Лондон, Англия, Квартира Грейнджер, Гринвич, 10 Ноября 2001 год, «Утро того же дня».
Странно было находиться в доме Малфоя, но возвращаться в своё временное пристанище Гермиона не хотела вовсе. Здесь всё было не по-настоящему. Ничего от неё самой. Безликое жилище, которое могло просто ждать своего покупателя или сдачи в аренду, и никто бы не заподозрил, что помещение не пустует. Трансгрессировав на лестничный пролёт, девушка опасливо оглянулась по сторонам, никого не завидев, быстро пробежала лестничный марш до своей квартиры. — «Аллохомора», — произнесла она, проходя внутрь. Не успела дверь закрыться за спиной Хранительницы, как влетела в стену. Дерево жалобно затрещало. На пороге стоял взбешённый Дорин. На мгновение, девушке показалось, что мужчина её убьёт, настолько его голубые глаза побелели. И не прогадала. Дорин запечатал за собой входную дверь и пройдясь по Гермионе оценивающим взглядом сверху вниз, скривился, сквозь зубы прорычав: — Где ты была? — Дорин, — попыталась взять себя в руки, — что ты здесь делаешь? — Ищу тебя, разве не очевидно? — парень вцепился в неё взглядом, медленно наступал. — Как ты узнал об этой квартире? — Следил за тобой, Хранительница. Раз ты и дальше продолжаешь подставлять всех нас, кто-то должен серьёзно взяться за твою сохранность. — Это моё убежище, Дорин, как ты узнал, что я пришла? Установил «Воющие чары»? Я не слышала оповещения… — Потому что не только ты умеешь пользоваться палочкой, Гермиона, — презрительно бросил мужчина, что возвышался над ней. Гермионе приходилось задирать голову, чтобы с ним говорить. — Мне не нужна защита здесь. Он брезгливо, и раздосадовано оглядел её внешний вид. — Я заметил, Хранительница. Кто-то уже позаботился о твоём сне. — Дорин. — Я видел вас на поляне, — выплёвывал защитник каждое слово, — и судя по тому, что я вижу сейчас, поцелуем дело не закончилось. «Старик» запретил тебе мешать, ― ощетинился парень. ― Какого это, Гермиона? — Ч-что какого? — Спать с предателем, — кивнул ей молодой мужчина. — Прекрати нести чушь, Дорин, — приказала девушка, но голос её предательски звенел в пустой квартире. Его взбешённый вид откровенно пугал Гермиону. Впервые. Он и раньше злился, но так — никогда. Дорин имел вспыльчивый характер, а сейчас, оставался подчёркнуто холодным. Обжигающе ледяным. До нехорошего предчувствия, крутящегося в животе девушки, оставался злым. — Ты зашла слишком далеко, — прошипел её защитник, следом, выбил из руки волшебницы палочку так быстро, что она не успела отреагировать, и одним движением твёрдой ладони припечатал к стене. Девушка ударилась затылком, простонав, и тут же попыталась отпихнуть мужчину, сбросить его руки с себя. — Прекрати! — закричала она испуганно, забившись раненой птицей в его крепкой хватке. — Его ты не просила прекратить? Богатенькому щенку, который и шрама из-за тебя не получил, достаётся всё твоё внимание. А как же я, Гермиона? Горячо и злобно, Дорин шептал ей на ухо, одной рукой прихватив гриффиндорку за шею, чтобы она не отвернулась. От него исходил запах опасности и дыма, так пахнет война. Глаза огромные, тёмные, наполненные страхом, её била частая дрожь. В голове проскочили слова её наставника: «…пёс злее, когда к нему пренебрежительны». Гермиона облизала пересохшие губы, привлекая этим внимание парня. — Это не так, Дорин. Я с ним не спала, — она старалась говорить спокойно, насколько вообще располагала обстановка. — А осталась ночевать, потому что… было страшно одной возвращаться сюда. Я не знала, что ты поблизости. Иначе бы никогда… не ушла с ним. Хватка с шеи переместилась вверх по горлу, к подбородку девушки. Рука крепкая и сухая потирала нежную кожу очерчивая овал лица. Мужчина провёл большим пальцем по её сухим губам, пока Гермиона застывшая, старалась сделать всё, чтобы не вызвать новую вспышку гнева. Взгляд дикий, вновь наполнился красками ясного неба, он смотрел на приоткрывшиеся пухлые губы от его движения. Ресницы длинные, что обрамляли лед, трепетали поддаваясь мыслям, зрачок пожирал светлую радужку. — Дорин? — осторожно позвала Гермиона. — М? – отозвался мужчина не отрывая взгляда от её губ. — Пожалуйста, отпусти меня, — попросила девушка. Выдохнув, защитник чуть отстранился, всё так же прижимая волшебницу к стене, оскалился, вновь увидев на ней мужскую чёрную рубашку. — Переоденься. Ты им провонялась, — Дорин опустил руку, давая девушке пространство прерывисто вздохнуть. — Помойся для начала, и собирайся, — приказал ей парень. — В эту квартиру ты не вернёшься. Дом Дамблдора готов, Карадок укрепил твои чары Фиделиуса. Все наши там, — он сделал паузу, сжав челюсть, до просупивших желваков. — Майклу становится хуже. Молодой мужчина отступил назад. Поднял с грязного, от разбитой мебели, пола виноградную палочку и отошёл к окну. Мощный разворот плеч, боевое облачение, хмурое выражение лица, он отвернулся от волшебницы разглядывая пейзаж за стеклом. Гермиона тяжело оторвалась от стены и скорее направилась в ванную комнату. Щелчок язычка за её спиной. На двери — хлипкий замок, палочки нет под рукой. Она умоляла хилую дверь не открываться, вцепившись в разделяющее помещения дерево взглядом, переводила сбившееся дыхание. Грейнджер посмотрела на себя в зеркало над раковиной: белая, как приведение, глаза огромные, бездонные, волосы взъерошенные. Ушибленное место пульсировало слабой болью. Девушка принялась расстёгивать пуговицы дрожащими пальцами. Гриффиндорка смотрела на рубашку Малфоя и в районе солнечного сплетения крутилось тепло, девушке не хотелось её снимать. В ткани, что пахла его телом, Гермиона чувствовала, будто снова греется в объятиях слизеринца. И в них, страшно не было. В ду́ше, Гермиона смогла позволить себе предаться тихой слабости, смывая слёзы проточной водой.***
Лондон, Англия, Лютный переулок, «Ночной рынок», Ночь 11 Ноября, 2001 год.
Косой переулок хранил многие тайны за улыбками хозяев магазинов. Приветливые торговцы с радостью принимали новых покупателей, одаривая пришедших повышенным вниманием. Но в каждой семье, есть свой шкаф со скелетом, таким шкафом в мире волшебников был Лютный переулок, полный тайн. Его старательно игнорировали, к нему относились с предрассудками, его не любили посещать из-за особых сдерживающих чар, но почти каждый волшебник Британии был знаком с этим названием. А вот не многие имели знание о том, что в определённые ночи, в данном месте кипит запрещённая торговля. Лавки и коробки здесь обступали не только волшебники, но существа скрывающиеся от дневного мира. Двое шли по кишащей покупателями улице. Двое – как все, безликие тени в глубоких капюшонах, в которых прятали свой облик. Никто не спрашивал имена. Никто не заглядывал под капюшоны. Никто не запоминал покупок. Только товар и золото, здесь цену имело лишь то, что продавалось. Бесценной оставалась анонимность. Впереди шла высокая фигура в длинной чёрной мантии и повязкой скрывающей половину лица. За ней, фигура намного меньше, в безликой маске. Сквозь узкие прорези в ткани, поблескивали тёмные глаза. Двое останавливались у лавок, и неизменно, высокая фигура становилась за спиной маленькой. В длинных широких рукавах одежд наготове зажата палочка, на поясе висели клинки. — Сколько стоит кровь дракона? — спросила маленькая фигура, у неё был женский голос, грубый. — Семь галеонов за унцию, — проскрипел торговец, вид у него был, будто волшебника с гоблином скрестили. Крючковатый длинный нос, мелкие жадные глазки бегающие по покупателям, руки с удлинёнными пальцами и чёрными ногтями. — А так, — спросила женщина в маске, вынимая из-под мантии маленькую карточку, — сколько? — давила она, открывая негласные торги. Продавец перевернул переданную ему вещицу и заметив нечто знакомое, скривился, отчего стал ещё более уродливым. — Своим покупателям, торговцы всегда рады, — глазки-бусинки горящие наживой оценивали предстоящую сделку. — Пять галеонов. — Пять галеонов и две унции. Продавец зашипел, как встревоженная кошка. — Четыре галеона — одна унция, — противился крючконосый. — Идёт. Высокая фигура за спиной женщины протянула руку, забрав мешочек с покупкой и отдав золото уродцу. — Где я могу найти бадьян? — У меня нет, госпожа, — глазки-бусинки метнулись дальше по проулку, острый подбородок указал следовать по улице вниз, — узнайте у них. — У кого? Торгаш осклабился, недобро сверкнув чёрными агатами вместо глаз. — Здесь вам имён не назовут. Женщина молча двинулась вниз по «ночному рынку», в шаге от неё следовал верный защитник. Она внимательно осматривала прилавки и торговые поверхности выхватывая взглядом необходимые ей зелья. — Медленнее иди, и не отходи от меня, — недовольно брюзжал за спиной покупательницы напарник. — Я иду так, как считаю нужным, Дорин, — с достоинством, в полголоса, отозвалась девушка. — Нужно было оставить тебя в убежище, Хранительница, — продолжал он недовольно ворчать, расталкивая толпу перед девушкой. — Я бы отправился с Мартой. — Марта не зельевар, — ощетинилась волшебница, обернувшись к парню, — она чайные листья от сорной травы не отличит. Её компаньон промолчал, или сделал вид. Заприметив их интересующее, безликая наклонила голову над склянками. — Мне нужен бадьян. Торговка поправила вуаль, пряча седые пряди под лохмотья одежды. — Что конкретно интересует, госпожа? — Экстракт. — Найдётся,— довольно отозвалась женщина в возрасте. — Сколько? Торговка взяла бутылёк из тёмного стекла и показала покупательнице. — Здесь — три унции, десять галеонов, — страстно произнесла чудаковатая дама. Девушка протянула руку забирая стеклянный пузырёк. Волшебница поднесла бутылёк к маске и подставила его на свет, крутя флакон в пальцах, присматривалась, очень внимательно. — На рынке, — медленно начала она, — часто случается так, — девушка откупорила пробку и торговка со злым рыком ринулась отобрать свой товар, но безликая отпрянула от когтистых пальцев дамы, — что за бадьян, выдают настойку бадана. Девушка поднесла зелье к маске и втянула воздух. — Хммм. Мне нужно проверить, не разбавленный ли он, — безликая обернулась к Дорину. Холодные голубые глаза метнулись к торговке и тут же, жёсткая перчатка сомкнулась на запястье женщины подтаскивая через прилавок упирающуюся продавщицу ближе к покупательнице. Из-под мантии девушки блеснуло серебро и очертив быстрый взмах над ладонью торговки, исчезло. Вуаль всколыхнулась злым шипением боли, на окрашенной от частой работы с зельями, ладони, проступила кровь. — Вот и проверим, насколько хорош твой товар, — произнесла девушка. Мужчина продолжал держать руку лавочницы, а волшебница, чье лицо было скрыто, капнула тугую золотистую каплю на порез. Женщина взвизгнула от боли, попыталась вырвать руку. Кровь остановилась, рана начала медленно затягиваться на глазах. — Мне нужен красный бадьян, торговка, — прошипела девушка, — его экстракт после приготовления становится фиолетовым, а не как этот, сделанный из обычного белого цветка. У тебя есть красный бадьян? — угрожающе спросила Хранительница. Вуаль затрепыхалась, кивая. — Д-да, есть госпожа, — выдохнула пожилая дама, потирая освобождённое запястье. — Он редкий, — недовольно и опасливо отозвалась женщина, намекая на состоятельность покупателей, но аккуратно, так, что бы не разжиться ещё каким увечьем. Девушка чуть наклонилась над прилавком и процедила. — Я знаю. Торговка резко кивнула, и спрятавшись по другую сторону прилавка загремела склянками выискивая ценный товар. — Вот, — женщина протянула девушке такой же по объему бутылёк, но из прозрачного стекла, сквозь которое прекрасно виднелось содержимое. Густая светло-фиолетовая жидкость редкой прозрачности для зелья. Девушка протянула руку, и лавочница без лишних слов вложила в мягкую ладонь товар. Вновь волшебница проделала те же действия поднося настой к маске. Спросила склонив голову на бок: — Будем проверять? Женщина спрятала руки за спиной, надсадно заверяя: — Это флоридский бадьян, госпожа, в этом нет нужды. — Сколько? Торговка молчала, вероятно что-то прикидывая в уме. — Он мне обошёлся дорого. — Сколько? — надавила девушка. — Пятнадцать галеонов бутылёк. Девушка кивнула своему сопровождающему. — Заплати ей, — и забрала зелье, пряча в карманах своей мантии. Отходя от продавщицы, она надменно резюмировала Дорину: — Именно поэтому, Марта не годится. Здесь мужчина спорить не стал. И девушка наконец-то почувствовала злое удовлетворение от его молчания. Ночной рынок только полнился покупателями. Высокая луна на чистом небе, освещала не хуже факелов расставленных во всему «чёрному рынку». — Что нам осталось? — Яд мантикоры. — С этой дрянью будет сложнее всего, Хранительница, — пробормотал молодой мужчина, обходя группу стоявших спиной к ним волшебников. Их нервировала колышущаяся масса на пути и снующие покупатели, лиц которых видно не было. — Знаю, но нужно попытаться найти сегодня. Найдя лавочника с различными висящими выделками, девушка обратилась, к крепкого телосложения мужчине, со сдвинутой шляпой на глаза: — Часто ли у вас можно встретить шкуру мантикоры? Торговец выпучил глаза. — Только под заказ, госпожа, — охотливо ответил ей продавец с козлиной бородкой, растирая крепкие руки в предвкушении, — Желаете отправиться на охоту? — Нет. Как давно на рынке появлялась она в свободной продаже? — Ну, знаете ли, «свободной» данную роскошь не назовёшь. Слишком опасная добыча, ещё и безмерно ядовитая тварюга. — А яд их тоже продаёте? — Свой запас я распродал, обратитесь к концу улицы, может у кого и осталось. — Спасибо, — кивнула девушка. Она вздохнула и тут же поморщилась, повеяло какой-то мерзостью, которую здесь охотно продавали. — Пойдём, Дорин. Мы ещё не закончили. — Почему прямо не спросила? — Мантикора не дракон, её не разводят в заповеднике, и охота на неё запрещена на всей территории Европы. — Решила издалека выведать, кто последний вёл отлов? Девушка кивнула. «Ночной рынок» не то место, чтобы расслаблено прохаживаться по рядам лавочников. Волшебники шли быстро настолько, насколько это могло не акцентировать на них внимания. И всё же, Дорин прижался к Хранительнице ближе, подтолкнув к ближайшей арке расположенной между монолитными облезлыми фасадами зданий. Желание девушки огрызнуться, пропало, почуяв неладное. Дорин знал свою работу. — Уходим, — только и успел сказать парень. За ними следом, во тьме петляющего проулка, уже спешило трое неизвестных. — Блядь. Нужно выйти из-под купола рынка, я не могу трансгрессировать, ― выругался защитник. Дорин схватил девушку за локоть, и они побежали. В этот момент, мимо головы парня пронеслось первое заклятье, угодившее прямо перед беглецами. Развернувшись, волшебники вышколено, как уже делали не раз, выкрикнули: — «Протего», — оба выставили щиты. «Патрификус» — послышались выкрики преследователей, щит Дорина замерцал. — Спрячься, идиот! — рявкнула Хранительница. — Сама знаешь, — защитник отбивал летящие в них проклятия, — я их беру на себя, а ты вырубаешь, или бежишь в убежище. «Эверте статум», «Патрификус», «Экспульсо» — летели заклятия в спину, догоняя. Последнее, нацеленное на девушку, промазав, ударило в каменную стену перед ней. По ночной улице раздался грохот, волшебницу отбросило в сторону. В спину девушки больно ткнулись осколки разрушенной кладки. Выбив из лёгких воздух, немеющая боль пронеслась по ребрам. Не давая себе мешкать, она пустила череду «Жалящих заклинаний», кто-то вскрикнул. «Надеюсь в рот попала, падла». — Бомбарда! — выкрикнул Дорин. Прогремел ещё один взрыв, поднявший в воздух облако пыли и каменной крошки. Пока за образовавшейся пеленой мешкали, парень подхватил свою спутницу под руку, поднимая с земли. — Давай же, бежим! — «Ступефай», — чужой голос за спиной. Защитник не успел выпустить руку Хранительницы, заваливаясь вперед. — «Фенита», — сориентировалась девушка. Сердце заходилось в груди, опаляя жаром, адреналин стучал по венам. Дорин перевернулся на бок и тут же поднял их обоих с земли. «Круцио»! — красный луч просвистел рядом с головой гриффиндорки и ударив в стену дома, отрикошетил в сторону. «Ступефай», «Круцио», «Патрификус» — тайные посетители «ночного рынка» отбивались, пока Дорин не пропустил «Релашио». Молодого мужчину подбросило в воздух и ударило о каменистую кладку дома. Палочка, клинок, бутылёк с кровью дракона, мешочек с монетами и мелочовка покинули карманы его мантии, оставляя парня безоружным. — Так-так-так, ну наконец-то, — протянул сиплый низкий голос. — Давно я за ним гонялся, ищейка Кингсли. Три тени вынырнули из укрытия проулка, один из них прихрамывал, у другого распухла ладонь, третий, с густой бородой бодро шагал впереди. «Плохо» — подумала девушка. — «Депульсо»! — вскинула палочку девушка, что пряталась в карманах проулка. В ответ: «Протего максима» и «Экспелиармус». — «Протего дуо», — разоружающее заклинание отскочило в сторону, врезаясь в укреплённый щит волшебницы, срикошетив. — Ну-ка, ну-ка, кто тут у нас? — выглянул из под капюшона тот, что шёл впереди, игриво наклоняя голову. И безликая маленькая фигура чуть не задохнулась, узнавая преследователя. «Роули…» — Беги, Хранительница, — прохрипел Дорин. — Край купола должен быть близко. Парень не важно выглядел, в слабо доносящемся свете луны, его одежды отливали нехорошим блеском. — «Иммобулюс», «Инсендио»! — всполох пламени ослепил троицу, — «Акцио палочка»! — древко легло в её руку, волшебница тут же бросила палочку напарнику, которого лишили всех вещей. — Я прикрою, вставай! — Уходи, Хранительница, — закашлял парень, но поднялся на ноги, покачиваясь встал в боевую стойку дуэлянта. — Мы команда, дубина, — гриффиндорка даже нашла силы улыбнуться вырвавшемуся слову, — я прикрою. — Их трое, Гермиона, уходи, я здесь закончу, — уверял напарник опираясь о стену дома. — Нет, — волшебница быстро соображала, глаза ощупывали тёмную подворотню в поисках ответа, — «Экспекто патронум». Бело-голубой луч сорвался с кончика виноградной палочки и взметнулся вверх, исчезая в ночном небе. — Зачем ты их позвала?! Нас и так мало осталось! — злился защитник, отражая новую волну заклятий, — «Патрификус тоталус»! — «Конфундус»! Да что б тебя! — негодовала девушка, отступая за разрушенную щербатую стену. Чужое: «Локомотор» — и кусок камня полетел в голову Дорина. Не до конца успев увернуться и блокировать удар, парня задело в плечо, он зашипел от боли. — «Левикорпус»! — одного нападавшего вздёрнуло за ногу вверх, подвешивая над землёй. — Ну же, — трясясь простонала Хранительница, в очередной раз обновляя щит и отбивая заклинания. — «Либеракорпус»! Аха-ха, да ты знакома со «старой школой»?! Кто же под этой чудной маской? Мне не терпится взглянуть на тебя, сучка! — злой голос дребезжит от адреналина, гриффиндорка была бы рада видеть его хозяина без признаков жизни. — «Орбис», — пустил голубой луч заклятия Дорин. Промахнулся. Подбитая рука парня плохо выглядела. — «Редукто», — послышалось выразительно произнесённое, за спинами орденовцев. Синим лучом, заклятие врезалось и разбило над головами неприятной троицы каменную арку. Острые осколки, в клубах пыли, осыпали напавших, на время облако из крошки опустилось занавесом. — Дорин, уходи! — крикнула девушка. — Грейнджер? В футах двадцати от неё стоял Драко, взъерошенный, хмурый, всем видом источая сосредоточенность. В тусклом свете черты лица заострённые, взгляд направленный на волшебницу, как у хищника — внимательный. Тяжело дыша, гриффиндорка стянула маску, как только ткань исчезла с лица Гермионы, настороженность в парне пропала. — Малфой, пожалуйста! — отчаянно крикнула девушка, толком не зная чего просит: помощи или защиты. Инспектор взвил руку вверх: — «Сектумсемпра», — пустил он проклятие в сторону напавших на волшебницу, и вопль боли пронёсся по проулку. Заклятие нашло свою цель. — Иди ко мне, — приказал слизеринец, тоном не терпящим возражений, но их в голове девушки сейчас и вовсе не было. Она подскочила с места и бросилась к одиноко стоявшему высокому мужчине, хватаясь за протянутую руку. Оглянувшись на напарника, что прикрывал их спины, волшебница ещё раз прокричала тому убираться отсюда. Темноту узкой улицы сейчас освещали лишь вспышки заклятий, и Гермиона не разглядела бы лица Дорина, но точно могла догадаться, что орденовец дико зол. — Здесь анти-трансгрессионный барьер, Малфой! — выпалила Хранительница. — Барьер заканчивается у той двери, — крикнул слизериниц напарнику Гермионы, не глядя на девушку, и все трое рванули к краю ограничивающего купола. Дорин бежал позади, отстреливаясь, Драко держа за руку бывшую однокурсницу, был впереди, через плечо пуская заклятия в преследователей. Поймав взглядом отблеск разноцветных вспышек где-то вверху, девушка ударила заклинанием в неуместное одинокое окно в проулке, мимо которого пробегала преследующая волшебников троица. Осколки стекла выстрельнули из рамы ножами, калеча злопыхателей. — «Фумос дуо» — выпустил Дорин заклятие, и расстояние между убегающими и преследователями, заволокло плотной стеной дыма. Заветная дверь была близка, казалось, до неё рукой подать... — «Локомотор сектура», - пронеслось рявканье эхом во тьме, и звон стекла. Как под замедленным временем, Драко увидел прорывающееся сквозь плотную дымку, белое заклятье, летящее за ними следом. Точно в девушку, следующую за ним, куда бы он не свернул... При всей изворотливости «ловца», Малфой дёрнул Гермиону вперед к двери и развернулся, закрывая волшебницу собой. Инспектора и его помощницу развернуло на месте от силы удара заклятья, это помогло им раскрутиться. Мир вокруг сузился до узкого туннеля и двоих завертело, унося прочь из закоулков Лютного переулка.***
Лондон, Англия, Стоуни-стрит, 19-09, Ночь 11 ноября, 2001 год.
Soundtrack: Speeding Cars — Walking On Cars
Трансгрессия выбросила два тела на жёсткий пол, в тёплую темноту. Стон боли отразился от голых стен. — «Люмос»! — вскрикнула Гермиона. Быстро оглядевшись, девушка поняла, что их перенесло в квартиру Драко. Парень лежал на спине и хрипло дышал. Волшебница взмахнула палочкой, зажигая весь свет в гостиной. Под слизеринцем разливалось тёмное пятно. — Твою мать! — сдерживая рвущийся вопль ужаса, вскрикнула девушка, — Малфой! Малфой, ты меня слышишь? — Грейнджер, прекрати орать, — простонал инспектор. — Я ранен в спину, а не оглох. Хотя, уже не уверен, — проворчал волшебник. — Заткнись и дай взглянуть! Парень приоткрыл глаза и взглянул на лицо девушки перед собой: бледная, вся в чёрном, волосы в пыли, торчат из растрёпанной косы. — Если ты вестник смерти, дементор меня дери, я готов, — пробормотал он. — Да заткнись ты уже, — давя желание расплакаться шептала гриффиндорка. Под сдавленный стон, Драко помог волшебнице перевалить его на бок, открывая спину. Девушка оттянула разодранную мантию, и рука её тут же окрасилась в густой багровый цвет. — Блядь, — едва слышно сорвалось с пересохших губ. — Грейнджер, — осуждающе сказал парень, — ну что за слова. Малфой пытался сбавить градус волнения его «целителя». — Будет больно. Ты потерпишь? — Надеюсь, ты пошутила, — доля презрения проскочила сквозь плотно сцепленные челюсти парня. Применив «Разрезающее заклинание» к его одежде, волшебница всхлипнув, давясь воздухом, выдохнула. Два осколка стекла торчали из спины слизеринца, заливая бок кровью. Один под лопаткой, засел между рёбер, другой ближе к плечу, не считая россыпи порезов поменьше. — Я не знаю, каким чудом тебя не расщепило, — дрожащим голосом пролепетала волшебница, аккуратно освобождая раны от ткани. — Просто я хорош в трансгрессии, — самодовольно заявил парень. — Лучше помолчи, сейчас будет больно. Я вытащу осколки. У меня с собой бадьян, будет очень больно, но я всё сделаю быстро... — тараторила девушка. — Ты уже говорила, и это не так страшно, ― голос слабый. Прихватив острый торчащий край стекла в плече парня, она резко выдернула его без предупреждения. — Бляя-ааа... Малфой захлебнулся воздухом, не повреждённая рука сжалась в кулак до бела, очертившись проступившими венами и сухожильями. Израненное мужское тело сотрясало дрожью. Драко больше не позволил издать себе звука. Из освободившейся от орудия раны, тугой струёй бежала кровь. — Подожди, подожди, ещё немного, сейчас, подожди, — причитала девушка, руки её тряслись всё сильнее от вида количества крови, что он терял. — А вот и не больно, — устало отозвался слизеринец, в дыхании влажный хрип. — Второй осколок. Он засел в спине. Потерпи, хорошо? Драко промолчал. Гермиона ухватилась за второй осколок покрепче, дёрнула его на себя, и запачканные кровью пальцы соскользнули с торчащего края стекла. Парень не издал ни звука. — Малфой? — испугавшись позвала она. — Малфой! – волшебник не реагировал. — Блядь! Господибожеблядь, помоги мне! — взвизгнула девушка, прижав окровавленные руки ко рту, волшебница быстро соображала. — Бадьян, где он.., - обшарила свою мантию и вынула бутылёк со светло-фиолетовой жидкостью. Откупорив пробку, грузная капля спустилась на открытую рану на плече инспектора, обволакивая глубокий порез. Струйка крови медленно уменьшалась, пока вовсе не остановилась. Гермиона добавила ещё одну вязкую каплю на рану, распределив пальцем экстракт и принялась за второй осколок. Попутно помогая себе палочкой, девушка использовала пару простых «Заклинаний заживления», которые помнила со времён Хогвартса. Два внушительных обломка лежали на липком паркете. Кровь волшебница остановила. Раны, пока ещё открытые, постепенно затягивались. Из-за того, что были слишком глубокие, бадьян действовал сначала изнутри и создавалось ощущение, что настой и вовсе не лечит. Хранительница прижала ладонь к шее парня. Тишина. Грейнджер окатило волной холода. Драко был страшно бледен, не своей аристократической бледностью, а совсем, не хорошо бледен. — М-малфой! — голос не слушается её. Толкнув парня обратно на спину, гриффиндорка приложила ухо к груди инспектора. Медленный сердечный ритм еле прослушивался сквозь её собственный, грохочущий в ушах. — Брауни! Брауни, пожалуйста! В гостиной раздался хлопок. — Гостья хозяина, Драко? — эльф потирал заспанные огромные глаза, завидев лежащего в крови наследника, домовик истошно заверещал. — Хозяин! Хозяин!!! Маленькие ручки принялись ощупывать едва дышащего парня. — Брауни, — сбивчиво дыша, позвала Гермиона. — Брауни, послушай, ему нужно «Крововосполняющее зелье» — три, а лучше пять унций. В мэноре есть это зелье? Брауни?! Домовик причитавший вокруг хозяина, остановился, а следом, серьезно взглянул на девушку. Раз моргнул, и с хлопком исчез. Она снова осталась одна, на полу, в луже крови парня, что спас ей жизнь. Аккуратно, Грейнджер положила голову Малфоя на колени и незаметно для себя, начала раскачиваться, успокаивающе поглаживая его отросшие серебристые волосы. — Прости, Драко, — шептала Хранительница. Две тугие полосы рассекали лицо девушки, плечи дрожали от сдерживаемых всхлипов. Она не в ду́ше... — Прости пожалуйста. Плескание в море сожаления пресёк хлопок. — Мисс, зелья. Эльф вложил в руки волшебницы кучку баночек. Гермиона тут же начала их разглядывать, читая этикетки. Три склянки с «Крововосполняющим зельем» лежали откупоренные и пустые на деревянном полу. На лицо парня вновь возвращался румянец. Грудь мирно поднималась и опускалась. Рядом стояли ещё не использованные: «Зелье "сна без сновидений"», «Укрепляющий раствор», две склянки «Крововосполняющего» и «Настойка растопырника». Храбрая гриффиндорка продолжала держать руку на шее Малфоя, боясь вдруг снова ничего под ней не почувствовать. На её спокойствие, под окровавленными пальцами билась сильная, жизнеутверждающая венка. Она продолжала сидеть на полу, дожидаясь, когда Драко придёт в себя. Изнеможденный взгляд блуждал по разноцветному содержанию домашнего бара слизериновца. Это яркое пятно привлекало внимание, волшебница ни на чём конкретном не фокусировалась. Время перестало существовать, только отрезвляющая тишина комнаты давила на уши, иногда, наполняясь едва слышимым звуком дыхания присутствующих. Домовик сидел рядом с хозяином. — Распусти косу, — сипло попросил парень, Гермиона вздрогнула всем телом от неожиданности. И встретившись с бледно-серыми, такими светлыми глазами, она ощутила душащий ком в горле. — Прости, прости меня, Драко, прости пожалуйста, — причитала девушка, скрыв лицо в ладонях. «Она ввязала его в то, что Малфоя не касалось. Из-за неё, он чуть не погиб». Горячая рука накрыла мягкую ладонь волшебницы, отрывая от заплаканного лица. Он слегка улыбался, чем в море стыда и самобичевания девушки, всколыхнул злость. «Чего он улыбается? Здесь нечему радоваться!» — Я до ужаса люблю твои распущенные волосы, Грейнджер, — спокойно сказал парень, — ещё со школы. — Ты дурак? — сквозь всхлипы, Хранительница тоже попыталась улыбнуться. — Ты чуть не умер, — прикрыла тыльной стороной ладони рот, сдерживая неровное дыхание. — Где ты научилась так латать мертвецов, заучка? — хмыкнул Драко, и поморщился. — Хозяин Драко, — пропищал домовик. — Как хозяин себя чувствует? Малфой повернул голову на коленях девушки поудобнее, взглянул на эльфа. — Брауни, надеюсь ты выполнял все поручения моей гостьи? Домовик охотно закивал, растягивая тонкие губы в улыбке, в огромных глазах эльфа стояли непролитые слёзы. Эти существа были очень эмоциональны. — Я чувствую себя хорошо, Брауни, моя гостья за мной присмотрит, хорошо? — парень доверчиво посмотрел в коричневые глаза своего слуги, пока тот не согласился с просьбой хозяина. — А теперь ещё одна просьба, очень важная. Ты выполнишь её для меня? — эльф горячо закивал радостный выполнить просьбу наследника. — Нарцисса не должна знать о том, что произошло здесь, ты понял? — Врать хозяйке? — в ужасе отозвался домовик. — Врать не придётся, если Брауни не станет болтать лишнего, — вкрадчиво сказал Драко, эльф кивнул. — Хорошо. Можешь идти, время позднее. — Хозяину Драко не нужен больше Брауни? — обижено спросил эльф. — Я позову тебя потом, — заверил Малфой своего слугу. Эльф поднялся на тоненькие ножки, посмотрел на Гермиону. Неуверенно переминаясь, сказал: — Мисс спасла хозяина, Брауни благодарен мисс, — и после того, как глубоко поклонился волшебнице, с хлопком исчез. Устало выдохнув, Драко расслабился на ногах своей спасительницы. Она во все глаза смотрела на парня, в изумлении и растерянности. Заметив, что девушка не двигается, хозяин квартиры перевёл взгляд на неё. — Что? — Я не думала, что ты с домовиком так… — С ним иногда сложно, но он славный, — почти беззаботно отозвался инспектор. Гермиона не прекращая смотреть на эти серебристые волосы, глубокие серые глаза и острые черты лица, наклонилась к нему для поцелуя. Осторожного, недолгого. Отстранившись, она видела перетёкшее от неё к Драко изумление, вероятно, вместе с поцелуем. — Если ты так целуешь за разговор с эльфом, я в диком предвкушении, Грейнджер, — он одарил девушку фирменной ломанной ухмылкой Малфоев. Она тихо засмеялась, покачивая головой. — Дай посмотрю твою спину, нужно смазывать рану бадьяном, пока рана полностью не затянется. И выпей «Настойку растопырника» три капли на пять унций воды, а потом... — Хорошо целитель, — пустил колкий прищур парень. — Ну, раз ты сказал своему домовику, что я за тобой присмотрю, слушайся меня. Драко пытаясь не рассмеялся, держал лицо, не показывая гриффиндорке боли, что испытывал. — Уже, Грейнджер. По ночному небу, сквозь окно квартиры на Стоуни-стрит влетел бело-голубой луч и обернувшись поджарой гончей, собака пролаяла голосом, что девушка сразу узнала: — Дорин ранен. Будет в норме. Затаись. Мы их ищем, — животное растворилось серебристым облачком в воздухе. Сначала, Драко недовольно вздохнул, но следом перевел взгляд на волшебницу. — Как на счёт того, чтобы затаиться у меня?Soundtrack: Crystalised — The xx
«Нет ничего белее освежающего, когда ты побывал на краю смерти, чем душ» - такие мысли посетили этой ночью обоих волшебников. Гермиона промакивала волосы полотенцем, они стали тяжёлые и тёмные от воды, пряди скручивались в завитки. Одежда её была не в лучшем состоянии после боя, не говоря уже о всех последствиях. Трансфигурировав свои вещи в джинсы и футболку, волшебница принялась применять «Очищающие заклинания» ко всем поверхностям, принявшим на себя кровь Малфоя, что бы чем-от себя занять. Парень вышел из ванной комнаты, на ходу вытирая голову полотенцем, второе, было обёрнуто вокруг его бёдер. — Поможешь? — спросил он. Развернулся спиной к девушке, подставляя под её руки израненный бок. Верхняя левая часть спины была испещрена мелкими порезами, которые вскрылись на чистом теле. Две колотые раны всё ещё выглядели не важно, но концентрированный экстракт бадьяна делал своё дело. — Присядь, — указала его спасительница на барный стул у узкой стойки. Приподняв бровь, хозяин квартиры осведомился: — Предлагаешь выпить? Я не против. Та ещё ночка выдалась, как думаешь? Волшебница тяжело сглотнула подступившее чувство вины. - Малфой, я… — Я отчётливо запомнил, что ты меня звала по имени, Грейнджер. Давай не будем нарушать установившуюся между нами связь, ― хмыкнул парень. Поджарый, широкоплечий, и такой бледный, молодой мужчина больше походил на ожившую мраморную статую. Рельеф мышц на руках, немного проступающие борозды вен по предплечьям... Гермиона отвернулась, почувствовав себя неуютно, будто подсматривала за эксклюзивным экспонатом привезённым в музей. Волшебник её поведение истолковал по своему. Взяв с тумбочки палочку из боярышника, Драко наложил на своё левое предплечье повязку, скрывая метку. Пока он был отвлечён, за ним продолжали подсматривать. Сев на указанное гриффиндоркой место, волшебник едва улыбнулся тому, что она командует в его доме. Девушка не отказывала себе искоса бросать взгляд на край замотанного полотенца вокруг натренированного мужского тела, сильного и ловкого. Видя Драко без одежды, Грейнджер могла понять почему парень был ловцом в школе: быстрый, лёгкий, изворотливый, выносливый. Это было справедливо к нему и сейчас, разве что, слизеринец больше возмужал с отросшими волосами и лёгкой щетиной на лице. — Ты зелье ищешь или меня разглядываешь? — обернувшись через плечо, криво усмехнулся парень. В глазах веселье пополам с самодовольством. — Не выдумывай, — буркнула Хранительница, откупоривая баночку с бадьяном, которая давно уже грелась в ладони девушки. Вязкая светло-фиолетовая капля коснулась первой раны, Драко напрягся, отчётливее прорисовался рельеф мышц на спине. — Больно? — прошептала девушка. — Не выдумывай. Гермиона улыбнулась, поджав губы. Стараясь едва прикасаться, подушечкой пальца распределяла экстракт по порезам. Затем, принялась за вторую глубокую рану. Под зельем ранения уже не казались такими страшными, поблёкли, став светло-розовыми, но кожа ещё не стянулась в рубец. — У тебя останутся от них шрамы. Слишком глубоко засели осколки стекла. — Они будут любимыми. Игнорируя бахвальство мужчины, Грейнджер вздохнула. — Так не должно было случиться. Я запаниковала, и позвала тебя. Это неправильно, — с досадой покачала головой. — Я не должна была. Тут же, Драко развернулся к ней лицом и перехватил испачканную бадьяном руку волшебницы. Серьёзный, желваки заиграли на нижней челюсти. — Должна была. И сделаешь это вновь, если потребуется. Ты меня поняла? — голос низкий, резкий, не свойственный ему. Малфой был недоволен тем, что до сих пор оставался в неведении, в нём боролись гнев и страх, и оба этих чувства сейчас вызывала гриффиндорка. Девушка искала на лице бывшего врага признаки сомнения, но встречала лишь непоколебимость. Как же ей хотелось сдаться, ощущая, что может довериться. И сдалась. Гермиона кивнула с видом провинившейся. Взгляд карих глаз прошёлся от груди инспектора вслед за шрамом, наискосок пересекающим его живот к пупку, и… она сглотнула, остановившись на узле махровой ткани, смущённая, отвернулась. Не выпуская руки девушки, Драко слабо поглаживал пальцем её внутреннюю сторону запястья. — Я ещё не все порезы обработала, — стараясь незаметно прочистить горло, отозвалась волшебница. — Само заживёт, — парень продолжал буравить её взглядом, серьёзный. — Ты свои раны обработала? — Само заживёт, — вернула "шпильку" девушка. — Грейнджер, ― в низком голосе послышалось предупреждение. Хранительница высвободила свою руку из его. — Малфой. — Какая же ты упёртая! — стиснул губы парень. — Ладно, — эмоционально махнул ей и обратно развернулся, подставляя спину своему «целителю», — но ты следующая. Лёгкая улыбка поселилась в уголках пухлых губ, пока тонкий слой экстракта покрывал все, даже мельчайшие порезы на коже инспектора. — Готово. — Раздевайся. — Прости, что? — возмутилась девушка сквозь нервный смешок. — Если самой тяжело, я могу помочь, — с хитринкой наклонил голову слизериновец. — Нет, спасибо. Обойдусь. Отвернись. — И как тогда я увижу, где применить бадьян? — Хорошо! Я отвернусь! Одарив напоследок напускным призрением победно ухмыльнувшегося волшебника, Грейнджер повернулась спиной к сидящему на стуле Малфою. Она затылком чувствовала его улыбку. Дыхание девушки сбилось, став нервным, сердце разгоняло жар по телу. Стянув с себя футболку, влажные длинные волосы упали на спину, доходя до талии. Волшебница осталась в лифчике и джинсах. Кожу покрыли мурашки. Гермиона прижала руки к груди, прикрываясь, хотя к Малфою стояла спиной. Ничего не происходило. Он молчал, а когда гриффиндорка хотела уже возмутиться, чего он копошится, горячие руки коснулись её кожи, убирая потяжелевшие волосы на одну сторону, перебрасывая их через плечо. От его прикосновения, спина Грейнджер покрылась новой волной мурашек. Сзади размеренное глубокое дыхание. Невесомое, скользящее прикосновение настойки под пальцами мужчины, растирающими зелье в том месте, где Гермиона приложилась о камень в Лютном переулке. Она кожей чувствовала лёгкие касания воздуха от дыхания парня. — Больно? — спросил он. — Уже нет, — тихо отозвалась волшебница. Звук закупоренного бутылька и стеклянного дна о стойку. Пауза. Только дыхание за спиной. Девушка кожей чувствовала его взгляд блуждающий по её фигуре, плавилась под этим жаром, там где его взгляд касался оголённой кожи. Горячая в сравнении с ней, ладонь, слегка прикоснулась к обнажённому плечу волшебницы, опускаясь вниз, остановилась на локте Хранительницы, задержалась там. Гермиона чувствовала, парень ждёт от неё действия, которое подсказало бы ему, что сейчас у неё на душе. Медленно переступая на месте, девушка развернулась к хозяину квартиры. Скрещенные руки прикрывают грудь. Фигурой худенькая, но гибкая, Малфой помнил, насколько стоящая перед ним волшебница сильна. Тёмные кудри покоятся на плече, карие глаза смотрят на молодого мужчину с напряжением и ожиданием. Его волосы почти, как радужка стального цвета, сейчас непривычно тёмные, мокрые после душа, зачесаны назад. Пара непослушных прядей выбилось и теперь свисают на лоб. «Наверное, щекоча» — подумала Грейнджер. Захотелось убрать их, но она не двинулась с места. Драко расслабленно сидит на стуле, и только по глазам мужчины можно отметить напряжение, которое в нём дышит. Тёплая ладонь переместилась с локтя девушки, по предплечью вверх, пока не достигнув прижатых к груди рук, аккуратно накрыла тонкую кисть волшебницы. Парень медленно притянул её к себе. Сопротивления не было. Спокойствие витало вокруг волшебника, он будто выдыхал его, заполняя пространство вокруг. В действиях не видно неуверенности, напряжение ушло из ртутного взгляда, он расслабленный. Губы коснулись пальцев девушки, длинные ресницы волшебницы слегка затрепетали, затем, развернув запястье, губы прикоснулись к тонкой кожи, и гриффиндорка прикрыла глаза. От ощущения той нежности, что происходила, по телу пробежали мурашки. Малфой смотрел на свою гостью. Блестящие, под оставшимися зажжёнными свечами, тёмные глаза, почти потеряли настороженность, в них застыло ожидание. Драко молчал. Молчала и Гермиона. Вторая ладонь мужчины легла на талию волшебницы и то малое расстояние, что их разделяло и вовсе сократилось. Он притянул её ближе. Кожу девушки обдало жаром его присутствия. Дыхание, бывшее размеренным, стало шумным, она чувствовала каждый удар своего сердца о ребра. Светлый туман его глаз затянуло цветом хмурого неба. Даже сидя на стуле, Драко возвышался над девушкой, грубая ладонь сместилась с тонкого запястья, что ещё мгновение назад он целовал, на шею Хранительницы. Совсем слегка надавливая, притянул к себе ближе. Волшебница, чьё сердцебиение заглушало звуки вокруг, податливая в его руках, подалась навстречу парню. Пухлые губы приоткрылись, опаляемые встретившим их горячим дыханием. Малфой словно давал ей время передумать, отстраниться, оттолкнуть, но ей этого больше не хотелось. Грейнджер это было нужно. Однажды, она уже его оттолкнула. Губы соприкоснулись и медленное движение, раскрыло их ещё шире. Осознав, что его не отвергли, что хотят этого, парень притянул гриффиндорку к себе вплотную, прижимая к своей разгорячённой голой груди, углубляя поцелуй. Опустив ладони на крепкие плечи, девушка ответно прижалась к нему, и Малфой издал шумный протяжный выдох, от которого волшебница прогнулась в спине. Чуть отстранившись, слизеринец разорвал поцелуй, чтобы увидеть её глаза, прочитать в них возможно тоже, что было в его собственных — желание. Румянец, горящий на щеках девушки, блеск в глазах. Она не могла произнести в слух слов, это бы разрушило всё очарование момента. Лишь потянулась к нему сама, возобновляя прерванное действо. И это был ответ. Из нежного, поцелуй перерос в настойчивый. Рука Драко скользнула по изгибам тела девушки, не отказывая себе в удовольствии рисовать будоражащие образы в воображении. Остановившись на бедре, сильные пальцы сжали его, и парень шумно выдохнул ей в губы. Подцепив ногу волшебницы, Малфой потянул её на себя, чтобы девушка переместилась к нему на колени. Одно плавное движение, в котором нет сомнения, и его спасительница уже сидит сверху. Оперевшись раненым боком о барную стойку, парень подхватил Хранительницу одной рукой под ягодицы, другой прижал за талию к себе, чтобы девушка не упала. С силой отпрянул, вставая вместе с ней на руках. Спасительница пискнула, инстинктивно обхватив ногами бёдра мужчины и крепче держа его за плечи, пока Драко нёс её в спальню, целуя подбородок, очерчивая губами овал лица, спускаясь к ямочке под ухом. Гермиона таяла в его горячих объятиях, в том, как он с ней обращался, в том, что позволял ей быть слабой. Полуприкрытая дверь в комнату, открылась от толчка крепким плечом. Здесь не горели свечи, только сияние луны сквозь тюль, что наполняло спальню призывным таинственным светом. Оперевшись о колонну в изножье кровати, слизеринец перехватил девушку поудобнее, и опустил её на кровать, нависая сверху. Находясь в его спальне, на мягкой постели, волшебница вновь ощутила сворачивающуюся клубком в животе панику, что не ускользнуло от Малфоя. Он отстранился, заглядывая в её лицо, Гермиона пыталась сказать, но не знала как, губы нервно поджимались, а в карих глазах крутились страх и сомнение. — Что не так? — спокойно спросил парень. Она сглотнула и попыталась отвернуться, спрятать глаза от проницательных серых. Он не дал этого сделать. Аккуратно взял за подбородок, вернув взгляд карих глаз к себе, слегка оглаживая пальцем кожу. — Я что-то сделал не так? — морщинка залегла меж тёмных, в сравнении с волосами, бровей. — Я ни… — голос хриплый, слабый, она прочистила горло, сглотнув напряжение, — у меня никого не было… Драко задержал на гриффиндорке взгляд, моргнув, черты лица разгладились из напряжённых в спокойные. И Гермиона бы не взялась гадать какие в этот момент мысли блуждали у парня в голове. — Ты мне доверяешь? — почти ласково спросил он. Сердце трепетало от волнения и признания, а ещё, от того, что он принял её правду. Волшебница едва кивнула на заданный вопрос. Он поцеловал уголок её губ, следом, острую линию подбородка, шею, ключицу... Драко спускался ниже, и остановившись у груди, завёл руку под спину девушки. — Я сама, — неуверенно прозвучала Гермиона, завела руку за спину и легко расстегнула застёжку бюстгалтера. Опираясь на своё предплечье, Малфой потянул за лямку стягивая ту с плеча вниз, и она легко поползла в след за его движением, руки волшебницы потянулись обхватить себя, прикрываясь. Он не дал ей этого сделать. Перехватив ладонь, волшебник поцеловал и оставил покоиться руку девушки на постели. — Ты такая красивая. Тебе нечего стыдиться. Драко поцеловал плечо гриффиндорки с которого стянул лямку, следом, вторая лямка послушно поползла вниз. Чем ниже она опускалась, тем сильнее было натяжение на скрывающую грудь ткань. И тем сильнее было волнение Хранительницы. Край лифчика отогнулся, открывая тёмный ореол соска. Парень тяжело выдохнул. Глаза с поволокой желания остановились на оголившейся груди. Скрывающий красоту предмет одежды съехал в сторону, парень его отбросил прочь. Облизав губы, Малфой скользнул ими по вершине груди, очерчивая контрастный круг горячим языком вокруг твердеющего соска. Слегка прихватил его зубами, отчего девушка вздохнула выгибаясь навстречу ощущению. Не прекращая ласку, парень накрыл ладонью вторую грудь волшебницы. Зажал между пальцев другой сосок, сдавливая его, пока из девушки не вырвался всхлип, и звук этот оказался столь сладким, наполненный удовольствием приятной боли. Драко продолжил оставлять поцелуи на теле полуобнажённой девушки, спускаясь от груди к подтянутому животу. Медленно, с чувством потёрся щекой и подбородком о кромку рёбер, чем спровоцировал у волшебницы тихий смешок. Оглаживая руками грудь и талию Хранительницы, спускался к пупку и вниз, пока не остановился у линии джинсов. Отстранившись, парень принялся расстёгивать одежду гриффиндорки, она слегка приподнялась и обе штанины покинули стройные ноги, Драко улыбнулся. — Мне нравится, что ты не сопротивляешься, - в груди Грейнджер тепло от его слов. Сильные руки легли на бедра волшебницы и поскользили вверх, останавливаясь над кусочком материи. Подцепив пальцами шёлковую ткань, Малфой потянул её вниз, как уже проделал с лямками лифчика. Гермиона сдерживала желание сопротивляться. «Это глупо» — повторяла она себе. Маленький предмет одежды скользил по её ногам, будоража сознание. Остановившись у лодыжек, девушка поняла, что всё, что было на ней надето, подчинялось Драко и его желаниям. Она осталось совершенно голой. Сжатых полусогнутых коленей коснулись горячие ладони, и здесь волшебница не смогла с собой совладать, сжала ноги плотнее. Склонив голову, Малфой поочередно поцеловал сначала одну, потом другую ногу. — Ты мне доверяешь? — повторил он. Хранительница сглотнула и вновь слегка кивнула на заданный вопрос. Сопротивление его действием почти пропало. Драко провёл щекой по её коленям, ластясь, как кот. — Тебе не нужно меня бояться, Гермиона. Её имя, произнесённое так, как получалось только у Драко, вместе с его прикосновениями, вызвало волну мурашек. Под руками парня колени гриффиндорки раскрылись, и она накрыла ладонью глаза, прячась, чтобы не видеть его реакции. — Тебе нечего стыдиться, — тон спокойный и уверенный. Она чувствовала себя глупой, неумелой, уязвимой, эта была та область, в которой она не разбиралась. Поцелуи от колена спускались по внутренней части бедра, и как бы девушке не было стыдно, из неё вырвался первый едва слышный, тихий стон. Чем ближе были поцелуи к заветному месту, тем прерывистее становилось её дыхание. Жаркий, влажный язык прошёлся сверху вниз по клитору, вырвав из девушки стон наслаждения. Второе движение языка, и её живот втянулся от предвкушения, третий – и она подалась ему навстречу. Больше волшебница рукой глаза не прикрывала. Крепко сжимая бёдра гриффиндорки, Драко умело и проникновенно целовал её промежность, выводя чудесные «18» на клиторе. Когда звуки своего удовольствия девушка прекратила насильно подавлять, борясь с чувством стыда, Малфой остановился, и получил то, что хотел — раздосадованный стон, от которого ему стало совсем тяжело себя контролировать. Слизеринец выпрямился во всю ширину плеч и устроившись между призывно разведённых бёдер, жадно наблюдая за обнажённой девушкой в своей постели, потянулся к прикроватной тумбе и что-то в ней взяв, откупорил и поднёс ко рту. Облизывая губы, он потянулся к узлу полотенца, которое туго обхватывало все выдающиеся части мужчины. В сумраке спальни, Драко казался не из этого мира: бледный шрам, как штрих свежей краски выделялся на голом торсе, крепкие руки с выделяющимися венами, поджарое натренированное тело, без пошлой выставочной бугристости. Завидев, как Малфой выпускает махровую ткань и та, соскальзывает вниз, Гермиона растерялась, просто не знала, можно ли ей смотреть, но если и нельзя... от вида того, насколько он её желал, внизу живота закрутилось предвкушение. Волшебник навис над ней сверху. Опираясь на предплечья, потянулся вниз и согнув ногу Хранительницы в колене, перебросил через свой локоть. Девушка ощущала жар того, как сильно он её хочет, как сдерживается. Раскрасневшаяся и возбуждённая, волшебница не сопротивлялась ему. Драко же, желал видеть её всю без утайки. А следом, горячая твёрдая головка члена соприкоснулась с чувственной и столь скользкой частью, медленно проникая внутрь. Надавливая бедрами, парень погружался в неё глубже. Напрягшийся всем телом, контролируя каждое движение, он жадно следил за лицом гриффиндорки, и когда девушка сжалась под ним, издав еле слышный писк, пряча лицо на его груди, Драко остановился, давая им обоим необходимое время. Продолжив проникновение, парень зажмурился, издав наполненный удовольствием приглушённый стон. Погрузившись до предела — задержался, и бёдра начали свой медленный бег волн, откатывающихся от берега. Каждое движение аккуратное, до мучительного медленное, что ему хотелось кричать. И когда волшебница прекратила прятать лицо на его груди, потянувшись за поцелуем, парень подумал, что если сейчас умрёт, то это самое лучшее, что может предложить сама смерть. Девушка прижалась к нему, не прося, а требуя поцелуя. Крепкая хватка на её бедре стала стальной до сладкой боли, и Хранительница сделала то, что вырвало из груди Драко почти что рык — повела бёдрами ему навстречу, он проник в неё глубже. Грейнджер позволила наращивать темп. Закусила нижнюю губу, жадно запоминая его отклик на каждое своё движение. Под ладонями волшебницы перекатываются мышцы крепкой спины. Вся эта сдерживаемая мощь с ней до абсурда нежна. Разгорячённые. Кожа к коже. Комната, наполненная звуками наслаждения, движения раскованные, больше не сдержанные. Малфой целовал гриффиндорку, не желая отрываться, а она принимала всю ту охватившую парня страсть, что он сдерживал. Её всхлипы вперемешку со стонами, его руки на её теле, он в ней… Девушка закинула вторую ногу на его бёдра, и слизеринец прорычал что-то бессвязное ей в шею, сбивая темп в более резкий, и чем сильнее волшебница прижимала к себе мужчину, тем отчаяннее были его движения. — Пожалуйста, Драко, — шепнула ему на ухо. И следом за сорвавшимися словами, движения стали стремительными и отрывистыми, парень вжался в её бёдра, издав свирепый стон, кончая. Гермиона обвила широкие плечи руками, прижимаясь и закрыв глаза, спрятала лицо в укромную ямку на шее парня. Запах глубокий, терпкий и острый, немного холодный, так пахнет лес поздней осенью. Так пахнет для неё Драко. Они тяжело дышали, постепенно приходя к спокойствию. Побоявшись задушить под собой девушку, Драко перекатился на спину. Запястье жгло. Она на него не смотрела, но он чувствовал от неё исходящую непонятную эмоцию: пустоту, радость и что-то ещё. Это взволновало парня. — Я сделал тебе больно? Волшебница покачала головой, не открывая глаз. — Грейнджер, посмотри на меня, — она нехотя подняла на него взгляд, в них стоял отголосок слёз. — Я сделал тебе больно? — надавил он, повторяя. — Нет, — попыталась улыбнуться девушка, — просто я не думала, что всё будет так. — Так плохо? — в голосе Малфоя нотки тревоги. Гриффиндорка попыталась рассмеяться. Медленно покачала головой и несколько слезинок упали на постель. Она не хотела объяснять, чего боялась. — Нет. Всё замечательно. Волшебница повернулась на бок, вновь пряча лицо на груди Драко, радуясь, что он не может прочесть её мыслей. Парень сжал челюсти, его правое запястье пекло облегчение.