One soul | Two hearts

Тэхён медленно выдыхает, когда машина его хёна трогается с места. Он улыбается, рассматривая вид ночного города за окном. Мелькающие разноцветные вывески всевозможных кафе, караоке-баров и магазинчиков по-странному завораживали, пока мыслями парень все еще был в том небольшом, уютном кафе и внимательно слушал низкий, с небольшой шепелявостью голос Юнги. Рассказывал с яркой улыбкой о Ентане, танцах и любви к джазу. Где он чувствовал себя в безопасности, не останавливая и не обвиняя себя в излишней болтливости. Ведь темные, лисьи глаза напротив смотрели так внимательно, словно Тэхён — центр вселенной, а такая красивая улыбка успокаивала всех червячков волнения внутри, позволяя дышать глубоко, открыто и спокойно. — Все прошло хорошо, да? — Спрашивает чуть погодя Сокджин, не отвлекаясь от дороги. — Ты прям светишься весь, я давно тебя таким не видел. — Он купил мне чай, — голос сам по себе наполняется незнакомой нежностью, а губы растягиваются в мягкой улыбке, — потому что я не люблю кофе. Тэхён больше ничего не говорит, тепло улыбаясь и продолжая вспоминать мягкую, успокаивающую улыбку Юнги, его глубокий, внимательный взгляд, который словно видел душу насквозь, словно видел все раны сердца. Аура того странного парня, который не любил прикосновений, к удивлению, была спокойной, словно теплое покрывало окутывало с головы до ног. Тэхёну впервые было настолько комфортно в компании незнакомого человека, казалось, что у них есть нечто общее. Казалось, что Юнги такой же глубоко одинокий и израненный человек, что прячет свою боль от внешнего мира за мягкой улыбкой. Тэхён прикрывает глаза, потому что теплое чувство, приглушенный звук двигателя и спокойная музыка убаюкивали. Парень проваливается в спокойный сон и не просыпается до самого дома. Он возвращается в реальность от мягкого касания к своему плечу и голоса Сокджина, который оповещал о том, что они прибыли в место назначения. Тэ прощается со своим другом, крепко прижимаясь к нему в объятиях и полностью просыпаясь только когда выходит в прохладу ночной улицы. На пороге Тэхёна встречает его четырехлапый друг, радостно махая своим хвостиком из стороны в сторону и прыгая на парня. Щенок счастливо тявкает, облизывая лицо своего хозяина, когда его берут на руки, вызывая смех у парня. Тэхён дразнит немного своего питомца, не давая себя облизать, а после сдается, целуя мокрый носик Ентана. Он вместе с псом проходит вглубь квартиры, устало падая на мягкий диван и поглаживая своего друга по пушистой макушке. — Я тоже соскучился по тебе, Тан-а. — Мягко проговаривает Тэхён, заглядывая в глаза-бусинки Ентана. — Этот вечер был до безумия странным, но хорошим. Возможно они были правы и мы действительно могли бы стать хорошими друзьями. Но, кажется, я ему не был интересен. Щенок обеспокоенно фырчит, тыкаясь мокрым носом в щеку своего хозяина. Тэхён тут же улыбается, целуя Тана в макушку и отпуская того со своих колен. Парень поджимает губы, проверяя телефон на наличие новых уведомлений. Если быть честным, Тэхёна интересовал один конкретный новый контакт, который молчал. Он тормошит свои волосы, грустно выдыхая и все же поднимаясь с дивана. Стоило поскорее избавиться от всех мыслей и смыть с себя сегодняшний день и то зря обнадеживающее тепло от этой, по всей видимости, одноразовой встречи. В кровати он долго ворочается, все возвращаясь мыслями в кафе. Юнги перед ним выглядел таким уязвимым, но вместе с тем до дрожи холодным. Юнги перед ним прятал руки в рукава свитера, грел их о чашку горячего и горького кофе. Юнги мерз, а Тэхён на мгновение подумал, что смог бы отогреть его, если бы этот мужчина, с мягким и внимательным взглядом позволил ему. Но отчего-то, этот на вид маленький человек, не выносил прикосновений. И Тэхёну, всего лишь на один крошечный миг, хотелось знать почему. Получается у парня заснуть только под утро, когда его сознание окончательно выматывается от миллионного вопроса, на который не было ответа. Но даже в беспокойном сне Тэхёна преследует образ Юнги, его темный, но мягкий взгляд и по-кошачьему очаровательная улыбка. На удивление, Тэхёну быстро удается вернуться в привычный ритм жизни, загружая себя новыми проектами в университете, танцевальными тренировками с Чимином, вечерними прогулками с Ентаном. Он настолько теряется в рутине будней, что не замечает, как хрупкая, греющая душу надежда, рожденная от теплой улыбки нового знакомого, растворялась в весеннем воздухе, улетая вместе с теплым ветром куда-то далеко и оставляя его с болью наедине. Он уже не проверяет телефон по дороге в универ, не ждет новых сообщений в перерывах между парами и не пишет тысячное, так и не отправленное «привет», когда пытается привести дыхание в норму после очередного прогона танца. Тэхёна снова сковывает тягучий, темный страх, окуная в ледяную воду воспоминаний и одиночества. Он снова и снова, прокручивая в голове встречу с Юнги, находил новые поводы обвинить себя то в излишней эмоциональности, то в слишком громком смехе или нелепой неуклюжести. Он вспоминал также красивую улыбку мужчины, его проницательный взгляд, что словно сканировал Тэхёна, вытаскивая наружу все его уродливые стороны души. Это давило только больше, вызывая неприятную дрожь по телу, ведь тот человек, изначально, тоже был таким. Обходительный, внимательный и добрый человек — стал тем, кто нанес Тэхёну глубочайшую рану на чувствительном, до этого ещё никем не тронутом сердце. Стал тем, кто оставил после себя только колючий холод, разъедающий душу страх и разбитое на мелкие осколки сердце. Они царапали изнутри, заставляя болеть все тело, сходить с ума. Они впивались острыми краями в легкие, мешая дышать открыто, свободно, легко. Тэхён жмурится, подтягивая ноги к груди и сильнее кутаясь в мягкое одеяло. В груди болело так, что разноцветные искры плясали перед глазами свои странные танцы и вызывали головную боль. Дышать с каждой секундой становилось все труднее, а тело словно наливалось свинцом. Парень дрожащими руками находит телефон, чтобы набрать первый попавшийся номер, пытаясь дышать через удушающую боль и кусая губы, чтобы заглушить сдавленные хрипы, что не стали криком. — Хён, я знаю, что поздно, но я… я кажется снова задыхаюсь, — собственный голос такой слабый, жалкий, словно ещё немного и Тэхён взаправду развалится на части, — ты можешь… приехать и обнять меня, пожалуйста? — Тэхён, я вряд ли смогу обнять тебя, — голос по ту сторону трубки кажется каким-то далеким, незнакомым, но вместе с тем таким нужным, приводящим в чувство, — но выслушать тебя я могу. Тэхён открывает глаза, смотря на экран телефона. Этот голос точно не принадлежит Сокджину или Чимину, это даже не Хосок. Этот голос, низкий, с легкой шепелявостью. Голос, что застрял где-то глубоко в голове и не был голосом его друзей. Это был голос человека, что за короткую и полную неловкостей встречу смог поселить внутри души Тэхёна хрупкий огонек тепла. Это был голос, который ему отчаянно хотелось услышать еще раз, но желание это пугало. — Юнги, прости, я… я перепутал номера, ты не должен, сейчас поздно, мне так стыдно, прости, — выходит хоть и надломлено, но бессвязные предложения так и продолжают вырываться откуда-то из груди, оседая в легких неприятным металлическим осадком. — Я заеду за тобой, мне все равно не спится.

***

Юнги ворочается в кровати, мучаясь от невозможного холода, что, казалось, пропитал каждую частичку его тела, сковывая и не давая уснуть. Отчего-то сегодня этот привычный, но осточертевший мороз был особенно невыносим. Он закрывает глаза, пытаясь вспомнить приятные моменты, чтобы хоть на долю секунды почувствовать мягкое тепло. Перед глазами улыбки его друзей, звонкий смех Хосока, светящиеся радостью глаза Чонгука, когда тот занял первое место в каком-то соревновании и гордый за своего младшего взгляд Намджуна. Где-то между этим всем, проскальзывает теплая, до дрожи в пальцах красивая улыбка Ким Тэхёна. — Я заеду за тобой, мне все равно не спится. — Такой поломанный голос по ту сторону трубки задел что-то темное внутри Юнги, заставляя забыть о собственном, пожирающем душу холоде. Хотелось согреть чужую душу в собственных холодных руках, отдав последние крупицы тепла, что успел накопить. Потребность утешить чужое сердце давила где-то в груди, вызывая физический зуд в кончиках пальцев. Юнги почти не помнит, как накидывает на себя легкую куртку, выходя в прохладу ночного воздуха, не помнит и холодного ветра, пробирающегося под одежду. Он просто едет, нервно стуча пальцами по рулю на светофорах. Будет ли Тэхён ждать его, как обещал? Имеет ли он вообще право быть рядом с ним, когда его душа вот-вот расколется? Почему он незамедлительно рванул к нему среди ночи, просто потому что голос Тэхёна, по сути незнакомого ему человека, звучал так разбито? Он решает задуматься об этом потом, когда останется один. Сейчас Юнги паркуется около подъезда Тэхёна, набирая тому короткое сообщение о том, что он может выходить. Парень выходит к нему спустя долгих пять минут, молча занимая пассажирское сидение и смотря прямо перед собой. Кажется, он тоже не совсем понимал того, что он делал, просто подчиняясь моменту. Возможно, судьба не зря позволила Тэхёну перепутать номера, намекая на то, что они вдвоем нуждаются друг в друге. Тишина, в которой они ехали к берегу реки Хан, совсем не напрягала, но странно успокаивала безумный рой мыслей в голове. Юнги молча паркуется, выходя из машины и спокойно дожидаясь слегка дрожащего парня, чтобы отвести его к месту, которое он считает «своим». Здесь всегда было спокойно и удивительно тихо, даже холодный ветер успокаивался, позволяя насладиться тишиной. Вид на ночной город, что светился тысячами огней и отражающийся в темных водах реки всегда заставлял затаить дыхание, остановиться и успокоиться. Тэхён выглядел таким хрупким на фоне большого, никогда не спящего города, огни которого, словно звезды, отражались в больших, грустных глазах парня. Юнги садится на старую, потертую лавочку, позволяя его спутнику минуту тишины, молчаливо рассматривая парня, что словно собрался сейчас объявить войну всему миру, столкнуться с ним в жестоком бою в одиночку. Но вместо этого Тэхён разворачивается к нему, улыбаясь чему-то своему, теперь рассматривая Юнги. — Ты первый, кого я привел сюда. — Почти шепчет Юнги, не отводя взгляд от чужих глаз. Словно боясь разрушить что-то очень хрупкое, словно еще секунда и парень напротив растворится, точно сон, который невозможно вспомнить. — Я знаю, спасибо. — Он смотрит прямо в темные глаза напротив, ища в них ответы на свои вопросы. Тэхён сам не понимает почему знает то, что он первый гость здесь, но этот факт определенно грел что-то внутри. — Знаешь, тебе правда не стоило приезжать за мной. Тэхён первый отводит взгляд, присаживаясь рядом. К счастью, он не исчез, оставшись реальным человеком, от которого веет теплом. Юнги не нужно касаться его, чтобы почувствовать то, насколько Тэхён теплый, живой, но разбитый. — Но я приехал, и теперь мы здесь, — спокойно сообщает Юнги, поднимая свой взгляд на ночное небо, где не было видно ни одной звезды, — две потерянные во мраке одиночества души. Выговориться незнакомцу гораздо легче, разве нет? Ночное небо города, за светом которого теряется свет звезд, что с давних времен указывали людям путь, все еще привлекало Юнги, как будто здесь он оказался впервые. Он с прежним усердием вглядывается в эту удушающую своей глубиной темноту, мечтая в одну из многочисленных одиноких ночей увидеть хотя бы блеклый свет одинокой звезды. Мечтает, чтобы этот свет указал, наконец, его душе путь. Еще ни разу с переезда в Сеул он не видел звезд. — Они постоянно говорят мне, что я не виноват, — Тэхён выдыхает, так же, как и Юнги, поднимая взгляд к небу. Юнги интересно, что Тэхён искал в бескрайней темноте? Искал ли он там, как и он, одинокий блеск путеводной звезды? Или, напротив, пытался потеряться среди этого мрака, чтобы после раствориться в нем? — Но мне кажется, что если бы я не был виноват, то судьба не распределилась бы так, — голос рядом совсем тихий, но Юнги разбирает каждое слово, внимательно вслушиваясь в рассказ Тэхёна. — Они говорят, что к сожалению, от такого никто не застрахован. Продолжают из раза в раз доказывать мне, что я не виноват. — Но почему тогда мне так больно, Юнги? — Тэхёнов голос срывается на хрип, а руки сжимаются в кулаки. — Он говорил мне все те ужасные вещи, заставлял стремиться к невозможному идеалу, нескончаемо сравнивал меня с другими «идеальными» людьми. Я тогда думал, что так и должно быть, что нормально чувствовать себя виноватым перед своим партнером за каждое неосторожное слово или слишком громкий смех. Юнги теперь смотрит на Тэхёна, что сидел, сжимая в руках край своего свитера. Что выглядел таким уязвимым, что, кажется, готов был рассыпаться на части сейчас. Если бы он только мог подарить ему объятия, о которых Тэхён просил. Сейчас, пряча руки поглубже в карманы куртки и кусая до боли нижнюю губу, Юнги ненавидел себя чуть больше, чем обычно. — Почему мне так больно, если я не виноват, тогда почему я испытываю такую боль, Юнги? — Тэхён поворачивается к нему, позволяя увидеть в его глазах всю эту боль, что хрустальными капельками скатывалась по его лицу. — Разве те, кто не виноват чувствуют то, что чувствую я каждый день? — Мне так страшно, — шепчет Тэхён, рукавом свитера стирая непрошеную влагу с лица, — даже спустя год, мне все еще страшно. Я все еще стремлюсь к этому чертовому идеалу, который придумал он. Я все еще живу по его правилам. И я все еще задыхаюсь в своем страхе каждую ночь. — Правда в том, Тэхён, — тихо, но на удивление спокойно говорит Юнги, хотя внутри все сжималось, дрожа и треща по швам от молчаливого гнева. — Правда в том, что ты действительно не виноват. — То, что с тобой происходило, то, что ты чувствуешь сейчас — вина лишь того человека. Мы не знаем и не сможем на все сто процентов все знать заранее о другом человеке. Мы даже себя знаем не до конца. — Мы можем лишь слепо верить в то, что все будет хорошо. Верить, падая и ошибаясь, терпя невозможную боль от множества разочарований. Мы люди, Тэхён, к сожалению у нас такая участь: ломаться, спотыкаться, стремясь к прозрачному, несуществующему понятию «истинное счастье». — Юнги смотрит на Тэхёна, утопая в глазах напротив, в том, как огни ночного города отражаются в темном омуте. В том, как это слишком похоже на звезды. — Мне жаль, Тэхён, мне действительно жаль, что тебе пришлось пережить это, мне правда жаль, что ты чувствуешь невыносимую боль каждый день. Но тот человек, к счастью, больше не часть твоей жизни, даже если его гадкие нити паутины все еще окутывают тебя, он ушел, не желая брать на себя ответственность за то, что он сделал. — Тэхён, даже если то, что я сейчас скажу, будет звучать глупо, слишком заумно или бесполезно, я не жду, что ты прислушаешься ко мне, к человеку, которого ты видишь второй раз, когда у тебя есть чудесные друзья. Но сейчас, как бы трудно это не было, тебе следует самому взять эту ответственность за себя, свои чувства и свою боль. Юнги еще никогда в жизни не хотелось обнять кого-то настолько сильно, как хочется обнять Тэхёна, этого сильного, но такого разбитого и одинокого мальчика со звездным небом в глазах. Обнять, прижав к себе крепче, нескончаемо шептать, что все будет хорошо, пока это «хорошо» действительно не настанет. Он злится на себя, на судьбу, что, словно спички, ломает таких людей, как Тэхён. Людей, что заслуживают счастья, тепла, любви. Что заслуживают понимания, но не холодного одиночества, не боли от осколков сердца вгруди. Такие люди не заслуживают тонуть в ненависти к себе, не заслуживают нехватки кислорода, содрогаясь в рыданиях холодными ночами. — Ты действительно сильный человек, Тэхён, но каждому из нас, время от времени, требуется побыть слабым, — совсем тихо, на грани шепота говорит Юнги, отводя таки взгляд от блестящих от слез глаз. — Каждому из нас нужно быть выслушанным кем-то. Я тебя понимаю, Тэхён, не смотря на то, как мало мы знакомы, не смотря на то, как громко звучат эти слова. Тэхён рядом тихо шмыгает носом, пока Юнги наблюдает за темной, спокойной гладью реки. Они сидят в тишине, но это молчание не ощущалось чем-то неприятным и липким. Казалось, каждый думал о чем-то своем, но вместе с тем об одном и том же. Юнги пытается понять, отчего рядом с этим парнем ему так спокойно, почему все рядом с ним, ощущается так правильно. Даже холод, что пропитал его насквозь, кажется, отступал. — Спасибо, — слабый, хриплый голос Тэхёна прерывает поток мыслей, возвращая на землю. — Правда спасибо, Юнги. Извини, что тебе пришлось... — Все в порядке, Тэхён, тебе не нужно извиняться. — Юнги снова смотрит на Тэхёна. У того слегка опухшие глаза и красный нос. — Я рад, если даже немного, но помог тебе. — Но что насчет тебя? — Тэхён корпусом разворачивается к нему, теперь находясь почти опасно близко. — Выговорится незнакомцу проще, не так ли? Юнги выдавливает из себя улыбку, прикрывая глаза. Становилось прохладнее, словно ветер таки прорвал барьер уединения этого места. Он прячет руки поглубже в карманы, продолжая смотреть на чего-то ждущего Тэхёна. Тот сейчас выглядел чересчур воодушевленно, заглядывая своими глазами, полными звезд, в самые темные уголки души. Что он видит там, куда боится заходить даже сам Юнги? Что именно он там рассматривает так тщательно? — Уже поздно, как-нибудь в следующий раз. — Шепчет Юнги, потому что чужой взгляд выбивает весь воздух из легких. В следующий раз. Эта фраза, кажется, стала неким негласным обещанием надежды для двоих.

***

С той ночи день Юнги начинался с тёплого, вызывающего улыбку сообщения от Тэхёна с пожеланием хорошего дня. А заканчивался долгим телефонным разговором, который длился иногда до самого рассвета. Они могли часами обсуждать тот или иной фильм, споря друг с другом до тех пор, пока кто-то один не уступал. Почти всегда это был Юнги, что сдавался упорству Тэхёна, мягко соглашаясь с ним. Они также подолгу могли молчать, занимаясь каждый своим делом, изредка что-то комментируя или шутя. За эту неделю Юнги так много узнал о Тэхёне, мальчике, что украл его ночные кошмары, заменив их полными теплого солнца снами. Так много, но вместе с тем, в сравнении с той ночью, когда разваливающийся на части Тэхён позвонил ему, он узнал о нем почти ничего. Они не говорили об этой ночи, не обсуждали «следующий раз», который так неосторожно пообещал сам Юнги. Они даже не виделись, продолжая обмениваться лишь сообщениями и звонками. Юнги не замечает, как снова начинает ощущать себя в этой реальности в полной мере, не замечает, как начинает работать над собственной книгой. Не замечает даже того, как вдохновение бьет из него ключом, после одного-единственного сообщения от Тэхёна. Он не замечает даже того, как день становится серым и тусклым, если Тэхён оказывается занят с очередным университетским проектом весь день. Этот парень за короткое время стал для Юнги чем-то до боли в сердце родным и таким нужным. — Хён, прекрати лыбиться телефону, выглядишь жутко. — Ехидничает Хосок, получая в ответ лишь хмурый взгляд друга. — Это Тэтэ-хён? Передавай ему привет от меня. — Подключается к поддразниванием Чонгук, пока уши Юнги краснеют. — Вы так много общаетесь последнее время, я был прав, когда предложил то свидание. — Это было не свидание, Гук-и, — шипит Юнги, выключая телефон и убирая его. — А свой «привет» сам передавай Тэхёну. — Хён, не обращай на них внимания, они просто дразнятся. — Намджун, как самый спокойный разум их компании наконец вмешивается в небольшую перепалку. — Мы просто рады за тебя, ты давно так не улыбался. Юнги замолкает, ведь Джун прав. Он давно не улыбался так открыто и естественно, давно не был увлечен чем-то или кем-то так же сильно, как и своей работой когда-то. Ему нравилось это чувство, нравилось в приятном волнении ждать нового сообщения или слушать приятный, низкий голос по ту сторону трубки. Но вместе с тем, ему не хватало обычных сообщений или телефонных разговоров, хотя он знал, что не имеет права скучать или требовать от Тэхёна встречи. — Что-то не так, хён? — Голос Чонгука взволнованный, а взгляд такой, словно на его глазах убили собаку. Юнги непонятливо смотрит на своего друга, осознавая, что на минуту слишком сильно погрузился в мысли. — Все хорошо, просто, кажется, мне нравится Тэхён. — Он выдыхает, опуская взгляд на свои руки. — Тогда позови его на свидание, или мы не друзья больше. — Заявляет Чонгук, переглядываясь с подозрительно веселым Хосоком. — Не в этом плане нравится, — отрезает тут же Юнги, хотя внутри что-то болезненно сжимается на секунду, — но мне кажется, он не хочет видеться со мной. — Хён, я тебя безумно люблю и уважаю, но я правда стукну тебя, если ты не пригласишь Тэхёни-хёна куда-нибудь. — Чонгук старается выглядеть грозно, но искорки веселья в его бэмби глазах выдают то, что угроза не будет исполнена при любом исходе. — Гук-а, отстань от Юнги, — Джун тормошит парня по чуть вьющимся волосам, в который раз спасая Юнги. Пожалуй, Намджун теперь любимый его друг. — Они сами разберутся, главное, что наш хён снова в порядке. За вечер они больше не возвращались к этой теме, отвлекаясь полностью на фильм и мягко смеясь с шуток друг друга. Юнги, наконец, действительно расслабляется, позволяя себе пропитаться теплом своих друзей и искренне улыбаясь их глупым шуткам. Он также позволяет себе отвлечься от странного чувства, поселившегося где-то в груди с той ночи на берегу реки Хан. И он почти не думает о глазах Тэхёна, в которых словно отражались звезды, украденные ярким городом с ночного неба.