☆
"Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети": механический голос, вместо родного и маминого этим вечером говорил с Лизой, которая из раза в раз набирала номер мамы в надежде излить душу, рассказать все, что так больно тревожит. Из головы не выходила Будилова, вот только предъявить ни ей, ни брату было нечего - лишь её мнимые догадки, подтвердить которые она не может ни чем. Она совсем не знала, что делать с расцветающей влюблённостью, не знала, как быть с братом и вообще чувствовала себя отвратительно. Надеялась лишь на то, что голос мамы и её "Ещё не все потеряно, дочь!" склеить её треснувшее сердце и вытянут из подступающей печали, что делать с которой неизвестно. - Она не ответит. - С усмешкой заметил Никита, наблюдающий за жалкими попытками, шумно отпивая из кружки горячий чай, оперевшись на кухонный подоконник. - Может, занята. Ответит... Я уверена. - Знала прекрасно, что развеселый образ жизни матери совершенно точно утверждал, что ночь для неё - самый разгар жизни. Лизонька взглянула на брата прохладно и отстраненно. Детская, наивная и глупая безусловная любовь, кажется, рассыпалась очень давно. Осталась лишь необходимость и теплящаяся где-то в глубине души надежда, что все наладится, все будет, как раньше - в теплом, солнечном детстве, где из бед были лишь разбитые коленки, да страх перед качающимся молочным зубом, что вот-вот да и выскочит, поразив искорками такой сладкой боли. - Какая ты наивная. Зайка, пора взрослеть. - Брат потрепал её по волосам, совсем, как в детстве и вышел из кухни, закопошился в своей комнате. Явно куда-то собирался. - Зайка, ты без меня не скучай только! Никита говорил приторно, так, как привык ублажать девчонок, сидящих у бара в поисках богатенького кавалера. Вот только забыл он, что рядом с ним не барная девчонка со взглядом голодного медвежонка гризли, а вполне настоящая сестра, родная и совсем маленькая для всей грязи, что мир вот-вот явит ей, все нутро которой так и кричит: "Заметь меня, ты же потеряешь меня вот-вот и не вернёшь никогда! Помоги мне, защити меня, увидь, как мне плохо одной!". Слепо открещивался и откупался купюрами, делал все, лишь бы не замечать, куда поволокло сестру, с кем она общается, к кому тянется. Закрылся пятитысячными купюрами от её сердца, перечеркнул кредитной карточкой, искренне считал, что для воспитания личности этого вполне достаточно. "Зайка, пора взрослеть.": пульсировало в висках, больно отзываясь в глупом трепещущем сердце. Вот только взрослеть совершенно не хотелось. Напротив, жгучее жеание вернуться туда - в детство с каждым днем разгоралось все сильнее, душащее слезами и воспоминаниями. Жутко хотелось, чтобы любили: пылко, искренне и так, что нет ничего вокруг. В эту минуту Лизонька поняла, что другого она не примет - испугается. Испепеляющее чувство брошенности и скулящей жалости к самой себе она больше не подпустит. Не хочет. Хотелось опасности, жгучего страха и дрожи в коленках. Сердце её рвалось там - за рёбрами, а все нутро так и стремилось показать брату и окружающим, на что она способна, лишь бы её заметили и приняли - хотя сама этого и не замечала. "Я хочу курить.": контакт "Вадим", кажется, почувствовал настрой Островской, вспыхнув ярким сообщением на погасшем телефонном экране. Привычное желание парня вызвало лишь мимолетную улыбку. "Хочу тебя увидеть.": Лизонька не успела ответить на первое сообщение, как за ним последовало второе, а затем и третье - "Пиздец, как сильно хочу тебя увидеть.". "Ты дома?": Лиза знала, что вечер среды Вадим проводит с другом, кажется, Королевым, по крайней мере, в подробности его встречь она не вдавалась. "Нет. Иду. Выходи через 20 минут на балкон. Я буду тебя ждать.": ответ Исаева был моментальным. Казалось, он ждал только её сообщения. "Там холодно и поздно. Может, увидимся утром? :)": разумеется, желание Лизоньки увидеться было столь же сильным, что и у Вадима, но девичьего кокетства было не отнять. "Пожалуйста. Я пиздец, как хочу увидеть. Тебя. Понимаешь?": конечно, Лиза его понимала. Понимала так, как никто другой. За то недолго время, что они были рядом, её мысли все чаще были заняты Вадимом, вот только в душе её только расцветала влюблённость нежными лепестками. Она присматривать, открывалась все сильнее. Сердце же Исаева горело огнём, отзываясь россыпью мурашек, стоило ей только мимолетно коснуться и мучало бесстыдными фантазиями, стоило только оказаться наедине со своими мыслями в складках одеяла под покровом ночи. "Я жду тебя.": ровно через 20 минут экран телефона вспыхнул новым сообщением. "Ты выйдешь?": не унимался Вадим, а Лиза слышала, как грохнула хлипкая дверь балкона на её этаже. Ответа от Островской не последовало, она лишь, покрутившись перед зеркалом, убедилась, что выглядит безупречно - это было правдой. Объёмный свитер и куртка брата, накинутая на плечи ещё сильнее подчеркивали её нежность и хоупкость - у Исаева не останется ни единого шанса. Ни одного. - Привет! - Лиза, наконец, решила удостоить разгоряченного Исаева своим вниманием и зашла на общий балкон, закутавшись в куртку брата поплотнее. - Привет. - Повернулся к ней Вадим, который до этого глядел вниз на заснеженную улицу, облокотившись о перила. - Ты это... Не замерзнешь? - Кивнул парень, оперевшись спиной о не слишком внушающие доверие балконные перила. - Не замерзну. Что-то срочное у тебя в половине двенадцатого, да? - Лиза говорила без злобы, но с нотками колючей иронии. Она окинула его озорным взглядом и мимолетно усмехнулась, почувствовав плотный запах алкоголя вперемешку со свежавыкуренной сигаретой. - Тебя увидеть хотел! - Голос Исаева дрогнул, казалось, что встреча с Лизой - это, пожалуй, единственное, чего он хочет в этом мире. - Мы могли бы увидеться утром. - Лиза выпустила всю обойму своего кокетства прямо в лоб Вадима. - Нихуя... - Усмехнулся Вадим, вскинув на нее свой колючий взгляд. Лизонька чувствовала себя совершенно особенной, нужной и, пожалуй, желанной. Именно к этому стремилось её сердце, изнывающее от одиночества и жажды тепла. Казалось, что любовь, слепая и бескомпромиссная - её страсть и самое потаенное желание. Она стремилась к тому, чтобы её безоговорочно любили, жаждала особенной связи. Островская совершенно точно и без капли усилий могла снести и бессовестно вскружить голову любому. Вадиму казалось, что он жалкий щенок где-то у её ног и ему это бесстыдно нравилось. Исаев видел её ангелом, невероятно нежной девочкой, она была для него искушением, едва ли не хоупкой драгоценностью. - Ну ладно... Я все равно рада видеть тебя! В любое время... - Лиза улыбнулась, устроившись совсем рядом с ним, прижавшись плечиком к его плечу. Вадим был всецело безоружен и бесстыдно пьян. Сердце колотилось, словно сумасшедшее, а сотни мурашек успели разбежаться по всему телу, стоило ощутить её мимолетное тепло. - Я сейчас, наверное, такую херню сделаю, и буду пиздец жалеть! - Усмехнулся Вадим, вот только решиться не мог, хотя в груди колотилось с неистовой силой. Он запустил руку в непослушные волосы и шумно выдохнул, волнение для него никогда не было чемто свойственным, напротив, он мало, когда думал, нервничал и тушевался - тем более. - Вдруг не будешь? - Краешком губ улыбнулась Лиза, невинно взмахнув ресницами, она крайне талантливо делала из себя хорошую девочку. - Вдруг не буду... Едва слышно вторил Вадим, встав перед Лизой, не давая ей и возможности сбежать, если задумает. Подошел почти вплотную, почти вжимая ее в балконные перила. Градус алкоголя в его крови перевалил через здравые значения, поэтому разум отошел на второй план, даруя первенство в принятии решений глупому сердцу и не менее глупой влюбленности, которая уже впилась своими колючими ветвями в сердце, поглощаяя все иное, кроме Островской. Лиза молчала, едва сдерживая довольную ухмылку, лишь смотрела в его глаза, совершенно не стесняясь, пожалуй, от невинности и скромности в них не осталось и капли. Ей было интересно, что он сделает дальше, продемонстриует ли того Исаева, о котором все говорят. Того, что мурашки бегут по коже, когда Соня понижает голос, говоря о нем, лишь бы не услышал. Продемонстрирует ли того Исаева - настоящего, который не стесняется, не боится, напротив, того, которого стесняются и которого боятся. Удастся ли увидеть огонь в его глазах, блеснувший безрассудной глупостью?.. - Мне домой пора... - Шепнула она, глядя, словно олененок Бемби, сквозь опущенные ресницы. - Брат ждёт... - Бесстыдно врала Лиза - никто её не ждал. - Да похуй мне, кто тебя там ждет. Он коснулся холодными ладонями её разгоряченных щек, мельком заглянул в глаза и, поддавшись порыву, слегка наклонился и едва ли не впился своими губами в её. Лиза успела лишь пискнуть и взялась за его запястья, прикрыв глаза. Такая маленькая, хрупкая в его руках - несбывшаяся мечта, сладкая дрема, казалось ещё секунда и все обернётся дурацким сном, одним из тех, что в последнее время атаковали Исаева. Сладкая истома, казалось, длилась целую вечность: Вадим целовал требовательно и жадно, так, словно это были последние секунды его жизни, вот-вот и пуля полетит прямо в затылок. Вот он настоящий Исаев - признаться, даже, если бы Лиза сопротивлялась или даже кусалась - он не остановился и под дулом пистолета, и с риском получить перо под ребро. Не остановился бы, даже ощутив солоноватые жаркие слезы на её щеках. Не остановился бы, даже если она вцепилась в его горло. Порой ненавидел себя за эти грязные мысли, но не остановился бы, даже если риск получить лютых лещей стал реальностью, стоило только разомкнуть пылающие губы. К его собственному, крайне приятному, надо отметить, удивлению, Лиза не отстранялась, не сопротивлялась и даже не кусалась. Напротив, углублялась в поцелуй, жарко выдыхая, а языком касалась Вадиного языка так, что Исаев и предположить не мог, даже в самых жарких фантазиях, даже приправленных алкоголем. Где была та скромная девочка - Лизонька Островская?.. А может её и не было никогда? Может, она лишь казалась такой нежной и робкой?.. А как же было на самом деле - Вадиму лишь предстояло узнать. - Вадим... - Лиза все же отстранилась, голос её звучал нежно и смущенно, а в глаза сверкнул огонь, что удалось разглядеть под тусклой-тусклой лампочкой. - Уже очень поздно... - Она мягко выбралась и улыбнулась ему, коснувшись большим пальчиком своих губ. - Бля... - Шумно выдохнул Вадим. - Ты права - жалеть не буду. - Он взял в зубы сигарету и щелкнул зажигалкой, затянулся по-крепче и смотрел прямо в её деланно невинные глаза. - Увидимся! - Кокетливо и очаровательно хихикнула Лиза и решила, что оставить его одного в отрезвляющем холоде января - это хорошая идея. - Увидимся... Вторил Вадим уходящей Лизе. Сердце его колотилось, словно сумасшедшее, вероятнее всего, как только алкоголь отпустит, совесть стыдливо уколет его сердце, но только не сейчас. В данную секунду он сошел с ума, разглядывая тлеющую сигарету, а на душе было легко и свободно.О том, как Вадим Исаев совершенно не думает о том, что делает
27 мая 2024 г. в 01:20
- Тебя в посладнее время не узнать. - Подметил Сережа Королев, вернувшись на кухню к другу.
В гостиной в самом разгаре была классическая "туса", вот только Исаев, стоило в его жизни появиться Островской, изменял сам себе: предпочёл одинокое уединение с бутылкой алкоголя на кухне. Королев искренне удивлялся этим переменам в характере друга, знал ведь, что Вадим, стоило оказаться в компании новым людям, стремился оставить после себя хорошее впечатление, вот только нажирался и оставлял - исключительно незабываемое.
- Не знаю, как обычно вроде, не? - Вадим поднял на друга свой колючий взгляд с очаровательно блеснувшей алкогольной поволокой.
Королев смело поставил бы все свои деньги на то, что от привычного быдло-гопника Исаева мало что осталось: злые комментарии и подначивания будто испарились, а тяжёлый взгляд из-под насупленных бровей вдруг сменился сумасшедшей, слепой влюбленностью. Удивительно, но бесконечные походы в кабинет директора иссякли, словно их и не было никогда. Признаваться в своих, теплящихся в глубине души, чувствах Исаев не торопился, напротив, боялся, словно робкий первоклассник.
- А Лиза знает, что ты на ней окончательно повернут? - Королев сел напротив и окинул оценивающим взглядом жалкие остатки отцовского алкоголя.
- Нет.
- Почему? Балбес ты!
- И что я ей скажу? "Привет, Лиза, я на тебя дрочу!" или "О, Лиза, я - долбоеб и думаю только о тебе!". Хуйня это все...
Исаев уже, как верно подметил Горяев, был хорош. Ещё немного и уровень смелости и хмельного желания превысит все нормы приличия. Ещё немного и он вывалит на бедную Островкую все подробности своей глупой черепушки, где похабные бесстыдные мыслишки едва ли перекликаются с чем-то хоть сколько-то здравым.
По сотому кругу в уши Вадима залетали строчки приставучей песни "Kiss me, kiss me, kiss me again", доносящейся из гостиной, а в черепушке была лишь одна мысль, не дающая и грамма покоя. Отмахнуться не выходило и Исаев был все ближе к тому, чтобы ворваться к Лизе, схватить её за плечи, притянув к себе так, что выбраться не получится, как бы она ни старалась, как бы ни сопротивлялась - плевать.
Впиться бы в её мягкие, наверняка такие сладенькие губы, конечно, она испугается, ощутив его горячие, влажные и такие жаждущие губы. Образ её, снова вспыхнувший в мыслях, затянулся сладким узом где-то там - внизу живота.
"Kiss me, kiss me, kiss me again": казалось, ещё немного и голову сорвет окончательно.
"Kiss me, kiss me, kiss me again": больно пульсировало в висках.
"Kiss me, kiss me, kiss me again": интересно, что она сделает, если смелости все же хватит? Испугается и на щеке вспыхнет заслуженная пощечина? Или... Какая она: такая же нежная и скромная, как кажется на первый взгляд?.. Или...
Вадим тряхнул головой, пытаясь отогнать от себя эти нахлынувшие "или". Окинул Королева скучающим взглядом и залпом, как сказал бы отец, махнул алкогольные остатки. Жутко клонило в сон: духота и сигаретная дымка нападали на безвольные веки, но Вадим боролся. Вздрагивал, стоило Илье засмеяться там - за стенкой , смахивал с себя остатки дремы, но все же сдался. Веки сомкнулись, стоило Исаеву устроиться удобнее в кресле, откинув голову.
Стоило сдаться, отдаться дреме всецело и вот они - васильки глаз Островской вспыхнули, поразили, разорвали душу в клочья.
- Хочешь я покажу, как мне нравится?.. - Шептала она где-то далеко-далеко в мечтах, воплощенных кабинетом, кажется, химии.
- Покажи... Покажи мне... - Умолял Вадим, сжимая складки юбки на бархатистых бедрах. - Покажи... - Шепнул он, впиваясь губами в нежную шею, прямо вот тут - у пульсируещей от волнения венки.
- Исаев! - От чего-то послышался требовательный голос Королева. Выдрало Вадима назад в прохладную действительность из такого сладкого сна.- Вали домой-а, тебе похоже уже хорош. - Усмехнулся Сережа и протянул другу, наконец, продравшему глаза, сигарету, заботливо освещенную зажигалочным рыжим огоньком.