***
При виде Спока Джим не мог сдерживать самодовольную ухмылку во все тридцать два. — Это традиционное вулканское одеяние, — оправдывался Спок. Джим был уверен, что это херня полная. Да, чем-то оно походило на вулканскую одежду, которую Джиму приходилось видеть. А вот воротник-стойка, чуть ли не упирающийся в челюсть, явно был попыткой Спока спрятать от гостей засосы. Поэтому Джим изо всех сил старался не кичиться слишком уж сильно. По сравнению с его предыдущими новогодними гулянками, эта вечеринка была скромная. Раньше он встречал Новый год в баре, пьяный в стельку, и пытался найти кого-нибудь, кого можно было поцеловать (так он однажды поцеловал Маккоя и получил за это синяк на челюсти). В этом году он просто собрал перед голоэкраном близких друзей и ждал, когда начнётся обратный отсчёт. Алкоголь лился рекой, но всё равно гораздо меньше, чем в прошлые года. Гейла даже умудрилась сунуть что-то в руку Споку. Она заявила, что это какое-то секретное вулканское снадобье из сложно добываемых ингредиентов, но внешне оно походило на шоколадное молоко. Гейла сидела на коленях у Маккоя, флиртовала, хихикала и то и дело что-то шептала ему на ухо. С каждым стаканом бурбона преувеличенное раздражение на его лице таяло и скоро он уже казался более чем довольным играть для неё роль кресла. Скотти тоже был тут, болтал что-то о своём, инженерном, — о чём именно, Джим понять не мог, потому что то, что выходило у него изо рта, вообще мало походило на слова. Но это явно был какой-то человеческий язык, потому что склонившаяся к нему Ухура прекрасно его понимала. — Считаем! — заорала Гейла, указывая на экран. Джим прервал разговор с Макаем и вернулся к Споку, стакан в руках которого был уже наполовину пуст. — Как твоё вулканское бухло? — улыбнулся он. — …Подходит, — ответил Спок, чуть замешкавшись. Значит, чем бы оно ни было, оно работало должным образом. — Три… два… один… С Новым годом! — закричали все — кто внятно, кто уже не очень. Скотти, Джим подозревал, считал на гэльском и подавился, когда Ухура шепнула что-то ему на ухо и поцеловала. На диване Гейла запустила руки Маккою в волосы и с энтузиазмом принялась высасывать язык у него из черепа. Спок отставил стакан и скромно протянул Джиму два пальца в традиционном жесте вулканского поцелуя. Джим улыбнулся и протянул те же два пальца, довольный донельзя, что Споку настолько комфортно здесь, в присутствии его друзей, что он решился на такое открытое проявление чувств. — Ой, да лаан-на, что вы как дети! — запротестовал Скотти, разрушив всю атмосферу. — Они целуются! — вступилась Ухура, и Джим почувствовал к ней волну благодарности. — Просто они делают это по-вулкански. Это точно считается. — Не-а, — довольно безразлично вставила Гейла — ей сейчас явно интереснее было вылизывать Маккою ухо. Тот вдруг почему-то отстранился и вынул из кармана комм. — Спасибо, что напомнили. Я пообещал кое-кому дома, что вы выполните своё обещание. — Ничего я ей не обещал, — нахмурился Джим. — Херня, Джо уже неделю об этом трещит. «Передай дяде Джиму, что он просто обязан поцеловать мистера Спока, или ему будет не везти вечность», — произнёс Маккой возмутительным фальцетом. Он поднял комм и включил камеру: — Губки вытягивайте. — Боунс… — Джиму вовсе не хотелось причинять Споку дискомфорт на глазах у стольких людей. Спок мягко коснулся его запястья. — Я не возражаю, — тихо сказал он, слегка зеленея. Джим не знал, из-за этой идеи или алкоголя. — Мы не обязаны, — заверил его Джим. — Мы же уже поцеловались, так что всё пучком. На лице Спока отразилось чуть заметное стеснение, но вряд ли кто-то кроме Джима это заметил. — Я не хочу расстраивать Джоанну. Джим услышал в его словах настоящее желание, желание сделать это не только ради Джоанны, но и ради себя. Он улыбнулся и обнял Спока за шею, потирая большим пальцем засос под воротником. — Ну что ж, — прошептал он, придвигаясь ближе. — С Новым годом, Спок. — С Новым годом, Джим. И Спок прижался к нему губами в человеческом поцелуе.Эпилог
25 мая 2024 г. в 02:12
Джим проснулся, как обычно, весь в поту. Сейчас уже было неважно, зима на дворе или лето, — в его спальне всегда было выше двадцати пяти, а кровать накрыта покрывалами. Ко всему прочему, половину кровати занимало длинное и крепкое тело, поднимающее температуру под простынями раза в три выше, чем хотелось бы.
Джим бы ни на что это не променял.
Но, по крайней мере, зимой выносить это было гораздо проще. Он приоткрыл один глаз и покосился на окно — подмороженное стекло и густые серые облака. Снега, он, конечно, не дождётся — не в Риверсайде живёт. Но достаточно прохладно, чтобы лежать в тепле под одеялами было уютно и приятно.
Ещё приятнее было ощущение обнажённой кожи, прижимающейся к нему. Джим крепче обнял Спока за талию и уткнулся носом в основание шеи. И с наслаждением закрыл глаза.
К концу лета Спок к нему почти переехал. А после осеннего семестра сделал это официально, отказавшись от аренды своей старой квартиры. (Новый сосед не произвёл на Спока благоприятного впечатления — какой-то горластый ирландец, который голосил одни и те же две строки из «Я увезу тебя домой, Катлин» каждый раз, когда друзья тянули его по лестнице после очередного кутежа). А Джим впервые со смерти отца почувствовал себя дома. Дело было вовсе не в месте, а в том, что вещи Спока лежали вперемешку с его, что Спок жил в ним вместе, и это наполняло его комфортом.
Но удержать это ощущение было непросто. Спок собрал всю свою храбрость, чтобы поступить на осенний семестр. Сказал, что в первое время не будет себя нагружать: всего девять кредитов и один симулятор. Кредитов он набрал легко, даже умудрился получить два дополнительных на онлайн занятиях, но симулятор оказался для него самым тяжёлым опытом. Джим смотрел с галереи и видел, как надвигается паническая атака. К счастью, всё прошло успешно, и Спока допустили до остальных двух, необходимых для завершения курса. Спок вернулся домой и двадцать четыре часа приходил в себя, дрожа и перемещаясь между кроватью и окном, снова собирая себя в кучу.
— Мне сложно спать, когда твой разум так сильно заряжен энергией.
Джим перегнулся, чтобы заглянуть ему в лицо: глаза Спока были закрыты, но уголки губ подрагивали, стараясь не улыбнуться.
— Извини, — не искренне произнёс Джим.
Не открывая глаз, Спок потянулся к его виску и медленно помассировал.
— Почему ты думаешь об Академии в каникулярное время?
— Не столько о самой Академии, сколько о том, как она на тебя влияет. А ещё у меня это эгоистичное чувство — я почти скучаю по тем временам, когда ходил туда один. Теперь-то у нас гораздо меньше свободного времени.
— Верно. Зато после выпуска нас гарантированно назначат на одно судно.
Джим поднял одну бровь в бледной имитации Спокового жеста.
— Гарантированно? В смысле, я разговаривал с Пайком, и он сказал, тут проблем не должно быть, но не говорил ни о каких гарантиях.
— Я попросил Маккоя обновить мою медкарту. Ты теперь числишься моим партнёром по узам. По уставу Федерации, вулканские партнёры должны назначаться на один корабль, колонию или форпост.
Джим, конечно, был тронут, но не убеждён.
— Но это же не полноценные узы. Ты же говорил, должна быть церемония, и, если ты меня ничем не опоил, я ничего такого не помню.
— Мы не связаны так, как были связаны мы со Стонном, — ответил Спок, только сейчас открывая глаза. — Это связано с тем, что ты человек и не обладаешь возможностью сформировать со мной узы так, как это могу сделать я. Когда узы станут полноценными, связь перестанет быть такой односторонней. Но и сейчас она достаточно сильна, чтобы ты считался моим партнёром. Это может почувствовать любой вулканец, который исследует мой мозг.
— То есть ты меня ничем не опаивал? — ухмыльнулся Джим.
Мягкий расслабленный взгляд Спока сменился чем-то более хищным, а рука по-хозяйски сжала Джимово бедро:
— Когда настанет время нам связаться узами, ты, Джим, будешь хорошо об этом осведомлён и активно участвовать в процессе.
Джим хмыкнул и повалил его на спину, чтобы улечься ему на грудь.
— Всякий раз, когда об этом заходит речь, ты темнишь, как шпион, — пробормотал он, оставляя новый синяк у Спока на шее, навёрстывая то время, когда они ходили на лекции и засосы были под запретом. — Ты мне вообще когда-нибудь расскажешь? Чтоб я мог подготовиться. Не хочу выглядеть идиотом перед новой роднёй.
Спок вспыхнул болотным, но не только из-за возбуждения.
— Родители не будут присутствовать на церемонии, Джим. Ты и сам этого не захочешь.
— С каждым намёком всё интереснее и интереснее, — заметил Джим, ведя рукой по груди и тёмным волосам на животе. — Хорошая, должно быть, церемония, если у тебя даже крайняя плоть расслабилась. Встаёт, значит.
Джим тогда ахренеть как удивился, когда первые понял, что это за странная складка кожи у Спока вокруг пениса. Споку стоило больших трудов оставаться спокойным, когда однажды утром Джим, посасывая ему пальцы, с восторгом наблюдал, как из этих складок вылезает сначала головка, а затем и весь член, сразу твёрдый. Так стало понятно, откуда бралась естественная смазка, и Джим вдоволь позабавился, размазывая её по бёдрам Спока, просто чтобы испачкать его, всегда такого собранного и аккуратного. Джим любил иногда его взъерошить.
— Это реакция отнюдь не на предвкушение установления уз, — прояснил Спок, несмотря на неровное дыхание, всё ещё умудряющийся внятно произносить фразы.
— Нет? — Джим скользнул рукой ещё дальше, распределяя смазку вокруг анального отверстия. Оказалось, в этом не было необходимости, — Спок был всё ещё расслаблен после вчерашней ночи; мышцы под пальцами вяло сокращались.
Спок раздвинул ноги и согнул колени в молчаливом приглашении.
— Ты, Джим, — прошептал он уже не так чётко. — Это предвкушение тебя.
Джим всё не мог понять, как литературные, чётко артикулированные фразы могли так заводить. Он сам, если во время секса на него находила болтливость, мог издавать только нецензурщину, но вулканский эквивалент сальных фразочек почему-то оказался круче. Он поддался их эффекту, чувствуя, что становится всё твёрже, лёг на Спока и подался вперёд. Сопротивления не было никакого; Джим остановился, только когда прижался бёдрами. Он расслабился, прижимаясь к нему грудью и животом и чувствуя, как выступает твёрдый и влажный член Спока и прижимается к его животу. Спок довольно и медленно выдохнул, наслаждаясь то ли ощущением наполненности, то ли тем, что полностью вытянулся.
— Ахуенно прекрасен, — прошептал Джим ему в шею, зализывая светло-зеленый синяк.
— Да, — загадочно ответил Спок и обхватил его ягодицы своими длинными пальцами. Они установили неспешный ритм, не столько толкаясь, сколько потираясь друг о друга, лениво целуя куда могли дотянуться. Спок не стал инициировать мелдинг, — в последнее время он делал это всё реже и реже, фокусируясь на физических ощущениях вместо того, чтобы обьединить ощущения и почти мгновенно толкнуть их обоих в оргазм. Даже без мелдинга Джим ощущал проходящие сквозь Спока смутные завитки удовольствия, не такие мощные, как во время мелдинга, но достаточно яркие, чтобы заставить его толкаться вперёд с чуть большей силой, чем раньше.
И всё равно это был медленный утренний секс. Джим даже не заметил, что Спок уже так близок, пока он внезапно не разорвал поцелуй и, тяжело и влажно дыша, не кончил, выгнув спину, и не запачкал им животы. И оттого, что стало горячо и скользко, бёдра Джима тоже задрожали, и он кончил вслед за Споком.
Они лежали невнятной перегретой массой; пот Джима мешался со спермой и смазкой, но Спок, кажется, был не против. Он не разнимал объятий и дышал Джиму в волосы, испуская довольные вздохи.
— Ммм. — Джим закрыл глаза и снова уткнулся ему в шею. — Доброе утро.
— Хронометр показывает приближение полудня.
— Приватные беседы — не твой конёк. Я тебе об этом говорил?
— Ровно восемь раз, включая этот.
Джим не удержался от нежной улыбки. В начале их отношений подобная фраза вполне могла вызвать очередной эпизод. А теперь это просто шутка.
— Хотел убедиться.
— Мне нужно в душ, — сообщил Спок, не делая никаких попыток встать или хотя бы отстраниться.
— А я люблю, когда ты грязный.
— Прекрасно об этом осведомлён. Твои друзья, однако…
— Наши друзья, — поправил Джим. Спок достиг большого прогресса, но всё равно продолжал верить, что вулканцам друзья ни к чему, а все их общие знакомые любят Джима, а его лишь терпят.
— Хорошо. Наши друзья прибудут через 9.72 часа для встречи Нового года и я желаю в их присутствии выглядеть презентабельно.
— Встречное предложение. — Джим медленно встал и подал ему руку. — Сэкономим воду и примем душ вместе.
Спок изобразил умеренное неудовольствие:
— Я бы предпочёл…
— Ладно, так и быть, акустику сэкономим. Оставь логику тут и пойдём со мной в душ голышом.
Умеренное неудовольствие сменилось фальшивым раздражением. Только что глаза не закатил. Но пошёл следом.