Пьяному Море По Колено (и Капитан По Сердце)

Киллер не напивается до беспамятства на пьянках. Что ещë можно ожидать от самого ответственного члена Пиратов Кида? Обычно его всегда можно увидеть за помощью другим, - либо ведëт блевать, либо предоставляет свою футболку, чтобы поплакаться, либо останавливает пьяные драки. Несравненно, Киллер самый устойчивый к веществам старпом. Пьëт в меру, а иногда отказывается. Иногда Кид дебоширит, и кому приходится тащить пьяного капитана в кровать, попутно уворачиваясь от его грозных кулаков? Правильно, - Киллеру. Кид уже привык, что это его уносят пьяным. Потому и опешил, когда всë поменялось вверх дном. Когда-то Кид услышал, что по пьяному можно понять, какие чувства он скрывает. Киллер... Видно, скрывает их много. От Фестиваля Огня, - Кид расстроен и раздражëн. Алкоголь мог помочь лишь на пару мгновений, затем он снова окунался в волну самокопаний. Видно, его экипажу весело. Они ели, веселились и пили. Пили разное. И сакэ, и пиво, кто-то даже притащил с корабля самодельную водку. Настроение поменялось только, когда к нему начал шататься Киллер, который сегодня намешал слишком много. Руки сильные, цепкие. Вцепились в бок, и не отпускают. Голова не стоит правильно, утыкается Киду в рëбра, а сквозь слышится для начала урчание, а затем довольный "фу-фу-фу"... "Эй, отлипни" Кид толкает его мягко, не расположенный для разговора, но из Киллера это вырывает пьяное: "Кид!.." Маска прижимается к его лицу. Попытка удачная, - на одной из дырок остаëтся след помады. Губы Кида размазанны теперь, и Киллер довольно гладит их, мычит, смеëтся. "Красивый...." Он жуëт все слога, довольный собой. Даëт себе посмеяться, трогает, сходит слишком низко и сжимает грудь. "Эй!" Кид возмущëнно вырывается, - не хочет, чтобы кто-то увидел, "Тебе хватит!" Берëт партнëра под руку и старается увести. Киллер спотыкается, тянет и падает на него. Смеëтся. Смеëтся и смеëтся. "Хорошая вечеринка!" Он кричит слишком громко, будто старается перекричать вечеринку, чем раздражает сильнее. Кид кое-как затаскивает его на корабль, ведëт по знакомым коридорам, но останавливается на пол пути к нужной каюте, - Киллер зажимает его, слишком сильный даже для пьяницы. Спускается, чуть ли не грохается, на колени и оттуда старательно сражается с корсетом Кида. "Хватит!" Он перехватывает руки, отбрасывает их, из-за чего слышит недовольный рык. "Кид!..." Киллер смотрит на него, теперь играется с застëжками своего шлема. Те щëлкают, металл падает на пол, пьяный взгляд, полный любви и кривая улыбка. "Я тебя люблю" Заверяет, чуть ли не пытается убедить. Киллер жалобно прижимается к паху, лижет, кусает, - тело уже полулежит на полу. Обычный Киллер бы хер сказал такие слова, хер бы взял инициативу на себя, потому что послушный, стеснительный, незаслуживающий "Отстань! Блеванëшь мне на штаны, - убью! Вставай!" Кид тянет его вверх, и Киллер, еле сохраняя послушание, встаëт. Прижимается грудью о грудь, берëт его лицо в свои руки, сталкивается губами в недопоцелуе. Голубые глаза жалобные, зубы чуть ли не кусают. "Не злись на меня... Я люблю тебя, Кид" Он молит, целует, будто Кид его бросит. Капитан лишь поддаëтся, хватает живой рукой за бедро, сдавливает. "Я тебя тоже" Говорит, заверяет. Целует умело, играется с непослушным языком, хоть там и не с чем играться. Ëрзает рукой. Киллер не осознаëт, какую силу над ним имеет. Чуть скажет, прильнëт или схватит, и всë, - Кид будет лаять перед ним, как пëс. Но он этого стыдится. Поэтому разворачивается, прижимает Киллера к стене, всем телом жмëтся к нему, будто раздавить пытается. Пах прижимается к паху, и об него труться. "Обожаю тебя..." Кид шепчет, прямо в губы, шерудит рукой под футболкой, признаëтся "Так скучал по тебе..." Киллер обнимает его за шею, прижимает благодаря своего силе к плечу, по щеке скатываются слëзы. "Мне было одиноко без тебя" И Кид чувствует, что рейд был успешен, отчего и улыбается в плечо. "Никуда больше не отпущу" Кид обещает, лижет синяки и ссадины, словно пëс какой-то. Ищет место, где будет не видно. Разворачивает, прижимается к джинсам. Наконец находит то, что искал, прижимается к затылку, скрытому волосами, кусает, лижет. Киллер под ним издаëт вздохи. Громкие. Слишком громкие для него. Рука прижимается к чужим бëдрам и тянет, будто его недостаточно вдавливают в стену. Терпения нет. Кид поднимает его футболку, тело вздрагивает, потому что прижимается к холодной стене голой грудью. Намëк понятен. Киллер еле расправляется со своим ремнëм, а когда Киду надоедает его бряканье, одним рывком спускает джинсы с ягодиц. В стену Киллер пыхтит, вжимается в неë, будто может упасть. Смазки нигде нет, - Кид смачивает пальцы плевком и плавно вставляет, вырывая из пьяного тела смешок. И словами не описать, как сильно может Киллер повлиять на него. Чуть дотронется, и Кид - сразу озабоченный маньяк. Из него вырывают зверинные инстинкты. Волка или пса. Верного, ни на шаг не отходящего. Внутри Киллера тепло и туго, по своему уютно. Кид успел забыть ощущение чужой плоти за этот месяц. То и хорошо. И не поймëшь, что с ним делали всë это время. Где касались, что говорили... Кид зол, потому что Киллер пропах чем-то (кем-то) незнакомым, поэтому нужно быстренько всë вернуть назад. Он врывается, двигается быстро, нетерпеливо, потому что Киллер выдержит, - Кид знает. "Прости.... Прости меня...." Киллер тихо шепчет, извиняется, будто его не простят. Кид прижимает голову между его лопаток, дышит, сбавляет темп, разводит пальцы, поощрительно касается простаты. "Никогда больше так не делай, ясно?" Кид шепчет всë равно, прямо в позвоночник, "Я прощаю тебя" Внутри двигаться стало легче, Киллер сжал его бедро. Затылок весь в капельках пота, а грудь мягкая, хоть и накачанная. Кид сжимает еë в удовольствие. Большая, входит в его руку. Сжал сильнее и выдавил из пьяного старпома стыдный скулëж. А на борту никого, можно стонать в удовольствие. Волосы мешают. Кид убрал их, чтобы снова прикусить позвонки. Всхрипнул. Его член уже давно давил на штаны. "Бля..." Раздражëнно вздыхает, уже сам вытаскивает из под корсета резинку штанов и спускает их к яйцам. Член трëтся между ягодиц, течëт смазкой и пачкает проход. Киллер под ним неспокоен, шевелится, старается скорее получить своего капитана, - нетерпелив, когда пьян. Кид хмыкает, ухмыляется, но восстанавливает субординацию, - вжимает в стену, использует всю силу. "Не ëрзай" Приказывает. Киллер хихикает в стену, упирается в неë руками. Первым делом подчиняется и стоит смирно, затем снова ëрзает, уже дерзко, пытаясь понять лимиты чужого терпения. И Кид сдаëтся почти сразу. Использует магнетизм, прижимает браслеты Карателей к стене высоко над головой Киллера. "Упрямый, когда пьяный. Напивайся почаще" Кид довольно мурлычет в красное ухо, уже дразня его членом. Перед ним Киллер полностью в его власти. Из под задранной футболки выглядывают лопатки, напрягаются мышцы спины, по которым течëт пот. Всë портят ссадины и синяки, - постоянное явление на всех Пиратах Кида, но сейчас не желанные. Кид мягко зацеловывает самые плохие, похожие на форму говнодавов одного карточного шарлатана. Аккуратно гладит по ним, цепляет мозолями кожу. А Киллер не может ничего сделать, только хихикает, жалобно смотрит глазами. Тëмные гематомы закрыты алой помадой. Кид довольно облизывается. Входит сразу же полностью со шлепком. Выдавливает из Киллера резкий вскрик, сразу вжимает его сильнее. "Доволен?" Кид спрашивает, делает наглый толчок. Стена стучит, потому что колени бьются об неë. "Весь в синяках" Рука гладит, чувствует под некоторыми синяками воспаления, но хвалит шлепком по заду, "Молодчинка" Киллер хихикнул, а затем прервался на вдох, когда Кид толкнулся прямо в простату. Толчок. Ещë толчок. Кид мог найти еë с первого раза. Тело исследовано в доль и поперëк. Нету ничего, что Кид бы не знал о партнëре. Он знает о родинке посередине лба под чëлкой, о керамическом зубе на левой части челюсти, о шраме от попытки суицида под трицепцом, о краснеющих ушах, о количестве ребëр, о частоте ударов сердца, о тембре голоса, о походке, о запахе и вкусе... Он был весь изучен Кидом, и никто не сможет изучить его больше. Толкнулся снова. И стена снова громыхнула. На этот раз Киллер точно отбил себе колено. Кид сжал чужое бедро металлом, вбил тело в холодную древесину, выжал звонкий стон. Киллер замычал, сжал губы, но почти сразу позволил стонам скатиться. Когда от капитана не было ни одного движения, попытался двинуться, но понял, что вжат в стену слишком плотно. А с ним тем временем играли ценой своего же удовольствия. То начинали набирать темп, то прекращали. Воспитывали. Дрессировали снова. Три недели, как никак. "Ты - мой, Килл" Кид прошептал, вбил в него эти истины, "Мой. Ничей больше" Ещë толчок, - всхлип и смех, прервавшийся на стон. "Кид-..." Киллер хотел было ответить, но заткнулся, - свой член взрогнул от ещë одного попадания в простату. Кид сжал ягодицы, шлепнул, попытался пролезть пальцами внутрь вместе с членом. Внутри всë плотно. Горячо. Тело под ним корчится от удовольствия, всë ластится, тянется, но не может, потому что зажато между стеной и Кидом. Сам капитан не может терпеть. Не может играть. Жмурится. Начинает долбиться сильнее. Агрессивнее. Ногти оставляют царапины на заднице, а пальцы чувствуют кровь. Вытирают, и шлепают. Киллер не прекращает стонать. Кричит громко. Эхо отражают стены корабля, разносят по Виктории и уносят на улицу. Узел затягивается. Сквозь джинсы вытекает сперма, но Кид не останавливается, - всë долбится агрессивно, ведь иначе свои чувства выплакать не может. И облегчение, и любовь, и победа, и поражение, и позор, и унижение, и тошнотворность, и самоненависть, и страсть, и-... "Люблю-.. тебя-..." Киллер стонет снова, позволяя использовать себя, как хочет, "Не бр-..-сай м-..ня..." Стук стены подозрителен. Как бы колени не разбились от его усилий. С рыком Кид попытался вбиться сильнее. Переизбыток чувств слишком обуздал его. Заставил быть каким-то животным. Кусать за холку, резать когтями, хвататься, есть, биться!.... Всë семя внутри. Кид по чистой инерции ещë двигает бëдрами, пускает белую жидкость по ногам. Руки партнëра падают вниз из-за исчезновения магнетизма, и Киллер вяло опадает. "Бля-..." Кид его чуть ли не роняет. Если бы поддался ярости и алкоголю, то точно бы не успел словить. Киллер спал на ходу, в его руках. Уставший за эти дни. Как хорошо, что он смог расслабиться сегодня. Вся ярость сразу спала, глядя на него. То, что Кид проиграл Луффи - сразу забылось. Сейчас не его статус важен. Он был здесь, на корабле Виктории Панк, с опавшим членом на распашку и держал голожопого пьяного партнëра в руках. Кое как Кид взвалил Киллера на плечи. Понëс к себе в каюту, а там прохладно. Приятно. Всë ему растелил, аккуратно освободил для начала от обуви, а потом от одежды. Укрыл голое тело одеялом. Погладил волосы рукой. Красивые, словно пшено во время заката. Кид не сдержался, - понюхал. Ощутил аромат пива и праздника. Заботу он продолжил. Притащил тазик на завтра, и таблетки от головы вместе с целым бутылëм воды. Это ему понадобиться. А Киллер лежит спокойно. Сопит и улыбается. Теперь, когда ему спокойно улыбка расслабляется. Кид будет жутко стараться, чтобы Киллер не чувствовал боли в щеках. "Я люблю тебя" Он шепчет ему в губы, касается их мягко. Чувствуется пивной вкус. Только тогда раздевается сам. Кутается в одеяле и волосах, дышит знакомым запахом и улыбается. Всë тело напротив то в укусах, то в поцелуях. Кид доволен. Забывает обо всëм на свете и засыпает...