Произнеси моё имя.

Рома мягко приближается, чтобы поцеловать Егора. вкусив мёд на бледных губах, парень с ювелирной осторожностью углубляет простое касание в поцелуй. ладони пассива опускаются на плечи, пока он сам пытается неумело вторить действиям более опытного партнёра. хочется сократить расстояние до минимума. хочется прижаться к друг другу до диффузии кожи, чувствуя контраст их температуры в каждой точке соприкосновения. Роман прерывает поцелуй, только чтобы увидеть бледно-розовый румянец на щеках Егора. «может ли он стать ярче?» актив осторожно опрокидывает возлюбленного на кровать, отодвигая воротник рубашки, и… останавливается. карие глаза просят разрешения, пока сам парень стесняется лишний раз вдохнуть из-за вида партнёра, лежащего под ним. невинный и непорочный, словно бескрылый ангел во плоти, — Рома наверняка не сможет более жить в своём теле, если сделает ему больно даже по чистой случайности. — можно.? — тихо спрашивает младший, не в силах закончить фразу. румянец на щёках второго становится ярче, а разлившиеся градиентом лунного света по белой подушке пряди больше не скрывают покрасневшие кончики ушей. серебро отведённых в сторону глаз смущённо поблёскивает — Егорик понял, о чём речь. минута в молчании тянется, замедляясь. кажется, даже ветер снаружи утих, ожидая ответ. — да, можно, — шёпот пластиковыми иглами впивается в барабанные перепонки актива, вызывая приятные мурашки по всему телу. он аккуратно припадает губами к прохладной, тонкой шее, оставляя совсем небольшой засос, который быстро бледнеет, сливаясь с тоном кожи вновь. пуговицы легко поддаются пальцам верхнего, обнажая худое, с выпирающими рёбрами тело, почти подобное куклам из фарфора, но намного нежнее и чувствительней. тёплые ладони ложатся на грудную клетку, чуть сжимая, — на секунду громкий вздох разрезал тишину. Рома испуганно убирает руки, но слышит тихое: — всё в порядке, можешь продолжать. пальцы снова сжимают грудь, а губы соприкасаются — более уверенно, но всё ещё нежно, как последние дни весны. чем ниже спускаются согревающие прикосновения, тем лучше слышно, как сбивается дыхание парней. достигнув ремня брюк, руки останавливаются. Роман вопросительно смотрит на Егора — тот молча кивает, спешно сглатывая. Парень довольно быстро справляется с ремнем, а после с брюками и нижним бельем, замечая, как сильно краснеют бледные щёки. достав смазку из комода у кровати, актив выдавливает немного содержимого себе на пальцы. — Егор, если тебе будет больно — обязательно скажи, — предупреждает Рома, обеспокоенно глядя на партнёра. — хорошо, — шепчет нижний, нетерпеливо сжимая губы. подобное отсутствие спокойного ожидания, как и возбуждение в принципе — в новинку, что будоражит всё внутри ещё сильнее, переворачивая вверх дном. тело пробирает дрожь, когда Роман вводит один палец, начиная двигать им внутри. Пассив беззвучно открывает рот, пытаясь вдохнуть хоть чуть-чуть, но в горло сдавлено непривычными ощущениями. — всё нормально? — Егор может лишь утвердительно склонить голову, после этого верхний добавляет второй палец, разводя их в стороны и продолжая ритмичные движения вперёд-назад. в воздухе разливается стон. слегка сдавленный от сильных эмоций, но всё ещё громкий, — сердце Ромы пропускает два удара подряд. все органы рухнули вниз, словно внутри была чёрная дыра. дышать обоим становится в разы тяжелее. длинные пальцы Егора впиваются в одеяло, сжимая до боли. — продолжай, Ромочка… пожалуйста… актив, наклонившись к возлюбленному, целует, чувствуя, как напряжение в теле уменьшается. добавив третий палец, он спускается чуть ниже, оставляя касания губ и лёгкие укусы в районе ключиц и груди, слушая окончательно сбившееся дыхание. пальцы уже свободно двигаются внутри, поэтому Рома, сделав финальные толчки, вынимает их и тянется к тому же ящику комода за презервативами. Егор непроизвольно ёрзает, как только ощущение приятной заполненности пропадает, но, поджав губы, молча наблюдает, как его партнёр надевает презерватив. актив вдавливает головку своего члена в складку партнёра и задыхается в стоне. Это так горячо, так туго. Гораздо больше, чем он мог себе представить. Он может чувствовать, как дырочка парня растягивается, чтобы вместить его с каждым толчком. Он гонится за этим чувством, продвигаясь дюйм за дюймом, пока не зайдёт по рукоять. — сука, ты большой, — стонет Егор. Он нетерпеливо отводит свою задницу назад, встречая каждый толчок лихорадочными движениями. Роман гордо ухмыляется и хватает второго за бёдра. Он жестоко трахает парнишу, не оставляя пространства между ними. актив наблюдает, как его член исчезает в теле возлюбленного, зацикленный на грязном зрелище. Сияющий блеск смазки, растянутое кольцо мышц, звук его бёдер, ударяющихся о ягодицы партнера. Всего этого так много. Его подстрекают приглушенные крики, которые издает парень. Он сдерживает их — понимает Рома. Он смещается так, что одна из его рук запутывается в волосах, поднимает голову своего напарника, довольный, когда тот взвизгивает. Парень начинает тяжело дышать, когда его партнёр выставляет бёдра вперёд, а другой рукой помогает направлять его. Он такой узкий. Он всё глубже зарывается в кровать, теперь свободно стонет с зажмуренными глазами. и Рома не может этого вынести. — блять! — Он пытается замедлиться, остановиться, но слишком поздно. С прерывистым криком он вырывается, и покрывает спину Егора белой спермой. Рома жадно глотает воздух, грудь тяжело вздымается. Это был лучший оргазм в его жизни, без преувеличения. Конечно, у него досточно опыта, но чёрт возьми. Он смотрит на спину Егора и видит беспорядок, который он там устроил. Это пробуждает в нём что-то, заставляет его хотеть повторить. Осквернить его ещё больше. в мгновение ока пассиву удаётся оторваться от парня и завалить того на спину. Он переползает через него, оседлав его. Рома чувствует укол смущения от того, что кончил раньше, чем его партнёр приблизился. Но он ничего не говорит. На самом деле он слишком занят, наблюдая за тем, как Егор следит за ним. а затем он двигается, смазывая член Романа, прежде чем поднести его к своей дырочке и насадить себя. Глаза закатываются, а его руки взлетают к бёдрам второго. Вскоре парень с легкостью подпрыгивает вверх и вниз на члене партнера. Рома приподнимается, принимая сидячее положение. Тот пищит, когда он это делает, глаза расширяются, когда член проникает глубже. Его стоны становятся более частыми, а ноги начинают дрожать. Должно быть, он близко. Младший обещает себе, что на этот раз он позаботится о том, чтобы Егор кончил раньше него, и он начинает наступать с большей силой. после особенно сильного движения он кричит, честное слово: «Рома!» не идиот. Или шут. Или дурак, или даже придурок. А Рома. Роману не терпится услышать это снова. но затем Егор хватает его за футболку, которая какого-то черта ещё на нём, и прижимает их губы друг к другу. отстранивший друг от друга, старший тихо, но искренне произносит: «я люблю тебя, Ромочка».