Lurk

      Эта ночь была холодной. Диего переносил много подобных ночей, но в эту ему было особенно холодно. Это был не тот холод, который заставлял его стиснуть зубы и отчаянно тереть руки, чтобы согреться, нет, это был холод, который проникал глубоко в душу, притупляя все его чувства.       Диего привык к холоду и убедил себя в этом, но на самом деле он не любил холод, ненавидел его. Он любил тепло, хотелось ощущать его. Иногда Брандо предпочитал игнорировать тот факт, что замёрз, но иногда это было тяжело и он шёл на поиски чего-нибудь, что могло бы его согреть. И в ту ночь он точно знал, где это найти.       Одной рукой Дио толкнул перед собой огромную деревянную дверь, медленно открыв её с долгим раздражающим скрипом. Он вошёл, дверь за ним закрылась, издав тот же звук, что и при открытии. Закрыв глаза и резко вдохнув, он уловил запах благовоний, расплавленных свечей и дерева. Было теплее, чем снаружи.       Диего открыл глаза и быстро огляделся. Перед ним предстал длинный и широкий коридор, заполненный длинными деревянными скамьями, которые образовывали два ряда, оставляя лишь свободное пространство посередине. На стенах были большие окна, которые освещали коридор ночным светом луны, статуи были расставлены по углам вместе с несколькими зажжёнными свечами. В дали было что-то вроде платформы, на ней - стол с белой скатертью, а за ним - огромная каменная стена с единственной статуей полуобнаженного человека, висящего на кресте.       Церковь, как обычно в это время, казалась пустой. Это было место, которое он посещал больше, чем ему хотелось бы признать. Диего не был религиозным от слова совсем, он даже не верил в бога и, даже если бы и верил, он не был бы ему предан. Диего бы никогда не поклонился кому-либо, тем более существу, которое никогда не приносило ему благо. Однако он знал многих людей, которые это делали, и большинство из них были просто дураками, лишёнными достоинства. Бог был не чем иным, как выдумкой человека, пытавшегося найти смысл своей жалкой жизни, подчинить других лицемерной морали и избавить себя от позорной вины пустым обещанием раскаяния.       Несмотря на это, Дио преодолел отвращение, которое вызывал у него этот сброд, и ходил иногда в церковь. Это место вызывало у него странную ностальгию, вспоминая времена, когда он сопровождал свою мать на мессу. Он никогда не понимал слепой веры, которую исповедовала его мать, женщина, которая научила его, что самое важное, что может быть у человека, - это гордость. Эта гордая женщина смогла смириться и преклонить колени в поисках утешения бога, который никогда не слышал её молитв. Несмотря на это, она радовалась присутствию, а он находил умиротворение, видя её счастливой. Она умерла, но память о ней смогла успокоить его сердце.       Диего сделал несколько шагов через коридор, дерево скрипело под ногами. Он шёл небрежно, его ноги двигались неуклюже, не хватало присущей ему элегантности и плавности. Он не мог сосредоточиться, его разум был частично заторможен. Диего посмотрел на бутылку, которую держал в правой руке. Он был пьян.       Дио ненавидел пьяных людей. Алкоголь заставляет людей вести себя более отвратительно и раздражающе, чем обычно. Все пьяницы были отвратительны, и его отец возглавлял это список.       Кажется, он тоже стал мерзким. Диего пообещал себе, что не пойдёт по стопам отца, но алкоголь помогал ему закрыть себя в щит безразличия и безэмоциональность, это притупляло его чувства и успокоивало гнев. Он любил выпить, когда был в плохом настроении, и знал, что в ту ночь был сильно зол.       По мере приближения Диего смог разглядеть фигуру, стоящую на коленях перед платформой. Судя по всему, там был кто-то ещё, и он прекрасно знал, кто это. Дио знал, что она будет здесь. Когда он оказался в нескольких метрах от неё, человек выпрямился и повернулся к нему лицом.       -Диего? - Хот Панц нахмурилась. - Что ты здесь делаешь в такое время?       На Хот Панц было белое одеяние, почти полностью закрывавшее её, а на голове вуаль того же цвета, скрывающая волосы. Единственное, что не было прикрыто - её лицо. В общем, типичное облачение монахини.       Диего не ответил на вопрос, а продолжал приближаться к ней. Он шёл, пока не оказался прямо перед ней, лицом к лицу, их разделяли друг от друга несколько сантиметров. Дио чувствовал тепло от её тела, её запах и наслаждался этой близостью. Хот Пац не шевелилась и не говорила, она оставалась спокойной, ожидая ответа на вопрос.       Диего поднял бутылку и поднес её к губам, сделав глоток, горькая жидкость обожгла ему горло.       -Я не в настроении, - лишь ответил он.       Хот Панц сморщила нос.       -Ты пьян, - сказала она, немного отступив, её взгляд стал более настороженным. Дио посмотрел на статую перед собой, это был Иисус Христос. Из всех персонажей Библии, которых он знал, этот был, наверное, тупейший.       Диего почувствовал руку на своей щеке, что заставило его снова переключить внимание на человека перед ним. Выражение лица Хот Панц изменилось на более обеспокоенное, когда она повернула его лицо немного левее.       -Ты ранен.       Прикосновение её руки к коже его лица было очень нежным, чтобы его можно было вынести, поэтому Диего схватил её за запястье и отдёрнул, крепко держа её руку в своей.       -Я разве говорил тебе, что ты можешь прикасаться ко мне?       -Кто это сделал? - спросила Хот Панц почти сразу. Он раздражённо щёлкнул языком. Дио подрался с каким-то парнями в баре, ему не нравилось быть вовлеченным в что-то столь непристойное, как уличная драка, но это помогло немного выпустить пар. Но даже в этом случае объяснение приведёт только к большему количеству лишних вопросов, на которые ему не хотелось отвечать.       -Не твоё дело, - сказал Диего, отпуская её запястье из своей хватки. - Я уже сказал, что не в настроении.       Хот Панц скрестила руки на груди. Свет отразился в её глазах, что сделало их более выразительными.       Её взгляд был жёстче и острее, чем у любой другой женщины, которую Дио когда-либо встречал. Обычно её глаза были невыразительными, как и её лицо, у Хот Панц был талант сохранять спокойствие, не содрогаясь, кроме того, они могли сиять с такой яркостью, что становились угрожающими, с решительностью и гордостью. Взгляд, который сверлил насквозь и обезоруживал. Немногие могли долго держать с ней зрительный контакт, они боялись.       -Если ты не в настроении разговаривать со мной, - то, как она говорила, тоже было особенным, её голос обычно не повышался и не дрожал. Некоторые женщины говорили грубо и напыщенно, их голоса и пронзительный смех переполняли его терпение. Другие, тем не менее, напротив, изо всех сил старались казаться застенчивыми, вежливыми и милыми, но для них это было неестественно и звучало вынужденно, заставляя Диего съеживаться от отвращения. У Хот Панц был низкий, но мелодичный и успокаивающий голос, и Дио он нравился и то, как она произносила каждое слово, выходившее из её рта. - Почему ты здесь?       Вопрос заставил его улыбнуться насмешливо и злобно.       -Думаешь, я прихожу сюда только для того, чтобы увидеть тебя? - Диего отошёл от Хот Панц и подошёл к левой передней скамье и лениво развалился на ней, широко расставив ноги и сгорбив спину. - У тебя даже представления нет.       Хот Панц всё ещё стояла на том же месте, скрестив руки на груди, серьёзно смотря на него. Дио сделал ещё один глоток.       -Хорошо. Но я должна тебя попросить уйти, - сказала Хот Панц. Диего удивленно поднял бровь, он не ожидал, что она попросит его уйти так скоро.       -Прошу прощения, что?       -Раз тебе здесь нечего делать, значит тебе лучше уйти.       -Я думал, что запрещено закрывать священные двери перед заблудшими душами, - возразил он с притворной невинностью. - Ты ужасная христианка, не так ли?       -Ты, несомненно, заблудшая душа, - сказала Хот Панц, спокойно подходя к нему. - Но я точно знаю, что ты не собираешься искать здесь свой путь, тем более, раз уж ты пьян. На сегодняшний вечер нам не нужны проблемы от тебя, так что сделай одолжение и иди домой.       Дио фыркнул.       -А что, если я откажусь?       Хот Панц встала перед ним, смотря на него сверху, в её глазах не было и следа нерешительности или сомнения.       -Ты не первый пьяница, которого мне пришлось выгнать.       Его улыбка стала шире, а белые зубы сверкнули.       -Я бы хотел увидеть, как ты попытаешься.       Они смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, пока взгляд Хот Панц не смягчился, а морщины на лбу не исчезли.       -Что-то случилось, не так ли? - спросила Хот Панц, её голос оставался беспристрастным, но звучал намного мягче, чем раньше, менее жёстким, менее холодным. - Ты можешь мне рассказать.       Улыбка Диего исчезла, потерявшись в глубине её взгляда. Он не мог сдержаться, когда она посмотрела на него вот так, с таким состраданием. Это было отвратительно.       -Я убью его.       Она растерянно нахмурилась       -Что?       -Он продал платье моей матери, - вот что ему удалось ответить. В горле у него пересохло, и виски причинило бы ему еще большую боль. - Он продал его за несколько пенни, чтобы купить больше бухла.       Глаза Хот Панц расширились от удивления, замешательство сменилось пониманием, она подошла к нему слева и села рядом, её тело наклонилось к нему, их колени соприкоснулись. Диего не желал смотреть на неё.       -Твой отец продал платье твоей матери? Ты говорил, что это всё, что от неё осталось.       И она была права. Ему достаточно было пробормотать несколько этих слов, как Хот Панц прекрасно поняла, что происходит. Она видела его насквозь и знала слишком много. Его лоб нахмурился, Диего вдруг растерялся, алкоголь ошеломил его. Ему пришлось задуматься: почему Хот Панц знает так много? Это были такие вещи, которые никто не должен знать, такие вещи, которые Дио никому не разглашал, тогда почему она знала? Воспоминания обо всех случаях, когда он приходил в церковь и в конце концов рассказывал ей о своих невзгодах, а она смотрела на него с соболезнованиями, сразу же пришли ему в голову и заставили его почувствовать себя плохо.       Ему не нужно было чьё-либо сострадание, тем более такого человека, как она.       -И нет возможности вернуть его? - Хот Панц продолжала спрашивать, беспокоясь.       -Неважно, - ответил Диего, стараясь, чтобы это не звучало так, будто это важно. - Это было просто старое тряпьё.       Его левая рука покоилась на холодном дереве скамьи, но он почувствовал, как что-то тёплое накрыло её. Хот Панц положила свою руку поверх его. Диего хотелось оттолкнуть её, но он не пошевелился.       -Это было больше, чем старое тряпьё, Диего, это было воспоминание о ком-то, кого ты любил. Понятно, почему ты расстроен.       -Заткнись, - огрызнулся он, чувствуя, как внутри постепенно нарастает гнев. - Твоя жалость бесит меня.       Хот Панц сжала его руку ещё сильнее. Диего всё время отказывался смотреть на неё, его глаза были устремлены на одну из статуй.       -Пообещай мне, что не будешь делать глупостей, - просьба Хот Панц заставила его резко повернуться к ней лицом. Серьёзно? Диего рассмеялся бы, но это было ни капельки не смешно. Обещать ей, что он не будет делать глупостей? Кем, чёрт возьми, она себя возомнила?       Дио обернулся с намерением поставить её на место вместе с остальными человеческими отбросами, которые думали, что могут сказать ему, что делать, но её маска безразличия немного спала, позволив её лицу исказиться и принять усталое выражение. Хот Панц волновалась. Ей было его жаль. Обычно это должно было ещё больше раздражать его, но от этого в желудке только образовался узел.       -Я делаю всё, что захочу, Хот Панц. Не пытайся указывать мне.       -Если ты это сделаешь, ты пожалеешь об этом, как бы плох не был твой отец, его убийство - не выход, ты не заслуживаешь нести бремя его смерти.       Пожалеет? В тот день, когда ему удастся убить его, единственное, о чем Диего будет сожалеть, это то, что не сделал этого раньше. Единственное, чем он был обязан этому отвратительному придурку, так это тем, что Дио был зачат им, и это даже не было намеренно. Причина, по которой он не растоптал его, как подонка, была его мать. Её последним желанием перед смертью было, чтобы он позаботился о своём отце, не бросил его, простил его и помог ему измениться. К сожалению, выполнить это обещание полностью оказалось невозможно. Ничто не могло изменить Дарио, и Дио никогда ему этого не простит, однако он продолжал о нём заботиться.       Диего осознавал, что это было крайне глупо. Его мать умерла, а мёртвые не видят, не слышат, не чувствуют. Она никогда не узнает, сдержит ли он обещание или нет, и не имело даже значение, если она узнает. Диего был взрослым и независимым человеком. Несмотря на это, он был бессилен. Он не осмелился сделать это, не осмелился нарушить обещание, данное единственным человеком, которого он больше всего на свете любил. Поэтому Дио продолжал терпеть унижения, которым подвергал его эта грязная свинья.       Его мать была глупа, и он унаследовал её глупость. Диего думал, что лучше, умнее, смелее, но в конце концов продолжал спотыкаться о тот же камень.       Но как бы сильно он ни хотел сдержать своё обещание, Диего не мог делать это вечно. Каждый раз он был все ближе к грани, ближе к потере контроля. Он был зол, очень зол и не знал, как долго сможет сдерживаться.       -Диего? - позвала его Хот Панц, вернув в реальность. - О чём ты думаешь?       -Я думаю о том, как я убью его, - соврал он. - Перережу ему горло и посмотрю, как он корчится, пока у него кончается воздух, звучит достаточно приятно, но я не хочу рисковать и пачкать свою одежду его кровью, задушить, вероятно, лучший вариант, - его голос сохранял непринуждённый тон, как будто Дио говорил о погоде или цене на яблоки.       Хот Панц посмотрела на него с неодобрением, что заставило его улыбнуться.       -Я сделаю это сегодня ночью, сразу после того, как уйду отсюда. Я должен спрятать его тело в этой церкви, и ты найдешь его после того, как оно начнёт вонять, вонь будет трудно игнорировать, это точно.       -Зачем тебе делать что-то подобное?       -Может быть, это единственный способ научиться не просить о вещах, которые не должны тебя касаться, но я всё понимаю. Неудивительно, что ты разучилась хорошему поведению, проведя весь день взаперти в этом свинарнике.       Хот Панц согнула ноги и поднесла их к скамейке слева от себя. Диего придвинулся к ближе и пристально посмотрел на неё. Его глаза были устремлены на неё, пытаясь что-то разглядеть.       -Ты не сделаешь этого.       -Ты не знаешь меня, не знаешь.       Они оставались в таком положении несколько секунд, пока Диего не вспомнил, что до сих пор держит бутылку в правой руке. Недолго думая, он швырнул её в угол зала, пронзительный звук бьющегося стекла наполнил пространство, осколки разлетелись во все стороны. Дио услышал раздраженный вздох Хот Панц, её рука сжимала переносицу.       -Боже, что мне с тобой делать, Дио?, - спросила она больше себя, чем его. - Ты продолжаешь приходить сюда, а я до сих пор не знаю, чем могу тебе помочь, такими темпами мне придётся запретить тебе приходить.       -Можешь помолиться за меня, - предложил он с лукавым сарказмом. - Я думал, что это единственное, что умеют делать ваши люди.       -Я уже, - серьёзно уточнила Хот Панц. - Это не помогает.       -Тогда тебе следует попробовать другие методы, я имею в виду несколько методов.       -Я не хочу знать…       Прежде чем Хот Панц успела отреагировать, Диего обеими руками схватил её за шею и грубо прижался своими губами к её. У неё были прекрасные губы, они были мягкими, тёплыми и пухлыми. Было приятно поцеловать её, очень. Дио задавался вопросом, почему не сделал этого раньше, он должен был прийти, обнять её и крепко поцеловать её. Одной рукой Дио вырвал надоедливую ткань с её головы, высвобождая короткие волосы и зарывая пальцами в локоны.       Поцелуй, к сожалению, оказался намного короче, чем он предполагал. Хот Панц положила руки ему на плечи и оттолкнула. Сразу после того, как они отстранились, Диего почувствовал, как что-то ударило его по лицу. Она дала ему пощечину. Боль вскоре стала настоящей. Для женщины она поступила неплохо, наверняка оставила следы своих пальцев на его коже. Дио посмотрел на Хот Панц, которая уже не выглядела спокойной, как раньше.       -Это последний раз, когда ты вытворяешь что-то подобное, понял? - её голос принял угрожающий тон. Хот Панц выглядела раздражённой, ему это нравилось, каждая сильная эмоция на её лице, которое Диего мог получить, того стоило.       -Почему? - спросил Дио, чувствуя, как его сердце стало биться быстрее, возможно, от ярости, разочарования и стыда.       Он не получил никакого ответа. Хот Панц обняла себя и отвела взгляд.       -Я тебе противен? - продолжил он. - Ты думаешь, я недостаточно хорош для тебя?       Во рту появился горький привкус. Диего не привык к тому, чтобы один и тот же человек снова и снова отвергал его. Он вообще не привык быть отвергнутым.       -Я уже много раз тебе ясно давала понять, что не могу, - сказала Хот Панц. - У меня целибат*.       Он неохотно рассмеялся. Диего прекрасно помнил обет целомудрия и чистоты, которому следовали такие религиозные люди, как Хот Панц.       -Я не знаю, слишком ли ты невинна или лицемерна, Панц. Никто не сдерживает это обещание, это невозможно и противоречит природе.       -Мне всё равно. - ответила Хот Панц, она уже оправилась от прошлого шока и была лишь безразлична и ощущала неприязнь. - Я приняла решение, ты можешь принять это или уйти.       Диего был не из тех, кто просит прощения, и никогда им не станет. Обычно он бы ушёл и стал искать кого-то получше, кого-то, кто мог бы оценить его по достоинству. Дио высмеивал кого-то настолько невежественного, что отказывался бы от возможности привлечь его внимания, потому что он был лучше, лучше всех, кого встречал, он отличался от всех этих грязных отбросов. Если кто-то сомневался в этом, это могло означать только то, что этот человек не был идиотом. И, несмотря на это, Диего будет уважать решение Хот Панц, как здравомыслящего человека.       Но в этот момент он не чувствовал себя здраво, как он мог, если так сильно хотел её? Он всегда получал то, что хотел, почему она должна быть исключением?       -Неужели для тебя это так важно? Быть чистой в глазах твоего бога?       Она не ответила.       -Неужели ты думаешь, что посвятив ему всю жизнь, сможешь добиться его внимания? Думаешь, что так он услышит твои молитвы и спасёт тебя?       Хот Панц посмотрела на него явно с раздражением. Она выпрямила спину и непокорно приблизила к нему свое лицо, без страха и сомнений.       -Да, - заявила она это с гордостью. - Ты не понимаешь, и ты слишком озабочен, закатывая истерику, как трёхлетний ребёнок, чтобы попытаться понять это. Я пыталась быть с тобой вежливой, пыталась помочь тебе, слушала тебя, но я не могу спасти того, кто не хочет спасения.       Диего улыбнулся. У него было хорошее представление о том, как она могла ему помочь.       Прежде чем она успела понять происходящее или защититься, Диего набросился на неё, в результате чего Хот Панц упала, её спина ударилась о твёрдую деревянную скамью. Теперь она лежала, а он навис над ней, облокотившись на колени, одной рукой схватив её за шею, но не намереваясь задушить или причинить вред. Хот Панц держала его за руку своими и пыталась оттолкнуть, но Дио не стал ждать, пока она найдёт способ освободиться, и, сунув другую руку в карман, вытащил что-то и прижал к её шее.       Это был нож.       -Ради всего святого, Диего, что, черт возьми, ты задумал? - спросила Хот Панц, чувствуя холод лезвия на своей коже.       -Шшш, успокойся, - его тон был нежным, но извращённым. - Обычно мне не пришлось бы мириться с этим, но ты сложная девушка, поэтому я бы предпочел не идти на ненужный риск. Не волнуйся, я не причиню тебе вреда, если ты будешь хорошо себя вести.       -Это, блять, не смешно.       Дио поморщился.       -Как грубо для сестры, - отметил он. - Я думал, что Библия призывает женщин быть послушными и покорными.       Она тяжело сглотнула. Хот Панц старалась выглядеть не напуганной, но её волнение было слишком заметно. Диего воспользовался моментом, чтобы внимательно рассмотреть её. Её волосы раскинулись на скамье, брови нахмурены, длинные ресницы дрожали, губы были влажными, выражение лица полное неуверенности. Хот Панц была красива. Он чувствовал под собой её тёплое тело, то, как под его весом свободная белая ткань прижималась к ней, позволяя ему лучше рассмотреть изгибы и формы её тела. Просто смотреть на неё его возбуждало.       -Не двигайся, - приказал ей Диего и убрал левую руку с её шеи, вместо этого прижав нож к коже. Хот Панц повиновалась, её руки были неподвижно опущены по бокам, она смотрела на него раздраженно и обеспокоенно, но в то же время с любопытством, не зная, что он будет делать дальше.       И, честно говоря, Диего понятия не имел, что, чёрт возьми, делает, он был слишком пьян, чтобы думать и обуздать своё желание. Он наклонился, уткнувшись лицом в изгиб её шеи. Волосы Хот Панц коснулись его носа, а его губы слегка прижались к её коже. Дио вдохнул, её запах наполнил его ноздри. От неё всегда так хорошо пахло, а приятный запах имел особое значение для женщины.       Дио почувствовал, как Хот Панц задержала дыхание и немного извивалась под ним.       -Диего, остановись, - она старалась звучать властно, но у неё не было нужной силы для этого. Она дрожала и нервно дышала. - Ты пьян.       Диего приблизил свой рот к её уху.       -Знаешь, в чём проблема, Хот Панц? Я не хочу останавливаться. Зачем мне это делать? Я не обязан тебя слушать, кроме того, это твоя вина.       -Нет!       -Ты чертовски раздражаешь, знаешь ли? Ты думаешь, что можешь изменить меня с помощью пресных слов и сентиментальности. Ты осуждаешь меня по своей морали, думаешь, что ты лучше меня, потому что такая хорошая и чистая, потому что тебе покровительствует мнимое божество. Ты жалеешь меня, но для тебя я просто бедный ублюдок без будущего, я не люблю людей, которые смотрят на меня свысока, поэтому я решил преподать тебе урок.       -Хватит валять дурака, - Хот Панц слегка пошевелила руками, но Дио ещё сильнее прижал нож к её шее. Она сглотнула.       -Я не валяю, - Диего приблизил своё лицо к её, но Хот Панц повернулась, отвергая его. Целовать её губы было бы сложно и очень опасно, была высокая вероятность того, что она прикусит ему язык. Как бы сильно Дио ни хотел это сделать, ему придётся воздержаться.       Он решил поцеловать её шею, затем от подбородка до плеч. Её кожа покрылась мурашками, а дыхание стало тяжелее. Хот Панц сделала усилие, чтобы не показать, что её это задело, но она была взволнована, хотя и не так сильно, как он ожидал. Сама Хот Панц держалась вполне хорошо, она не была известна как слабая и покорная женщина, но чувствовала себя такой хрупкой под ним. Ранимая, хрупкая. Диего провел зубами по её коже, он мог сломать её, уничтожить.       -Разве ты не видишь, что я делаю тебе одолжение, Панц? - Спросил её Диего. - Ты ослеплена верой и растрачиваешь свою красоту в таком месте, я собираюсь открыть тебе глаза на правду, - он отодвинулся достаточно, чтобы посмотреть ей в глаза. - Твои усилия быть святой бесполезны, твоему богу плевать на тебя. Я мог бы силой лишить тебя девственности прямо сейчас, и никто бы меня не остановил.       Дио с тревогой всматривался в её взгляд. Он хотел увидеть страх, отчаяние, панику, хотел, чтобы Хот Панц корчится, попытается освободиться и увидеть, как она смирится, осознав, что это невозможно, хотел подчинить её, но у него это никогда это не получится. Хот Панц была слишком сильной, упрямой, внушительной, всегда с высоко поднятой головой, гордая, но не такая, как он. Гордость его была злобной, надменной и завистливой, но она сохраняла свою доброту и невинность. И это ему нравилось, Диего любил её, Хот Панц его очаровывала, она совершенно не обращала внимания на извращённость, которую он начал видеть в других, извращённость, которую он ненавидел, ту извращённость, которую он видел в себе. Но в то же время Дио ненавидел её, чувствовал, что из-за этого он никогда не сможет заполучить её. И ему это надоело, он пообещал себе, что у него будет всё, что он хочет, всё, о чём он мечтает. Если бы он не смог заполучить что-то, он бы забрал это силой.       Однако он не обнаружил того, что искал. Не было ни капли страха, ничего.       -Тебе не нужно делать всё это только для того, чтобы доказать свою правоту, - твёрдо и ясно сказала Хот Панц. - Я всё понимаю, но ты не заставишь меня изменить моё мнение.       Диего чувствовал себя слабо, она не воспринимала его всерьёз, но он заставит её. Он скользнул рукой, державшей нож у её шеи, полностью обхватив её, прижав лезвие к её коже в новом и более удобном положении. Свободной рукой Дио поднял её белое платье от лодыжек до бёдер, частично открывая её нижнее бельё. Хот Панц ахнула, удивившись его внезапным действием, когда Диего расположился между её ног, опускаюсь своим весом и придавив её под собой. Они были лицом к лицу, грудь к груди, их разделяла лишь тонкая ткань.       -Ты ошибаешься, - прошептал Диего, его голос звучал более хрипло, чем обычно, - Я не собираюсь трахать тебя, чтобы что-то доказать, я собираюсь трахать тебя просто потому, что я этого хочу, потому что я жаждал этого с того момента, как впервые увидел тебя, сделаю это здесь, перед всеми чертовыми святыми, которыми ты так много молишься.       Хот Панц закрыла глаза и попыталась отодвинуть нож от шеи, но безуспешно. Диего схватил мочку уха девушки и укусил её, играя языком с мягкой плотью. Его свободная рука провела по диаметру одного из её бедер, сжимая гладкую, тёплую кожу. Дио потёрся своим стояком о её живот, получив в ответ ещё один вздох.       -Я сделаю это так грубо и так хорошо, что ты забудешь свои бесполезные убеждения и начнёшь умолять меня не останавливаться, - его лицо опустилось к её шеи, а рука поднялась с бёдер, лаская её талию.       К своему большому сожалению, Дио признал, что изначально Хот Панц была права, он не думал заходить так далеко. Принуждение женщины к сексу было грязным, трусливым и отвратительным поступком, совершенно бессмысленное и постыдное дело, чего он никогда не думал делать. Даже если Дио лишён морали, он не был психопатом, возможно, немного садистом, но он не находил удовольствия в причинении вреда другим и не делал этого без необходимости. Несмотря на это, Диего чувствовал некоторую радость, растаптывая тех, кто вставал у него на пути или противился ему.       И Хот Панц предприняли попытку против него. То, что началось как простое любопытство, превратилось в прихоть. Теперь Дио не мог выкинуть её из головы. Ему всегда нравилась идея осквернять что-то священное.       Диего вытащил руку из-под её платья и схватил одну из её грудей поверх ткани, нежно теребя её сосок. Ему хотелось увидеть лицо Хот Панц, хотел увидеть её эмоции, когда он прикасался к ней, внимательно прислушаться к звукам, которые она издавала. Хот Панц открыла глаза, её лицо слегка покраснело, а взгляд светился досадой и неприязнью.       -Скажи мне, Хот Панц, - начал Диего. Девушка собиралась презирать его после этого. У неё никогда не возникало к нему никакого отвращения или ненависти, несмотря на его резкие слова и плохие поступки. Хот Панц говорила, что если бы она прожила ту жизнь, которую прожил он, без какого-либо направления она также вела бы себя как плохой человек. - Ты всегда говоришь о том, какой щедрый и милосердный твой бог, ты думаешь, он простит меня после того, как я возьму тебя силой сегодня ночью? Будет ли для меня искупление?       -Да, - ответила она почти сразу, её дыхание коснулось его лица. Опять же, не было никаких следов страха или отчаяния, - И ничто из того, что ты со мной сделаешь, не изменит этого.       Диего внимательно всмотрелся в её лицо, пытаясь найти признаки того, что Хот Панц блефует, но она говорила серьёзно. По какой-то причине эти простые слова потрясли его. Он не ожидал, что она так ответит, лишь ожидал, что она будет умолять его остановиться, будет плакать или что-то в этом роде, но она этого не сделает, было ясно. Как бы Дио на неё не давил, Хот Панц не сдавалась, она всегда была такой.       Дерьмо.       Диего стиснул зубы. Продолжать было бессмысленно, он с самого начала не собирался заходить так далеко, его занесло. Несмотря на это, ему не удалось её напугать. Не было никакого смысла владеть чем-то, что ему не принадлежало, что бы он ни делал этой ночью, ничего не изменится.       Они смотрели друг на друга ещё несколько секунд, и Хот Панц поняла, Дио сдался. Было бесполезно.       Диего ничего не сделал, кроме того, что убрал лезвие от её шеи, прежде чем почувствовал, как локоть Хот Панц с силой ударяет его по челюсти, заставляя его ощутить сильную боль, которая на мгновение ошеломила его, этого было достаточно, чтобы она столкнула его со скамьи, заставляя Дио упасть на холодный и твердый церковный пол. Ему не потребовалось больше нескольких секунд, чтобы снова подняться и понять, что она теперь в нескольких футах от него, стоит в стороне от сиденья.       Хот Панц обняла себя и подозрительно посмотрела на Диего. Её взъерошенные волосы обрамляли края лица. Она тяжело дышала.       Диего молча посмотрел на неё, смотрел как Хот Панц грубо потёрла щеку, чтобы смахнуть слезу, которая потекла из её глаза. Он почувствовал неприятный комок в животе. Дио не хотел причинить ей вреда, тем не менее, он сделал это осознано. Он с самого начала знал, что это неправильно, и всё равно сделал это с целью заставить её страдать, и не понимал, почему так поступил, он просто сделал это. За свою жизнь Диего причинил боль многим людям, не испытывая при этом ни капли сожаления, но в этот момент его душило чувство вины. Во всяком случае, он не будет извиняться, он никогда не извинялся.       Дио попытался подойти ближе, но Хот Панц тут же отступила. Почему прийти сюда вообще показалось ему хорошей идеей? Он знал ответ, хотя не хотел признавать это даже самому себе. Диего хотел увидеть её, ей присутствие согревало его сердце, слишком сильно, он чувствовал, будто горит, загорается. Дио был расстроен, потому что его отец был подонком, но он тоже чувствовал себя мусором, возможно, он был больше похож на него, чем ему хотелось это признавать.       Он решил, что лучше уйти, поэтому пошёл к двери, чувствуя её взгляд на своей спине.       -Ты не плохой человек, Дио, - голос Хот Панц заставил его остановиться, но он не обернулся. - Ты просто сбит с толку и слишком горд, чтобы позволить вещам идти своим чередом.       -Я не отпущу тебя, - ответил Диего, всё ещё глядя вперед. - У меня будет всё, что я захочу, включая тебя, это моё решение.       -Ты не можешь владеть мной, я не вещь, - ответила Хот Панц. - Жадность погубит тебя.       Диего не ответил. Его не волновало, что Хот Панц ему не верила. Из всего, что она сказала, это было самое глупое. Дио знал, что можно владеть человеком, в конце концов, она владела им. Это не было невозможным.       Не имея больше ничего, что можно было бы добавить, он покинул церковь и вернулся на холод снаружи.