Вольно, генерал V: Фата-Моргана

      Молох открыл двери, ведущие в Цитадель Ужаса, и почувствовал странный сладковатый аромат. Царил полумрак. Освещалось помещение ультрафиолетовой лампой. Почти теряя сознание от незнакомого газа, главком напоследок увидел лишь массивный силуэт, казавшийся ему смутно знакомым.       Фигура подхватила его и утащила в своё логово.       Очнулся главком, будучи связанным по рукам и ногам в технике шибари. Вдобавок ко всему, одет мужчина был вычурно, что-то, напоминающее униформу горничной с открытой грудью и ягодицами. Ноги раздвинуты.       — Блять… — всё что произнёс Молох сиплым голосом, ощущая страшное головокружение.       — Очнулся, значит, — голос принадлежал силуэту перед главкомом.       Освещение вычленяло выбритые виски со шрамами, тёмные волосы, довольную ухмылку, ледяные серые глаза, лишённые всяких эмоций и наделённые свойством вселять ужас.       — Шлессер… — качнув головой, сказал Молох.       — Угадал, — мурлыкнул инквизитор, держа в руках кнут. — Соскучился по мне, не так ли?       — Вот вообще нет, абсолютно, — поджал губы демон. — Развяжи меня. Я уже сделал из тебя диван, думаешь, на второй обивки не хватит? Я сдержу с тебя чёртову кожу живьём, быстро развяжи меня, блять!       — Какой поганый рот, — покачал головой Шлессер, мурча себе что-то под нос, и вскоре вставил кляп Молоху в рот. — Ты не выберешься отсюда уже никогда. Смирись со своей участью застрять в вечном кошмаре навсегда.       Молох с ненавистью смотрел на Шлессера, сопротивляясь каждой клеточкой своего тела. Он кусался и плевался, пока инквизитор вставлял ему шарик кляпа. Теперь главком мычал проклятия, дёргаясь на верёвках, уходящих под потолок.       — Тебе не хватает дисциплины, господин главнокомандующий, — усмехнулся Шлессер, — но не беспокойся, я тебя научу слушаться старших, — и щёлкнул кнутом в воздухе.       Молох покачнулся, верёвки затрещали, но они лишь поскрипели, но не порвались. Думай, Молох, думай, что делать и как спасать жопу!       Первый удар кнута пришёлся на грудь. Боль обожгла кожу, рану защипало, и Молох почувствовал, что головокружение усилилось. Чёртова любовь к боли, не хватало ещё возбудиться! Молох сдерживался как мог, но соски у него затвердели. Шлессер это отметил и ударил по одному из них — главнокомандующий взвыл и закачался на верёвке.       — Я твой кошмар. Мне это очень льстит, — мурчал Шлессер, водя кнутом по телу Молоха. — Ты боишься потерять достоинство, но что по сути достоинство, как не напудренный парик уродливого шведского короля? А, Молох?       Главнокомандующий дёрнул ногой, чтобы пнуть ею Шлессера, но тот ухватился за податливое крепкое бедро и прижал Молоха к себе. Подышал ему на губы, языком провёл по кляпу. Прижавшись к полуобнажённому сильному телу, Шлессер тёрся о его пах своим, хищно улыбаясь и сверкая глазами-лезвиями.       Молох вырывался, но лишь ухудшал ситуацию: сопротивление заводило Шлессера только сильнее. Но и не противиться главком не мог, не по душе ему быть снизу, Владыки Ада быстро лишаются всех регалий, когда об этом узнаёт публика.       Сейчас всё происходило в голове Молоха, это лишь плоды его воспоминаний, но менее неприятно от этого не становилось. Мужчина боялся, вернее, испытывал первобытный ужас, который сковывал его и не давал думать рационально.       Когда скользкие от лубриканта пальцы Шлессера оказались на анусе Молоха, последний завыл от унижения и начал раскачиваться из бока в бок, чтобы отвадить от себя насильника.       Но это лишь масло в огонь.       Тело ещё помнило ощущения от анальных шариков, и их-то Шлессер и пустил в ход. Молох закатил глаза, верёвки заскрипели, и когда шарики начали выходить, член предательски крепчал, главком буквально тёк от запретного удовольствия, которого никогда себе не позволял из-за гордости и — опять же — достоинства.       Шлессер вдыхал аромат разгоряченного тела, запах секса без согласия, изнасилования, надругательства, унижения, позора и слёзного стыда. Ему это нравилось, он расстегнул штаны и выпустил член из плена ткани, чтобы прижаться им к члену Молоха.       Отбросив игрушку, инквизитор начал стимулировать простату партнёра пальцами, и от пошлого хлюпания у Молоха слёзы в глазах стояли.       «Сука…» — думал он.       Он обтянет им и кресло тоже. И скамейку для ног.       Я буду вытирать о неё свои грязные ноги и вспоминать тебя, Шлессер, всё, что ты со мной сделал, но мне будет мало.       Я сделаю из тебя чучело и буду использовать его вместо боксерской груши, и каждый удар будет мне самому уроком!       Я не слабак.       Я не игрушка.       Шлессер насадил Молоха на свой мощный член, и главком взвизгнул.       Интересно, Люциан так же себя чувствует каждый раз?..       Как только Молох подумал не о себе, а о Люциане, Шлессер внезапно отстранился и свалился на землю. Позади него стоял Братумир с тяжёлой палкой в руке.       — Извини, но прооргазмируешь в следующий раз, — хмыкнул Волопасов, развязывая Молоха.       Главнокомандующий соскочил с верёвок и набросился на бессознательного Шлессера с ногами. Он пинал и пинал, иногда добавляя кулаки, и орал, как потерпевший, не в силах успокоиться. Братумир и его огрел по голове, чтобы сэкономить время и силы.       Впереди ждала Башня, вперёд, Марио!