***
Несмотря на нехватку сна и вытекающей из неё головной боли, Эрик был полон сил. Почти вся ночь ушла на разработку плана мести. Замысел до безумия прост – устроить небольшую показательную суматоху a la конец света и доказать друзьям, как бы на самом деле повели себя люди в такой ситуации. Для этого требовалось выполнить пару простых – или не совсем – шагов: 1. Пробраться в научный центр. 2. Немного изменить техническое оборудование. 3. Ждать, когда учёные обратят внимание на сигналы об опасности. Жители Южного Парка, по мнению Эрика, в основном не отличаются особой сообразительностью, поэтому воплощение идеи в реальность не должно было доставить много проблем. Ключевое слово «было». Картман надел любимую серую футболку с красным бомбером и первые попавшиеся джинсы. На скорую руку засунув в рюкзак все необходимое, он пешком направился прямиком в дом своего одноклассника. – Баттерс! Э-эй! – Громко прошептал Эрик, кидая ещё один камень в окно Леопольда. Конечно, парень мог бы попытаться войти через входную дверь, но Стотч младший опять находился под домашним арестом, а беспокоить его родителей в данный момент не хотелось. Оконная дверца распахнулась, являя свету удивлённого блондина. – Эрик? Что ты тут делаешь? – Легко постукивая кулаками друг о друга, спросил Баттерс, – Мне нельзя видеться с друзьями, я же наказан. – У меня есть крайне заманчивое предложение, отказы не принимаются! Спускайся и я все расскажу. Леопольд около минуты стоял в смятении, раздумывая, стоит ли рисковать. Но уговоры поторопиться и даже угрозы с улицы заставили его наспех одеться и аккуратно спуститься вниз. – Давай только побыстрее, пожалуйста, – Блондин заранее знал, что все выходки Картмана почти всегда заканчивались плохо для всех. Но лучше уж знать всю суть до того, как появятся проблемы. Вместо ответа Эрик лишь окинул собеседника многозначительным взглядом и пошёл в неизвестном направлении. Сточт неуверенно пошагал следом. Шли они чуть меньше двадцати минут. Большую часть времени тишину нарушали только проезжающие по дороге автомобили и случайные прохожие. Баттерс пытался задавать вопросы о том, зачем и куда они идут, но Картман уходил от ответа. – Наконец.. Наконец-то пришли, – с отдышкой проговорил Эрик, поднявшись по ступенькам и осматривая.. –...Научно-исследовательский центр? – Баттерс недоуменно переводит взгляд со здания на своего компоньна и обратно. Картман потратил пару секунд на то, чтобы восстановить дыхание, снисходительно улыбнулся и со скрещенными на груди руками обратился к собеседнику: – Тебе когда-нибудь приходилось чувствовать себя отвергнутым обществом и самыми близкими людьми? Падать в грязь лицом? Быть последним чмом в этом городишке? – Ну.. Вобще-то, да. Вы же с пацанами сами каждый день надо мной издеваетесь! – Клевета! Когда, такое было вообще?! – В детстве вы чуть не лишили меня глаза, – Стотч поднял руку и загнул один палец, – ты запер меня в бункере на две недели, чтобы поехать в касу бониту, – второй палец, – а ещё ты обманывал меня на деньги, чтобы построить забегаловку «Хуи и яйца», – третий, – и до этого.. – Так! Это было в прошлом и никакого значения сейчас не имеет! – Эрик приобнял блондина за плечи и взмахнул рукой в сторону здания, – Сегодня мы с тобой, так сказать, проведём эксперимент. Понимаешь, недавно со мной очень оскорбительно поступили некоторые личности. И теперь я хочу всего лишь вернуть справедливость в этот бренный мир! Ты же не оставишь друга в беде? В ответ на вымученное лицо Картмана Баттерс только недоверчиво покосился, но в итоге без энтузиазма согласился. – Замечательно! Только я задам один вопрос: тебе же не нравится «Готовясь к атаке»? – Что это? – Ничего, просто из интереса спросил, – Картман вложил в чужие руки свернутый халат, надел на себя такой же и, на удивление Баттерса, пошел к запасному входу в научный центр, а не парадному. Провернув небольшие махинации с замком, они оказались внутри. Здесь присутствовал лёгкий запах металла и ещё более слабый каких-то медикаментов. В некоторых углах или подоконниках можно было увидеть горшки с цветами. Повсюду кипела жизнь: работники не сидели на месте, постоянно ходили из одного помещения в другое, перебирали документы или работали за компьютерами. Умело и незаметно обходя других людей, парни шли в только Картману известное направление. – Что ты делаешь? — Спросил Баттерс, озираясь по сторонам. Эрик, безрезультатно подергав ручку двери, проигнорировал вопрос и попытался взломать её, судя по всему, невидимкой для волос. Спустя некоторое время замок поддался, и перед глазами юношей предстал просторный кабинет с кучей аппаратуры и мониторов. – Итак, нам нужно включить сигнализацию. Ты ведь знаешь, как это сделать? – Нет. С чего ты взял, что я это знаю? – Баттерс недовольно посмотрел на собеседника, но раздражение в миг пропало, когда он увидел ещё более суровое выражение лица Картмана. – Всмысле «нет»?! Ты ведь ходил раньше в компьютерный клуб! – Но это было в средней школе! И у нас постоянно ломались ноутбуки, поэтому мы просто сидели и играли в настолки.. – Ясно, как всегда мне все надо делать самому! – Эрик включил один из компьютеров, – Так, я слышал, что чтобы отследить падающие на землю метеориты.. – Метеориты?! – Да, Баттерс! Не перебивай! В общем, необходимо проводить съёмку неба каждый день. И если я, – Картман напечатал что-то и отошёл от монитора к телескопу, – сделаю так, то, по идее, это можно будет посчитать за астероид или типо того. Стотч стоял, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь спросить, чем они занимаются. Эрик изредко бурчал что-то невнятное себе под нос, а через несколько долгих минут сказал посмотреть в телескоп. – Ничего особенного не видно. Только звезды, вроде. – Блядство! Ладно, направь его куда-нибудь влево. Следующие пятнадцать минут школьники сидели в тишине, только иногда перебрасывались фразами по делу. Леопольд пытался найти нужное положение телескопа и информацию о подобном в интернете. – О! Мне кажется, я- Неожиданно в здании завыла сирена. Загорелись красные лампочки на стенах, а в коридоре послышались быстрые шаги и испуганные голоса. Картман, выключив компьютеры и схватив за плечо растерянного Баттерса, пошагал к открытому окну. Высунув голову, он, к счастью для себя, увидел в метре от оконной рамы пожарную лестницу. Пришлось применить все навыки каскадерства, накопленные за жизнь, чтобы ухватится и не упасть на землю. Подростки направились подальше от «места преступления». Даже отойдя на приличное расстояние от многоэтажки, можно было услышать суету внутри здания. Баттерс, успокоившись, вдруг снова нахмурился и спросил Эрика: – Что мы, блять, сделали?! Эрик, меня из-за этого на всю жизнь дома запрут! – А если я расскажу им ещё и про то, что ты материшься, они тебя и после жизни в доме оставят, поэтому успокойся и послушай меня. Основную часть плана мы уже выполнили. Остаётся только пустить слух, в котором вся эта херня с метеоритом будет слегка приукрашена, – Картман задумчиво смотрел на охваченных паникой людей вдалеке. Но к предчувствию чего-то весёлого добавилось ещё и непонятное беспокойство, как будто кошка на душе скребет. Эрик предпочёл проигнорировать волнение, сделав вывод, что оно возникло из-за риска попасться на глаза учёным или охранникам. – Я не хочу участвовать в этом! Каждый раз твои идеи плохо заканчивались! И теперь.. Мимо проезжающая полицейская машина, пусть и не несущая в себе особой опасности, не позволила договорить. Баттерс умолк, задержав дыхание. Страх быть пойманными сковывал горло. Но вскоре автомобиль исчез почти также внезапно, как и появился в поле зрения. Наверняка, это просто Барбреди решил съездить в магазин за пончиками. В отличие от Леопольда, Эрик был намного спокойнее. Казалось, что его не беспокоит ни возможное наказание за проникновение на частную территорию, ни вероятные плохие последствия, ни судьба своего товарища. – Это все, конечно, очень интересно, но у меня для тебя один совет, – Лицо Картмана приобрело по-настоящему угрожающие оттенки, – Никому ни слова. У Баттерса по спине пробежали мурашки при воспоминаниях о том, как Эрик Картман мог мстить. Этот парень даже будучи ребёнком смог испортить жизни многим людям, что уж говорить о том, на что он был способен сейчас. Но, что является огромным плюсом, к умению манипулировать и открыто унижать всех вокруг прибавилось ещё и относительное самообладание. Или, может быть, остальные просто запомнили, что лучше его не злить. – Надеюсь, с задачей держать рот на замке ты справишься. Дальше я сам, – Картман, не попрощавшись, ушёл куда-то в сторону парка, оставив Баттерса наедине со своими мыслями. Тот же потеряно поплелся домой, на ходу придумывая оправдания для родителей.***
Не прошло и двух часов, как по новостям начали рассказывать о возможной катастрофе, надвигающейся чуть ли не на весь Колорадо. Картман дошёл до дома, где первым делом обратил внимание на свою мать, которая стояла в немом ужасе напротив телевизора: – Эрик! Ты слышал, что в городе творится? – Лиэн дрожащими руками указала пультом на экран. – Да, в твиттере уже все об этом говорят. И, о, какой ужас, видимо, нам всем предстоит кошмарная, мучительная смерть. – Не говори так, пожалуйста! Ты ведь знаешь, что у меня в последнее время с сердцем проблемы, – в глазах женщины появилась наравне с беспокойством печаль. Картман попытался сохранить безучастное выражение лица, но любое упоминание об ухудшении здоровья матери отдавалось болезненным уколом. Всё началось ещё довольно давно. О себе давали знать и переодическое употребление алкоголя, а в некоторых случаях и наркотических веществ, и нимфомания, и не очень хорошие знакомые, которые могут попортить не только ментальное состояние, но и физическое. Эрик честно пытался что-то сделать, но серьёзного разговора по душам как такового никогда не выходило. И все по одной причине: Картман не мог говорить о своих чувствах, а Лиэн не могла этому научить. Молчание после последней фразы затянулось, и парень без слов ушёл в свою комнату, взяв со стола на кухне пачку печенья. Внутри просторная комната не представляла из себя что-то особенное, даже наоборот. Все плакаты, которые Картман успел повесить в детстве на стены, сейчас пылились где-то на чердаке или кладовке. Потрепанный шкаф стоял слева от одноместной, но большой кровати. Пара маленьких полок висела на стенах. Компьютерный стол в комплекте с креслом, одно колёсико которого уже почти не работает, находится с противоположной от постели стороны. Если бы крошки от еды не лежали на некоторых горизонтальных поверхностях, можно было бы подумать, что комната никому не принадлежит. Несмотря на пустоту, Эрик считал это место единственным, где было по-настоящему уютно. Конечно, были ещё подвал и чердак, но там слишком пыльно и грязно. У матери нет времени и сил, а у парня желания. Да и замки в дверях этих помещений сломались, позволяя любому желающему гостю – которые, если так подумать, почти никогда не приходили – без разрешения. Картман положил тарелку с угощениями на стол и упал на кровать. Постепенно мысли приходили в порядок. Картман ел угощение и размышлял над тем, что стоит предпринять дальше. Свой план он считал крайне удачным и, если свести все ошибки и недочёты к минимуму, безупречным. Некоторые уже были взбудоражены новостью о падении космического объекта на землю, но этого было мало. Скука и желание повеселиться внутри твердили о том, что все должно быть масштабнее, хитрее. По-картмановски, в общем. Он решил зайти в группу класса. Может быть, кто-нибудь вроде Твика, хоть тот уже и не настолько нервный, как раньше, успел выставить все в наихудшем свете? Эрик взял телефон в руки и зашёл в чат. К сожалению, никто не был особо озадачен хоть чем-либо, кроме расписания на завтра. Разочаровавшись из-за такого медленного развития событий, парень вдобавок осознал одну вещь. Всю работу действительно придётся делать самому. Однако ни одна полезная идея за все время, проведённое в доме, так и не пришла. Спустя двадцать минут мозгового штурма тарелка опустела. Эрик тяжко вздохнул и, к собственному удивлению, не поленился встать с кровати и пойти на кухню. Ещё спускаясь по лестнице, он услышал шум работающего телевизора. Кроме Картмана в доме никого не оказалось. Даже киса куда-то пропала. Скорее всего, он отдыхал во дворе, в своём излюбленном месте – дупле в дереве, в котором специально для него был установлен тёплый плед с небольшой миской под еду. «Выпрыгнул через окно, наверное» – Подумал Картман, заметив открытую форточку. Холодный ветер проникал в помещение, заставляя поежиться. Захотелось закрыть дверцу, но когда рука потянулась к ручке, промелькнула мысль, что если питомец действительно вышел наружу, то забираться обратно будет проблематично. Парень поплелся к выходу и, уже стоя у двери, натянул куртку и шлепнацы. Сырая и промерзлая земля ощущалась даже сквозь обувь. Пальцы сжимались и слегка синели на глазах, но Картман продолжил путь. Китти действительно оказался в дупле. Питомец мирно спал. Серая, в некоторых местах седая шерсть поблескивала на редких лучах солнца. – Киса, – Тихо позвал Картман. Кот приоткрыл один глаз, но с места не сдвинулся, – Иди сюда, тупица, замерзнешь же. Юноша со всей осторожностью взял животное на руки вместе с пледом. «Всё равно стирать надо, пыльное». Киса повернулась в более удобное положение и прижалась поближе к телу хозяина. Только с ней Эрик позволял себе быть таким аккуратным, настоящим и живым. Многие считают, что, учитывая его характер, Картман тот ещё живодер и ненавидит, наверное, всех сущетсв в принципе. Но они не знают, как сильно Картман переживал, когда Китти пришлось вести к ветеринару после его стычки с бродячими собаками. Не знают, что вместо покупки нового телефона, он купил коту новую, дорогую игрушку, ведь «Мистер Китти заслуживает подарков не меньше, чем я». Не знают, как трепетно он относится к самочувствию и личному пространству животного.. Нет, не так, это слишком грубое слово. Для Эрика он был другом. Когда у Китти плохое настроение, Картман не донимал его, оставлял в покое. Следил за здоровьем, даже некоторым простым трюкам научил! Пару лет назад Картман пришел домой злым и обиженным на свою школу, на город и людей, живущих здесь. Было больно, страшно и безумно одиноко. Но эти чувства усилились третьекратно, когда он осознал, что сделал дальше. Кот подошел к нему в надежде получить ласку от хозяина, а получил пинок и крики. Два дня он не никому не попадался на глаза. Эрик был готов разобрать весь Южный Парк по кусочкам после безуспешных поисков, но одним дождливым вечером он увидел на крыльце Китти и не сдержал эмоций. Кот лишь слегка испугался, когда к ней начал приближаться недавний обидчик, но не убежал. Эрик ещё долго в ту ночь извинялся и больше никогда всерьёз не повышал голос на четвероногого друга. Только о нем он мог и хотел заботиться, пусть и не желал признаваться. Но стоит вернуться в нынешний момент. Парень старался дойти до входной двери максимально быстро, едва не переходя на бег и одновременно не мешая комфорту маленького тела в руках. – Не смотря на с-с-со-обытия, про-произошедшие сегодня днем, я советую не пада.. Не па-па-адать духом! Кстати, а в-вы знаете по-очему женщин и де-детей эвакуируют первыми? Знакомый весёлый, заикающийся голос раздался из дома, когда Картман дошёл до открытой форточки. Он не заметил, как остановился, не донеся одну ногу до земли. – Впро-очем, неважно. У В-Вас потерялась собака? Наш-шли обло-омки древних пре-едмет-тов на заднем дворе? У моего к-коллеги появилась идея по-позв-зволить зрителям поделиться са-амыми интересными ис-сториями с помощью нашего шоу. Отпра-авляйте их на нашу п-почту, а самые зах-хватывающ-щие мы оп-публикуем в газетах и соц-се..соц-се-етях. А теперь пе-передаю слово.. Перебирая мысли в голове, он перестал замечать холод. Эрик с задумчивым взглядом спокойным шагом пошёл домой спустя минуту бездействия на улице.***
Из своеобразной студии Джимми, представляющего собой помещение для съёмок новостей в школе, Эрик вышел вполне довольным собой. Иметь в друзьях – или, по крайней мере, знакомых – такого человека, как Волмер, оказалось очень полезно. Парень, несмотря на заикание, был весьма успешен в роли телеведущего. Он мог увлекательно и понятно, пусть и небыстро, выкладывать свои мысли. Юноша умеет вести себя с людьми и замечательно, по мнению самого Джимми, шутить. Также он участвует и в написании статей для газет. Сперва честный и благородный Волмер отказывался раньше времени выпускать в газету, однако Картман знал, чем и как подкупать людей. Подготовившись к отказу, он сделал однокласснику предложение, от которого тот не сможет отказаться. Холодное обращение Джимми сразу сменилось на недоумение, но после некоторых переговоров Эрик уже без сомнений ожидал выпуск завтрашних новостей с тем необходимым содержанием. Парень расслабленно шёл из школы в неизвестном направлении. Домой идти не хотелось, скучно. Можно было бы позвать друзей на прогулку или игру в баскетбол, но.. Не можно было. Пусть детская, однако все же обида копошилась мерзким, склизским червяком в душе. Вроде бы он маленький и невзрачный, но ты все равно всеми клетками тела ощущаешь, как он ползает внутри и не даст покоя, пока ты не сделаешь то, что на эмоциях люди чаще всего делают. Эрик более или менее успокоился, но никак не забыл. Южный Парк оставался городом, в котором толком негде развлечься. Здесь строили и новые кафе, и современные небольшие парки с киосками, и даже сделанную кое-как, но в любом случае сделанную небольшую набережную. Но даже так делать как-то нечего, особенно в одиночестве. Разве что в кинотеатр сходить, но фильмов нормальных – теперь тематика кино вызывала в Картмане паршивые ассоциации – пока что не показывают. Да и настроение не то. Картман шагал на автомате, не размышляя над чем-либо конкретным, но и не разглядывая окружение. Он даже не заметил, как зашёл на территорию одного парка недалеко от учебного заведения. Школьники часто бегали здесь кросс на физкультуре во время хорошей погоды. Вокруг располагались клены и лавочки, вдалеке виднелся ларек, а ещё дальше – тропинка, ведущая в лес. Она не была заасфальтирована, лишь трава вытоптана людьми. Эрик наконец пришёл в себя и остановился в паре метрах от киоска. Он пошарил в карманах. Ладонь нащупала несколько помятых купюр. С сахарной ватой в одной руке Картман отправился дальше. Ближе к тропинке начиналась развилка, стали слышны голоса. Из-за деревьев показались две женщины на лавочке с чёрным пакетом из алкомаркета между ними. Дамы громко и с нотками возмущения сплетничали. Поодаль от них веселились компания младшеклассников. Показательно, хотя никто и не видел, скривившись в лице, Эрик поменял направление движения и отравился в лесную чащу. Запах морозного пространства вокруг перебил сахарный аромат, а надоедливые мушки не стеснялись жужжать в уши и садиться на все допустимые и недопустимые части тела. Уже отойдя на приличное расстояние от парка, до него донесся непонятный шум. Сначала юноша расстроился, когда уловил обычную человеческую речь при приближении, но разочарование сменилось удивлением, когда он узнал в этих голосах своих знакомых. Он сразу же стал шагать осторожнее, но не увидел сухую ветку, громко хрустнувшуюся под ногами. К счастью, его, судя по всему, не заметили. Высокий, обычно тихий, но сейчас звучавший довольно внушительно, голос твердил: –...не думаешь о том, что я мог чувстовать? «Баттерс» – пронеслось в мыслях. Картман полностью сосредоточился на чужом диалоге, сделав более аккуратный и короткий шаг вперёд. – Я не понимаю, что я сделал-то? Я ж забочусь о тебе, все-таки. Воцарилось молчание. Эрик напряг слух в попытке понять, что происходит. Через секунды от Леопольда послышался раздраженный, усталый выдох: – Бесполезно спорить. Просто.. Я даже не знаю, как объяснить. – Возьми и скажи. – В том-то и проблема, что я повторяю одно и то же, а до тебя все равно не достучаться! – Баттерс снова замолк. Кто-то из них, Картман не мог сказать конкретно, неловко или даже нетерпеливо переступался по земле, – Я знаю, что ты пытаешься меня поддержать, но.. У тебя не получается. Вот- – Отлично выходит! – Саркастично перебил Маккормик, – Ну извини, что я не умею читать мысли. – Дай. Мне. Договорить, – Произнёс Стотч на удивление твердым и не терпящим возражений голосом. Эрик подумал, что в данной ситуации не хватает разве что соответствующей настроению музыки и театральной мимики. Впрочем, нельзя отрицать вероятность, что сейчас его друзья выглядят, словно актёры мелодрамы. Он же не может видеть их лица, – Я хочу сказать, что мне приятен факт, что ты обо мне не забываешь. Но я не согласен с тем, как ты пытаешься меня поддержать. Почему-то Эрику вспомнился день пару лет назад, когда младшая сестра Кенни, на тот момент находящаяся не в лучшей компании, грубо отвергла предложение брата поиграть вместе на площадке. Мальчик выглядел потерянным, расстроенным, будто проиграл битву и осознаешь, что остаётся лишь смириться. Собрать осколки себя и продолжить жить дальше. Карен – сестра Кеннета – извинилась через некоторые время, и, кажется, с тех пор все вернулось на свои места. Но, по мнению Эрика, этот случай – о котором он узнал, будучи случайным свидетелем, почти как сейчас – больше повлиял на юношу, чем на его сестру. Дети иногда не понимают последствий собственной жестокости. Кенни пришлось рано повзрослеть и столкнуться с трудностями личностных отношений, пусть Картман и не собирается признавать подобное вслух. Вероятно, нынешний Маккормик ощущает похожую растерянность: – Я просто хотел заботиться о тебе, – Его голос звучал печально и неуверенно, – Я ведь не могу оставаться в стороне,– наступила пауза, но через время Кенни добавил, – Мне надо спросить, что стоит делать, а что не стоит? – Да. Эрик буквально ощущал мыслительный процесс, крутящиеся шестеренки в голове Маккормика. – Что мне для тебя сделать? В воображении Картмана Баттерс, молча раздумывающий над ответом, смотрел куда-нибудь вглубь леса, нервно сжимая кулаки. Интересно, насколько он далёк от истины? Однако, несмотря на любопытство, подсматривать – сомнительная идея. – Ничего, – После одного простого слова Эрик очень пожалел, что не включил диктофон. Впрочем, тот и не смог бы передать немое замешательстве его самого и, наверное, Кенни, – Я имею ввиду, что должен справиться сам. Но не один. Понимаешь? – Нет. Баттерс еле слышно набрал воздуха в грудь и объяснил. Или, по крайней мере, попытался: – Ты не можешь мне помочь, потому что.. Ну, просто только я сам знаю, что мне нужно. И единственное, что ты можешь дать – это свое присутствие. – Тогда, – неуверенно ответил Кенни, подбирая слова, – я буду рядом. С тобой. Если хочешь. Послышался смешок и звук шуршащей одежды. Они.. Обнялись? «Господи, сохрани мою натуральность от этого голубого излучения» – подумал Картман больше в шутку, не до конца убежденный в своих выводах. Слишком много противоречий. Сама возможность отношений между этими людьми – парадокс. Ошибка. Оксюморон. Однако через мгновение всплыли и аргументы «за»: более смягченное по сравнению с прошлым отношение Кенни к Стотчу; мелкие детали, такие как слишком долгие взгляды на уроках; иногда до этих двоих нельзя было дозвониться, после чего они отказывались раскрывать, чем занимались; их поведение в компании друг друга время от времени можно было охарактеризовать, как «не в своей тарелке», пусть они все-таки довольно быстро начинали вести себя, как обычно. Подобное началось не так давно, и, не в силах заставить себя перестать анализировать друзей, Эрик не мог поверить, что для тех отношения не ограничены дружескими рамками. За размышлениями он пропустил, как объекты его наблюдения собрались возвращаться в город. Картман, забеспокоившись, что может быть обнаруженным, начал продумывать план отступления. Убежать тихо не получится, каждый шаг разносил по лесу различные звуки. Шорох травы, треск веток или хруст почти растаявшего снега способны выдать его с головой. Он заозирался по сторонам, пока не наткнулся на широкий дуб. Спрятаться за ним не составит труда даже Эрику, поэтому он как можно элегантнее перепрыгнул все препятствия и затаился. С приближением одноклассникоа сердце стучало сильнее. Это нельзя назвать страхом, скорее интригой. Ведь намного интереснее будет, если они ничего не узнают, так? Картман совсем перестал дышать, когда прямо сзади его укрытия кто-то остановился. – Тут чьи-то следы. Оу. Об этом он не подумал. – Животных? – Нет, от обуви. И не от моей подошвы точно, а у тебя размер меньше. Картман пытался найти решение ситуации, но пока что все было тщетно. Оставалось надеяться, что они либо сами уйдут, либо придётся предстать в их глазах как-нибудь самостоятельно и сделать вид, что он пришёл совсем недавно. Но удача повернулась к нему лицом: – Может, кто-то до нас ходил. Здесь холодно, лучше пойти обратно. Они ещё что-то неловко сказали друг другу по дороге и замолчали, однако Эрику не было дела. Он успел услышать несколько заманчивых вещей, над которыми поразмышляет позже. На данный момент итак достаточно задач. Дорога домой заняла больше времени, чем того хотелось бы. Погода ухудшилась: ветер усилился, заставляя веки сомкнуться, а один раз и вовсе прилетело по лицу целлофановым пакетом. Это знатно испортило настроение, но боевой настрой никуда не делся. Картман с облегчением вошёл в дом и, не проверяя, есть ли кто-то внутри, пошёл к себе в комнату. Он упал в кресло и стал исследовать просторы интернета. На удивление, в один момент на телефон пришла пара сообщений от Кенни. Они, к счастью, не касались незапланированной слежки Эрика, а всего лишь призывали в привычном для Маккормика тоне «прекратить дуться на хуй пойми что, как вредный, избалованный ребёнок». В той же манере его послали в пешее эротическое. Чувства неприятно кольнула неутихшая до конца горечь, но Эрик постарался откинуть подобные мысли в воображаемую яму к остальным таким же подавленным эмоциям. Высмеять интересы очередной феминистки в твиттере казалось куда лучше.***
«А хотел бы я ком-то заботиться?» Как гром среди ясного, нетронутого ни одним облаком, ни одним самолётом неба, возник в голове вопрос. Непонятно, от чего конкретно мозг решил подкинуть ему подобную пищу для размышлений. Неужели настолько скучно слушать нудные жалобы такой же нудной учительницы, у которой голос и манера поведения напоминают больше скрипучую дверь её кабинета, чем человека? Впрочем, так и есть, но Эрик бы все равно предпочёл подумать о чем-то другом. Жаль только, что не получалось. Картман слегка поерзал на стуле, осознав, о чем себя спрашивает. Он попытался отвлечься, однако одни и те же слова заели, как навязчивая мелодия. Чтобы избавиться от приставучей музыки, нужно послушать её. Эрик посмотрел на окружающих, словно хотел убедиться, что они не могли читать мысли, и решил, что для разнообразия в жизни не вредно и порефлексировать. Ответ, как казалось, был один – Мистер Китти. Однако даже такое признание расходовало немало моральных ресурсов. «Вокруг одни ублюдки» – вспомнилось бормотание Лиэн пару лет назад, с которым Эрик теперь полностью согласен. Женщина в отчаянии и нетрезвом состоянии не догадывалась, что сын стоит в паре метров и смотрит на неё нечитаемым взглядом. Она также не предполагала, что мальчик давно разглядел глубокое несчастье за привычным поведением ласковой и спокойной мамы-одиночки. Он в задумчивости снова обвел взглядом класс, на этот раз постаравшись анализировать. Сегодня присутствовали все. Вон, за последними партами шушукаются Крейг с Твиком. Ни одного из них Картман однозначно не хочет видеть так, как те видят друг друга. Уж больно сопливо. Впереди них, через парту, Стэн. Он хороший друг, но максимум заботы, который Эрик по доброй воле бы ему оказал – купить на собственные деньги банку пива на день рождения и отдать с едким «Подавись, алкашня». Кандидаты такие же прекрасные, как фигурки из пластилина у младшеклассников. Кенни чересчур бедный и заразный – и, не исключено, уже занят, – , Клайд чересчур пафосный и самодовольный, Толкин чересчур умный и чёрный, Скотт шепелявит и болеет диабетом, Кайл чересчур рыжий и жадный. И заучка. И еврей. И хитрый. И.. – Эрик Картман, я понимаю, Кайл у нас мальчик симпатичный, но на уроке нужно учиться. На перемене – пожалуйста, хоть дырку в нем взглядом выжги. Вернёмся к теме. Сука. Сука. По всему классу разнеслись сдавленные смешки. – Да сдался мне этот убийца Иисуса! Я не пялился! И он даже не «симпатичный». – Все разборки на перемене! – В ответ на недоумевающее, озлобленное лицо Картмана учительница повторила замечание и повернулась к доске, с силой царапая по доске мелом. Разговор окончен. Некоторые одногрупники успокоились. Другие до сих пор шептались с ухмылкой и «незаметно» поглядывали на объектов учительской подколки. Но только Эрик будет со стыдом и недовольством вспоминать о случившемся. И, может, ещё Брофловски. Тот, к слову, разве что единожды удивлённо посмотрел на Картмана и практически моментально отвернулся, нахмурившись. Как повезло преподавательнице, что в последнее время Кайл меньше спорит и выпускает свой гнев – который вызывает в нем, в большинстве случаев, именно Эрик – непосредственно на занятиях. Иначе никакие слова не остановили бы разборку как минимум двух парней (иногда за Кайла вступался каблук-Стэн). Многие считали, что что все конфликты уже давно пора было уладить, и все скандалы происходят по детским, несерьёзным причинам. Более того, сами Картман и Брофловски придерживались такого мнения. Однако решение проблемы у каждого свое: либо изгнать всех евреев в отдельный район и заставить носить отличительный знак, например, предмет одежды, либо посадить Эрика Теодора Картмана в тюрьму, например, Бомон, на три пожизненных срока без возможности выйти досрочно и обязательным неуважительным отношением со стороны как охраны, так и заключённых. «Если бы Кайла не было, мир стал бы чуть больше приближен к раю» – Подумал Картман. И сразу же почувствовал неприятный укол то ли совести, то ли грусти, то ли раздражения. Ладно, если быть честным, то он не хочет избавляться от Брофловски. Он понял эту истину ещё когда семья Кайла переехала в Сан-Франциско и подверглась смертельной угрозе. Но принять Эрик смог только недавно, спустя много не настолько похожих, и все же опасных расставаний. От последнего слова Картман поморщился. После истории с Баттерсом и Маккормиком намёк можно увидеть во всем вокруг. Но это отдельная тема. Итак, что мы имеем? Картман не хочет, чтобы Кайл исчезал из его жизни, но при этом тот является гнусным, бесячим евреем. И рыжим. И душным. И лицемерным. Эрик ещё около двадцати минут перечислял плюсы и минусы, спорил сам с собой насчёт того, достоин ли Кайл Брофловски жизни на этой планете и возле Картмана в том числе. Соглашался с собой по поводу ужасности данного существа и находил столько оскорблений и эпитетов, пока не подошёл к концу собственного словарного запаса. Затем перешёл на другие языки: Schwul, Scheisskerl, malparido, come mierda, salope. Картман решил быть абсолютно честным с самим собой сегодня. Но вместе со звонком пришло осознание, что все это время он думал о Кайле, при этом не чувствуя настоящих отрицательных эмоций, а Эрик мысленно стебался над своих врагом-другом на протяжении половины урока по привычке. Картман, выйдя из ступора, постарался больше не думать ни о чем.***
– Весёлый сегодня выдался денёк, – Мужчина среднего возраста в неглаженой белой рубашке бессознательно крутил в руках тлеющую сигарету, не обращая внимания на запрет о курении. – И не говори, – Второй, такой же уставший, парень захлопнул ноутбук и повернулся к коллегам, – Почему вообще начальство так халатно относится к подобным проблемам? – Вот именно! И после них мы ещё и виноватыми остаёмся! С каждой минутой все больше человек принимали участие в разговоре. Никому не нравилось то, что вместо выходного или отпуска они торчат на работе из-за людей в халатах и властью над бедными трудягами. Рэнди молча сидел и наблюдал за остальными до тех пор, пока воспоминания об отходняке после недавней травы не привели его к лучшему, как тогда казалось, решению проблемы. Встав с кресла, он сказал: – Так, парни! – Рэнди заметил на себе хмурый взгляд стоящей неподалёку немолодой дамы и исправился, – И женщина. Я думаю, что у меня появилось довольно неплохая идея, – Марш свёл руки на груди и принял пафосный вид, оглядывая присутствующих, – Предлагаю забить на все хер и накуриться! Никто не воспринял слова всерьез. Несмотря на все мимолетные ожидания, даже тот вечно улыбающийся, как последний наркоман, дедушка не проявил никакого энтузиазма. Парень с короткой тёмной стрижкой возле окна подал голос: – Нас после этого поуволняют к чёртовой матери, ты об этом не подумал? Да и траву на работе достать негде. – Во-первых, есть, поверь уж. А во-вторых, вам самим это все надоело, я уверен. Мы пашем, как проклятые, а нам за это хер на тарелке! Мы образованные, начитанные и интеллигентные люди, имеющие свои права! Ради чего мы голосовали? Хотя, конечно, если вы хотите тут разбираться в очередном дерьме, за которым не уследили какие-то обсосанные индивидуумы, то я вам мешать не буду. Речь смогла затронуть сердца немногочисленной толпы. Кто-то сказал: – Может, он прав?.. Я столько месяцев работал почти без выходных, а сегодня мне пришлось отменить поездку к семье в другой город. Лица людей менялись с недовольных и раздражительных на задумчивые и воодушевленные. – Да! У меня сын недавно родился, но из-за этой ебучей работы я до сих пор не видел его вживую. Нахуй начальство со всеми их приказами! Рэнди победоносно улыбнулся, предчувствуя хорошее времяпрепровождение с коллегами. Перекинувшись ещё парой фраз с товарищами, он достал из сумки банку травы с собственной фермы, на которой любил отдохнуть в тёплые выходные. Перевозбуждение он такого «восстания» со временем прошло, сменившись на спокойные разговоры ни о чем. Наркотик давал о себе знать, позволяя организму расслабиться. Сотрудники почти в миг превратились из озлобленных клерков в радостных, пусть и с красноватыми белками глаз, людей. Повсюду летал еле заметный дым от самокруток, слышны смешки и редкие ругательства в сторону боссов. Однако все стали потихоньку забывать про ненавистную администрацию, переходя на более бытовые темы. До того момента, пока Рэнди после очередной затяжки не предложил ещё одну идею. – Слушайте! Это.. Я тут подумал насчёт этого астероида, – Марш обвел туманным взглядом притихшее окружение. Некоторые утвердительно помахали головой, – Помните, соседнему отделу доставили ракеты? Мощные такие, здоровые. И у нас с некоторых пор появился доступ к их оборудованию, – Рэнди с улыбкой посмотрел на некоторых ребят, вместе с которыми для одного розыгрыша на первое апреля они взломали чужую базу данных и не только, – А что, если мы одну крылатую ракету запустим в ту комету? – Астероид, – Юноша, недавно устроившийся на должность геолога, поправил мужчину. – Не-ва-жно, – Рэнди произнёс слово по слогам, закатив глаза. Трава перекрывала способность здраво мыслить, в следствие чего укуренные коллеги приняли эту задумку заинтересованно, с энтузиазмом и спустя пару минут бурных обсуждений согласились. Некоторые все же отнеслись к подобным решениям проблемы скептически, но таких было крайне мало, чтобы отговорить остальных, – Мы – гражданы.. Граждане свободной страны, и мы имеем полное право на.. На.. – Использование предоставленной техники на работе в профессиональных целях? Навряд ли это хорошо.. – Точно! – Марш перебил собеседника и щёлкнул пальцами, – Наконец-то твоё занудство пригодилось, Джеффри. Итак, у кого-нибудь есть предложения? Потчи каждый присутствующий внёс свой вклад в разработку плана. В итоге сошлись на одном: не писать отчёты, не докладывать руководителям, а просто выполнить задуманное. Инициатор деятельности раздавал указания, кому и что надо сделать. Само это дело небыстрое. Если бы все происходило в более привычной обстановке, то подготовка к запуску ракеты могла продлится до нескольких дней. Однако сейчас ситуация требовала отказаться от некоторых обязательных процедур. – Все готово! – Крикнул Марш перед самым запуском, – Смотрите, товарищи, как с этой установкой взлетят наши зарплаты и почет! Крылатая ракета по усердно высчитанной траектории, прокладывая путь не к повышению сотрудников, чьи обкуренные умы ещё не осознали масштаб проблемы, а к жутким последствиям.