Освобождение

Она так же безжизненно лежала на больничной койке. Застывшая, словно мумия. И только руны клинического анализа освещали комнату. Голубые линии мерцали искрами, зашкаливая в верхних частотах. Он видел, как она живет там. Впервые за все время Малфой мог видеть, что она существует там сама по себе. Без него. Без его магии. Он протянул палочку к виску девушки и воспоминания потекли тонкими нитями в приготовленный сосуд. Прозрачные словно слезы, они сворачивались в спирали, заполняя стекло. Сожаление заполнило его, когда он нырнул в омут памяти. Всполохи ее неудач, ошибок, угрызения совести от эгоистичного поступка, горечь от справедливости слов, брошенных ей Малфоем перед уходом, отчаяние от того, что изменить уже ничего нельзя Слезы, непрошенные, но как давно она плакала здесь, катились по щекам, вынося все, что она прятала в себе от других, от самой себя, наружу. Ее начало трясти. Она больше не могла контролировать это. Она пыталась. Честно. Все это время. Да и то время тоже. Она все несла в себе и на себе. На своих хрупких плечах. Не находя ни поддержки, ни любви, ни дружбы. Они наивно полагали, что победили в войне. Но правда была в том, что в войне невозможно победить. Она истрепала их, искалечила. Научила ненавидеть, строить козни, обманывать и предавать. Она стерла границы дозволенного. Война сравняла ее с Малфоем и ему подобными. Как они могли докатиться до того, чтобы ей было не по себе рядом с ним? И не потому что она боялась его. Ей было стыдно. Как она могла взглянуть на того, в смерти родителей которого была косвенно повинна? Но главное, чего она не понимала, почему она не видела всего этого раньше, когда была в своем мире. А так ли ты не видела? -внутренний голос, молчащий все это время-холодом полоснул ее по сердцу-может это именно та причина, до которой Драко пытается добраться? Гермиона начала судорожно собирать книги разбросанные по полу, но голос не отступал-Может пора выйти из своей эгоистичной норки, где ты прячешься столько времени и помочь уже хоть кому-то, пока есть возможность! *** - Что бы ты поменял, если бы у тебя появилась такая возможность? Малфой долго всматривался в профиль девушки. Кажется, впервые за все время вопрос Грейнджер был прост вопросом не претензией, обвинением или угрозой. - Ничего, Грейнджер. Я бы не смог ничего поменять. Все было бы ровно так как стало. - Родители?- она впервые взглянула на него Малфой криво усмехнулся - Мои родители взрослые люди, Грейнджер. И они умерли за то, во что верили. Во что я верю. - Даже после всего... - Факты упрямая вещь, грязнокровка-он сплюнул травинку, которую вяло пожевывал все это время. - просто все ускорилось. - Ты искренне веришь, что магии грозит исчезновение? - Но ты ведь умная девочка и даже сидя здесь можешь проанализировать ситуацию. Тебе просто нужно посмотреть на все немного под другим углом. Конечно ты не в курсе последних новостей и сплетен, но с твоего побега не так уж и много изменилось. Чистокровок стало на несколько десятков семей меньше. Но что это в формате всего волшебного мира, правда? - Хорошо, допустим, ты прав, но неужели никто кроме тебя не видит этого? - Все, кто видел и был активен мертвы, Грейнджер. - нет, я не о Пожирателях, я о волшебниках с нашей стороны. Малфой рассмеялся -Что? - - Макгонагалл -Эмм, что прости? - Из живых это твой декан. Из мертвых Снейп, Дамблдор.. - Подожди- Гермиона наконец обернулась к нему-он впервые заметил, что она привлекательна, когда лицо озарено эмоциями- они не были на твоей стороне! -А ты не спрашивала на чьей стороне они были, они знали, что происходит и пытались уничтожить Воландеморта, который стравливал волшебников, чтобы получилось то, что получилось. Он хотел смерти волшебного мира, из которого его вышвырнули. Сначала отец и дед, потом Хогвартс. Он был изгоем. Чем не мотив к ненависти? Он был отличным стратегом, не находишь? - Но, но вы же были на его стороне. - Я не стратег Грейнджер, но у меня было много времени в Азкабане, чтобы подумать. Между тем как мне ломали кости и выставляли на потеху светлым волшебникам. Волшебникам, которые вкусили крови и теперь не могут остановиться. Гермиона прикрыла глаза и облокотилась о дерево. - Так что Грейнджер, если бы спросила, что я хотел бы сделать сейчас, это поменяться с тобой местами. Чтобы ты могла насладиться победой сполна среди своих, а не вести бессмысленные беседы со мной. *** Его слова продолжали звучать у нее в ушах три долгих дня, что он не появлялся. Она коротала их изучая книги по магической статистике. Гермиона искала хоть что-то, что сможет опровергнуть его слова. Но с каждым новым томом девушка находила лишь подтверждение. А ведь самое смешное, что все эти книги были всегда на самом виду. Их никто не прятал, для их изучения не требовалось специального допуска и уж тем более они не были в запретной секции. Зачем скрывать то, что вызывает лишь зубной скрежет от скуки. Ровные таблицы с данными, диаграммы, расчеты и столбцы. Бесконечные столбцы цифр. Попутно она изучила все, что было доступно про чистокровных. Вернее, их остатки. Малфою повезло родиться магом. Потому что он был старшим. Из статистических данных получалось, что в последних поколениях только старшие дети переняли действительно сильный дар от родителей. Сестра Дамблдора была лишь первой птичкой. Сквиббов становилось все больше с каждым годом. Как и грязнокровок. Природа не терпит пустоты и латает дыры как может. Вот почему семья Уизли вызывала столько кривых толков. Да в их семье не было выдающихся магов, но все дети без исключений были наделены искрой магии. Хоть возможно и едва теплящейся. Гермиона вспоминала постоянно путающегося Рона. Возможно, дело было не в его неумелости или ленности. Возможно, это действительно, был его максимум. А теперь носителей магии лишали ее в наказание. Гермиона вспомнила свое отчаяние, когда обнаружила, что ее магия исчезла. А Малфой живëт с этим изо дня в день. Несмотря на всю свою былую неприязнь к нему, девушка никому не желала такой участи. Тем более сейчас, когда добро восторжествовало. Или вовсе не добро.... -Андромеда... Была последней, кого он ожидал увидеть здесь. Его тетка, порвавшая все связи с семьей, нарушавшая все правила, сбежавшая с грязнокровкой, лежала на койке в общей палате. Когда-то он любил еë. Смешливую, щедрую и непокорную. Сейчас видел лишь пустую оболочку. Ее выпили досуха. "Внезапное нападение дементоров! " - кричали заголовки. Тех самых, что не удалось изловить. Тех самых, что подчинялись теперь министерству. Что ж свои профессора Амбриджи есть и на светлой стороне. Как и следовало ожидать преследования и чистки ужесточились. Его трижды вызывали в контрольный отдел в министерство. Трижды подвергали пыткам и проверяли осталось ли в нем хоть что-то, хоть капля. Но он был выжат. Просто оболочка. Как она. Все еще прекрасная и гордая, но пустая. Как его жизнь, как этот мир. Мир, полный притворства и лицемерия -Надеюсь с вами все хорошо, мистер Малфой и Ваши исследования не прекратятся? -доктор был слишком любезен и Малфой ранее не смог бы сдержаться, чтобы не нахамить ему, но у него появилась новая цель. И все, что ему нужно было это время. *** Только вот время словно ускорялось в этом месте. Он смотрел на заснувшую в кресле Гермиону. Что-то в ней неуловимо изменилось. Возможно дело было именно в том, что он раньше не пропадал на столь долгое время. Она сейчас почти не отличалась от своей... себя на больничной койке. Малфой посмотрел в висящее над камином зеркало, а вот для него часы в этом месте словно двигались назад. Морщинки, что он видел сегодня в зеркало у себя в ванной тут не отражались. Он был свеж и молод? Бровь изогнулась дугой. Привычного шрама над ней не было. Малфой расстегнул ворот рубашки. Ничего. Ни единой метки. Ничего, что приходилось скрывать за высоко застегнутым воротничком. -Все никак не налюбуешься собой? - насмешливый голос Грейнджер заставил его вздрогнуть. Он торопливо поправил рубашку и обернулся. -Я все еще отлично выгляжу, Грейнджер, смотри не влюбись-отрезал он. -А то выбора у тебя тут особо нет. Гермиона лишь окинула его презрительным взглядом -Ты не в моем вкусе, Малфой. -Да, я помню, что умные парни не по твоей части. Гермиона фыркнула -Не льсти себе! -Я просто констатирую факт. Ведь именно я, а не Рональд или Крамм нарыли кое-что интересное про это место. Гермиона замерла -Что ты нашел? -Странно, что эта мысль пришла в голову мне, а не тебе-Драко медлил, явно дразня ее любопытство-ведь если я прав, это теория из твоего мира. Гермиона нервно заерзала -Чистилище, Грейнджер, вот, что это. Гермиона нахмурилась. -Я не сталкивалась ни с чем подобным-она закусила губу и сузила глаза. -Ну так раньше ты и не попадала сюда! -Я имею в виду, что не читала об этом! Гарри рассказывал о чем-то подобном, но это было совсем по другому. -она на миг задумалась-Гарри видел Волан де Морта, когда тот умирал там, в другом мире. И он сам выбрал вернуться. Значит, я могу вернуться сама... -Сомневаюсь, что все так просто, Грейнджер. Во-первых, я не думаю, что твой дружок был в чем-то подобном. И во-вторых, ты грязнокровка и мир для тебя вовсе не так сладок. Этот мир питается твоей магией, он вытягивает ее из тебя и когда... -Вытянет окончательно, я умру? -Да, ведь магия никогда не была твоей частью. Это ошибка-Гермиона задохнулась от возмущения-хорошо, подарок-Малфой осклабился-и наш мир забирает его прежде, чем ты вернешься к своим. В смерти ты ничем не будешь отличаться от своих соплеменников. И это справедливо. Кто бы навещал тебя в нашем мире, останься ты без потомков с магией? Твоя могила была бы забыта и заброшена. -Ой, только не надо этих высокопарных речей-перебила его девушка-тебе нет дела до моей могилы. -Ты растеряла свои мозги! В свободное от души тело не защищенное магией может вселиться кто угодно, думаешь, это обрадовало бы министерство? Гоняться за твоим трупом? Забыла как Воландеморт вселился в профессора Квиррелла? Поэтому у нас нет кладбищ для грязнокровок. -Но мать Гарри... -Наверняка была похоронена на семейном кладбище? Гермиона задумалась насколько можно было назвать Годрикову впадину семейным захоронением, но волшебным местом это было. И оно наверняка было защищено. -Возможно, что-то в этом есть... -пробормотала она, вставая- мне надо проверить. И она вышла, оставив его в гордом одиночестве. Что ж он не был против, тем более, что тут он уже ничем не мог помочь.