Градусник

Капельки дождя барабанят по окну. Каждая в своём темпе, создавая уникальную мелодию. Эдгар сидит за столом в полосатой майке, прижав ноги коленями к груди, и греет ладонь над свечой. Аромат приятный, но почти неощутимый, ведь нос успел привыкнуть. Несмотря на середину весны, снег всё ещё в некоторых местах лежит сугробами, поэтому Фэнг спрашивает, не хочет ли его парень накинуть штаны или, может, кофту, но получает отказ. Тогда он протягивает свой бокал пунша и настаивает на том, чтобы она осталась там. Отопление-то отключили, а холод остался. К тому же Эдгар неимоверно тощий, поэтому до костей прохлада доходит быстро. Питается он неплохо, благодаря знаниям и вниманию своего возлюбленного, который тщательно следит за своей физической формой и несколько раз в неделю посещает зал. Но эмо всё равно остаётся тонким и хилым. Юноши списывают всё на вину генетики или на недоношенность и они, наверное, правы. Отчасти уж точно. Эдгар отпил из бокала пунш и прикрыл глаза, в наслаждении наблюдая за тем, как его горло и желудок быстро прогреваются. Ему и так не было холодно, а теперь стало даже жарковато. — Завтра суббота, так? — спросил парень в майке, на что получил кивок. — Тогда вопрос: может сходим в кино? Мы давно как следует не отдыхали, у нас то сессия, то зачёты. Надо как-то вернуть тягу к жизни. У нас с тобой только тяга к сигаретам, алкоголю и суициду. Парни посмеялись, но поняли, что так и есть. Фэнг задумчиво прикусил губу и поднял глаза вверх, раздумывая. — Мне вчера позвонила мама.. сказала, что хочет видеть нас у себя на даче. — Спортсмен поставил локоть на стол и положил голову на ладонь, готовясь к уговорам. У Эдгара отвисла челюсть и он вскрикнул: — Твоя мать? Фэнг потянулся к парню через стол и прислонил указательный палец к губам. — Тише, под нашей кухней спальня той бабушки. Забыл сколько проблем было, когда она пришла к нам, чтобы попросить нас трахаться потише? — Эдгар вспомнил и понизил тон. Да, та бабулька явно не была готова к тому, чтобы обнаружить в квартире двух парней вместо традиционной пары. Первый и последний раз эмо виделся с матерью Фэнга при знакомстве с ней. И большего, если честно, не жаждал. Это была своеобразная женщина, в меру любящая сына и где-то раза в три больше – свой огород. Но говорить своему парню об этом Эдгар не хотел. Для первого мать была святой и примерно так же себя и вела в его присутствии. Второй же запомнил эту даму с совершенно другой стороны: когда Фэнг пошел встречать своего отца, вернувшегося с работы, чтобы кратко посвятить его в происходящее, она резко изменилась в лице, облокотилась на стол и грозно уставилась на Эдгара. «Если я узнаю, что ты ебал моего сынка, то я тебе все зубы перекрошу. Эмо-педик... В моё время таких как ты избивали». — Одна эта фраза заставила юношу сжаться и нервно усмехнуться. Ему хотелось ответить, что чаще именно её сынок "ебет" его, но понял, что ещё слишком рано прощаться с жизнью. Фэнг долго не приходил, поэтому Эдгар узнал множество плохих вещей о себе. Женщина была радикального мнения о том, что именно плохие люди и компании склоняют её ребенка к таким делам. Принять сына она смогла, но не тот факт, что это не чья-то вина. Легче обвинить кого-то, нежели глубже понять тему. Эдгар сильно задумался, каким образом у столь своеобразной дамы смог вырасти такой приятный сынок, но спустя пару минут всё встало на свои места: Фэнг вернулся с отцом и они сели за стол. Мать улыбнулась двоим присоединившимся и подмигнула эмо. — Мы тут поболтали о моем огороде и о том, как вы друг другу подходите. Фэнгушка, я тебя люблю, будьте счастливы, родные. У Эдгара отвисла челюсть, но сказать он ничего не мог. На прощание женщина раз пять повторила, что будет рада ждать парней у себя в гостях, чем сильно взбесила эмо. Он лишь однажды поднял тему того, что ему не рады на даче у матери Фэнга, но тот его слушать не стал. «Бредятина», — сказал лишь спортсмен и посмеялся. — «Она души в тебе не чает». Больше парни не возвращались к этому разговору, так как не было причин. До этого дня. — В тот раз, когда ты отошёл.. — Начал Эдгар, но его перебили. — Опять ты за своё, ну не могла она так тебе сказать. Ты, наверное, слишком близко принял ее слова. Да, она старой закалки, но это не значит, что ей настолько противны геи, — Фэнг недоверчиво обводит взглядом парня, не понимая, что плохого в его матери может быть. — Давай тогда так: мы завтра едем навестить мою маму, а в воскресенье идём в кино, где я всё оплачу. Эдгар кивает, но всё ещё имеет каплю надежды. — А могу ли я не ехать? Мне там нечего делать, вот честно. — Нет, Эдди. Мы поедем на дачу вместе, а ты поможешь моей маме обрезать малину и убрать камни с участка, — Юноша улыбнулся и, подойдя к возлюбленному, потрепал его по синей челке. — Или ты струсил? Прозвучало это как вызов, поэтому Эдгар вздохнул и опустил голову, словно поверженный боец. — Ладно, едем. — Вот и супер! Какой ты у меня хорошенький, — Фиолетововолосый схватился за щёчки своего парня, чтобы подергать за них, но вдруг увидел перед собой восставшую душу Ивана Грозного и отпрыгнул. — Я тебя завтра разбужу, не переживай. Фэнг отправил воздушный поцелуй и убежал в спальню. Утром его разбудил не будильник, а странный звук сбоку. Навряд ли Эдди встал пораньше, чтобы собраться ехать на дачу. Фэнг перевернулся на левый бок. Повернутый в ту же сторону парень услышал шорох и залился острым кашлем. Рука легла на его худое плечо и надавила так, чтобы это тельце перевернулось. Оно послушалось. Эдгар ещё немного покашлял и успокоился. — У меня, кажется, температура... — Голова болела не на шутку, но, скорее всего, это либо самовнушение, либо нежелание ехать. Эдгар ослаблено прикрыл глаза и шмыгнул носом. Сухим носом. Фэнг всё понял. Фиолетововолосый ладонью коснулся лба своего возлюбленного и приподнялся на локти. — Вполне возможно... — Подыграл он и встал с кровати. — Погоди, я сейчас. Юноша вышел из спальни, оставив второго наедине с собой и своей совестью. Вдруг одумается? Но нет, синеволосый лишь лег на живот и зажмурился от головной боли (не такой уж и сильной, если быть честным). Он демонстративно покашлял и раскинулся на всю постель, словно принцесса, которую постигла горькая участь. Когда спортсмен вернулся с градусником в руке и принялся его встряхивать, Эдгар спохватился — у него нет температуры. Пришлось вспоминать всевозможные отговорки, даже не подозревая, что уже поздно. — У меня температура поднимается только к обеду.. сейчас нет смысла... — С наигранной хрипотцой произнес Эдди и уже собрался перевернуться на спину, как вдруг почувствовал на ней тяжесть. Фэнг усмехнулся. «Мне конец», — Подумал эмо, поправляя челку. На его спину слабо давило колено фиолетововолосого. Но даже под такой силой парень не смог бы подняться – слишком уж он был слаб по сравнению с любимым, и "болезнь" тому не причина. Спортсмен, не убирая колено, коснулся холодными руками майки Эдгара и поднял ее вверх, а после прочертил невидимую линию от одного из позвонков до резинки боксеров и стянул их. «Вот сволочь!» — Взмолился Эдди и принялся активно сопротивляться, за что лишился возможности глубоко дышать, так как Фэнг сильнее прижал того к постели. Двигаться не было сил, дышать тоже, поэтому было принято решение сократить физическую деятельность до минимума и попытаться отговорить Фиолетововолосого поступать так жестоко: — Фэнги, пожалуйста.. я согласен поехать... Прости меня... В один миг весь оставшийся воздух вышел из лёгких лжебольного. Ледяной градусник, вошедший в анальное отверстие, словно вытолкнул его. Юноша замер и вновь упал на кровать, понимая, что больше ничего не сможет сделать, чтобы защитить свой зад. Спортсмен ослабил давление на спину своего парня, давая ему возможность сделать вдох. Градусник пропищал, но пара понимала, что так быстро Эдгар не отделается. — Ещё три минуты. — Голос Фэнга суровым эхом пронёсся по комнате, охватывая тело, а после переходя в мурашки и дрожь. Эдди даже показалось, будто устройство покажет 35,2 – настолько ему внезапно стало холодно и страшно. Спустя несколько минут фиолетововолосый убрал ногу, пересел на заднюю сторону бёдер, обхватил сильными ладонями половинки обнаженных ягодиц и раздвинул их, любуясь торчащим из ануса беленьким градусником с экранчиком, на котором светились цифры: 36,5. Парень усмехнулся, наклонился и плюнул. Эдгар вздрогнул и сжался. Он мог бы попытаться вырваться, но знал, что бороться нет смысла — он слабее Фэнга, и к тому же ему это нравилось. Это то самое интересное, жестокое, но справедливое внимание, детские фантазии о котором вызывали в животе странное чувство, а член начинал пульсировать. Эдди мечтал о нем со школы, но никогда не признавался себе в этом. Спортсмен вынул градусник и провел его наконечником по слюне снизу, а после вставил обратно. Парень ускорил свои действия, словно вдалбливаясь в анус любимого мальчишки, а устройство проникало глубже с каждым разом, пошло хлюпая и нагреваясь. Фиолетововолосый озвучил результат измерения температуры и добавил: — Какой же ты врунишка. Скажи, что мне следует сделать с таким плохим мальчиком, как ты? Эмо вновь покрылся мурашками. Ему хотелось испробовать многие вещи, но до этого не было повода. К тому же Фэнг слишком добрый и чуткий, а Эдгару нужна была боль. Нужна была такая немыслимая эмоциональная и физическая разрядка, чтобы долго о ней помнить. — Я.. мне... — Что ты там мямлишь? Быстрее и чётче говори, иначе я тебя привяжу к пассажирскому сиденью в машине так, чтобы было видно только твой голый зад. Будешь встречать ДПСников и пикать градусником им на прощание. — Отшлепай меня.. — более громко произнес Эдгар. — Что-что ты сказал? «Вот изверг, притворяется, будто не слышит». — Плохой мальчик заслуживает порки. — Уверенно сказал юноша и сразу покраснел, прячась в подушку. Но сильная рука приподняла Эдди за плечо, отрывая от постельной принадлежности, заставляя продолжить. — Сильной порки, чтобы горело и пекло всё, включая дырочку. Я был не прав. — Молодец, мой мальчик. Я и не думал, что тебя такое интересует. Фэнг с размаху ударил Эдгара по заднице, забавляясь покачивающимися движениями электронного градусника. После он вынул устройство, которое уже показывало 36,7, кинул его на тумбу и встал, чтобы взять ремень со спинки стула. Раскрасневшийся эмо привстал, чтобы лечь на колени Фиолетововолосого, но отхватил мощный шлепок по ягодицам и рухнул на постель. — Я тебе говорил что-то делать? — Грубо спросил юноша. — Нет. — Синеволосый быстро понял свою ошибку. — Тогда и не двигайся. На хрупкий зад мальчишки посыпались лёгкие удары ремнём. Боль приятной волной охватывала его тело и Эдгар целиком забылся в удовольствии, о котором длительное время фантазировал. Вскоре стало менее хорошо. Ягодицы запекло, хотя сила ударов не увеличивалась. Размеренные частые шлепки превратились в настоящее мучение для парня. Он открыл глаза и неосознанно поёрзал тазом по постельному белью, пытаясь высвободиться. Сильный удар ремня задел анальное отверстие эмо, заставляя его ещё раз вздрогнуть. Ещё один удар. Жёстче предыдущего. До этого кричать даже не хотелось, а теперь сдерживать порыв стало сложнее. Эдгар подложил руку под лицо и впился в неё. — Убери руку. — Два сильных удара. Никакой реакции. Шлепки прекратились, а ремень упал на кровать. Эдди оторвался от руки, вопросительно поднял голову и в ту же секунду застонал. Два мокрых пальца вошли в его анус, который и так жгло от ударов. — Я тебе внятно сказал убрать руку. — Грубые движения долбили отверстие, не давая и шанса на пополнение лёгких кислородом. Эдгар стонал слишком громко для субботнего утра и понимал, что неприятностей не избежать. Зато от недостатка кислорода кружилась голова и юноша ни за что бы не променял это чувство. Фэнг достиг простаты легко, ведь делал это множество раз. У синеволосого пересохло в горле и вместо стонов вырывались лишь хрипы. Полосатая майка задралась до груди, очаровательное тельце тряслось и готовилось к концу. Эдди был уверен, что настанет конец его жизни и он задохнётся, но пальцы спортсмена с хлюпом вышли из его анального отверстия, и член худенького эмо с облегчением выпустил из себя струю спермы. Фиолетововолосый встал, насмешливо осматривая теперь действительно обессиленный организм и его ярко красную, отливающую фиолетовым цветом, задницу, и произнёс: — Ну что, одевайся. Нам ещё полтора часа ехать. Юноша направился к выходу из комнаты, но вдруг остановился и добавил: — Я, кстати, договорился с мамой о том, чтобы она тебе витаминов вколола. Она же бывший врач. Фэнг усмехнулся и подмигнул, чего Эдгар не видел, но точно знал, что это было так.