Голод бездны

       Учить Фантома было не таким долгим делом. Саундвейв приметил, что ему нравится любознательность этого юного сикера. Каждый вопрос был встречен пусть и механическим, но понятным ответом. Всё своё свободное время связист посвящал этому черному сикеру. Было даже весело рисовать с ним на планшете. Правда рисунки Фантома иногда были странными, но сикер не спешил рассказывать их смысл, а прочитать мысли меха было невозможно. Саундвейву это даже нравилось, хоть и напрягало немного. Он впервые общается с кем-то, не слыша его мыслей. Так хорошо. В голову ничего не лезет.               В очередной раз приходя к Фантому, он всегда забирал его к себе в отсек. Там банально было удобней вести беседу. С тех пор, как Старскрим куда-то ушел прошло около половины месяца. А Саундвейв любил время от времени общаться с этим сикером, он единственный, кто не пытался как-то осторожничать с связистом. Казалось, что Старскрим после того, как вернулся обратно с омега-ключами, больше и не думал ни о чем, что могло бы навредить и Мегатрону, и десептиконам. Или Саундвейв не замечает. Но сикера сейчас не было на корабле. Хотелось бы узнать, куда он ушел, но на связь командующий не выходит, что странно. Но всем плевать. Всем? Казалось, что Саундвейву не плевать на резкое исчезновение сикера, но и каких-либо попыток его поиска он не предпринимает. Фантом сидел рядом и задавал вопросы о земных птицах. Он рассказывал, как видел однажды какую-то птицу на взлетной полосе. Саундвейв слушал описание данного животного, чтобы хотя бы предположить, что это могла быть за птица. Но вдруг Фантом перескочил на другую тему, уже о животных. Саундвейв не успевал уловить суть вопросов Фантома, ведь он быстро менял тему. Но было облегчением то, что он возвращался к первоначальной теме о птицах. Черный сикер схватил планшет и начал рисовать птицу. Криво, безобразно, но он нарисовал что-то, что должно было стать птицей. Саундвейв узнал в ней ястреба, но поднимаются ли эти птицы так высоко? В любом случае на вопрос Фантома был дан ответ и сикер улыбнулся. Хотелось бы чтобы он вообще не улыбался, его улыбка была жуткой, она заставляла сжаться всем узлам и проводам внутри тела. Или во всем виноваты глаза? Его глаза вообще не выражают эмоций, как и почти не моргают.               Фантом сел на пол и обнял ноги одной рукой. Вторая рука рисовала на планшете, что лежал на полу перед ним. Саундвейв на мгновение погрузился в свои мысли. Недавно пропало где-то два вехикона, но как давно? Может их отправили на разведку, да на них напали автоботы? Может. Связист приметил, что было странно, что вехиконы пропали, а о них и слова не говорят, как и о Старскриме. Из раздумий связиста вытащил Фантом, который залез на платформу и сел рядом с Саундвейвом.               — Что такое «любить»? — резко спросил Фантом, глядя своим немигающим взглядом на Саундвейва. Фантом, кажется, услышал это и теперь хочет получить ответ. — Я слышал, как Нокаут сказал это Брейкдауну.               Саундвейв опустил голову на бок, глядя на Фантома. Эти два бота всегда пели друг другу серенады о любви. А теперь Саундвейву сиди и просвещай юнца, отвечая на очередной вопрос. Но Саундвейву было не трудно ответить на вопрос, было сложно сформулировать этот ответ.        — Любовь — это высший уровень развития межличностных отношений, чувство глубокой привязанности и устремлённости к дру-гому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии, — проговорил Саундвейв механическим голосом. Он сказал бы и проще, но, к сожалению, из-за нового голосового модуля не мог. Саундвейв посмотрел на сикера, похоже, что этот малец и так понял, что это значит. Фантом отвернул голову в сторону и смотрел перед собой на стену. Связист не знал, думает он сейчас или нет. Что же он ответит? Что же спросит? Саундвейв почувствовал приятный азарт от ожидания. Неужели ему так нравилось отвечать на вопросы этого сикера? Да, ему это определенно нравилось. Он часто отвечал на разные вопросы Старскрима, а сейчас он как будто снова общается с этим белым сикером, только через Фантома.        — Папа меня любит? — спросил Фантом. Этот вопрос выбил Саундвейва из колеи, он встал в ступор. Он не знал, что ответить. Он молчал. Долго молчал, пока думал над ответом. Шоквейв ненавидит этого сикера, но Фантом души не чает в своем создателе. Саундвейв глубоко сочувствовал ему, ведь больно будет признать тот факт, что тот, кого ты называешь «отцом», тебя ненавидет. Он не любил врать, ой как не любил, но и правду сказать не мог. Он не воспринимал Фантома как взрослого бота, для него он ещё был спарком. Пусть это и звучит глупо, но Саундвейв знал, что Фантом все ещё спарк, его сознание растет медленнее, чем его тело.        — Положительно, — механически ответил Саундвейв. Он смотрел в глаза Фантому, на его лице не было улыбки, хотя он услышал то, что должно было заставить его улыбнуться. Саундвейв почувствовал себя неудобно.        — Он делает мне больно… — проговорил Фантом. — Я тоже должен делать больно тем, кого люблю?               Саундвейв замер. Такого вопроса он точно не ожидал. Он отвернул голову. Как на это ответить? Что ему сказать? Он смотрел на свои колени. Ведь, если честно, даже не ясно, чувствует ли Шоквейв хоть какую-то привязанность к своему созданию, что может скрываться под слоем ненависти. Ведь Шоквейв не тот бот, что будет свободно показывать эмоции. Саундвейв пожал плечами, он не хотел отвечать на вопрос сикера. Связист глубоко задумался, а любит ли Шоквейв хоть кого-то? Любит ли он его? Как брата, конечно, но все же. Саундвейв вспоминал то, что Шоквейв всегда в юношестве упрекал его, отчитывал. Этот мех никогда не проявлял ласку к нему. Этот мех не проявлял никакой привязанности даже к дани. Шоквейв не был бездушной машиной, нет, но он все равно был холоден к нему. Как будто ненавидел. Ненавидел все время следить за ним, вытаскивать из передряг. Как будто Саундвейв был лишь обузой для него. Вечные замечания, упрёки, насмешки. Саундвейв вспоминал тот день, как их дани пропала, как Шоквейв резко изменился. Казалось, что Шоквейв забыл о том, что у него есть брат. Саундвейв стал никем. За все годы проведенные как на арене, так и на войне, не нашлось ни одного бота, что проявил хоть какую-то привязанность к связисту, показывая, что дорожит им. Или был такой? Саундвейв почувствовал, как щека под маской намокла. В реальный мир его вернуло постукивание Фантома по плечу.               — Ты плачешь? — спросил сикер.        — Отрицательно, — монотонно ответил Саундвейв, не поворачивая голову к сикеру.        — Ложь, — Фантом сказал тихо, но твердо. Саундвейв вздрогнул. Это утверждение сикера смутило его. Он встал и схватил Фантома за руку, выводя из своего отсека.        — Отрицательно.               Фантом молчал, когда связист тащил его обратно в его комнатку. Саундвейв немного грубо толкнул его. Связист быстро направился обратно в свой отсек, оставляя Фантома одного. Фантом склонил голову на бок и смотрел на дверь перед собой. Он улыбнулся.        — Ложь...