А за окном сенатская площадь...

Дуэль Лермонтова и Баранта (Барана) не увенчалась успехом...поэта вели под ручки мужчины в голубых мундирах... На этот раз Коля Палкин решил провести с этим умственно отсталым разговоры о важном... Миху толкнули в кабинет. Перед ним было огромное окно, выходящее на сенатскую площадь, где некогда было восстание дикодристов. В зале были голубые стены, украшенные белой и золотой лепниной, которая блестела, отражая лучики заката... Михе было скучно, прошло минут сорок, но никто к нему так и не пришел... Поэт успел посидеть на всех креслах, написать пальцем непристойности на всех окнах, предварительно подышав на них, рассмотреть все приблуды на, крепком на вид, дубовом столе и под конец, он даже залез на него. Мишель подумал, что это очень удобный стол. Почему-то ему казалось, что на нем можно хорошенечко оттянуться с какой нибудь хорошенькой дамой, Миха даже представил, как это делает тут император со своими любовницами и для наглядного примера, чтобы сразу было все понятно, лежа на столе, принял пикантную позу... Николай вошел в кабинет без стука, так, что Мишель даже не успел среагировать, он просто остался лежать на столе... Коля увидел юного поэта на столе в провокационной позе. Император побагровел и от гнева и от некого смущения... Его глаза округлились, брови сдвинулись к переносице... Миха ничего не придумал кроме как остаться на столе и скорчив невозмутимое лицо, глядел на императора - ты...гнида! - Коля разозлился не на шутку...- ты как посмел тут на столе, - император уже задыхался от гнева... - где моя путёвка на Кавказ!? - спросил Мишель, спрыгнув со стола и подойдя ближе к Николаю, все также смотря невозмутимым взглядом - ах ты! Собака! Хотя юный поэт и не подавал виду, внутри он весь дрожал от страха перед статной фигурой царя. Мишель выгнул бровь Это было последней каплей... Император схватил бедного поэта за руку и буквально швырнул его грудь на стол - ах ты сученок! Холоп! - я не холоп! Я дворянин! Император не ответил на этакую дерзость... Лермонтов хотел было подняться, но Николай l сделал это первее, схватив поэта за волосы и поставив его перед собой - раздевайся - что... - раздевайся! Немедленно! - сдурели!! Ваше величество!!! Миха не успел даже опешить, как император принялся сам раздевать его... Мундир корнета уже валялся на креслах...брюки Михи были спущены, и вырвавшись из рук самодержца, поэт пытался бежать, но споткнулся о собственные портки. Император схватил Миху за шиворот и кинул его на стол, Лермонтов вырвался, но его ударили по хребтине и после монарх связал ему руки, откуда-то взявшейся шелковой лентой. Миха стоял с поднятой рубахой и спущенными штанами в императорском кабинете, а за окном - сенатская площадь... - ну, сучонок...доигрался ты! - Не трогайте меня! Вы сдурели! - Миха запрыгал к двери, но его снова прижали к столу... Император схватил какие-то бумаги, свернул их в трубу и начал хлестать юнца по жёпе. Поэт вопил от ужаса и страха... - уаааауааааауауаауаааа!!!!! куухххуххуххухухуууу! Цкааааааааааааааааа!!!!!! - получай!!! Сученок!!! Гнида!!! Говножуй!!!! - АААААААХАХХАХАХХК!!! ПРОСТИТЕ!!! ЦАЬ БАТЮШКА!!! КЦЦХХУХУХХУХХУХХУУУУУ!!!!! ААХХАХАХАХАХАХААХ Но несмотря на душераздирающие крики Михи, царь лупил его бумагой. Это было совсем не больно, но Лермонтов орал как черт и Палкин не выдержав этого трахнул поэта об стол, который тут же залило кровью из носа Мишеля... Лермонтов посмотрел на Николая затуманенным, томным взглядом, кровь капала на стол с подбородка юного дарования... Самодержец поднял Миху за волосы и посмотрел ему в глаза - нравится тебе? Собака! Поэт не ответил...его голова снова упала на стол... Царь взглянул на попу Мишеля, которая чуть порозовела Он провел по бархатной коже ладонью и хлестнул его после, от чего поэт зашипел со столом, зажмурившись. - что ты стонешь! Ты мне тут ещё постони! Гнида! - ничо... - ты ещё смеешь огрызаться, сволота!! Хочешь, я отдеру тебя, как кота паршивого? - прошептал император Мишелю прямо на ухо Поэт развернул голову, между ним и императором было всего 1см 7мм... Поэт тяжело дышал и смотря в глаза монарху прошептал - хочу... Николай 1 выпрямился и залез двумя пальцами Михе между двумя продолжениями бёдер и выдрал несколько волосков Миха завизжал со всей дури и задрыгался на столе Палкин усмехнулся Он надавил поэту на копчик, чтобы тот перестал вилять задом. Император взял его за бедра, чуть поглаживая, а после, потрепав Миху по голове, начал расстегивать свою брюки... Мишель очень нервничал, он ерзал на столе и кусал губы, кровь с которых смешивалась с кровью из носа. Шелковая лента, до этого стягивающая руки поэта, ослабла, Мишель хотел было подняться, но самодержец снова не дал ему это сделать, надавив меж лопаток - Оближи палец и пихай в зад, - голос Николая l был спокоен, как никогда... - Что!? Вы сдурели!! Я не буду этого делать!! - Будешь гнида! Или я на сухую войду!! - ладно, - Мишель поднёс руку ко рту и стал облизывать пальцы, обильно смазывая их слюной решив, что достаточно, Миха аккуратно ввёл один палец себе в жепу, немного подвигав им внутри, он добавил второй Мишель начал двигать пальцами, но через некоторое время его остановили... - Все, достаточно. Я думаю, ты уже готов - а я так не думаю... - ты мне перечить не смей! Шавка! Мишель нехотя убрал руку и попытался расслабиться, когда холодные руки императора легли на его разгоряченную поясницу, приподняв рубашку, которая стала слегка прозрачной, намокнув Плюнув на хуй, Палкин толкнулся в податливое тело Мишеля... Поэт задрожал и издал хриплый, полный страданий стон... Николай l двигался медленно, ибо Лермонтов был узкий Император слегка нагнулся к поэту, заставив его приподняться на локтях, после этого Палкин обхватил его за грудь, касаясь кончиками пальцев его плечей... Мишель тяжело дышал, Император набирал темп, попутно оглаживая бедра и ребра юнкер, кусая его плечи, слегка задевая соски... Да простят меня люди добрые, но Николай уже достаточно грубо толкался в тело Михаила, Лермонтов уже стонал в голос, не стесняясь никого и ничего... Поэт стонал как проститутка под своим Императором, закатывая глаза, кусая губы... Самодержец, сделав ещё пару-тройку толчков излишняя в Мишеля и через несколько секунд вышел из Лермонтова Юнкер пытался прийти в себя, решив встать, он отшатнулся назад, но удержался. Император уже надел брюки и отошёл в угол комнаты... Миха наконец смог совладать с собой и дрожащими пальцами, застегнул брюки Николай , неожиданно, предстал перед ним в руках с какой-то вонючей серой тряпкой... Швырнув её в Миху, Палкин сказал - А теперь, убери за собой, - Монарх указал парню на лужицу пот столом Нюхнув сию субстанцию из волокон ткани, Миха чуть не блеванул...он швырнул её под стол, сказав, - я что, вам в уборщики нанимался, вы же в этом виноваты, вот сами и убирайте! - после Миха взял мундир с кресел и направился к выходу... Сказать, что было внутри Императора...ничего не сказать... Там ни то что огонь злости и ярости разжигался...там был просто пиздец...он аж побагровел от такой нахальности... Аршинными шагами он подошёл к поэту, одернув его... - Как ты, сученок! Смеешь мне перечить!! - Каком к верху! Монарх поднял Миху зашкирку на уровень 40-ка сантиметров над землёй, так, чтобы их глаза встретились - Ты мне сейчас будешь все свои лужи языком слизывать! - Нее буду! - но Мишеля, схватив за ухо, привлекли ко столу и толкнули под него... Император нагнулся, и схватив Лермонтова за шею, начал пихать носом в сперму поэта Миха плотно сжал губы ибо Николай попросту возил его рожу по лужице...как тряпку... Миха вдруг вырвался , зыркнул на императора бешенным взглядом, после чего издал какие-то животные звуки, Палкин отпрянул и в туже секунду, Миха вытер лицо о полу его мундира... Оба глядели друг на друга с полминуты. Император переводил взгляд с пятна, на поэта и обратно... По истечению тридцати секунд, самодержец, полностью выпрямившись, сжал Михины короткие волосы на затылке и начал лицом юнца вытирать пятно на поле мундира и частично на брюках... Не стоит и говорить о том, что Миха терся щекой о ширинку государевых брюк... Вы,я думаю, уже поняли, к чему мы клоним... В конце концов Лермонтов начал тереться о вновь выпирающий хуй Император взглянул в глаза поэту На секунду ему стало жалко бедного мишеля, но он тут же вспомнил провокационные строки из стихов этого наглеца. Палкин разозлился не на шутку, расстегнув ширинку и приспустив штаны, он приказал поэту открыть рот... Но на это Лермонтов лишь помотал головой, тогда Николай l схватил юнца за нос, и воздух перестал поступать в лёгкие поэта... Лицо его надулось, покрылось сначала красными, а потом белыми пятнами...Поэт вылупил глаза, готовый задохнуться прямо сейчас, погибнуть в пытках в кабинете самодержца, во дворце на сенатской площади... Но инстинкт самосохранения не позволил так просто лишиться жизни, Мишель распахнул рот, и не успев ни вазу вдохнуть, чуть не подавился Николаевской дудкой... Миша сразу почувствовал рвотные порывы, скукурузив рожу, будто его сейчас вырвет, он заставил императора вытащить хуй. Отдышавшись, Миха посмотрел на Николая томным взглядом, несмотря на то, что веки поэта были прикрыты, глаза его горели, отливая золотом... Император взял Мишеля за подбородок, большим пальце оглаживая зубы поэта пальцем, после он протолкнул палец парню в рок, массируя скрывавшие зубы мудрости бугорки - не выкобенивайся тут мне! - монарх грубо взял поэта за затылок, насадив на свой член... Спустя еще немного таких манипуляций император, прижав Миху к себе, хотел было кончить, но юнкер вывернулся и все снова вылилось на пол... Николай смотрел то на лужу под собой, то на Миху, который вытирал рот рукавом шелковой рубахи...Как он был тогда красив, освещенный лучами заката из окон, выходящих на сенатскую площадь, милый парнишка сидел на коленях и как сексуальны были тогда его стройные бедра, обтянутые тканью армейских брюк...рубашка, мокрая от пота и оттого прозрачная, просвечивала грудь юного дарования, такую белую-белую, прямо таки фарфоровую, на которой висел крест...такое милое, невинное личико, с такими милыми, еще девственно-подростковыми усиками, несмотря на то, что Михе было уже за двадцать...большие карие глаза, обрамленные длинными ресницами блестели в лучах уходящего солнца... Но Николая не умилил этот портрет, он был зол на наглеца! Застегнув ширинку Палкин поманил Миху рукой... Мишель встал и медленно направился к самодержцу, подойдя на расстояние двух шагов, он остановился... - за свои выкрутасы ты сейчас берешь тряпку и вымываешь тут весь пол! Юнкер кивнул и медленно направился к тряпке под столом, но в последнюю секунду рванулся к дивану, и схватив мундир, пуле вылетел из кабинета... Ни Палкин, ни жандармы не успели его догнать и он скрылся, обойдя всю охранку, а через несколько дней, стало известно, что о едет на Кавказ, в Пятигорск!