Бесконечная зима

      Даже во сне я слышал их противные голоса, что мешали мне погружаться в царство грез. Их суетливость сводила меня с ума и все, что я сейчас хотел, — это просто поспать, хотя бы немного. Но эти твари даже не хотят думать о моих чувствах. Не могут встать на мое место, ощутить все то, что ощущаю я. Вся их функция — заполнять мои будни своим существованием. Могу ли я их за это винить? Ведь они просто куклы, неспособные меняться. Все вокруг не имеет значения. Все вокруг — часть моей бесконечной тюрьмы.       Я разинул свои глаза и увидел, как кто-то держал у моего носа смоченную в противном на запах растворе ватку. Женщина лет тридцати склонялась надо мной, наблюдая за моей реакцией, а я лежал так же неподвижно, только с открытыми глазами.       — Лилия Павловна! Очнулся ваш ребенок! — крикнула она в сторону. Когда она повернула голову, яркий свет ударил по глазам и больно впился: прямо над нами была люстра, излучавшая тепловатые лучи, заставившая меня зажмуриться. Затем подошла эта старая кобыла и принялась рассматривать меня.       — Ты меня слышишь? — обратилась ко мне медсестра.       — Неужели господь послал ко мне ангела, который избавит меня от вечных мук и страданий? — блаженно произнес я, глядя в ее янтарные глаза. На это она лишь вскинула брови и слегка привстала.       — Он что, бредит? — вслух подумала моя классная руководительница.       — Скорее всего. Похоже, он просто свалился в обморок. Только из-за чего?       — Может, болеет?       — Нужно посмотреть его медицинскую карту. — Она опять склонилась надо мной и обратилась уже ко мне: — Ты идти сможешь?       — Да с вами хоть на край света! — Я мечтательно вздохнул и начал подниматься. Учитель и медсестра взяли меня под локти, и вместе мы доковыляли до медпункта. Меня посадили на слегка твёрдую кровать, и я сразу лег.       Женщина копалась в выдвижном ящике, пока я пытался вновь заснуть. Но под ее шебуршение это становилось невозможным.       — У тебя есть психические расстройства? Заболевания?       — Чего? — Я отлепил свои веки и посмотрел на нее.       — Болеешь чем-нибудь?       — Тобой, — нежно ответил я.       — Что ты несешь? Я не понимаю. — Она посмотрела на меня с укоризной и принялась дальше копаться в ящике. — Где твоя медкарта? Ты вообще приносил ее?       «Вот же доебалась, клещ энцефалитный».       Я смотрел в потолок. Сон уже улетучился куда-то, и мне стало скучно.       «Может, все бросить и нажраться в сопли?» — думал я. Странное чувство апатии взмыло на меня морской волной. Резко захотелось просто пойти домой и отлеживаться до следующего цикла. — «Нет, раз уж начал — надо продолжать. Нельзя бросать все на полпути, иначе это будет сказываться на мне в будущем. Я не смогу найти работу, завести семью и все в этом роде…»       Я решительно встал и подошёл к двери. Хотел я было уже выходить под вопросительные возгласы медсестры, но почему-то развернулся и направился к ней. Она недоуменно окинула меня взглядом, словно перед ней стоял не человек, а какое-то мифологическое существо. Не знаю, что мною двигало, это чувство работало уже на автоматизме. Я мог сдержанно выйти из медпункта и отправиться по своим делам, но вместо этого я принял боксерскую стойку.       — Ну давай, нападай!       Я переминался с ноги на ногу. Она отошла назад и прижалась к тумбочке. Легким и быстрым движением руки я попал ей в лицо, отчего она сморщилась и закрыла голову руками. Пропустив еще один удар, она потеряла сознание.       — Как ты могла такое обо мне подумать? Я не болен! Со мной все в порядке! — Я взял ручку со стола и начал тыкать ей в глаза, щеки, шею. Брызги крови полетели мне в лицо. — Это вы больны! Вы все… Больны! — Мною двигал незамутнённый гнев. Кажется, из моих ноздрей шел горячий пар, а тело приняло красный оттенок. Я продолжал создавать в ней кровавые дырки, пока она не обмочилась и не перестала дышать. — Никто не смеет меня так называть! Я абсолютно здоров!       Я отошел от дохлого тела и сплюнул. Надо было снять рубашку, заляпанную кровью, а также умыться. Благо, под низом у меня была белая футболка для физкультуры. Пока я снимал ее, в кабинете царила какая-то жрущая тишина. Она давила на меня с помощью стен, казалось, что прямо сейчас они резко захлопнутся.       — Тебе не избежать наказания за свои грехи. — послышался хрипящий голос медсестры.       «Ты че, еще не сдохла?»       Я повернулся назад, но передо мной лежало мертвое тело. По его виду нельзя было сказать, что медсестра могла хотя бы подвинуть языком. Пару дней, и ее организм станет отличным домом для каких-нибудь опарышей.       Тут, конечно, я знатно испугался. Мертвые ведь не говорят… Что происходит? Сегодня какой-то странный день. Наверное, я просто морально истощился, мне надо отдохнуть. Уйти на покой. Вечный. Покой.

***

      «Я хотел бы стать пилотом Взять штурвал, подняться ввысь! С высоты послать всех нахуй Вот бы было заебись!»       Я стоял около подоконника, думая о разном. Ну, если быть честным, то я ни о чем не думал. Уроки закончились, а про медсестру так никто и не узнал. Ну и ладно, мне же легче.       — Привет! — из-за спины донесся звонкий девчачий голос, который я сразу и не узнал. Я почесал кадык да и повернулся к ней.       — Хола! — улыбнулся я.       — Тебя же Антоном зовут? — приветливо поинтересовалась девочка. Имя у нее, кажись, было на «П». Я опять забыл.       — Меня никуда не зовут. — Дальше должно было прозвучать «Я сам прихожу!», но мне кажется, это лишнее. В ответ девочка немного рассмеялась.       «Что тут смешного, скотина?»       — Меня Полина зовут. Рада знакомству!       Между нами повисло молчание. Я не сильно был настроен на разговор и думал, что если буду отмалчиваться, то она уйдет.       — Круто ты ему врезал! — все не унималась она. — Говорят, что Бабурина даже некоторые старшеклассники побаиваются.       «Зачем ты обманываешь? Я же знаю, что он лох педальный, его свои же дружки чуть что отхреначат по самое не балуй».       — Не должен же я терпеть его насмешки. Надо быть сильным! — Я сжал руку в кулак.       — Правильно! Только вот теперь они от тебя не отстанут. Будут поджидать за школой, чтобы накостылять.       — Блин, и что же мне теперь делать?       Она посмотрела на меня изучающе и решительно, словно говорила: «Чего же ты нюни распустил, воин?»       — Сегодня мы можем пойти домой вместе. Мне один хулиган по секрету сказал, что они не трогают тех, кто идет с девушкой. — Она смущенно посмотрела в окно. — Это у них кодекс чести такой.       «В них чести столько же, сколько жизни в той медсестре».       — Правда? — Я поднял брови.       — Думаю, правда.       — Тогда давай. Пойдем домой вместе.       — Договорились, только… — она замялась, — у меня скрипка сейчас, а потом я свободна, подождешь?       — Замётано.       — Отлично. — Она сделала пару шагов, отдаляясь от меня, а затем развернулась обратно. — Пока, Антон!       Она упархала вглубь коридора, вновь оставив меня наедине с собой. Честно говоря, не планировал я сегодня гулять с ней, но иногда я просто совершаю необдуманные действия, не задумываясь о последствиях.       «Интересно, почему люди так любят называть всех по именам? Жили без этого раньше и ничего. Вот же больные ублюдки эти люди. Все они больны. Кроме меня.»