Вне себя от ярости

Вельвет Скарлатина не была счастлива. Можно было с уверенностью сказать, что большую часть своего обычного дня она пребывала в ярости. Конечно, она хорошо это скрывала, но под её улыбкой скрывался разъяренный кролик-берсерк, который так и просился на волю. Почему? Потому что никто. В этой шутовской Академии. Не воспринимал её всерьез. Ох, бедная девочка-кролик. Она такая милашка! Гррр, она была гребаной Охотницей! Она была студенткой второго курса в одной из самых высокоранговых команд! Почему её здесь никогда не уважали? И самое ужасное, что это было даже не намеренно. Она понимала это. Она милая. Сука, она очаровательна, и она это знала. Но наступает момент, когда это начинает раздражать. Вельвет, будь осторожна там. О, Вельвет, ты ранена? Вельвет, может, тебе лучше пересидеть? Если к ней подойдет ещё кто-нибуть, особенно первокурсник, и будет обращаться с ней так, будто она сделана из стекла, у неё лопнет кровеносный сосуд. Она действительно думала, что Бикон изменит её. Она выросла в тихой деревушке Хлопкохвост и мечтала о приключениях (и о том, чтобы получить немного личного пространства от своих 36 братьев и сестер) и, наконец, стать могучим воином. Но вместо этого она стала талисманом команды. И что же ей оставалось делать? Превратиться в ужасную стерву, яростно набрасывающуюся на порядочных людей, которые никак не могут понять, почему слова о "милом маленьком кролике" сводят её с ума? Ну уж нет. Она просто держала язык за зубами и шла дальше. Пока... Вельвет вздохнула, её сердце затрепетало при этой мысли. Пока Он не прибыл в Бикон. Она помнила, будто это было вчера. Это были пробные спарринги для первокурсников. Те, кто был слишком "хорошим", не могли обидеть "милого зайчика", а те, кто все-таки решился, были "удивлены", что она так хороша, будто была воином-ветераном или что-то в этом роде. Но не он. Голиаф в доспехах, с массивной булавой и мечтательной ухмылкой, направил оружие прямо на нее и произнес волшебные слова: — Выложись на полную. И она так и сделала. Она вытерла им пол, а он просто поднялся на ноги и сказал: — Это всё, что ты можешь? Это было волшебно! Он потребовал, чтобы она показала ему всё, на что способна. Он не жалел её, не боялся причинить ей боль, он видел в ней опытную охотницу и хотел, чтобы она выложилась по полной. После лучшего спарринга в её жизни он стряхнул с себя пыль и пожал её руку, как воин воину. Она могла бы поцеловать его прямо там и тогда. После этого всё стало только лучше. Он настаивал на том, чтобы она стала его младшим наставником на первом курсе, они соревновались кто убьет побольше гримм, выполняя задания по истреблению, и, к её радости, он хватал и дергал её за уши, зная, что такой, как она, даже не щекотно. Вельвет наконец-то встретила человека, который увидел в ней крутого кролика, каким она и была. Девушку, которая может раздавить череп урсы между бедер, которая смеется над тем, что больше её, и живет ради опасности. Но это лишь приводило к новому привкусу гнева. Потому что каждый раз, когда Кардин играл с ней грубо, будь то воинская бравада или даже растущий грязный флирт, который они начали между собой, она получала жалостливые взгляды и, что ещё хуже, Кардина называли хулиганом. Как будто первокурсник в первом семестре мог бы одолеть опытную охотницу со второго года обучения. Это было еще одним напоминанием, что люди всё ещё считают её слабой. И теперь они направили свои самодовольные нравоучения на одного из её немногих друзей вне команды. Итак, Вельвет решила, что с неё хватит. Пришло время застенчивой Вельвет отойти на второй план, а Зайке-Берсеркеру встать у руля. Вельвет уставилась на Кардина. Он был в столовой со своей командой. Рассел читал книгу о применении огненного праха (рассчитанную на третий курс, черт возьми, а он умен), Скай балансировал вилкой на носу, а Дав... сидел нечеловечески неподвижно. Он всё ещё пугал её тем, что то появлялся, то исчезал на некоторое время. Она рывком двинулась прямо к Винчестеру, который обернулся и улыбнулся. — Привет, Ви. Что случ... — Тяни! — потребовала она. — Ч-что? ХРУСТЬ! Вельвет топнула ногой по его столу, заставив Рассела поднять глаза от книги, Ская выронить вилку, а Дава слегка обернуться. Кардин хранил гробовое молчание. — Ты будешь тянуть меня за уши на глазах у всей этой гребаной столовой, и будешь дергать так, будто хочешь оторвать их от моей головы. Понятно?! — Да, мэм!, — пролепетал Кардин, до крайности напуганный и растерянный. — Так... прямо сейчас или... — Давай! Кардин потянулся вверх, схватил Вельвет за уши и потянул. Люди в кафетерии, как обычно, делали вид, что ничего не видят, бросали грязные взгляды или говорили какую-нибудь светскую чушь типа "Наверное, трудно быть фавном, потому что... УГАДАЙ, ЧТО, ЯНГ? у меня четыре уха, и два из них слышат в 1080p! И тут Вельвет перевернула сценарий. Она застонала! Она стонала, как будто была в жару, и уселась на колени Кардина, ухмыляясь как сумасшедшая и вызывая у бедного парня самый неожиданный стояк в его жизни. Затем она поцеловала его, глубоко и страстно, не переставая при этом использовать свои руки, чтобы заставить его крепче тянуть её уши. Теперь на это смотрела вся столовая. Жалость исчезла, а на её место пришло восхитительное смятение. Она прервала поцелуй и встала, поправляя уши, а затем провела пальцем по подбородку Кардина. — Тренировочный зал. 10 минут. Выложись на полную. И вот так она ушла, окончательно разрушив свой прежний образ слабой девочки-кролика и дав всем возможность увидеть дикого воина, которого она так долго скрывала. Кардин застыл во времени. Он не думал о том, что к этому моменту его репутация хулигана уже окончательно умерла. И о том, что все только что видели, что произошло. В его голове билась лишь одна мысль. Он обязан жениться на этой девушке!