Допредставлялась

Как я договаривалась с девочками — это отдельная песня. Никто не хотел ждать, пока я что-то решу, все хотели моментальный ответ. Больше всех давила Аманда: и как самая наглая, и как самая старшая. Она требовала, внимание, цитата: «Выбрать наконец-то уже их или стать таким же отбросом, как и этот дикий Риддл». Вся эта ссора начала превращаться в фарс ради фарса, и в мою чудесную головку закралось подозрение, что таким образом меня просто хотели лишить авторитета, который у меня незаметно появился. Дети чувствовали подсознательно, что я старше их, и тянулись. То просто рядом сидели, то просили сказку почитать. Это происходило нечасто, — всё же, я была немного отстранённым человеком, — но всё-таки добавляло мне вес в местном обществе. Аманда видела во мне угрозу. Самая старшая в комнате, яркая и бойкая: она привлекала внимание, умудряясь делать это даже в серой приютской одежде. Аманда хотела быть лидером, и ей нравилась эта маленькая власть в детских ручках. Её слушались, к ней шли за советом и помощью. А потом появилась я. И небольшой ручеёк детей стал идти за помощью ко мне — сопливой восьмилетке. Я старалась никому не отказывать в прямых просьбах о помощи, чтобы хоть как-то отвлечься от собственных проблем, но… Получалось не всегда: вначале из-за отсутствия языковых навыков, потом из-за того, что я впадала в прострацию и не реагировала ни на что. Я просто не слышала, что меня кто-то зовёт. Ребятни вокруг меня стало меньше, и Аманда, по-видимому, тогда решила меня не трогать. А сейчас, с появлением Тома, я начала оживать. И дети это чувствовали. И тянулись. Я присмотрелась к Аманде: прямая спина, стиснутые губы, сжатые кулаки. Она видела во мне соперницу и хотела задавить её на корню. Что ж, под таким углом это начинало иметь смысл. — Я решу этот вопрос в течение недели, хорошо? И пока Аманда не начала спорить, быстро добавила: — Вы же не хотите проблем от Тома, если тот догадается, из-за кого его бросили? Девочки испуганно зашушукались. Аманда от этого недовольно скривилась и нехотя кивнула. — Через неделю жду результатов. И чтобы Риддл и не думал про нас! Я кивнула. Ну что ж, неделя на подготовку началась. *** Рождественское собрание было назначено на вторник, семнадцатого декабря. А сегодня была среда, и мы с Томом пытались обдумать детали плана, одновременно тренируя контроль. Я — заставляя воду делать то, что мне нужно, Том — командуя невесть откуда взявшейся мухой. Вода слушалась плохо, упрямилась и крутиться в нужную сторону не хотела ни в какую. На мои попытки заставить её вылиться из стакана воде было откровенно всё равно. Спасибо уже за то, что хоть водоворотик сделать удавалось. Ну, не всё в жизни даётся легко. Я же не Том с его невообразимым талантом, так что страдаем, господа обычные смертные. Мда-а, такими темпами я далеко не уеду, а один из важнейших пунктов плана состоит в том, чтобы залить мои документы водой, пока Том отвлекает миссис Коул. А так как хода в её кабинет нам нет, то придется действовать издалека и очень аккуратно. Ну, не совсем издалека, если точнее, то стоя под окном директорской приёмной. Почему этого не мог сделать Том? Так он вначале на собрании мысль всем в мозги протранслирует, а потом ещё и миссис Коул отдельно обработает, чтобы она во все наши документы глянула. Вот там-то я и должна буду сделать свое чёрное дельце. В мокром то кто разберёт: Миллер там написано или Риддл? А при полной уверенности миссис Коул, что мы брат и сестра… В общем, быть мне Риддл. Проблема оставалась со школой и детьми в приюте. С детьми то ещё ладно: большинство внимания не обратит, часть спишет на собственную невнимательность, а оставшимся воспитательницы попросту не поверят — дети же. Взрослые вообще обычно на диво невнимательные к словам ребёнка, они ведь лучше знают. Да-да, плавали, знаем. Со школой выходило сложнее. Документы там у меня под фамилией Миллер, а их точное количество и месторасположение вряд ли знает даже директор. Теоретически, школьные бумаги с бумагами приютскими пересекаются редко… Так что действуем по принципу страуса: раз я проблему не вижу, то и она меня. До Хогвартса ещё три года, при большой удаче может и пронести. Да и наш приют не настолько хороший, чтобы воспитательницы и нянечки тщательно следили за каждым ребёнком. Короче, если что, проблемы решаем по мере их поступления, а пока больше надо думать о делах насущных. Тому нужны были подопы… добровольцы. Управлять людьми ему ещё выпадало нечасто, опыта конкретно не хватало. Ставить же эксперименты на мне он отказался. Сказал, мол, ты предвзята и даже сопротивляться не будешь, соответственно, смысла в этом тоже не будет. На вопрос, где же он тогда достанет необходимых ему подопытны…добровольцев, Том, слегка задумавшись, ответил, что в школе. И отослал меня дальше мучить воду. Пришлось тяжело вздыхать, картинно смотреть на воду большими грустными глазами, а после всё же приступать к делу. Влиять напрямую на воду у меня получалось плохо. Как ранее я уже упоминала, менять направление — это мой максимум, и то, на такое утекала прорва силы. А есть, я напоминаю, нечего. Грустна голодная жизнь бедной сиротки, плак-плак. Если серьезно, то мы решили потратить оставшиеся девять пенсов на дополнительную еду. Правда, из-за того, что сумма была столь мала и ничтожна, пришлось решать, что же покупать. На выбор у нас были девять пирожков или три порции картошки с небольшими кусочками мяса. Ситуацию осложняло также то, что нас было двое, и ускользнуть за пределы приюта было откровенно нелегко. Том предложил отводить глаза воспитательницам, но такая трата магического ресурса вызывала у меня протест. Обычные дети же как-то сбегают, а мы почему не можем? Но, если честно, я просто рассчитывала своровать пару пирожков. А что? Двойная польза: Том тренируется внушению на людях, и одновременно мы получаем еду. Если вы спросите, почему отводом глаз не занялась я, то ответ окажется крайне простым: не умела. А времени учиться не было. Да и я или была слабенькой магичкой, или из Тома учитель никудышный, потому что его объяснения хоть и были достаточно понятными, всё равно вызывали у меня массу вопросов. Почему это работает именно так? Можно ли сделать по-другому? А что он чувствует, когда глаза отводит? Том от этих вопросов постепенно раздражался — терпение его подводило. Не понимал он: как этого можно не чувствовать. Но ответить старался развёрнуто, да, этого не отнять. Ответы в мозгу у меня в одну картинку упорно не лепились, вылазили, как нитки из изделия неумелой швеи. Может ли это быть потому, что каждый колдует как-то по-особенному? По своей собственной системе колдовства? В общем, без основательной базы или хотя бы большего количества времени на исследования, понять эту бодягу под кодовым названием «Магия» мне точно не светило. Вот я и сидела, изобретая велосипед заново. Вода слегка выплеснулась из стаканчика. О. Есть контакт. Как же я это сделала? Так-с, вспоминаем ощущения и повторяем. Вода лёгким движением выскальзывает из стаканчика и послушно застывает перед моими глазами. Я взмахиваю рукой и вода следует туда же. Теперь пробуем так же с пальцем. Получается хуже, но всё же выходит. Хорошо, а теперь медленно и аккуратно заставляю воду вернуться в стакан. В последний момент контроль теряется, и вода с громким плеском буквально падает внутрь ёмкости. Спасибо, что не на меня. Я устало откидываюсь к стене. Да, вовремя я закончила, ещё чуть-чуть и надорвалась бы. Слышится поражённый выдох. Том смотрел на меня во все глаза, от удивления даже забыв о мухе, которая улетела при первой же возможности. — М? От усталости говорить не хочется, но Том понимает, что я хотела спросить по моим приподнятым бровям. — Это было удивительно! — Глаза Тома лихорадочно блестят. — Ты выглядела такой увлечённой! Это было так красиво… Я выгляжу так же, когда колдую? Я улыбнулась и, слегка прикрыв глаза, кивнула. — Да… Если ты колдуешь со всей отдачей, а не просто… м-м-м… тренируешься? Оттачиваешь свои навыки? Ну, ты понял, если что. Так вот, когда ты творишь волшбу, то выглядишь так же. Том довольно улыбается. — Пошли ужинать? Стемнело уже. Как уже? Что-то я увлеклась. Я потягиваюсь, пытаясь взбодриться. — Пошли. Ужин проходит быстро, а вечернее меню слегка удивляет наличием мяса. Видимо, из-за близости Рождества нас радуют едой побогаче. Ну, не мне жаловаться. Мы с Томом прощаемся у его дверей, а я ползу на этаж выше в свою комнату. Кровать манит к себе, и я быстренько переодеваюсь и прыгаю под одеяло. Тепло-о. А теперь всё, спать.