По предсказанию Тетушки Ву

      Он правда… мало что понимал. Всё это не укладывалось в его голове.       Какая-то старушка пообещала ему счастливую жизнь со старым другом и это, по меньшей мере, вызывало вопросы. А вообще-то звучало просто смешно.       И всё это «вы можете сами вершить свою судьбу» выглядит как умный и продуманный ход, чтобы оставить свои слова за скобками. Быть вне игры.       Если эта старушка просто шарлатанка (что странно, потому что денег она не взяла и ничего не украла) то она явно хорошо продумала легенду. И вырядилась так правдоподобно. Актриса из нее хорошая, такой бы играть в театре лучшие постановки. Там ей как минимум бы заплатили.       Откуда она вообще знает о том, что Зуко привлекают мужчины? Не то чтобы это был секрет, но он предпочитал не рассказывать подобные вещи посторонним. И ведь скажи она так наугад, точно выглядела бы смешно или как минимум, словно намеренно порочит честь королевской семьи. Но она попала в яблочко. Значит знала.       Откуда?       Люди знавшие такие интимные подробности его жизни заслуживали доверия годами и точно не для того, чтобы в какой-то момент просто выдать секреты старушке для абсурдного гадания. Неужели это такая глупая шутка? Тогда почему ему даже спустя неделю никто не сказал — «Мы тебя разыграли!».       Зуко вообще ничего не понимал.       Последующие дни он ходил как никогда задумчивым. Он думал уже не только о делах страны, потому что теперь в его голове были вопросы. Много вопросов.       Будь он более молод и смел, возможно, он бы и вовсе ни о чем не думал. Решил бы насколько тот ему нравится, позвал бы на свидание и дело с концом. Но с приобретением власти поспешные действия пришлось выкинуть из своей жизни и озаботиться взвешенным решением любой проблемы.       В перечень любых проблем конечно вряд ли входила бы эта, даже в очень смелых фантазиях. Но Зуко уже привык к резким поворотам своей жизни.       Не то чтобы Сокка ему так уж нравился. Он, конечно, весь такой смелый, умный, загорелый и в целом не урод, но не настолько чтобы из-за слов какой-то старушки идти на свидание.       И вообще.       Сокка разве не с Суюки?       Насколько Зуко знал, эти двое встречались ещё до того, как он присоединился к команде аватара. При чем в те разы, когда он видел их вместе, ладили они хорошо и уж точно не напоминали рассорившуюся парочку.       Тут-то она просчиталась, кем бы не была эта «Тетя Ву». Она не учла в уравнении или сам факт наличия у потенциального жениха девушки (что, кстати, могло красноречиво говорить о его предпочтениях), или то, что Зуко ни при каком раскладе не станет вмешиваться в чужие отношения. Это ниже его достоинства. Не этому его учил Айро.       Но если… если на секунду задуматься о том, что бы было, будь это предсказание правдой…       Почему вообще Сокка?       Этот вопрос показался до того очевидным, что Зуко едва не ударил себя по лбу, когда вдруг подумал об этом прямо во время утреннего совещания.       Дело в том, что Сокка в целом был далеко не очевидным потенциальным возлюбленным. Нет, конечно он не собирался бегать кругами вокруг дворца и кричать «Да какой Сокка?! Эй, судьба, у тебя что закончилась фантазия?» или что-то в этом духе, если это все правда. Более того, он вполне мог представить и Сокку и любого другого человека его возраста рядом с собой в качестве временного увлечения. Тем более учитывая, что он достаточно давно осознал влечение к мужчинам. Но нагадали ему целую родственную душу, а не пару свиданий, и вот это уже было неожиданно. Чем таким Сокка отличался от всех остальных, что мог стать ему мужем и вообще прожить с ним всю оставшуюся жизнь? Каким образом? Почему именно он?       Сокка действительно хороший друг. Он веселый лидер команды аватара, умный изобретатель и просто своеобразный юноша с дурацкими шуточками, но никак не «любовь всей жизни».       То в чем тетя Ву, хотелось верить, точно не ошиблась — это его власть над собственной жизнью. Но даже так представление о том, что он собирался делать напрочь отсутствовало. С одной стороны, это будущее выглядело хорошо и Зуко предпочёл бы надеяться, что так оно и будет. Но с другой стороны Сокка и его пара это вещи, казалось бы, абсолютно не совместимые. Чем они с Соккой могут сойтись? Они же абсолютно разные. Один из племени воды, второй из народа огня. Один серьезный и погружен в свои проблемы, другой расслабленный и спокойный, будто вообще ни о чем не переживает. У Зуко только дядя Айро, а у Сокки отец, бабушка и сестра. У Зуко груз ответственности на плечах а у Сокки на плечах максимум белоснежный мех. У Сокки есть чувство юмора, а Зуко не то, чтобы часто улыбается. Зуко любит свою страну, а Сокка навсегда запомнит ее как ту, что сгубила его мать.       Неужели Сокка может в него влюбиться?       Сначала Зуко думал о том, каким образом он сам может влюбиться в парня с южного полюса, но этот вопрос был менее значимым, чем следующий. Потому что… разве тот смог бы? Сокка простил его, конечно, много времени прошло. Но достаточно ли для того, чтобы иметь шанс? Зуко на самом деле вообще плохо понимал достоин ли любви. Конечно, его любила раньше Мэй, но их отношения напоминали больше не искреннюю любовь, а привычку. Зуко нужен был кто-то рядом, а Мэй, пусть и не была идеальной, но готова была его терпеть и терпеть достаточно долго. Не было ни единого шанса на то, чтобы кто-то вроде Соки полюбил кого-то вроде него.       Он же… Зуко.       Тот самый Зуко который пытался выкрасть аватара. Тот самый, что нападал на них раз 10 по меньшей мере. Тот Зуко, который предал их в Ба Синг Се. Он сын хозяина огня, которого едва удалось остановить от уничтожения царства земли. Он брат слетевшей с катушек Азулы. Он лорд того народа, что приносил миру последние сто лет лишь страдания и боль. Он черт возьми просто сломанный ребёнок, помешанный на чести и правильности своих решений. У него два отвратительных шрама от обоих членов семьи. У него не может быть обычной жизни, потому что королевский статус будет преследовать его всегда. Он Зуко. И это его худший приговор.       Наверное поэтому он себе никого не искал, после того как Мэй ушла.       Не было даже надежды что кто-то действительно может остаться с ним. Что кому-то захочется терпеть вспыльчивый характер, постоянную занятость и крики по ночам от кошмаров. Азула с Озаем были правы. Ему повезло вообще выжить. Надеятся на любовь было бы глупо.       И не смотря на то, что он так легко отпустил Мэй, даже не пытаясь ее переубедить. Не смотря на то, что совсем никого себе не искал. Не смотря на то, что даже не считал себя этого достойным. Он все ещё отчаянно мечтал о ком-то настолько же близком, насколько мама когда-то.       Он видел как ведут себя Аанг с Катарой.       Катара понимает Аанга и принимает его таким, какой он есть. Она всегда готова помочь ему во всем, всегда сопереживает. Не просто поддерживает, а проживает его боль вместе, как свою собственную. Любовь плещется где-то на глубине её синих глаз, каждый раз, когда она смотрит на него, и это кажется столь непозволительно интимным, что Зуко всегда нарочно старается не смотреть на них в такие моменты. Аанг любит её ещё сильнее. Даже не ясно, как такая смесь из восхищения и обожания вообще помещается в живом существе. Он дышит ей. Он восхищается её красотой, силой и умом, с благодарностью принимает её заботу и заботится о ней в ответ. Он делает для нее все и готов ради нее пожертвовать собой. Зуко видел в них настоящую семью. Особенно сейчас, когда они выросли и стали только ближе.       И понимал, что не испытывал ничего подобного сам.       Да, по крайней мере, о поиске партнёра стоило задуматься…       Но все же, слова предсказательницы всегда могли оказаться лишь бредом сумасшедшей старухи.       Именно поэтому Зуко принял решение забыть о предсказании, до поры до времени.

      &&&

             Сегодня необычно тихая ночь. Наверное потому, что ему снова не удается пережить её без кошмаров и один из них настигает его посреди сна. Он трет глаза, сипит и ворочается на простынях без особого рвения борясь с наваждением. Он слишком устал и хочет просто подождать, когда это закончится.       Но в голове продолжают мелькать обрывки сцен с искривленным от ненависти лицом Азулы. Он старается не вникать в слова которые она говорит, но кажется будто они сами впитываются в мозг. Зуко страшно от того, что выдает его искалеченная психика.       А ещё страшно потому, что в голове очень отчетливо мелькает сцена, которая заставляет его окончательно проснуться.       Мерзкая улыбка. Истошный вопль звенит в ушах. К горлу подкатывает тошнота.       Зуко подрывается и резко садится на постели, тяжело дыша.       Мозг отчаянно отказывается отпускать отвратительный до тошноты образ и приходится встать, чтобы быстро накинуть на тело халат, а затем выйти из комнаты. Охранники удивленно косятся на него, но Зуко быстро отмахивается.       Ему определённо нужно проветриться.       Ноги сами несут его на крышу дворца и он очень благодарен себе за то, что не пропускает тренировки. «Королевский» образ жизни не очень способствует ловкости.       Нежный шелк халата недовольно скрипит о черепицу. Зуко садится не слишком близко к краю и подтягивает к подбородку колени, обхватывая их руками. Он нуждается в объятьях прямо сейчас, но ему не к кому пойти за ними в такой поздний час.       Возможно, будь мама здесь.       Как сильно он скучает по ней иногда. Она приезжает, но совсем нечасто, и он не может винить ее за это. А ему почти не удается выкроить времени. И этих считанных дней так невыносимо мало, чтобы наверстать все то, что они упустили.       Иногда ему правда хочется разревется от досады.       Черепица скрипит и позвякивает снова но уже где-то позади.       Рядом опускается чей-то силуэт и Зуко удосуживается посмотреть, уже узнав гостя по шагам.       — Почему не спишь, горячий парень? — шёпотом спрашивает Сокка и его улыбка такая добрая и спокойная, что тьма вокруг словно немного рассеивается. Зуко кажется, что весь его вид говорит «я не кусаюсь, ты можешь мне доверять».       — Кошмары, — коротко отвечает Зуко и ему вдруг становится стыдно. Он же уже не ребенок. Как так получилось что его полноценному сну мешают какие-то глупые… сны.       Но Сокка над ним не смеется.       — Это грустно, чувак, — он говорит это с каким-то чрезмерным сочувствием, — Знаешь мне тоже иногда снятся кошмары. Мне снится каждый момент, когда Катара была в опасности и каждый раз я не успеваю ее спасти.       — Звучит ужасно.       Они молчат некоторое время и тишина обволакивает их своими крыльями, убаюкивая, пока Зуко не разрывает объятья сиплым шёпотом.       — Мне снится Азула, Мама и… отец. А ещё сны где я становлюсь таким же, как он, — Зуко сипит под конец и откашливается. И закутывается потуже в халат, потому что ветер уже не кажется таким теплым.       Сокка молчит. Зуко даже рад, меньше всего ему сейчас нужна чья-то жалость. Он знает что это не правильно но ничего не может сделать со своим стыдом.       — Я почти не помню маму. Катара много рассказывала мне о ней но на самом деле я представляю только её лицо когда пытаюсь вспомнить мамино… И я на самом деле очень люблю Катару. Даже завидую ей. Она такая классная и умная, лучший маг воды, девушка аватара, все дела., — Сокка восхищенно вздыхает когда обнимает свои колени, но потом вдруг опускает голову, пряча её в ногах так, что теперь звук его голоса гулкий и приглушённый, — И иногда я думаю что недостоин ее. Я даже не маг, я умею только размахивать бумерангом и придумывать планы, даже шучу через раз, — Зуко вскидывает брови на этом моменте потому, что по его мнению шутки Сокки всегда до коликов в животе смешные. Он не представлял себе, что у человека с таким чувством юмора могут быть комплексы, — Черт возьми я заставлял ее зашивать мои штаны! И носки стирать! — Сокка разочарованно стонет и вопрошающе вскидывает голову, — Почему она все ещё меня терпит?       Зуко добродушно смеется, смотрит на него и думает о том, что впервые видит такую его сторону.       — Я думаю она тебя любит. Ты же ее брат, — заверяет он его.       — Можно подумать ты любишь свою сестру.       Зуко молчит на это несколько секунд.       — Я не знаю. Она ужасный человек, но в то же время я все ещё ей завидую. Даже находясь в психушке у нее больше любви отца чем у меня было за всю жизнь. У нее все всегда получалось лучше, она была везучей с рождения а мне повезло, что я родился.       Сокка распахивает глаза.       — Отец так говорил.       — Ладно, я уже знал что твой отец мудак, но чтобы настолько.       Зуко хмыкает.       — Я не говорил что это он оставил мне шрам?       Сокка замирает прежде чем выдохнуть короткое «нет».       — Теперь мне ещё больше не нравится, что Аанг оставил его в живых, — он кривится в отвращении.       Зуко смеется. Он не уверен, что действительно хочет смерти отца, но эта мысль его не расстраивает.       Они сидят еще какое-то время, наслаждаясь легким ветром и видом, открывающимся на город с крыши замка.       В какой-то момент Сокка подбирается. Он немного нервничает, отчего мило закусывает нижнюю губу, когда спрашивает.       — Можно мне потрогать его? — по кивку Зуко понимает, что речь о шраме.       Странный вопрос. Зуко не особо понимает почему кого-то привлекает идея потрогать обгоревшую кожу. Последний раз он позволил это сделать Катаре. Возможно, для справедливости Сока тоже этого заслуживает.       Он кивает.       Сокка вздыхает и пододвигается ближе, прежде чем невесомо касается обгоревшей щеки. Зуко жалеет о том, что кожа на этой стороне лица менее чувствительная, только потому, что ему вдруг хочется ощутить прикосновение полностью. Прикосновение такое заботливое и нежное, что на миг ему кажется, будто его снова гладит по щеке мама. Он задерживает дыхание, когда пальцы гладят веко, место, где должна была быть бровь и касаются обожжённого уха. Ему вдруг становится неловко от повисшей тишины.       Зуко щекотно от прикосновения под ухом и он непроизвольно вздрагивает.       Сокка испуганно отдергивает руку.       — Тебе больно?       — Нет, он давно зажил, не переживай.       Сокка все равно убирает руку. Когда они снова сидят как раньше, он вдруг спрашивает.       — И сколько тебе было?       — 13, — Зуко зажмуривается. Он предпочитает не вспоминать об этом.       Рядом шумит воздух от того, с какой силой его втягивают.       — Почему он это сделал? — тяжелый вздох.       Зуко думает минуту и решает, что Сокка заслуживает знать эту подробность.       — Тогда я впервые пришел на совет и возразил одному из советников. Он хотел отправить новобранцев на гибель и я сказал, что это неправильно. А потом я оказался на Агни Кай со своим отцом…       — Ты с ним дрался?       — Нет, я отказался, встал на колени и молил о прощении. И он… оставил мне это, — Зуко коснулся шрама, скривив лицо в усталости. Как ему хотелось просто об этом забыть.       — Звучит как ужасный метод воспитания, — хмыкнул Сокка, однако без той радости в глазах с которой он обычно шутил.       — Наверное, — кивнул Лорд огня, положив голову на колени и прикрыв глаза.       Ветер шелестел в кронах деревьев и приятно дул в лицо. Картинки из недавнего сна почти перестали мелькать под веками и Зуко облегченно вздохнул.       — Я думаю это делает тебя ещё более добрым.       Зуко встрепенулся и удивлённо глянул на собеседника.       — Ты поступил очень милосердно. Не то чтобы твой отец этого заслуживал, но все же…       — Что бы я ему сделал в свои 13, — фыркнул Зуко.       — Погонял по рингу например?       Оба заливисто рассмеялись.       Зуко смотрел на то, как лунный свет очерчивает линию чужого подбородка и широких плечей, открытых в ночной рубашке, и думал как хорошо с Соккой говорить о том, чего он обычно избегал.       — Мой отец тоже не был идеален, он уехал от нас когда мне было 7 и я не видел его большую часть своей жизни. Катара долго не могла простить ему это. А я просто… рад что он вообще вернулся.       — Ты был один? — Зуко действительно был удивлён.       — В племени, ага, подростком мне уже нужно было думать как защитить свою сестру, несколько старушек и матерей с детьми.       — Вряд ли это было… легко.       — Ты угадал… Знаешь сейчас даже спустя несколько лет я все ещё не понимаю как себя с ним вести. Он остался как и прежде, но пока его не было столько всего произошло, столько изменилось. Я изменился, а мы только сейчас начинаем общаться нормально. Это так сложно, рассказывать собственному отцу о своей жизни будто мы едва знакомы.       — Это грустно, чувак.       Сокка вздернул бровь и затем расхохотался, откинувшись на руках.       — Ты прав, - на его лице мягко засветилась улыбка.       Они сидели на крыше и болтали обо всем ещё несколько часов, пока почти не уснули друг у друга на плечах.       В тот день Зуко подумал о том, что, может быть, они с Соккой не такие уж и разные.       Уже позже, намного позже, когда Аанг и остальные уехали по своим делам, когда в суматохе дел стала размываться в памяти эта ночь. Зуко вспомнил. Вспомнил, что почувствовал тогда что-то очень важное.       Что-то, чего давно не ощущал.

      &&&

      Зуко не думал. Точнее думал, но не так как представлял себе раньше.       В детстве, ещё когда рядом была мама, он думал, что когда вырастет обязательно найдет свою светлую близкую душу, которая будет непременно похожа на его мать. Она бы точно также гладила его по волосам а он бы как отец завоевал для нее весь мир.       Спустя время мамы рядом уже не было. Не было и желания завоевать даже самый захудалый город. Сначала его заменила жажда наконец выйти из тени сестры. Потом долг вернуть свою честь и заслужить любовь отца. И наконец только желание закончить этот кошмар поскорее.       И постепенно образ мягких пальцев в волосах и нежного голоса над ухом становился все более смутным и неуловимым, пока от него не осталось лишь одно ощущение. Ощущение спокойствия, тепла и безопасности. Зуко мог забыть ее лицо, слова, но то чувство которое она ему дарила останется с ним до конца жизни.       Умиротворение.       Ни до ни после он больше никогда его не ощущал. Что-то похожее было с ним в день окончания войны, но даже это было скорее облегчение чем то, что он помнил. И даже когда он снова встретил маму, в груди всполошилась и заскреблась по стенкам только бесконечная тоска. Тоска по утерянному, по тому, что могло бы быть у него, у них, если бы не Озай, если бы не эта проклятая война, если бы не весь этот ужас. Тоска по прошлому которого не случилось.       Она была его мамой, той самой что пела ему песни и целовала в лоб перед сном, но… Она нашла новую семью, смогла расстаться с той сломанной судьбой которую подсунул ей тиран под видом сладкой жизни. Но она уже не была той самой мамой из воспоминаний.       И раньше Зуко мечтал о ком-то похожем на нее. Об облике светлой и мягкой девушки с добрыми глазами.       И только сейчас он понял, что мечтал не о ней, а об умиротворении.       Кто бы мог подумать, что это чувство ему подарит совсем другой человек.