Совместный вечер

Когда Молох явился Грегору прямо в дом, тот хотел вновь изгнать его в Ад. И изгнал. Вот только демон явился вновь. И вновь. И вновь. И ВНОВЬ. На седьмой раз Грегор понял, что так дело не пойдет. Он устало взглянул на Молоха в дальнем углу разгромленной гостиной, что являлась одновременно столовой, кухней и прихожей приходского дома. В этот раз демон снес дверь ровно к ужину. Грегор стоял, сложа руки, в фартуке и перчатках-прихватках. В открытой духовке противень с окороком, священник как раз хотел ставить его на стол в честь завершения поста. — Молох, — Грегор с серьезным лицом делает шаг в сторону и указывает на духовку, — Отужинаешь со мной? Молох удивленно наклонил голову и проследил за священником. Тот отвернулся и поставил блюдо на стол. Демон с любопытством подошел ближе на четвереньках, похоже, принюхиваясь. Желая рассмотреть, нет ли на еде святой воды или другой ловушки, Молох положил руку на стол и собрался придвинуться ближе, но священник жестом огородил его. — Назад, демон. Стол не вынесет твоей тяжести. Молох ощетинился от резкого голоса, но после взглянул на Грегора, на свою поднятую руку, на стол, на вкусно пахнущее мясо… У Грегора зарябило в глазах и он не понял, в какой именно момент демон обратился в человека и уже опирался на стол двумя руками, подозрительно рассматривая то, что приготовил священник. Тот снял с себя прихватки, паралелльно рассматривая новый облик Молоха. В истинном виде демон вдвое выше священника и мог бы собой занять небольшую комнату целиком, ныне же он выглядел как очень накаченный мускулистый мужчина зрелых лет в два метра ростом. Глаза горели желтым, во рту такого же цвета клыки. Бледная кожа тут и там усеяна грязными пятнами пыли и сажи — следы появления в Аду? На макушке головы лысина — видимо, оставленное место для рогов, а с висков и затылка падали красные волнистые волосы, что доходили до массивной груди… О, и да. Он был голым. Целиком. Рассматривать то, что ранее было печью, Грегор не пожелал, и он сел за стол рядом с демоном. Тот как раз убедился, что никакого подвоха нет. Грегор успел отрезать стейк, прежде чем Молох впился клыками в мясо и принялся рвать его, как хищное животное, размазывая по себе и столу сок. Священник вздохнул при виде такого неряшества, но решил прежде сосредоточиться на своей порции. План Грегора был прост и большей частью состоял из импровизации. После беглых наблюдений за врагом Господа, он осознал, что Молох довольно примитивен почти до звериного. Он отвлекается на всё подряд, выполняет такие уловки, которые едва ли станут успешными, и, похоже, совершенно не осознает разрушения, что приносят его габариты. Это значило, что если Грегор сможет отвлечь демона на себя, то тот не будет нести грех и разрушения в городе, даже если это потребует предаваться некоторым соблазнам. И прямо сейчас это уже работает. Грегор закончил есть и упершись локтями в стол, положил голову на скрещенные пальцы. Демон с аппетитом обгладывал мясо с кости. Определенно, это намного вкуснее и питательнее, чем сырая плоть и кровь. Взглянув на него, Грегор понял, чем займется дальше. Священник встал, чем привлек внимание Молоха и заставил вспомнить, что рядом потенциальный враг. Не обращая внимания на резкую напряженность демона, Грегор забрал тарелки со стола, отвернулся к раковине и помыл их, буквально чувствуя на своей спине чужой прожигающий взгляд. — Я бы мог кормить тебя каждый день, Молох. — И чего ты желаешь взамен, Грегор? Разум Молоха тут же стал прогонять возможные варианты. Чего хотят люди? Денег, власти, похоти… А чего хочет Грегор? Послушание детей? Дар прозрения? Месть культистам за то, что его глаза теперь светятся? — Я желаю… — начал Грегор и вернул внимание Молоха. Тот повернулся лицом к нему, оперся на раковину спиной и вытирал руки, — чтобы ты оставался человеком, Молох. Со мной. Молох задумался. Из-за тех паршивых детей он уже едва помнил, какого вести настоящую демоническую жизнь. Он даже привык к холодной поверхности Земли после вечно палящего ада. К тому же… сам он ни там, ни на улице не найдет такой вкусной еды… и священника, готового быть рядом с ним. — По рукам. Грегор кивнул и подошел к нему с полотенцем. — Хорошо. А теперь первое правило жизни человека… Грегор наклонился и положил руку на спину Молоха. Тот нахмурился при упоминаний правил. —... Быть чистым, Молох. Священник принялся полотенцем вытирать Молоха от мясного сока. Пришлось пройтись по лицу, шее, груди, прежде чем Грегор ощутил облегчение хотя бы от толики чистоты. Взглянув на всё ещё грязные руки демона, Грегор остановился и решил, что будет проще помыть его целиком. Теперь он даже был не против, что демона для этого не придется раздевать. Молох весь напрягся от таких движений. Вода в первую очередь напоминала ему о святой воде, даже если это просто влажное полотенце. Тем не менее, он вытерпел вытирание и ничего не стал делать священнику. … — Ну же, Молох, узри — она не принесет тебе вреда. Грегор стоял в ванной, протягивая руку под включенный душ. Молох, нагнувшись, шипел на на него в дверях. Водобоязнь у демона брала своё. Даже прошедшая чистка зубов не страшила его так, как это. Клыки у него, как и ожидал Грегор, оказались белыми. … Попытка затащить демона в ванну стоила священнику сухой одежды. Тот нахмурился, с него стекало на пол. Грегор взглянул на Молоха. Тот стоял в ванне, осторожно водил рукой под душем, привыкая к воде. Придется раздеваться. Зачем святому отцу вообще ввязываться в это. Не проще ли будет изгонять демона каждый раз, пока он не покинет людей навсегда… Возможно. Вот только Грегор поверил в иное: явления Молоха к нему — это знак Господа. Священник посмотрел на демона. Очевидно, это — его испытание перед тем, как встать у ворот рая. И Грегор принимает это испытание, как любое другое, что пошлет ему Господь. Грегор даже не думал стесняться демона, когда зашел к нему в ванну и задвинул шторку. Уж кому, а адскому созданию точно нет дела до наготы. Так и оказалось. У Грегора была другая проблема — греховный соблазн, появившийся, как только Молох принял человеческое обличие, и теперь нарастающий с каждой секундой близости. Надеяться, что демон помоет себя сам, было бы глупо, и Грегор принялся за это дело сам, стирая с чужого тела пятна и грязь. Молох окончательно расслабился, позволяя трогать себя где угодно, где священник хотел почистить. В то же время напряжение от близости лишь нарастало и к несчастью Грегора это почувствовал даже Молох. Стоило Грегору закончить, как он взял его в объятия, специально прижав рукой его голову к себе. Из-за разницы в росте Грегор уперся точно ему в грудь. — Прими мое тело, Грегор. Священник закрыл глаза. Он слишком долго не ощущал прикосновений чужого тела. С такой нежной, с такой горячей кожей… Грегор вздохнул, протянул одну руку за спину демона и опустил кран душа. — Нам пора. Священник вытер себя и заставил демона вытереться самому, после чего взглянул на время. Оказалось, что уже пора спать. В приходском доме всего одна спальня. Есть ещё диван в гостиной, но Грегор сомневался, что Молох примет такой расклад событий. Более того, сам Грегор не собирается допускать, чтобы ночью демон остался без присмотра. Хоть он и оказался более послушным, чем священник предполагал, он не мог знать, что без его глаз Молох не пойдет совершать козни этому городу. Сам Молох был совершенно не против разделить с священником постель. Стоило им лечь, как демон вновь заключил его в объятия, но уже действовал активнее. Прижался лицом к его шее, стал покрывать его голову и лицо поцелуями. Молох желал, чтобы Грегор поддался соблазну. И Грегор не выдержал — ответил на поцелуй, обняв руками его шею… На утро снова пришлось мыться. … Молох сам не знал точно, почему он вновь возрождался на поверхности, а не в аду. То ли слишком крепка связь с детьми, что его вызвали, то ли Глаза не желают, чтоб друг этих детей вернулся в преисподнюю. Но Молох знал одно — он хочет забрать тело Грегора, того единственного, кто способен помешать его насыщению людскими душами. Каждый раз он прибегал в его дом ради мести и каждый раз священник изгонял его. До этого раза, когда Грегор внезапно предложил ему еды. Молох был слишком голод, чтобы отказываться. А после демон почувствовал влечение к себе и отдался соблазну забрать тело Грегора более приятным способом. И даже когда оказалось, что будучи человеком нужно чистить клыки каждое утро и носить одежду, Молох не расстроился… Потом ее всё равно снимать