Солнцекорт Перевод by @sunshinegm (тг)

Джереми       В понедельник перед уходом с тренировки пятеро Троянцев остановились у шкафчика Джереми, чтобы вручить ему копии расписаний своих занятий — многие пары пересекались с теми, что были и у Жана. Как только Джереми получил от тренера Ремана список потенциальных одногруппников Моро, он заранее позвонил каждому из них, чтобы рассказать про систему напарников у Воронов и объяснить, почему так важно пойти навстречу Жану и позволить ему ходить на учебу с кем-то из команды. Упоминание имени Кевина оказалось самой действенной тактикой: Троянцы не знали, что из себя представляет их новый скандальный защитник, в то время как Кевин был многолетним фанатом Троянцев и человеком, к словам которого стоило прислушиваться. — Спасибо, спасибо, - сказал Джереми, забирая расписания и начиная складывать их в аккуратную стопку. — С возвращением! Завтра будет еще один захватывающий день!       Жан успел нагнать его раньше, нежели Кэт и Лайла, и сел рядом на скамейку. Джереми поднял бумаги, давая Моро увидеть их, и сказал: — Окно регистрации на занятия откроется сегодня утром, так что, думаю, вечером тебе будет, о чем побеспокоиться. Оказалось, что семеро из нас изучают что-то связанное с бизнесом или смежными с бизнесом специальностями, но двое - первокурсники и будут слишком отставать от тебя. Шейн, вероятно, будет твоим лучшим выбором, поскольку он также учится на последнем курсе на специальности «бизнес». У тебя было время ознакомиться с учебным планом? — Да, - сказал Жан, забирая документы из рук Джереми. — Требования к получению диплома в наших университетах довольно схожи.       Джереми кивнул. — Если по какой-то причине у тебя не окажется партнера на какой-либо из пар, то я поговорю с преподавателями - попрошу, чтобы они разрешили мне присутствовать на занятии с тобой. Я почти закончил учебу по своей специальности, поэтому в этом году у меня довольно скудное расписание. Одни пары - это те, что нужны мне для получения степени, вторые - на которые я записался, просто потому что они кажутся интересными и позволяют набрать нужное количество часов, чтобы быть на очном статусе обучения. Ты когда-нибудь задумывался об этом? Не хотел бы дополнительно записаться на то, что тебе было бы интересно и весело изучать? — Я всё также не могу терпеть эту вашу Троянскую одержимость весельем, - фыркнул Жан. — Ты мог бы просто сказать «нет», - сухо заметил Джереми. — Как насчет такого: если я в конечном итоге попаду хотя бы на одно из твоих занятий, то ты взамен сходишь на одно из моих. Честный обмен? — Разумная просьба, - согласился Жан. — В этом году будет больше театральных занятий? - спросила Кэт, когда они с Лайлой подошли к ним. — Записался на керамику для начинающих, - сказал Джереми с ухмылкой и изобразил, как лепит горшок. — Знакомство с гончарным кругом или что-то в этом роде. Я собираюсь заполнить вашу гостиную множеством чашек и горшков неправильной формы. Заранее прошу прощения.       Жан посмотрел на него: — С какой целью?       Джереми поднял глаза к потолку, взывая к своему терпению. — Для развлечения.       Жан вздохнул, как будто это Джереми мыслил неразумно. Кэт только рассмеялась и спросила будут ли они ужинать.       До их дома было легко дойти пешком, хотя жаркий день и вносил свои коррективы, делая прогулку назад некомфортной. Джереми не мог дождаться, когда наступит осень с более прохладной погодой. Кэт, казалось, тоже была недовольна погодой и погрузилась в раздумья, пытаясь придумать, чем легким и несложным для готовки можно было бы перекусить. Лайла же расспрашивала Жана о его первом впечатлении от товарищей по команде. В целом, Жан был доволен, хотя и находил отвратительной общекомандную рутину и в очередной раз жаловался на то, что у команд первого класса есть летние каникулы. — Да, да, - терпеливо отвечала Лайла.       Как только Кэт смогла зайти на кухню, она первым делом проверила, есть ли в холодильнике кочаны салата-латука. Убедившись в их наличии, она поставила противень с курицей в духовку. — Сделаю курицу в капусте, - сказала она, прежде чем Жан успел предложить что-то еще. — Разберись пока с расписанием, чтобы убедиться, что всё будет в порядке.       Жан устроился на полу в кабинете, раскладывая вокруг себя расписания занятий своих товарищей по команде, а также распечатанный учебный план на этот семестр. Он выделил нужные страницы и теперь листал их туда-сюда, чтобы посмотреть, не совпало ли что-нибудь. Лайла села на стул, наблюдая за этой картиной, Джереми занял место на полу напротив Жана, в то время как Кэт развалилась за столом Моро, так как он был ближе всего к месту, где устроился сам парень. Она несколько минут наблюдала за Джереми через плечо, прежде чем сказать: — Что-то, где мы могли бы делать заметки, вероятно ускорило бы процесс работы?       Она посмотрела на свой стол, потом на стол Лайлы — но там было пусто, так как девушки наконец убрали прошлогодний учебный беспорядок, выбросив всё ненужное. Кэт начала вставать, вероятно, чтобы пойти в спальню и найти какую-нибудь бумагу, но неожиданно заметила в приоткрытом ящике стола Жана тетради на кольцах. — О, Жан, ты ведь не возражаешь, правда?       Жан поднял голову, услышав свое имя. Как только он понял, что именно Кэт хочет достать, он вскочил на ноги, чтобы остановить ее, но было уже поздно = она вынула из стопки одну тетрадь и швырнула в него. Моро попытался поймать ее, но лишь задел кончиками пальцев, когда она пролетала мимо. Раскрытая, она упала на пол рядом с Джереми, и в комнате воцарилась тишина, когда они вчетвером уставились на жирную надпись, нацарапанную поперек страницы. ПРЕДАТЕЛЬ       Лайла первой обрела дар речи, но все, что ей удалось произнести было: — Эй?       Жан застыл на месте, уставившись в блокнот с вытянутой вперед рукой. Джереми медленно пододвинул тетрадь к себе и перевернул страницу. На обороте черными чернилами было намазано что-то непонятное, а на противоположной странице было еще одно сердитое послание: ШЛЮХА       Джереми попытался поднять глаза на Жана, но не смог. — Жан, что это?       Он не мог перестать листать, хотя лучше от этого не становилось. Страница за страницей сыпались оскорбления, начиная повторяться через некоторое время. Единственным новым элементом был исписанный наклонным почерком листок бумаги, аккуратно засунутый между страницами. Джереми потянулся за ним, но Жан бросился вперед так быстро, как только мог, чтобы выхватить у него блокнот.       Джереми схватил его за руку, прежде чем тот успел забрать тетрадь, и Жан встретил его взгляд с яростью. — Ты хочешь это объяснить? - спросил Джереми. — Это мои конспекты, - сказал Жан. — Они мне были нужны для выпускных экзаменов. — Выпускные экзамены были несколько месяцев назад, - заметила Лайла, вставая и подходя к Кэт. Кэт листала вторую тетрадь, и по ее бледному выражению лица можно было предположить, что она была точно так же испорчена. — У тебя есть веская причина хранить их? Такая, что ты даже привез их сюда? Ты сдал экзамены в Южной Каролине. Их следовало выбросить в мусорное ведро, когда ты собирал вещи для переезда.       — Если ты скажешь мне, что можешь прочитать здесь хотя бы одно слово из лекций по предметам, то… - начал Джереми. — Некоторые из них я читаю очень хорошо, - огрызнулся Жан, вырываясь из рук Джереми. Он встал и пошел забрать у Кэт свою вторую тетрадь. Ему потребовалась всего секунда, чтобы решить: он не доверяет им и не сможет просмотреть тетради здесь, поэтому он собрал оставшиеся и развернулся, чтобы вынести их из кабинета. Лайла с мрачным выражением лица аккуратно встала между ним и дверью. — Отойди, - предупредил ее Жан. Лайла не сдвинулась с места. — Почему?       Джереми был уверен, что она имела в виду, почему он их не выбросил и оставил, а не почему «Вороны» это сделали, но Жан ответил: — Я покинул состав «Воронов» во время чемпионата. Они были справедливо рассержены. — Справедливо… - Кэт была слишком взбешена, чтобы закончить фразу; Джереми услышал, как она подавилась остатками своей тирады. — То, что они проиграли этой весной, никак не связано с твоим уходом, - сказал Джереми. — Даже если бы ты остался, ты не смог бы им помочь. Ты двенадцать недель не выходил на корт из-за травм. — Три сломанных ребра, - медленно проговорила Кэт, как будто Жан каким-то образом мог забыть об этом. Пока Кэт по памяти зачитывала сообщение Кевина, они с Жаном смотрели друг на друга: Кэт с праведным гневом, Моро - с враждебным вызовом. — Растяжение связок. Вывих лодыжки. Сломанный нос. Да пошли они. Нахуй их, - повторила она, когда Жан сделал пренебрежительный жест. — Ты не понимаешь, - сказал Жан. — Ты никогда не поймешь. — Я прекрасно понимаю: они избили тебя до полусмерти, а потом взбесились, когда ты ушел, - огрызнулась Кэт в ответ. — Я следила за всеми слухами, что вьются вокруг тебя, в течение нескольких месяцев, и я прожила с тобой достаточно долго, чтобы понимать, что многие из них - полная чушь. Они втаптывают тебя в грязь, но ты даже не пытаешься защититься. — Кэт, - попытался возразить Джереми, поднимаясь на ноги на случай, если понадобится их разнять. — Криком на него ничего не исправишь.       Кэт проигнорировала его и ткнула пальцем в Жана. — Как они смеют винить тебя в чем-либо после того, что они с тобой сделали. Как ты смеешь убиваться из-за их?       Это было как удар под дых, но ответ Жана был еще хуже: — Они не знают.       Это было совсем не то, что он хотел сказать. Джереми понял это по ужасу, промелькнувшему на его лице, и по руке, которая поднялась на полсекунды позже, чем нужно, чтобы прикрыть рот. В комнате воцарилась абсолютная тишина, и Джереми слышал только, как его сердце отбивает удары в легкие. Весь гнев Кэт улетучился, она могла только ошеломленно смотреть на Жана, не веря своим глазам и ничего не понимая.       Лайла метнулась вперед словно змея и схватила Жана за запястье. Как она удержалась, когда Жан вздрогнул от ее прикосновения, Джереми не знал; он сам невольно отступил на шаг, чтобы дать Моро больше пространства. — Что это значит? - спросила Лайла, но Жан даже не взглянул на нее.       В следующее мгновение Моро вцепился ногтями в свою щеку. Джереми мимолетно подумал, что Жан хочет разодрать себе лицо, чтобы забрать свои слова обратно. Предупреждение клокотало у него в груди, но Джереми так и не смог подать голос. Возможно, Лайла тоже это заметила, потому что костяшки пальцев второй руки Жана, за которые она держала его, побелели. — Как они могли не знать? - спросила она. — Нет, - пробормотал Жан, прикрыв рот рукой. — Забудь об этом. — Жан, пожалуйста. - Кэт переплела свои пальцы с его в тщетной попытке оторвать его руку от лица. — Поговори с нами, хорошо? Просто поговори с нами.       В голове Джереми мысли неслись со скоростью света, он перебирал каждый прерванный и отвергнутый разговор, который он вел с Жаном за последние несколько недель. Он думал о горе Жана и его более редком гневе. Если бы Вороны знали, как сильно он пострадал, то не смогли бы так с ним поступить? Вороны всегда были в Эверморе, так кто же еще мог быть ответственен за это? У кого был доступ к разуму этого «улья»? Кто еще мог причинить такое насилие без какого-либо наказания со стороны тренеров? — Тренер Морияма? - предположил он, но, даже произнеся эту догадку, отверг ее. Кевин перевелся со сломанной рукой, Жан - со сломанными ребрами. Уму непостижимо, зачем тренеру уничтожать своих звездных игроков во время чемпионатов, особенно после того, как он из кожи вон лез, чтобы организовать захватывающий матч-реванш между Рико и Кевином. Но если Вороны действительно ни в чем не виноваты, и так называемый «Хозяин» тоже не при чем, то все сводилось к одному человеку. Одному невероятному, невозможному человеку, которого Лисы ненавидели с неприкрытой и необъяснимой яростью.       Он не был уверен, что отразилось на его лице, но Жан резко вырвался из объятий Лайлы. Она снова кинулась к нему, но Моро швырнул в нее своими тетрадями и выбежал из комнаты. Джереми опоздал на полсекунды, чтобы успеть перехватить его, поэтому рванул следом по коридору. Жан попытался захлопнуть дверь спальни у него перед носом, но Джереми вставил своё плечо между проемом, не давая закрыть ее. Кэт и Лайла были достаточно любезными и остановились прямо за дверью, чтобы понаблюдать за происходящим, но Джереми пересек комнату вслед за Жаном и остановился в ожидании на расстоянии вытянутой руки.       Джереми посмотрел ему прямо в глаза и требовательно спросил: — Рико?       Автоматически, яростно, фальшиво: — Он никогда не причинил бы мне вреда. — Скажи мне правду. — Это правда, - огрызнулся Жан. — Я позвоню Кевину, - предупредил его Джереми. — Я спрошу, как он сломал руку. Я спрошу, кто это сделал. Что он мне скажет?       Когда Жан слишком долго не отвечал, Джереми достал свой телефон. Моро немедленно потянулся за ним, и Джереми пришлось прижать мобильник к себе, чтобы Моро не удалось отобрать его. Жан толкнул его изо всех сил, и Нокс не смог удержать равновесие. Он оступился на несколько шагов и упал на задницу.       На мгновение он подумал, что Жан бросится на него, но, даже приготовившись к боли, понял, что этого не произойдет. Человек, который мог отмахнуться от любой жестокости, причиненной ему, как от заслуженной, был не из тех, кого стоит бояться; Жан был голодной собакой на короткой цепи, которая много лет назад научилась не кусаться в ответ. Жан никогда бы не причинил ему вреда. Джереми знал это, верил в это всем своим существом, поэтому он с трудом взял себя в руки и посмотрел на Моро, произнеся: — Мы с тобой оба знаем, что скажет Кевин. Но я не хочу слышать это от него. Я хочу, чтобы ты сказал мне.       — Перестань спрашивать меня. — Рико мертв, - настаивал Джереми, и ему было больно видеть, как Жан отшатнулся. — Чего ты так боишься? Он больше не сможет причинить тебе боль.       Жан рассмеялся, коротко и резко, и сердце Джереми оборвалось от этого звука:       — Жан, пожалуйста.       Жан прижал дрожащие пальцы к вискам и закрыл глаза, отступая от Джереми. — Тогда позвони ему, - сказал он, — Потому что я ничего не скажу. Ничего не скажу. Я Жан Моро. Я знаю свое место. Я…       Он проглотил все, что еще мог сказать, но от усилия, которое для этого потребовалось, его губы скривились в яростном оскале. Джереми мог лишь молча наблюдать за тем, как Жан пытается отойти от края пропасти. Нокс отбросил телефон в сторону, чтобы обхватить лицо Жана своими руками, и то, как тот вздрогнул от его прикосновения, почти погубило Джереми. — Эй = тихо сказал он. — Эй, Жан. Посмотри на меня.       Жан так и не посмотрел, и Джереми в отчаянии пытался ухватиться за что-нибудь, что могло бы вернуть Жана к нему. Он ухватился за единственное, что мог, и вернул ему его же слова: — Ты - Жан Моро. Твое место здесь, со мной, с нами. Я твой капитан. Ты мой напарник. Предполагалось, что мы будем делать это вместе, не так ли? Перестань меня бросать. Посмотри на меня.       Это не должно было сработать, но сработало. Жан открыл глаза, встречаясь взглядом с Джереми: — Я же просил тебя не спрашивать меня о нем.       Джереми поднес руки к тому месту, где у Жана на висках выступила кровь, аккуратно отодвинул запястье Моро и переплел их пальцы. — Тогда ответь мне вот так, чтобы никто не услышал. Если он тот, кто причинил тебе боль, просто обними меня. Это все, что тебе нужно сделать. Я не буду заставлять тебя произносить это вслух, обещаю.       Он почувствовал дрожь в руках Жана и на какой-то ослепительный миг был уверен, что Моро согласится на это тихое признание. Но Жан только медленно вздохнул и сказал: — Теперь я не чувствую себя в безопасности с вами, капитан.       Отпустить Жана было самым тяжелым поступком, который Джереми когда-либо совершал. Все в нем протестовало против этого, и на мгновение он пожалел, что дал Моро выйти из положения. Они были так близки к истине, что он мог ощутить ее на вкус, а может, это его расстроенный желудок грозил перевернуться. Джереми осторожно отступил на шаг от Жана, затем еще на шаг, чтобы оказаться на расстоянии вытянутой руки. — Хорошо, - тихо сказал он и пошел за своим телефоном.       Жан подошел к окну и уставился в него, скрестив руки на груди, а Джереми присел на край кровати. Он нашел среди списка контактов Кевина и проверил время, прежде чем нажать на кнопку вызова. Прошло несколько гудков и Кевин ответил простым «Алло», прежде чем телефон переключился на автоответчик. — Извини, - сказал Джереми, потому что сейчас у него не было сил ни на светскую беседу, ни на более мягкий подход. — Рико сломал тебе руку?       Воцарилось глубокое молчание. Джереми хотел убедиться, что тот не бросил трубку, но боялся отодвинуть телефон от уха и пропустить ответ. — Это неожиданно, - наконец сказал Кевин. — И смело для тебя. — Это не ответ, - сказал Джереми. — Сначала ты ответь мне, - предложил ему Кевин. — Жан тебе сказал это? — Нет, - сказал Джереми. Было ли это подразумеваемым подтверждением? Джереми бросил взгляд на спину Жана и на его напряженные плечи. — Он отказывается говорить о том, что произошло в Эверморе, так что мне остается лишь самому собирать воедино детали, о которых он так и не сказал. Когда он сказал, что Вороны не знают, почему его исключили из состава, я сделал единственный возможный вывод. Но я не хочу, чтобы ты рассказывал мне что-то о Жане. Я хочу, чтобы он открылся мне сам, когда будет готов. — Если он вообще когда-нибудь будет готов, - сказал Кевин, и Джереми не думал, что это из-за расстояния он стал таким тихим. — Жан был идеальным игроком, но он не был рожден для этой игры, и ему не были даны те же… привилегии и свобода, что были позволены нам с Рико. Он не привык к тому, что у него есть право голоса, и у него никогда не было власти. Я не могу обещать, что он когда-нибудь заговорит с тобой. — Я буду ждать столько, сколько потребуется, - сказал Джереми. — Рико сломал тебе руку? — Есть, наверное, с десяток человек, которые знают ответ на этот вопрос, - сказал ему Кевин. — Мы решили скрыть большинство подробностей о прошлом году даже от наших первокурсников, теперь, когда все в основном улажено. Ты понимаешь?       Джереми посмотрел в сторону Кэт и Лайлы. — Правда не выйдет из этой комнаты.       Кэт сымитировала, что застегивает молнию на губах, и быстро перекрестилась. — Тогда да, - сказал Кевин. Джереми боялся, что Кевин подтвердит его опасения, и стоило услышать подтверждение вслух, как у Нокса внутри всё сжалось. Он оперся локтем о колено, чтобы спрятать лицо в ладони. Кевин продолжал говорить, и как бы ни хотелось Джереми услышать это, он предпочел бы, чтобы ему не приходилось слушать: — В Комитете были предположения, что я сдерживался в игре, чтобы не затмить Рико. Хозяин стравил нас с друг другом, чтобы установить истину.       Слышать слово «Хозяин» от Жана было достаточно тяжело, но услышать это от блестящего, непревзойденного друга было в тысячу раз хуже. — Я позволил ему победить, но это ничего не решило, - сказал Кевин. — Он нанес ответный удар. — Господи, - прошептал Джереми, не зная, что еще он мог сказать. Рико Морияма всю жизнь считался будущим Экси. Джереми с детства видел интервью с так называемым Королем и его безупречной «правой рукой». В Рико было что-то хитрое, что иногда переходило в холодность и грубость, но за пределами корта он никогда не казался таким злобным.       Вот уже несколько месяцев, как Рико в новостях считали очередной жертвой, яркой звездой, которая взорвалась под тяжестью собственной легенды. И, возможно, во многом это действительно было так, но мученик все еще может быть монстром, когда камеры выключены. — Мне жаль, - сказал он. — Прости, я не хотел… я рад, что они тебя отпустили. — О, они бы не за что не отпустили меня, - пояснил Кевин, — но они были настолько глупы, что дали мне машину на первом курсе, а в баке было ровно столько топлива, чтобы дотянуть до заправки. Одна фанатка оплатила мне полный бак, увидев мою татуировку. Я был уже на шоссе между штатами, когда они поняли, что я пропал.       Во всем этом не было ничего смешного, но этот дерзкий побег вызвал у Джереми отрывистый смех. — Дерзко, - улыбнулся он. — Мне нравится. — Джереми, - сказал Кевин, наполовину оторвавшись от телефона. Джереми услышал приглушенный голос где-то на заднем плане. — Нет, с Жаном все в порядке. Во всяком случае, настолько, насколько это возможно. Да, я знаю. - Он слегка вздохнул, когда снова взял трубку. — Мы собираемся на тренировку. Вам еще что-нибудь нужно?       Джереми отодвинул телефон, чтобы посмотреть на часы. — Вы сменили часовой пояс? — Ночные тренировки с Эндрю и Нилом, - пояснил Кевин. — Одержимый, - фыркнул Джереми без всякого энтузиазма. — Нет, не думаю, что мне ещё что-то нужно. Спасибо, Кевин. Я серьезно. Спасибо, что доверил мне правду. — Будь осторожен с этой правдой, - сказал Кевин. — Будь с ним осторожен. — Я стараюсь, - пообещал Джереми, и Кевин повесил трубку.       Джереми отложил телефон в сторону и с минуту пытался привести свои мысли в хоть какой-то порядок. Он смутно осознал, что Кэт и Лайла наконец-то вошли в комнату. Когда он поднял глаза, то увидел Жана, который по-прежнему стоял, выпрямившись, спиной ко всем.       «Голодная собака» — подумал он всего несколько минут назад, и слова Кевина только подтвердили эту недобрую оценку. Джереми вспомнил об Эверморе с ее душными раздевалками, о команде, которая была вынуждена жить, играть и посещать занятия вместе, о тренерах, которые контролировали каждое взаимодействие со внешним миром, и об агрессивной жестокости, которую неизбежно порождало такое заточение. Джереми знал, что они ужасно поступили с Жаном на первом курсе, но он все равно переживал о них. Все это ужасное признание состоялось из-за того, что Кэт осудила его привязанность к ним.       Джереми подумал о короле, который мог позволить себе быть только лучшим и никем больше. Он был воспитан тренером, что заставлял своих подопечных называть его «Хозяином». То, что Рико сломал самых близких ему людей, не было неожиданностью, но глубина его порочности и жестокости были непростительны. Каждый раз, когда Джереми моргал, он видел шрамы, покрывавшие кожу Жана, и слышал его небрежное «Я всегда получал то, что заслуживал». — Жан, - сказал он. — Почему ты не смотришь на меня? — Нет, - прохрипел Моро. — Уходи.       Джереми посмотрел на своих друзей. Лайла легонько толкнула Кэт в плечо, и они, выходя, закрыли за собой дверь. Джереми подождал минуту, прежде чем пересечь комнату и встать рядом с Жаном. Тот продолжал смотреть в окно с таким видом, будто мог умереть, если бы показал, что знает, что Нокс сейчас присутствует в комнате. Джереми тоже взглянул во двор, уставившись на нарциссы, нарисованные Кэт баллончиком на заборе. Он взвесил все, что мог сказать, и все, чего не должен был говорить, и даже подумал, не лучше ли просто отступить и позволить Жану взять себя в руки. — Посмотри на меня, - настоял он. Когда Жан, наконец, повернулся к нему лицом, Джереми обвил рукой его шею и крепко обнял. — Мне жаль. Мне жаль, что он причинил тебе боль, мне жаль, что ты все еще боишься говорить об этом, и мне жаль, что ты думаешь, что я никогда не пойму. Мне жаль, что он обманул тебя, заставив думать, что ты этого заслуживаешь. Но я не жалею, что он ушел. Мне не жаль.       Через минуту он почувствовал, как чьи-то пальцы вцепились в его рубашку. Он ожидал, что его оттолкнут, но, возможно, Жана просто собирался с силами, потому что после напряженной минуты молчания наконец признался: — Я тоже.       Он сказал это так, словно думал, что их могут подслушать, но то, что он вообще это сказал, дало Джереми надежду. Джереми еще немного подержал его, прежде чем медленно ослабить хватку. — Что мы можем сделать для тебя? — Притвориться, что не знаете. - ответил Жан. — Ты защищаешь его или себя? - спросил Джереми. — Да, - последовал решительный ответ. — Последствия были бы катастрофическими.       Джереми серьезно обдумывал это, отступая. Кевин уже взял с него клятву молчания насчет перелома, так что сохранение секрета Жана было лишь небольшим бонусом к этому. Его раздражала мысль о том, что ему приходится мириться с этим, не из-за Жана, а потому, что каждый раз, когда он видел, как Рико чествуют в новостях как трагического героя, ему хотелось взбунтоваться, но он не имел права вмешиваться, чтобы не навредить Жану или его исцелению. — Хорошо, - наконец сказал Джереми, надеясь, что не пожалеет об этом. — Мы будем притворяться, но ты же знаешь, что мы знаем, так что, если ты когда-нибудь будешь готов поговорить об этом или о чем-то еще, вспомни о нас. Мы твои друзья, и мы просто хотим для тебя самого лучшего. — Да, - сказал Жан, а затем добавил: — Я собираюсь побыть здесь еще немного.       Джереми услышал в этом намек и подождал, пока Моро отпустит его рубашку, прежде чем выйти из комнаты. Он закрыл за собой дверь так тихо, как только мог, и отправился на поиски Кэт и Лайлы. Они лежали, прижавшись друг к другу, на диване с одинаково мрачными лицами. Джереми взял незанятую подушку и лег рядом с Лайлой, ища поддержки. — Он это сделал, не так ли? - спросила Лайла. — И с Жаном, и с Кевином, - отозвался Джереми. Кэт выругалась, тихо и злобно, и Джереми подождал, пока она переведет дыхание, прежде чем продолжить. — Но Жан все еще напуган, несмотря на то, что Рико навсегда ушел из его жизни. Я не знаю, скрывается ли он от тренера Мориямы, участвовал ли Эдгар Аллан в сокрытии информации или что-то в этом роде, но для него важно, чтобы мы ни в чем не обвиняли Рико. — Ты не можешь смириться с этим, - сказала Кэт. — Это несправедливо. — Дело не только в Жане, - напомнил ей Джереми. — Даже Кевин боится признаться. Это не наше дело, Кэт. Если стремление к правосудию ставит под угрозу их доверие и безопасность, оно того не стоит.       Они обменялись долгим взглядом, прежде чем Лайла подтолкнула Кэт плечом. Кэт хмуро посмотрела на дальнюю стену, но неохотно сказала: — Мне это не нравится, но я буду держать рот на замке, если ты считаешь, что так будет лучше. — Мне это тоже не нравится, - признался Джереми, — но это то, что ему нужно от нас. Лайла немного помолчала, прежде чем сказать: — Это многое объясняет, не так ли? Все, начиная с прошлогодней вражды Лис с Рико и Воронами, заканчивая тем, почему Эдгар Аллан позволил Кевину и Жану уйти во время чемпионата. Они покупали молчание и защищали своего драгоценного короля. — Я не прощу Воронов, - добавила она. — Только не после того, что случилось с ним на первом курсе, и не после той гадости, которую они обрушили на него этой весной. Я отказываюсь думать, что они понятия не имели о том, что произошло. Но пока он не захочет открыться нам, я постараюсь не копаться в этой ране слишком глубоко. Но ты, - она указала на Джереми, - убеди его избавиться от этих тетрадей. Ему не нужно держать при себе такой яд. — Я попробую, - сказал Джереми.       Кэт слегка взбрыкнула ногами, уставившись в потолок. Джереми не мог догадаться о ее мыслях, но выражение ее лица говорило о том, что они были неприятными. Наконец, она хлопнула в ладоши с такой силой, что он был уверен, что ее они онемели, и вскочила с дивана. — Пойду проверю, как там курица, - сказала она.       Джереми тоже встал, но направился в кабинет, чтобы продолжить работу, которую забросил Жан. Возвращаться к ней, учитывая, что сегодняшний разговор рикошетом отдавался в его голове, было крайне несправедливо, но он заглянул в ящик Кэт в поисках ручки, прежде чем поднять один из разбросанных блокнотов Жана. На этот раз он не стал открывать тетрадь, а положил ее лицевой стороной вниз на ковер, чтобы использовать тонкую картонную подложку в качестве поля для заметок. Шаг за шагом он продвигался по списку, просматривая названия пар, сравнивая те, что были у их товарищей по команде, с теми, которые нужны были Моро.       Как и надеялся Джереми, Шейн и Жан пересекались на двух парах, а Коди было то занятие, которое Жан мог посещать в качестве альтернативы. Неучтенным остался один предмет, и он звучал ужасно скучно, но Джереми записал номер занятия и время на своей руке, чтобы можно было связаться с профессором и попросить разрешения ходить туда вместе. Он как раз отложил ручку, когда в дверях появился Жан.       Джереми поприветствовал его лучезарной улыбкой, которой не чувствовал, и похлопал по полу рядом с собой. — Я думаю, что всё неплохо.       Жан сидел и слушал, пока Джереми объяснял ему, как все устроено. В итоге у Моро в этом семестре должно было быть пять занятий, на одно больше, чем рекомендовано спортсменам, но, поскольку одним из них будет керамика, Джереми решил, что это не добавит к рабочей нагрузке Моро чрезмерного напряжения. — Спасибо, - поблагодарил Жан. — А для чего еще нужны друзья? - сказал Джереми, и холодок в его жилах немного растаял. — Вот, если сможешь достать свой ноутбук, я покажу, как пользоваться учебным порталом.       Жан потянулся за ним и разместил так, чтобы они оба могли видеть экран. Ссылка на нужный ему сайт была напечатана в начале листка с расписанием, а Жан получил электронное письмо с его регистрационными данными для входа. Внести дополнительные занятия в его расписание было несложно, и он как раз вбивал последнее, когда пришла Кэт. Она пересекла комнату и наклонилась, обхватив голову Жана руками, чтобы поцеловать его в макушку. — Ужин готов, - сказала она. — Давайте нажремся и посмотрим что-нибудь громкое, чтобы никому из нас не пришлось сегодня вечером снова думать. Звучит неплохо?       Управиться с ужином было несложно, но выбор фильма занял немного больше времени. Джереми уже смотрел его несколько раз, и ему он нравился, но было трудно сосредоточиться на кино, когда Моро сидел через две подушки от него. Жан половину фильма не переставал гонять еду по тарелке, и Джереми подумал, не стоит ли ему пойти с Моро в комнату, когда тот закончит есть. Но он все ждал и ждал, а Жан все не вставал.       Джереми украдкой взглянул на него. Казалось, Жан больше смотрел в окно, чем в телевизор, но его тарелка была пуста, а он все еще сидел там. Впервые за шесть недель он не бросил их при первой же возможности, и Джереми быстро переключил свое внимание на фильм, прежде чем Моро понял бы, что за ним наблюдают.       Может быть, Жану нужна была компания, чтобы отвлечься от своих мыслей, а может, это была его благодарность им за то, что они согласились не совать нос в чужие дела. Джереми не был уверен, но это все равно казалось ему столь необходимой победой, когда все вокруг рушилось.