Часть 14.Таинственный чемодан
8 мая 2024 г. в 12:38
Примечания:
Хорошего вам дня!
Беллатриса вернулась мрачный. Она швырнула мое «копье» на песок, а сама села на бревно, которое мы положили у огня.
— Что ж, не получилось, — буркнула она.
— Ты хромаешь, — сказала я.
Она пожала плечами.
— Для самый ярчайшей ведьмы ты слишком беспечно относишься к своему здоровью, — сказала я, подвигаясь к ней.
— Просто маленькая царапина, поглядев на подошву левой ноги.
— сказала она,
Я опустилась на колени, подняла ее ногу и увидела огромный порез, еще кровоточивший, на ступне.
— Беллатриса, — сказала я, — он глубокий. Его надо зашить.
— Я не думала, что кораллы бывают так близко от берега, — сказала она. — Они острые как бритва.
— В медицинском комплекте, который мы нашли, есть набор для наложения швов, — сказала я. — Ты можешь…
— Могу ли я зашить себе рану? Да. — Я не поняла, то ли она злилась на меня за такой вопрос к ней, то ли злилась на себя за то, что наступила на коралл и вернулась с пустыми руками.
Я сбегала к шалашу, достала аптечку и принесла ее Беллатрисе.
— Вот, — сказала я. — Только я не могу смотреть. Мне становится плохо при виде крови.
Беллатриса взяла из моих рук маленький мешочек и с улыбкой посмотрела на меня:
— Спасибо.
Я улыбнулась в ответ и спустилась на берег.
Я шла и шла, пока не оказалась за пределами слышимости. Я с трудом выдерживала, когда сдавала кровь на приеме у врача, и даже не могла себе представить, каково это — зашить без заморозки собственную рану.
И тут я почувствовала под ногами что-то твердое. Сначала я думала, что это камень, оказавшийся среди песка, но потом увидела торчащий угол чего-то, сделанного из темно-коричневой ко-жи. Стоя на коленях, я стала разгребать руками песок вокруг этого предмета и тогда поняла, что это какая-то сумка. Я вспомнила кожаную сумку, с которой Драко ходил каждый день на работу, но эта была больше и скорее походила на чемодан. Я рыла и рыла, отбрасывая песок, и в конце концов смогла ухватиться за ручку и вытащить чемодан из песка.
Мне было ясно, что это старый чемодан. Сделанный из добротной кожи, дорогой, с латунной фурнитурой, похоже, он был из 1940-х годов.
Место на берегу было достаточно высокое, и он мог лежать десятки лет, нетронутый волнами. Но сколько именно? И как он туда попал?
Я долго глядела на замок, но потом решила открыть чемодан вместе с Беллатрисой. Что, если в нем окажутся червяки, жуки, кости или что-нибудь еще из длинного списка жутковатых вариантов? Да, я подожду, пока освободится Беллатриса. Я схватила чемодан, который оказался тяжелее, чем я ожидала, и поволокла его в наш лагерь.
Я еще издалека увидела женщину. Она стоял на берегу, опустив ногу в воду. Я поморщилась, Вероятно, она промывала рану. Она повернулась ко мне, когда заметила, что я иду к ней, и помахала рукой.
— Ты собралась в поездку, Грейнджер? — спросила она, увидев чемодан.
— Очень смешно, — с сарказмом ответила я. — Он лежал в песке, я случайно наткнулась на
него и откопала.
— Ты уже открывала его?
Я покачала головой:
— Еще нет. Решила подождать и показать его тебе.
Прихрамывая, она подошла к костру. Я поставила чемодан на песок.
— Ты как, зашила? — спросила я.
— К счастью, до ампутации дело не дошло, — ответила она с улыбкой.
Я тоже улыбнулась.
— Как ты думаешь, нормально заживет?
— Нужно следить, чтобы не было инфекции, — ответила она. — Благодарю Нарциссу что она научила этим маггловским способам. Но почему-то ступня распухла.
— 0? — Я подошла к ней и машинально протянула руку к ране, но она отстранила ее.
— Все будет нормально, — сказала она. -Давайка посмотрим на этот чемодан.
— Открой его сама, — попросила я.
— Ты чего боишься-то? — насмешливо спросила Беллатриса.
— Я не знаю, — ответила я. — В этом есть что-то жуткое — когда ты открываешь старый чемодан. Там может оказаться… ну, что угодно.
— Ну, мы так и будем сидеть тут и любоваться на него целый день или все-таки посмотрим, что там?
У меня затрепетало сердце, когда она открыла зацелку на замке. Крышка поднялась со скрипом.
Неудивительно, ведь петли проржавели за много лет пребывания в тропиках. Лет или месяцев, этого мы пока еще не знали.
Мы с Беллатрисой склонились над чемоданом. Шелковая обивка, когда-то светлая, гладкая, теперь пожелтела и покрылась пятнами. В чемодане лежала смятая одежда. Мужская. Беллатриса достала изъеденные насекомыми брюки и полосатый галстук. Под ними лежали дырявые белые рубашки, коричневый ремень и пара черных кожаных ботинок. Беллатриса посмотрела на них и улыбнулась: «Мой размер». Она достала бумажник, раскрыла его и вытащила идентификационную карту.
— Его имя Эдвард Э. Гантер, — сказала она. —
Число… — Она прищурилась и вгляделась в карту, — 1951 год. Этот чемодан долго тут пролежал.
Беллатриса нашла страховую карточку и свидетельство о страховании жизни, которое было сложено так плотно, что буквально рассыпалось в ее руках.
— Похоже, старина Эдди оценил себя в сто тысяч долларов, — сказала Беллатриса. Еще она вытащила несколько истрепанных купюр, пятидолларовую и несколько сто долларовых, и протянула мне бумажник.
Я посмотрела на идентификационную карту штата Калифорния, на фото мужчины с темными волосами и печальным взглядом. Он был худощавый, с квадратной челюстью. Он показался мне атлетичным, амбициозным, чуточку похожим на Драко.Интересно, как он или скорее его чемодан оказался на этом острове.
Еще Беллатриса нашла блокнот или записную книжку в кожаном переплете и открыла ее. Внутри лежала пачка фирменных бланков. Наверху была надпись жирным черным шрифтом:
Контора Э.Э. Гантера, вице-президента, «Калифорнийский Уэст-Банк».
— Значит, он банкир из Калифорнии, — сказала я.
Я смотрела на фирменный бланк и представляла себе, как мистер Гантер курил сигару, сидя на удобном крутящемся кресле в шикарном офисе в Сан-Франциско с массивной пепельницей на письменном столе и смазливой секретаршей.
-Как он сюда попал? Как ты думаешь?
-Может, так же как мы. — Беллатриса пожала плечами. — После какой нибудь катастрофы.
Я кивнула и достала шерстяной вязаный жилет.
-Он явно не собирался жить в тропиках.Значит, разбился самолет, — предположила Беллатриса.
-Но тогда мы увидели бы обломки.
-Мы пока осмотрели только треть острова. — Она махнула рукой вправо: — Кто знает, что там, на другой стороне.
По моей спине пробежала дрожь, когда я представила себе, как может выглядеть место падения самолета. Трупы. Кости. Я поежилась.
— Нам надо осмотреть весь остров, — сказала Беллатриса. — Если где-то лежат обломки самолета, там может оказаться что-нибудь полезное, что нам пригодится.
Я положила блокнот на колени, а Беллатриса уже хотела закрыть чемодан, когда заметила что-то еще.
— Видишь? — сказала она. — Тут есть еще одно отделение.
Она перевернула чемодан и стала возиться с замками. Мы ахнули, когда увидели, что лежало внутри: не меньше дюжины толстых пачек со стодолларовыми купюрами. То, что когда-то было аккуратными пачками, перевязанными резинкой, теперь по-коробилось и загнулось от сырости.
- Теперь понятно, почему чемодан был таким тяжелым. — Беллатриса взял пачку долларов и провел пальцем по краю. — Мы богачи! Пойдем за покупками!
-В «Дырявый котел», — пошутила я. — Мне нужны новые туфли и выпивка.
Беллатриса потерла ладонью лоб.
— Очевидно, он от чего-то сбежал. Кто еще возит с собой в чемодане такие суммы?
Я разглядывала фирменный бланк, а потом заметила письмо. На нем не было почтовой марки или штемпеля, так что, скорее всего, оно не было никогда отправлено. Я вытащила его из блокнота и увидела, что оно адресовано мисс Мэй Гантер из Сакраменто, Калифорния. Я тут же вынула листки из конверта и стала читать вслух.
9 мая 1952 года
Моя дорогая Мэй!
Когда ты получишь это письмо, я буду в тысячах миль от тебя. Моя дорогая, как я скучаю без тебя и как буду скучать до конца дней своих.
В мои планы никогда не входило бросать тебя, но я должен был подумать о Патриции. Мы с тобой оба должны были подумать о ней. Я не слишком хорошо распорядился нашими финансами. Я виноват в том, что мы неудачно их вложили. Я сделал не те ставки. Я слишком долго жил не по сред-ствам. Ты помнишь, как я принес тебе на День святого Валентина бриллиантовое ожерелье?
Я надел его тебе на шею и застегнул замок, думая о том, как оно тебе к лицу, и все же мне было стыдно, потому что я превысил тогда сумму, которая была предусмотрена в нашей кредитной линии. Это был мой последний подарок тебе. Ты скоро узнаешь о финансовом банкротстве, в которое я угодил и втянул тебя. В тот день, когда ты начала разговор о состоянии нашего бизнеса, я увидел в твоих глазах презрение. Ты доверяла мне, а я тебя предал, разорил. Я разорил Патрицию. Я не мог даже обеспечить своей родной дочери медицинский уход, в котором она нуждалась.
Я обещаю тебе, моя дорогая Мэй, что наша малышка получит уход. Я не могу сказать тебе как, но я наткнулся на некоторые фонды. Ты получишь все деньги, которые тебе необходимы.
Я закопал их возле куста гортензии. Ты увидишь клочок вскопанной земли. Там достаточно средств, чтобы оплатить любую операцию, какая понадобится Патриции, и любое дальнейшее лечение или медицинский уход. Пожалуйста, постарайся, чтобы она попала к лучшим докторам и лечилась в лучших больницах. Я молюсь лишь о том, чтобы это не оказалось слишком поздно.И, пожалуйста, когда она вырастет, я надеюсь, что ты расскажешь ей обо мне. Я надеюсь, что она не будет меня презирать. Я так люблю ее. Я молю Бога, чтобы она смирилась с тем, что я совершил ужасные ошибки, но что я старался и в конце концов сделать как лучше для нее и для тебя, моя дорогая супруга.
Твое прощение — это все, о чем я прошу.
Я мечтаю вернуться к тебе, вернуться туда, где мы полюбили друг друга, где ты доверяла мне.
Я молю Бога, чтобы я смог когда-нибудь увидеть снова твое прекрасное лицо.
С вечной любовью и обожанием и с моими глубочайшими извинениями, вечно твой, Эд.
— Ох, — проговорила я, опуская письмо. —Это невероятно печально.
- Значит, он ограбил банк, чтобы спасти свою маленькую дочку, — сказала Беллатриса.
— Похоже, что так, — согласилась я, чувствуя слезы на своих глазах. — Но его жена так и не получила это письмо. Как ты думаешь, их дочь…
Беллатриса вздохнула.
-Тогда у людей не было такого доступа к медицинским услугам, какой есть сейчас у нас, в этом и в волшебном мире — сказала она. — Если ты был беден или если у тебя не было достаточно денег, тебе были недоступны дорогостоящие операции, зелья о которых теперь можно даже не беспокоиться.
-Что ж, — сказала я, — лучше я буду верить, что его жена нашла деньги и что Патриция жива. Мне больно предположить, что это не так. — Я покачала головой. — Но как, по-твоему, он оказался здесь?
Беллатриса пожала плечами:
- Может, так же как мы. Разбилось судно.
— Как ты думаешь, он спасся? Или он…
Беллатриса вздохнула:
— Знаешь, если бы он спасся, неужели он не взял бы с собой деньги?
Я кивнула, а сама думала про Эда. Интересно, как протекала его жизнь на острове? Жарил ли он моллюсков, как мы? Жил ли он один много лет?
Как он умер? И птицы склевали его труп, так что остались лишь кости?
Я содрогнулась, потом мне в голову пришла другая мысль.
-Может, сегодня она еще жива, — сказала я, вскочив.
-Кто? — спросил Грэй, рисуя веткой на песке горизонтальную восьмерку. Я вспомнила, как когда-то рисовала такой же символ на дереве — знак моей вечной любви к Тому Риддлу. «Я до бесконечности люблю ТР», — драматически добавляла я.
-Та маленькая девочка, — сказала я. —
Патриция. Может, когда мы вернемся домой, мы сможем ее найти и отдадим ей это письмо. Мы покажем ей, как сильно отец любил ее и как он страдал.
Беллатриса смотрела на океан. Начинался прилив. Он толкал волны все дальше на берег, они набегали на песок, играя и дразня, и медленно, но уверенно приближались к нам. Я подумала, как мало я знала об этой женщине, с которым оказалась на необитаемом острове. Любые мои попытки заговорить с ней о ее жизни кончались ничем. Мне было ясно, что она не хотела говорить об этом. Но почему?
Я полагаю, что нам пора подумать о том, как жить здесь дальше, — сказала она. — Мы можем застрять тут дольше, чем надеемся. Нам надо…
— О чем ты говоришь? — перебила я ее. —Ты не хочешь вернуться домой? Не хочешь, чтобы нас спасли?
Беллатриса вздохнула:
— Я просто имел в виду, что нам нужно обдумать, как нам выжить, если мы не будем спасены в ближайшее время. Мы должны придумать, как нам хранить еду, может, насушить манго. И нужно построить более надежную хижину, прежде чем начнется сезон дождей.
-Нас уже здесь не будет в сезон дождей, — заявила я гораздо жалобнее, чем ожидала. Мои глаза наполнились слезами. Мне хотелось накричать на неё, заорать. Я была готова орать на каждое дерево на острове, на каждую птицу, которая будет слышать меня.
Беллатриса ласково дотронулась до моего запястья.
— Я не хотела тебя расстраивать.
Не думая, я уткнулась лбом в ее теплое плечо.
Оно пахло цитрусом и морской водой.
— Просто я хочу домой, — рыдала я. — Я до боли хочу домой.
Беллатриса молча гладила мои волосы, пока я не перестала рыдать. И потом долго не отпускала меня.
Одинокая бабочка глубокого темно-синего цвета села рядом с нами и потом, словно дразня нас, улетела прочь, в сторону океана.
Примечания:
Оставьте отзыв и проявляйте активность;)