Его ангелский принц

      О, королевство Пенакония... Такое дивное и завораживающее взгляд любого человека. Такое изумительно красивое место. Король и королева были любимы своим народом, двое монархов вели эту страну к рассвету. И были у них прекрасные дети, двое молодых птенцов, которые были самыми идеальными и примерными детьми.       Только вот самый старший сын пускай и был примером в дневное время, ночью, надевая чёрный плащ и уходя, чтобы никто не видел, он встречался с преступником. Но про этого преступника было тяжело сказать, что он совершает плохие дела, скорее даже хорошие, но уже своими методами. Бутхилл помогает простому народу, избавляясь от аристократов, которые слишком сильно зажрались. И, казалось бы, как встретились такие разные люди разных статусов? Но это слишком долгая история.       — Добрый вечер, птичка, — говорит этот человек, усмехнувшись, смотря из-под чёрной шляпы на силуэт второго человека, который только сейчас подошёл, сняв капюшон. Были видны теперь его голубые волосы до плеч и янтарные глаза, в которых читалось две эмоции: спокойствие и некое предвкушение каких-либо событий. Преступник подходит к нему ближе, целуя его локон, и довольно улыбается, носом ощущая запах, который уже стал родным.       Связь с человеком ниже по статусу — это не особо хорошо, но его это не очень волновало, ведь сейчас он наконец находился в объятиях любимого человека. Того, кто не будет льстить или говорит ложь ради выгоды и трона. Хотя в самом начале Воскресенье был очень осторожным с ним, он не подпускал его ближе к себе, и только через множество раздумий, мыслей, от которых утекали дни и недели, он всё-таки принял ухаживание.       Наследник гулял с этим человеком под руку, смотря, как на улицах ярко светят фонари. Сейчас в этих местах оживлённо из-за фестиваля. На лавках то и дело продавцы пытаются впихнуть свой товар. Взгляд наследника падает на лавку со сладостями с клубникой, и тот поджимает губы, отворачиваясь. Пускай у него и так была шикарная фигура, он всё равно придерживался жёстких норм питания, хоть и питал слабость к сладким изделиям. Бутхилл улыбнулся, шепнув: «Подожди меня тут». После чего он подошёл к той самой лавке.       — Смотри и учись, — шепнул юноша Воскресенью.       — Pardon madame, — бросил он девушке, которую слегка подвинул, дабы подойти поближе и подмигнул стоящей за прилавком женщине. — У Вас прелестный шарф.       — Чего тебе, подхалим? — фыркнула продавщица, но на лице её появилась улыбка.       Бутхилл опёрся о прилавок, весело глядя на продавщицу, и состроил одно из самых очаровательных выражений лица в своём арсенале.       — У Вас так много всего, что я и не знаю, что выбрать. Всю эту выпечку Вы сами делали? — с ноткой восхищения спросил он.       — Да, я, — самодовольно ответила женщина, поставив руки в боки. — Выбирай, что хочешь — всё свежее.       — Ах, вижу-вижу, я потому к Вам и пришёл, что на всём рынке ничего свежее не нашёл. А мадлены у Вас особенно хороши... Как жаль, что цена кусачая, но я уверен, что она соответствует качеству, — произнёс юноша и хлопнул ресницами, неотрывно глядя на продавщицу. Та закатила глаза и усмехнулась.       — Умеешь ты зубы заговаривать. Так и быть, скину тебе цену за красивые глазки. Двадцать восемь серебряных.       — Ах, но у других я видел всего за пятнадцать. Хотя она явно несвежая, но, возможно, стоит присмотреться.       — Это ты уже брехню мелешь, ниже двадцати шести не сделаю, — фыркнула дама, прищурившись.       — Восемнадцать и я поцелую Вашу руку, — подмигнул ей Бутхилл и увернулся, дабы не получить тряпкой по лицу.       — Ишь нахал, двадцать два и ниже даже не проси! — грозно ответила женщина, а щёки её порозовели.       — Отлично, договорились на двадцать! — широко улыбнулся юноша, и тряпка всё-таки полетела в него.       Продавщица упаковала в мешочек ему одну выпечку и забрала двадцать серебряных, беззлобно ругая прилипчивого паренька себе под нос.       — Вот и улов! — радостно замахал мешком парень, вернувшись к Воскресенью, и всучил ему выпечку. Наследник улыбнулся краем губ. Этот парень был таким живым, отчего он и сам чувствовал себя хорошо. Воскресенье с радостью съел выпечку, наслаждаясь изысканным вкусом. Продавщица не соврала, она и правда свежая и вкусная.       В эту ночь Воскресенье ощущает себя живым, а не безмолвной куклой, которая должна была всему подчиняться. Он пьет с Бутхиллом самый вкусный эль, танцует, посещает церковь, убегает от пьяных бандитов, и, конечно же, целуется с ним. Так жадно и пошло, ощущая чужие руки на своей талии. Бутхилл сжимает его в своих руках, целуя так голодно и развратно, из-за чего с уст Воскресенья слетает тихий и сладкий стон, от которого кровь Бутхилла будоражится сильнее. Он облизывает свои губы и уносит его в одну комнату таверны, откуда будут доноситься тихие стоны правильного наследника под благородным преступником. Их секс полон разврата и страсти, мужчина кусает его и ласкает под собой, наслаждаясь этими приглушёнными стонами.       Бутхилл даже в этот момент просит Воскресенье уйти с ним, наслаждаться жизнью, а не быть куклой политики, на что наследник улыбается. Он правильный сын, но не любимый. Он бы ушёл, но держался ради Зарянки, ведь, если он уйдёт, то её продадут, лишь сказав, что она была влюблена в этого человека, но он-то знает правду. Они лишь в чужих глазах примерная королевская семья, ведь он слышит, как с комнаты отца доносятся стоны служанок, а из комнаты матери её же крики под другими мужчинами. Этот брак был самым несчастливым, и, может быть, Воскресенье не имеет права их винить, но они могли хотя бы перед детьми создавать иллюзию хорошей семьи.       Бутхилл приносит парня в его комнату только к утру, когда солнце собирается освещать своими лучами этот мир. Наследник целует уголок губ парня и улыбается, прощаясь на сегодня. Они привыкли к такой жизни.       Каждый день одно и то же. Умывание, тренировка, учёба, завтрак и так по кругу. Он чувствует тонкую ладошку на своих плечах и улыбается Зарянке, на что девушка качает головой. Они были очень близки и понимали друг друга с полуслова. И если от других Воскресенье мог скрыть свои эмоции, то не от сестры.       «Куда ты — туда и я, братец» — говорит она, когда Воскресенье предлагает им сбежать, после того как отец говорит, что нашёл для Зарянки жениха. Старый, сморщенный мужчина. Воскресенье был против, но их, как всегда, не услышали. Есть ли смысл оставаться в семье, где тебя никто не слышит?       Брат и сестра убегают из отчего дома, доходя до корабля Бутхилла. Преступник собирался отправляться в путешествие со своими ребятами. Этот парень был ещё тем авантюристом. Он принимает новых пассажиров на палубу и приказывает отплывать от порта, так как уже могли обнаружить пропажу брата и сестры.       Бутхилл весело улыбается, играя с кинжалами.       — Ох, какой я злой пират, украл двоих королевских птичек, — на эти слова Воскресенье закатывает глаза и целует его в губы, дабы заткнуть. Иногда шутки Бутхилла ему лишь надоедают. Вот так и проходили безмятежные дни на корабле «Дикий конь». Конечно, странное название, но это было под характер Бутхилла. Воскресенье боялся, что Зарянка не свыкнется с таким, но принцесса влилась в компанию быстрее, чем сам принц. Первый даже задумывался, не уходила ли она под ночь тоже, смотря, как Зарянка активно флиртует с Ахерон. И слегка посмеивается, всё-таки его сестра была шустрее его.       И, может быть, это совсем не правильно, и не по-взрослому, но хотелось свободы, хотелось простого счастья, и Воскресенье знает: с Бутхиллом он не пропадет. Возможно, это уже новая глава в его, казалось бы, скучной истории.