911, что у Вас случилось?

— А где Лина? — интересуется Олег, опуская на стол стаканчик с кофе, который он сварил для брата. — Она в служебке, тяжело всё-таки быть эмпатом, — отвечает голубоглазый, кивнув головой в сторону служебного помещения. — Как она вообще оказалась в службе спасения, если настолько сильно сочувствует людям? — не понимает младший, надевая наушники. — Нельзя же так каждый раз плакать. Саша жмет плечами, делая пару глотков бодрящего напитка. Олег берет телефон, начиная переписку с друзьями. Сероглазый работает в службе спасения почти три года. За все время работы он успел спасти более пятисот человек, сто из которых звонили с суицидальными мыслями. И каждый раз Олег натягивал на себя маску холода и безразличия, потому что знал, что нужно держать себя в руках и разговаривать холодным тоном. Он не понимал, как его подруга Лина может работать, будучи сумасшедшим эмпатом, но все же она справлялась. Из переписки медиума выводит звонок, и он сразу на него отвечает, откидывая телефон подальше. — 911, что у Вас случилось? — спрашивает сероглазый, нахмурив брови. — Здравствуйте, знаете, мне кажется, что я. умираю, — раздается голос на той стороне, и Шепс понимает, что он принадлежит подростку. — Подробнее, пожалуйста, — просит парень, ещё больше сосредотачиваясь на вызове. — Ну, понимаете, такое чувство, что я больше не хочу жить. — Так, давай сначала познакомимся, тебя как зовут и сколько тебе лет? — спрашивает Олег, следя за тем, что звонок записывается. — Я Дима, мне почти семнадцать, — спокойно отвечает подросток, сидя на краю крыши. — Хорошо, Дим, я Олег, — кивает для себя сероглазый. — Ты сейчас дома находишься? — М-м, нет, я на крыше, — отвечает младший, болтая ногами в воздухе. Олег чувствует, как у него перехватывает дыхание. Сколько людей ему звонило, сидя в момент вызова на крыше, но всегда ему удавалось сохранять спокойствие. В этот раз волнение начало пытаться завладеть разумом спасателя. — Что тебя толкнуло на это действие? — Я слишком заебался. — В плане? Учеба, друзья, родители? — Слушайте, а Вам не кажется, что это слишком личное? — хмурит брови Дима, поджигая сигарету. — Нет, Дим, не кажется, я хочу и пытаюсь тебе помочь, поэтому мне важно знать причину твоего побега на крышу. — Знаете, вот такое чувство, что я всем должен, а я же никому не должен, правда? — Не должен, это правда, — соглашается Шепс, потирая глаза. — А что случилось? — У Вас есть родители? — Конечно. — Они Вас любят? — Да, я же их ребёнок, конечно же они меня любят. — Вот, а у меня родители есть, но как будто их нет. Олег поджимает губы, берет в руки ручку и, взяв небольшой квадратный листочек, начинает записывать важные слова, которые говорил подросток. — Олег? Вы меня ещё слушаете? — Да-да, Дим, я тебя слушаю, — отзывается Шепс, обводя в кружочек слова «Родители есть, но их нет». — Понимаете, меня здесь держит только младший братишка, если бы не он, то я бы давно повесился на ближайшем дереве, а может и в собственной комнате, — рассказывает Матвеев, закуривая уже вторую сигарету. — У тебя есть младший брат? Прикольно, — слегка улыбается старший, внимательно слушая рассказы подростка. Повисает долгая пауза, Олег вслушивается в каждый звук, пытаясь понять, что же происходит с его собеседником. Через какое-то время он слышит несколько рваных всхлипов, и сердце сероглазого сжимается. — Эй, Дим, ты что? — интересуется старший, поправляя волосы. — Простите, я тряпка, — всхлипывает тесноволосый, вытирая слезы. — Олег, а у Вас в службе есть возможность вызвать спасателя к себе? — интересуется парень, выкидывая сигарету вниз. — Что ты имеешь ввиду? — не понимает медиум, нахмурив брови. — Я хочу Вас обнять и все-все рассказать, — объясняет младший, шмыгнув носом. — Пожалуйста. На Олега это жалобное «Пожалуйста» действует мгновенно. Он моргает несколько раз и отвечает: — Говори адрес и слезай с крыши, я скоро приеду.

***

Через полчаса Олег добирается до нужного района, выходя из машины. Он направляется к нужному дому, пытаясь рассмотреть в темноте фигуру подростка. Находит он подростка на одной из лавочек на детской площадке. — Дим, — окликает темноволосого сероглазый, не подходя близко. Матвеев поворачивается на голос, слегка приподнимая уголки губ. Он кивком головы приглашает старшего сесть рядом, доставая из кармана куртки сигареты. — Будете? — спрашивает подросток, губами удерживая никотиновую палочку. — Нет, не курю и тебе не советую, — мотает головой старший, прекрасно понимая, что его совет пройдет мимо подростковых ушей. — И часто ты так по крышам лазаешь? — Периодически, знаете, прям успокаивает, — горько усмехается Матвеев, выпуская изо рта струю дыма. — Просто я каждый раз думаю, что этот точно будет последним, а в итоге все равно возвращаюсь домой. — А зачем? Неужели у тебя совсем нет ничего, что может быть твоим стимулом жить? — не понимает паррнь, двигаясь чуть ближе. — Ну, кроме брата, — сразу добавляет психолог, заметив на себе непонимающий взгляд темноволосого. — Нет, его никогда не было, — сразу мрачнеет Дима, выкидывая окурок в близ стоящую урну. И только сейчас Олег замечает несколько царапин на внутренней стороне парнишеского предплечья. Он хмурит брови и слегка щурится, чтобы получше их рассмотреть. — Дим, можно посмотреть? — интересуется Олег, указав на руки. Удивительно, но Матвеев сразу отдает свои руки на осмотр старшего, абсолютно не стесняясь и не боясь. Олег слегка закатывает рукава толстовки, которую младший нацепил на себя, хотя на улице было почти плюс тридцать, и рассматривает многочисленные порезы на тонкой коже. — У тебя такая нежная кожа, а ты так её портишь, — с жалостью в голосе лепечет сероглазый, поглаживая ранки большими пальцами. Дима ничего не говорит, а лишь не сводит с психолога глаз. Смотрит, изучает, что-то себе в голове подмечает, пытаясь понять, что же за человек перед ним, и можно ли ему довериться? — Зачем, Дим? — вопрос в лоб, Дима сначала мнется, а затем отвечает краткое: — Не знаю. Олег не отпускает чужие руки, начиная считывать с них всю информацию о жизни подростка. Он растирает собственные руки, а затем прикасается к подростковым, прикрыв глаза. — У тебя отец спился, а мать колется, — у Димы глаза принимают форму пяти рублевой монеты, а в уголках потихоньку собираются слезы. — Братик у тебя маленький еще, только начальную школу закончил, музыку какую-то слышу, он у тебя на инструменте каком-то играет? — Да, на скрипке, — кивает Матвеев, внимательно слушая медиума. — На тебя смотрит большими такими глазами, восхищается, друзьям про тебя рассказывает, в пример всегда ставит, — продолжает сероглазый, не сводя глаз с Диминых рук. — Мать бьет его, когда под кайфом, а ты защищаешь, все удары на себя принимаешь всегда. Дима зажмуривает глаза, а слезы начинают стекать по бледным щекам. Медиум заглянул прямо в его душу, в самый укромный уголок, где он хранил всю боль. — В школе у тебя одна подруга только, но и она только делает вид, что дорожит тобой, — хмурит брови Шепс, оскаливаясь. — Ты просто потерялся, никто тебя не понимает, а ты на стену из-за этого лезешь, — медиум отпускает худую ладошку и слегка трясет головой. Младший продолжает тихо умываться слезами, закрыв лицо ладонями. Он не ожидал, что сероглазый прочитает его так быстро и легко. Откуда он вообще все это знает? — Тише-тише, Дим, прости меня, пожалуйста, — просит Шепс, утягивая подростка в объятия. — Откуда Вы все знаете? — не может прийти в себя темноволосый, носом уткнувшись в шею старшего. — Я — медиум, поэтому могу видеть твое прошлое и заглядывать в душу, — объясняет психолог, поглаживая мальчишку по волосам. — Прости, пожалуйста, мне не стоило лезть настолько далеко. — Ничего страшного, Вы все правильно сказали, я в шоке просто, — Дима слезы оставшиеся стирает, размызывая их по лицу. — Мне так тяжело. — Дим, ты очень сильный, правда, не давай своим плохим мыслям овладевать твоим разумом. Ты можешь легко их побеждать, просто сам этот не понимаешь, — спокойно говорит Олег, доставая из кармана небольшой листочек. — Это мой номер и адрес, можешь мне писать и звонить в любое время. Матвеев дрожащими руками бумажку забирает и кладет под чехол, чтобы точно ее не потерять. Затем поднимается с лавочки и смотрит прямо в глаза. — Можно Вас обнять? — тихо спрашивает темноволосый, вытягивая руки вперед. — Конечно, — улыбается медиум, заключая подростка в объятия. — Пообещай мне, пожалуйста, что больше не будешь на крыше сидеть и резаться, — просит сероглазый, поглаживая худую спину парня. — Обещаю, — лепечет подросток, отстраняясь. — Правда, — кивает в подтверждение своих слова кареглазый, улыбнувшись. — Ловлю на слове, — улыбается Олег, протягивая подростку руку. — Друзья? — Угу, — кивает Матвеев, пожимая большую ладонь спасателя. Отныне он благодарен крыше за то, что дала ему возможность встретить такого прекрасного друга, спасателя и психолога в одном лице.