Repeat after me

      День нашел Ви на сбитой кровати, распластанным, как выброшенная на берег медуза. Удивительно, но сознание, после ночного многочасового танца с энграммой, было чистым и ясным, словно Ви не пересобрали на риперском столе из той груды металлолома, которая от него осталась.       Подгрузив на биомонитор данные, Ви лениво отметил, что его отключило больше, чем на сутки. Что ж, не самое страшное выпадение из реальности. Пошевелившись, он определил, что тело слушается без сбоев, и ощущения были… Здоровыми. Все же, поднялся с кровати на каком-то невообразимом усилии — голова еще гудела, тяжелая после таблеток и риперской химии. Налитые мышцы скрипели, ныли где-то в глубине сухожилий кости, но то была ерунда. Вколет после душа стимпак — и, считай, как новый. Считай, не было ничего.       Душ освежил, заставил вспомнить, что Ви вообще-то живой и настоящий. Вместе с кипяточным потоком воды в слив стекал весь кошмар последних событий. Воспоминания, которые раньше представали в мыслях вспышками, постепенно теряли цвет, тускнели и выцветали.       К черту все. Ви не кривым имплантом деланный, он еще сможет поставить свою жизнь на место.       Найт-сити еще сможет им гордиться. И Джеки откуда-то с изнанки фыркнет, что чумба отыгрался за двоих.       Выйдя из душа в одном полотенце на бедрах, Ви заглянул в зеркало, горько ухмыляясь своему встрепанному отражению. Темные волосы с глубоким алым отливом беспорядочно обрамляли острое лицо, под глазами залегли темные круги, разбитый нос опух, лишившись благородной горбинки. Проведя пальцами с облупленным маникюром вдоль линий лицевых имплантов, Ви скривился, отчего ранки на губах лопнули, пуская капли крови — он собрал их языком с чувством извращенной удовлетворенности.       Взгляд цепанул болтающийся на цепочке кулон с пулей. Его хотелось коснуться, заучить бороздки и шероховатости, присваивая каждой свою жертву, что он отдал, но пальцы дрогнули в нерешительности. Ви, скривив губы от внутренней душной боли, отошел от зеркала.       Натягивая на себя любимую майку и потертые джинсы с беспорядочными заплатами на штанинах, Ви с опаской подгрузил оповещения на биомонитор. Возвращаться в жизнь было всё же несколько… стремно. Найт-сити обычно скидывает обнуленных со счетов мгновенно, заполняя освободившееся пространство чьим-то новым и бесполезным существованием. Бесконечный круг, где одни оловянные солдатики сменяются другими, стоит только отвернуться.       Поэтому удивительным был тот факт, что у Ви еще была квартира, на телефон приходили сообщения — соло с мучительным стоном бегло отследил их количество — и даже, вроде бы, машина послушно ждала его на подземной парковке. Возможно, он просто любимый, взлелеянный первенец. Иначе не объяснишь.       Покинув апартаменты бесстыдно посвежевшим и собранным — нос залеплен цветастым пластырем, лукавый азарт в глазах — Ви лениво просканировал ядро, но никаких признаков разбушевавшегося конструкта Сильверхэнда пока не наблюдалось. Ну и отлично. Быть единственным жителем своей же головы было охуенно.       Мегабашня H10, одна из огромных зубочисток-муравейников, была все такой же вонючей дырой, из какой Ви уехал в отель Компэки три недели назад. Те же торчки, поймавшие приход вне своих квартир, те же снующие по этажам полицейские, больше для декора, чем для пользы, те же зарисованные граффити стены, мусор, запах пота с тренажерного пятачка и дешевой еды от фудкорта. Мегабашни Найт-сити никогда не замирают, они не могут уснуть, как акулы. В них кипит сама жизнь — грязная, обшарпанная, аляпистая, но достойная своего города. Ви никогда не воротил от неё нос — либо ты принимаешь реальность такой, какая она есть, либо накидываешь петлю на шею.       И совсем не в метафорическом смысле.       Спустившись на лифте вниз, Ви нырнул в одну из кровеносных жил Найт-сити. Прохожие двигались стройным потоком, но соло никак не мог поймать его размеренный ритм. Что-то мешало, какая-то мысль не давала покоя.       А что ему делать-то?       Вот он, Ви, с чипом Арасаки в башке, вся его команда полегла на последнем задании, а лучший в городе рипер прочит ему всего несколько месяцев, прежде чем энграмма сожрет сознание. Там, в клинике Виктора Вектора, он самонадеянно заявил, что со всем справится и найдет выход.       Здорово, Ви. С чего начнем?       А хрен его знает.       Совершенно свободный и ни на что не пригодный.       Биомон замигал оповещением о звонке, Ви принял на автомате, погруженный в свои мысли, но оглушенно замер у пешеходного перехода, увидев на экране лицо Горо Такэмуры. Ах да. Как можно было забыть о том, кто вытащил его на своем горбу со свалки.       Оказалось, Горо ждал, пока соло очухается, и теперь назначал личную встречу в одной из забегаловок дальше по улице. Три недели назад, пожалуй, Ви с легкой руки послал бы корпората в увлекательное пешее, но сейчас у него была цель, но не было выбора. Поэтому, приглашение пришлось принять.       Жаль, конечно, что Такэмура работал на почившего Сабуро Арасаку и был предан ему до мозга костей, — можно было бы и поблагодарить его за спасение, но корпораты, увы, не делают ничего без выгоды для собственного интереса. Поэтому, Ви двинулся вдоль по улице без особого ощущения благодарности к Горо, но зато с ворохом вопросов по карманам.       Закусочная «Tom`s dinner» втиснулась между двух небоскребов под автострадой неказистым ярко-оранжевым пятном. Такую дыру для встречи мог выбрать только тот, кто нихера не смыслил в заведениях Найт-сити. Хотя, и правда, откуда телохранителю бывшего императора Арасаки знать, где лучше не пробовать хот-доги, чтобы тебя потом не скрутило за поворотом. Ох уж эти белые воротнички.       Такэмура ждал Ви за дальним столиком у окна, напряженно глядя перед собой и сцепив руки в замке. Вся его поза говорила о собранности и решимости. И она же кричала о том, что он здесь чужак — среди работников Чпок-стрит, работяг со строек, механиков и водителей. На столе перед Горо стояла тарелка с подостывшей нетронутой пиццей, на взгляд соло, слишком жирной для завтрака. Самая бездарная маскировка, которую только видел Ви.       Смотрите, корпорат строит из себя своего на улицах Найт-сити. Глядите во все глаза.       Ви не сдержался и фыркнул под нос, небрежно усаживаясь на потертый диванчик напротив Горо. Ни один мускул не дрогнул на строгом лице мужчины, но приветственный кивок Ви заработал.       Опасностью от Горо не пахло.       Задумчивый взгляд светлых глаз медленно скользил по следам недавних событий, отпечатавшихся на лице Ви, как клейма: пластырь на носу, синяки на скулах, содранный лоб, разбитые губы. Это было неприятно, будто Такэмура считывал историю последних дней, влезал в память и шарился там длинными пальцами с сетью имплантов.       — Ты выглядишь неплохо. Признаться, пока мы ехали в машине, я был уверен, что ты не выживешь. — Наконец, произнес он.       Сухая констатация фактов. Голос с сильным японским акцентом и легкой усталой хрипотцой. Невольно Ви вспомнил ту поездку со свалки, когда за ними гнались агенты Арасаки, чтобы уничтожить… предателя? Вот кто теперь Такэмура для своих. Тоже рухнул с верхушки на самое дно. Да уж, Ви было это знакомо, более чем. Он ведь тоже был из этих. Работал в контрразведке Арасаки, не знал горя, упивался властью и легкими деньгами. Был белым воротничком, послушным винтиком системы. И как же его протащило… Обнуленный, без денег, недвижимости, доступа к имплантам. Выкинутый на обочину из-за проеба начальства, и огребший за всех сразу козел отпущения.       Арасака всегда была безжалостна в вопросах кадровой политики.       Наверное, Ви должно было быть жаль Такэмуру, но что-то скрипело внутри, мешалось. Никакой жалости. Они все знают, на что подписываются, когда лезут в корпоратское пекло.       — Чего не скажешь о вас, Горо. Смотрю, жизнь на улицах никого не щадит.       Это звучало, пожалуй, слишком заносчиво. Ви чувствовал себя зарвавшейся плешивой псиной, что красуется перед породистой собакой знанием о том, в каких мусорных баках лучше всего копаться на этом районе. Прикусив язык, Ви поумерил пыл и спросил уже серьезно:       — Дело же в чипе? Вы поэтому спасли мне жизнь?       Горо неопределенно качнул головой, принял от официантки кофе в пластиковом стаканчике, сделал глоток и с отвращением поморщился. И Ви снова не смог сдержать усмешку.       — Хм. Я слышал, что он испорчен. Ты поймал пулю в голову, и теперь, если его извлечь, это обернется для тебя смертью. А ты нужен мне живым.       Слышал он, конечно.       — У Вика дохрена длинный язык. — Получилось беззлобно. На Вектора злиться было невозможно после всего, что рипер сделал для Ви.       — И золотые руки. Если бы не он, ты бы и правда не выжил.       Да уж. Ви слишком хорошо помнил, какой поломанной грудой привез его Такэмура, сам едва живой, к Вектору. Искореженным, в вонючей грязи и собственной крови, едва способным сделать вдох. Сколько там длилась операция? Часов десять? Ви смутно помнил. В тот момент приходилось цепляться за мерный голос Виктора, который успокаивал, приводил в чувство, баюкал на волнах синтетических обезболивающих.       Если где-то раздавали хранителей, то Ви зачем-то достался самый охуенный в этом дрянном месте.       Такэмура не пояснил, зачем спас жизнь вору, который обнес покои Еринобу Арасаки. Хотя, конечно, Ви догадывался. Горо был телохранителем императора Сабуро, остался им и после его смерти. А Ви, так уж сложились обстоятельства, остался единственным свидетелем акта отцеубийства. Такэмура сохранил верность своему хозяину, но впал в немилость у его сына. Так себе ирония: каждый идиот знает, что когда меняется руководство, жесткой расческой проходятся по всему штату.       Особенно, если руководство меняется в силу… Весьма мутных обстоятельств. Сомкнуть руки вокруг горла собственного отца — обстоятельства высшей степени мутности. Ви почувствовал, как неприятной тошнотой заскреблось нутро от знакомых ноток подковерной игры. Он надеялся, что вышел из неё, но, конечно, корпорация всегда найдет способ дотянуться.       Удивляло то, что Горо искал ту же девицу, что дала заказ на самоубийственную миссию Ви — Эвелин Паркер. Эксцентричная, звонкая, задумавшая обвести фиксера ДеШона и пропавшая без вести, стоило операции пойти не по плану. Ви сам был бы рад до нее дотянуться, но жители улиц Найт-сити, имеющие преимущество в виде целых мозгов, умели залечь на дно, спрятав все ниточки.       При всем желании, Ви, только утром вернувшись из преисподней, не смог бы подсказать Такэмуре, где искать нужные ему ориентиры. Ви себя бы для начала найти.       — Жаль, что не могу вам помочь, Горо, но мне пора. Увы, в моем распоряжении не так много времени, — Выслушав колкое сожаление о том, что он оказался бесполезным в вопросах местонахождения Паркер, Ви дернулся было, чтобы встать, но Такэмура остановил его жесткой рукой. Даже с отключенными имплантами мужчина все еще обладал собственной упрямой мощью. Конечно, соло был уверен в себе, но вряд ли его крутость могла тягаться с выправкой императорского телохранителя.       — Подожди, Ви. Ты мне нужен.       Заглянув в светлые глаза, в которых серебристым ободом вокруг радужки поблескивал имплант для подключения умного прицела, Ви почему-то растерял свой гонор и плюхнулся обратно на мягкое сидение.       Вот бы кто хоть раз вытащил его с того света просто так, за приятную компанию и задорный оскал.       — Еринобу Арасака должен ответить за отцеубийство.       — Ищите справедливости в Найт-сити? — Пожалуй, он переборщил с едкой иронией.       Но Такэмура оказался к ней равнодушен. Он поспешно, будто Ви может вот-вот снова решит свалить, поделился своим планом, главным оружием в котором, конечно же, был соло. Им всего-то нужно было объединиться в одного большого мегакорпората и работать вместе: пока Такэмура находит и перетаскивает на свою сторону нужных людей из верхушки, Ви занимается поисками пропавшей Паркер и инженера, создавшего биочип. Уже сейчас все было слишком просто.       В прошлый раз, когда план был слишком прост, Ви с пулей в башке выкинули на свалку. Скорее всего, в этот раз он тоже закончит где-то в этой точке. Но лучше барахтаться и что-то делать, чем плыть по течению в беспамятство. Хотя бы развлечется перед финалочкой.       — Арасака стала причиной твоего состояния. Но она может и спасти, просто нужно, чтобы главные силы были на нашей стороне. Политика.       Ви, в этот момент сербая из стаканчика Такэмуры вполне приличный кофе, только фыркнул, попытавшись изобразить на лице все возможное презрение к слову «политика». Политика — именно то, что весело шлют нахуй в Найт-сити. Здесь, внизу, все решалось прямо — свинцом и кулаками.       Вечно эти корпораты придумают всякую хуйню, а им расхлебывай.       Пока Ви транслировал взглядом свое отношение к предстоящей операции, Горо отвлекся на небольшой экран телевизора над барной стойкой. Там начиналось интервью с Ханако Арасакой — дочерью императора и сестрой Еринобу. Вытянувшись, Такэмура замер, ловя каждое слово, но Том, хозяин закусочной, переключил канал — на экране замелькала реклама борделя «Milf power». Сиськи, латекс, сучьи лица. Что еще может порадовать работяг за завтраком?       — Эй, верни! Я же слушал! — Такэмура ощерился, вскакивая с места, и Ви в мучительной усталости закатил глаза. Вот же неугомонный, притаскивает свой лоск и уставы, — и куда? На улицы? Вот это красавец, как только до своих лет дожил.       — И че? Никому, кроме тебя, эти шлюхи из корпоратов не интересны.       Воздух сгущался, и нос Ви безошибочно уловил флюиды назревающей драки.       — Успокойтесь, Горо. — Ви коснулся руки мужчины, отвлекая его внимание на себя. И, подождав, пока пламя в глазах Такэмуры притухнет, миролюбиво улыбнулся. — Том хороший парень. Просто говорит то, что думает.       Пристыженный, Горо молча покачал головой, скользнул взглядом по совсем потерявшей вид пицце и как-то весь сник. Ви ощутил укол сожаления. Видимо, бывшему корпорату сложно давались правила этого города. Он теперь был чужим для всех, битым пикселем, бельмом на глазу. Когда Ви лишился всего, у него был Джеки, Вектор, фиксеры, чуйка на деньги и хорошие заказы. А у Такэмуры была только военная выправка и верность. Худшего набора для старта со дна и не придумаешь.       — Ладно. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Я буду на связи.       Да, да, он только что подписался на еще одно самоубийство, несколько часов назад восстав из мертвых. И че?       — Хорошо, что ты решил так. Только, прошу тебя, не уезжай из города. — Такэмура вернул спокойствие и собранную решимость на лице, а Ви сразу как-то перестал ощущать в его сторону даже тень солидарности.       Усмехнувшись, соло запустил пятерню в спутанные волосы и зачесал их к затылку.       — Уехать из Найт-сити? Горо, только этот город может меня спасти. Я не ебанутый, правда. Все в порядке. Покручусь, поищу Эвелин, узнаю информацию по Хелльману. Создатель чипа точно должен знать, что делать с этой хреновиной в моей голове.       — Я искал их, но они… Как у вас говорят… — Горо задумался, подыскивая в памяти нужные слова. — Как камнем в воду провалился.       Ви сдержался, чтобы его не поправить. И даже сохранил серьезный взгляд. Корпорат продолжил:       — Все нити ведут в «Посмертие». Там заправляет эта… Фиксерша. Бестия. Но хрена два к ней сунешься, она развернула меня на пороге, стоило там появиться.       — Вы что, не знаете, как вести переговоры с такими, как Бестия?       Конечно, блядь, он не знал. Откуда ему знать — он вооружен политикой и все еще носит белую рубашку. Сущая безвкусица в 2077-м.       — Ладно. Она полезная тетка, её информаторы снуют по всему городу. Не переживайте, Горо, я смогу узнать, что ей известно насчет наших пропавших ребят.       Такэмура поджал губы, выставив вперед волевой подбородок, и веско произнес:       — Это жадная, грубая и хитрая женщина, Ви. Желаю тебе удачи. — Ну точно благословил.       Как славно, что всю свою жизнь Ви имел дело именно с жадными, грубыми и хитрыми женщинами. Но они и вполовину не были так страшны, как бушующий яростью конструкт террориста в его голове.       Как только Горо покинул закусочную, опасаясь задерживаться в людном месте слишком долго, на диванчик перед Ви в вихре синих помех уселся вышеупомянутый террорист, в веселом нетерпении отбарабанив ладонями по заляпанному жиром и соусом столу. Подарив Ви довольную усмешку, Джонни скользнул нечитаемым взглядом по барной стойке, грязненьким стенам, посетителям, и уперся локтями в столешницу. Одна рука — хромированная, начищенная до блеска. Под пластинами виднелись кибернетические сухожилия и сочленения, но она все равно выглядела живой. Гибкие пальцы, крепкое запястье, два торчащих острых лезвия на локте. Ну и выпендрежник… Вторая рука, из плоти и крови, была украшена безвкусными, на взгляд Ви, татуировками. Что-то из старой школы: змея, обвивающая ладонь и кончиком хвоста обводя косточку мизинца, мелкие буквы, иероглифы.       Какая же старческая хре-ень.       К слову, в этот раз Сильверхэнд был в спокойном, почти благостном настроении. Удовлетворенно цокнув языком, он повернулся к Ви.       — Фастфуд и грязь. Смотрю, Найт-сити не терпит изменений в своей базовой комплектации.       Заметив искреннее непонимание в глазах соло, Джонни расслабленно откинулся на спинку сидения, переводя взгляд на оживленную улицу за окном и одну ногу закидывая на стол.       Выглядел он, на фоне замызганных темно-бирюзовых стен и грязных столов, конечно, просто фантастически. Расслабленный зверь, знающий о собственной невообразимой крутости — в этих своих авиаторах, узких джинсах, подбитых сапогах с острым носом. Энграмма в точности сохранила синяки на плечах, царапины на лбу, сбитые костяшки и следы пороха на коже. Последняя битва Сильверхэнда навсегда осталась впечатана в него, срослась, стала частью главного воспоминания. И даже пятидесятилетняя пыль особо не портила образ, только дополняя его.       — И Арасака все так же пытается все вокруг низвергнуть во мрак и хаос в своей борьбе за власть... Хорошо хоть, Бестия еще жива. — Джонни неопределенно пошевелил пальцами, массивные перстни на человеческих пальцах поймали утреннее солнце бликами. И почему-то от этого последнего штриха крутости Сильверхэнда, Ви, наконец, включился.       — Ты не охренел ли? — Голос не подвел. Получилось как надо: громко, четко, с гонором. Никаких больше жалких всхлипов и хрипов этот черт не дождется. — Ночью пытался из меня дух вышибить, а теперь пришел про город попиздеть, былые времена вспомнить? Типа, ниче не было?       Джонни и бровью не повел на гневную тираду, которой Ви в глубине себя, конечно, гордился. Лениво повернув голову, рокер скользнул взглядом по закусочной и припечатал:       — Чтобы я тебя слышал, не обязательно орать. И даже вслух говорить. Я в твоей голове, пацан.       И да, да, на Ви, гневно высказавшего претензии пустому месту перед собой, смотрела вся собравшаяся публика закусочной Тома. Форменный пиздец.       Дернув губой, соло схватился за стаканчик кофе и сделал большой глоток, чтобы скрыть нервную дрожь. Кажется, вкус дешевого напитка, где в помине не было даже шелухи от кофейного зерна, Джонни тоже понравился — он расслабленно повел плечами и потянул губы в снисходительной усмешке.       — Я обдумал все это дерьмо… Ну, в которое мы влипли.       Мы?..       — В общем, ты нужен мне живым.       Он слышал это дважды за одно утро. У них там очередь выстроилась, Ви пропустил какой-то общий сбор?       — Ну охуеть теперь, Джонни. Может, сходишь нахер со своими умозаключениями? Поменялись местами. Теперь Ви чувствовал глухую ярость и непонимание, а Джонни дышал спокойствием. Хотя… Вряд ли этой ночью Ви был спокоен. Он вряд ли даже, собственно, был.       — Представь, каково было мне. Я пятьдесят лет торчал в ебаном нигде среди ебаного ничего. Это дольше, чем я, блядь, прожил. У меня даже воспоминания в какой-то момент кончились, и перебирать стало нечего. А что в итоге? Ты проснулся на свалке, а я — в твоей простреленной голове. Так себе утречко, верно? Так что давай будем считать, что мы квиты, и скинем все на стресс.       Сильверхэнд потянулся к очкам и медленно снял их с лица. Ви впервые встретился взглядом с его раскосыми глазами, темными и острыми, пробирающими до самых костей. Джонни смотрел прямо, не рыскал, цепляя на: «смотри, смотри, пацан, я же открытая книга», но Ви не мог его прочитать. Он видел Сильверхэнда перед собой явно и четко, энграмма не сбоила, но за темной радужкой не было ничего — ни эмоции, ни информации. Даже в этом Джонни, конечно, выебывался.       — В общем, я думаю, что мы можем помочь друг другу. И начнем с Бестии. Я ведь тыщу лет знаю эту, мм… жадную, грубую и хитрую женщину.       Если бы Ви не был собой, возможно, он бы поддался на этот дразнящий любезный голос, поддержал шутку. Но Ви, выпотрошенный жизнью, все еще со следами шин где-то в районе хребтины, изломанный и сожравший пару тонн хитросплетений уличных взаимоотношений, был, увы, собой. Поэтому только прищурился и выплюнул злое:       — Чел, ты призрак прошлого. Твои друзья или сдохли, или пропали с радаров. Они тебя даже не вспомнят.       Но почему-то Джонни на его злобу не купился, только нацепил авиаторы, вновь скрывая глаза, и произнес с непроницаемым лицом:       — Сильверхэнд умер легендой. Такое не забывается, парень.       Перед Ви никто еще так блистательно и самозабвенно не выебывался.       — Окей. — Соло сдался и зеркально откинулся на спинку сидения, глядя в окно. Город жил своей жизнью, не замечая, что прям вот сейчас, в одной из закусочных, Ви крутит жилы отбитый на голову рокер. — Ну и что я скажу Бестии? Приду к ней на ковер, открою душу, признаюсь, что у меня опухоль головного мозга в виде её давно почившего дружка Джонни? Классная история, держи в курсе.       — Да ла-адно тебе, парень. Бестия слышала и не такое, причем, еще в то время, когда у твоего отца яички не опустились.       Ви уронил голову в ладони и, сминая лицо, мучительно простонал. Джонни хотелось вмазать, с оттяжкой, чтобы, наконец, сбить с лица высокомерное выражение, но если Ви начнет здесь еще и воздух мутузить — его точно заберут на машине с мигалками. А у него вряд ли есть перспектива оплаты по страховке.       — Да видел я твои воспоминания. Жесть полная.       — Вот именно. Так что веди нас в «Посмертие». Будь уверен, Бестия сделает все, что я скажу.       Потянувшись, Джонни расслабленно закинул руки за голову, вновь прямо глядя на Ви. И, кажется, в эту минуту его жизнь была действительно прекрасна.       Все, что Ви мог сделать в своем бессильном раздражении — это встать из-за стола, хватая стаканчик с кофе, и процедить зло сквозь зубы:       — Нет никаких «нас».       Но Джонни за столом уже не было.