Отпуск в Деревушке

Поводом для пробуждения на этот раз стал довольно необычный, но безумно приятный запах, исходящий с первого этажа. Удивительно, что Вова вообще почувствовал его, но первым объяснением, пришедшим в голову, стала открытая настежь дверь в спальню. Что примечательно, не в его. Он всё-таки, так и уснул, не выпустив из объятий украинского партнёра. Уж слишком не хотелось его разбудить своим подъёмом, а в последствии Владимир и вовсе забыл о своей глупой идее «уйти». Ему это и не нужно. Зевнув, мужчина разлепил ещё сонные глаза и приподнявшись на локтях взглянул в окно. Небо ещё не избавилось от после рассветной розоватости и на часах было всего семь тридцать. «Неужели Володя так рано встал? К чему бы это...» — Мысленно удивился Владимирович и потягиваясь после продолжительного сна в одном положении, наконец встал с кровати. Спускаясь по лестнице, мужчина вёл себя тихо, подсознательно не желая дать украинцу понять, что он проснулся. Пройдясь по коридору, на кухне россиянин и вправду заметил Зеленского у плиты, хотя тот скорее наблюдал за приготовлением своего блюда, нежели участвовал в процессе. Похоже, Вова застал его под самый финал и остался в плюсе, ведь фактически пришёл на уже готовый завтрак. — И когда это ты в «жаворонки» записался? — Тихо усмехаясь, поинтересовался Путин, осторожно похлопав парня по плечу, прежде чем обнять. Слишком резкое его появление могло напугать Володю, а ведь он рядом со включённой плитой. Это было бы не безопасно для обоих. — Доброе утро, кстати. — Доброе-доброе, сам удивлён, такое редко случается. Молодой господин слегка улыбнулся уголками губ и повернулся лицом к сожителю. Оба были без единого верха и было безумно приятно касаться чужой кожи, гладить её, чувствовать. Стоило приложить ладонь к груди и ты ощутишь, как бьётся чужое сердце, размеренно, но чуть быстрее нормы. Хотя... А есть ли вообще норма? Для каждого она своя. — Кстати, как твоя спина? — Уже лучше, — слегка смущённо ответил Володя и стыдливо увёл взгляд в сторону. — спасибо за помощь. Скажем так, это не входило в мои планы. Россиянин, тихо усмехнувшись, притянул Зеленского ближе, всматриваясь в его большие, очаровательные глаза. Вроде бы обычный мужчина, хотя... Нет, ни капли он не обычный. Вова всегда замечал, что с его внешностью, он бы неплохо так смотрелся на обложке какого-нибудь модного журнала. Боже, да он даже не выглядит на свой возраст! Какие там сорок с копейками, он выглядит на тридцать, не более! Подтянутая фигура, лёгкий пресс, миловидные черты лица, благодаря которым он всегда остаётся мальчишкой, и множество других потенциально привлекательных вещей. Боже, а эти ямочки на щеках, когда он не может сдержать свою искреннюю улыбку, ну просто кот. — Ты... сегодня хорошо выглядишь, — Коротко, шепчет Владимир Владимирович притягивая партнёра поближе, какие уж тут личные границы. От его бархатного шёпота, мурашки идут по коже. — Только ли сегодня? Ладонь мягко ложиться на румяную щёку и украинец подаётся вперёд, уже почти касаясь губами чужих губ. Внезапное осознание приходит только тогда, когда нос улавливает тонкие нотки гари в пока ещё не испорченном до конца запахе и Володя уже инстинктивно отстраняется, чтобы выключить плиту и переставить сковородку на холодную конфорку. — Ой... Ну... Получается у нас не первый, а последний блин комом. Извини. Мужчины молча переглядываются, удивлённо хлопая глазами, после чего обоих пробивает на безудержный смех, от смущенного выражения лица друг друга. Романтика это конечно хорошо, но так лишиться завтрака им не хотелось бы, поэтому приходится отстраниться и оставить нежности на потом. За столом они включили какую-то малоизвестную радиоволну с джазовой музыкой. Она расслабляет и хорошо помогает очистить голову от ненужных мыслей. Хоть блины и не особо диетическая пища, но кто вообще в здравом уме решит отказаться от такой прелести? Особенно если комбинировать их со сладким ягодным вареньем и тёплым чаем, например с шиповником... Божественное наслаждение. После довольно сытного завтрака не хотелось делать абсолютно ничего. Сил, казалось, только убавилось и появилось навязчивое желание прилечь куда-нибудь в тенёк и просто провести этот день в гармонии, наедине с самим собой и своими мыслями. Собственно для такого на заднем дворе присутствовали большие «садовые качели». Небольшая натяжная крыша, могла спрятать от палящего солнца, а помогала ей огромная разростающаяся яблоня, своей могущественной кроной. Собственно на этом варианте оба и остановились. Владимир Владимирович удобно устроился со специальной подушкой для шеи, а его украинский гость, обосновался у него под боком - благо место позволяло. Его голова легка на грудную клетку россиянину, прижимаясь к нему сбоку, меж рукой и телом. — Удобно? — Ты ещё спрашиваешь? Владимирович лишь коротко ухмыльнулся. Правильно, а с чего ему должно быть неудобно ? Володя уже привык спать на нём, и Путин спустя долгое время перестал этому противиться. Да пусть уж делает, что хочет, что ему, жалко что ли. «Устроила по-царски и ничего его не беспокоит» Россиянин немного подмял подушку под себя и устроившись поудобнее, открыл долгожданный переплёт. Сейчас он читал один из очередных романов Достоевского, называется кажется «Белые ночи». Нельзя сказать, что Вова фанат всех этих драматичных историй о любви, но иногда он может позволить себе поинтересоваться и такого рода жанром. Тем более, что Путин всегда с уважением относился к русским классикам и их произведениям. Даже, кажется, упоминал об этом, в одном из своих старых интервью года так... 2007. Боже как же это было давно... Время так незаметно пролетело, что он и глазом моргнуть не успел. И вот теперь, спустя столько лет, он лежит со своим «возлюбленным»(а не возлюбленной), что примечательно и вновь перечитывает старые романы, которые помнил ещё со школьных годов. Да, не так он представлял своё будущее, но во всяком случае, в контексте настоящего, всё происходящее его устраивало. «…Иль был он создан для того, Чтобы побыть хотя мгновенье, В соседстве сердца твоего?...» — Красивые строчки, которые невольно вызывали на губах московского господина улыбку. Он знал, про кого ему хочется думать в такие моменты и это было нисколько романтично, сколько даже забавно. Володя определённо был создан, чтобы побыть... Нет, чтобы быть для его сердца. В его сердце, на первом месте среди его воспоминаний. Он есть и будет для него особым опытом, смыслом жизни и самым тёплым воспоминанием. — «Я не умею молчать, когда сердце во мне говорит» — Умело процитировал одну из первых вспомнившихся цитат Владимир Владимирович, отводя взгляд от книги. Что-то сегодня, его настрой далёк от погружения в чтение. — Как же мало, оказывается нужно для счастья... Оно оказалось очень примитивным, вопреки всем ожиданиям, — Продолжал россиянин, медленно и тщательно перебирая волосы Зеленского, пока тот задремал под лёгким теплым ветерком и пением птиц вдалеке. — Если бы я только знал... Что это ты-Володя... «Нет, на меня определённо плохо влияют такие повести» — вторит разум и Вова подчиняется, не дополняя фразу, таким интригующим продолжением. А что он мог бы сказать? Что, «женился бы»? - Так нельзя ведь. Не правильно. Возможно тогда у них было бы чуточку больше времени, но... Есть ли смысл тратить их совместные моменты, которых итак немного на такие глобальные рассуждения, как «что было бы, если бы...» Он чувствует тело молодого человека прямо сейчас, рядом, в своих руках. Он может слышать его дыхание и сердцебиение. Чувствовать его нежные руки на своём теле и ощущать, как тот вздрагивает от неожиданности близкого дыхания ему в макушку. И им хорошо. *** — Может, всё-таки расскажешь, что за место? — Очередной раз зовёт украинец, подтягивая большой велосипед за собой. Когда солнце начинало клониться к закату и уже не так отчаянно палило всё живое на своём пути, господину Путину вдруг приспичило «прогуляться» перед ужином, под предлогом спорта и красивого места. — Узнаешь, когда приедем. — Вторит ему всё тот же Путин и они запирают ворота покрепче. Молодой гарант обречённо вздыхает и взбирается на велосипедное сиденье, проверяя равновесие. Ему ужасно не хочется терпеть эти чертовы тайны, но интерес слишком высок, чтобы так просто сдаться. — Хорошо, приедем узнаем...