Я не твоя зверушка

В темной комнате, пронизанной лучами луны сквозь окно, слова между ними звучали как эхо тайных странствий и потерянных иллюзий. Астарион, усаживаясь на краю постели, взглянул на Тав, его глаза испускали огонь жажды и страсти. –"Что я могу сделать для моей дорогой зверушки?" – его слова звучали с издевкой, словно подчеркивая иронию в их отношениях. –"Я тебе не зверушка," – ответила Тав, ее голос звучал твердо и грозно, словно утверждение не допускало никаких возражений. Тав смотрела на Астариона смешанными чувствами. В его глазах уже не было той искренности и тепла, которые она привыкла видеть. Она чувствовала, что он изменился, стал каким-то холодным, лишенным человечности. Это было непонятно и тревожно. Взгляд, который когда-то пронизывал ее светом и пониманием, теперь казался отдаленным и пустым. Возможно, в нем осталось лишь отголоски его прошлого, но Тав не могла не заметить, что что-то изменилось в его натуре. –"Ой, перестань," насмешливо произнес Астарион, его голос прозвучал с сарказмом и злобой, затем добавил: "Где твое чувство юмора?" его тон был пронзительно насмешливым, словно иглы холодного дождя. –"Не похоже это было на шутку," резко сказала Тав, ее слова были как удар холодной сталью, пронзающий тишину ночи. Тав, слушая резкие слова Астариона, почувствовала, как в сердце пробуждается горечь. Она вспоминала моменты, когда стояла рядом с ним, поддерживала его в трудные времена и оказывала помощь. Теперь же он обращался к ней с насмешливым тоном, словно все ее усилия и преданность были напрасными. Этот момент заставил ее задуматься о том, изменился ли он настолько, что уже не ценит и не видит всего, что она для него делала. –"Вся наша жизнь это - шутка, моя радость," произнес Астарион, его слова звучали как эхо безнадежности и потерянных мечтаний. –"Но, если ты хочешь получить дар вечности, то это можно устроить," продолжил он, его голос звучал как приглашение. –"Так, кем я буду? Вампиром или твоим отродьем?" – спросила Тав, ее голос звучал с ноткой недоверия, словно она испытывала страх перед неизвестным. –"Ты будешь не просто каким-то отродьем," сказал Астарион, его слова были пропитаны решимостью и жадностью, "ты будешь гораздо важнее, чем все остальные." Но даже в этот момент было очевидно, что он лжет. Тав чувствовала смешение из разочарования и осторожного любопытства. В глазах промелькнуло недоумение, но она решила дать Астариону шанс объясниться или изменить свою тактику. Возможно, за его резкими словами скрывалось что-то большее, что она пока не могла понять или принять. Тав решила оставить себе возможность наблюдать и взвешивать каждое действие и слово Астариона, прежде чем делать окончательные выводы. –"Ты этого хочешь, да? Быть моей? Навеки?" – спросил Астарион, его голос звучал с насмешкой и издевкой, словно он играл с Тав, проникая в самые глубины ее мыслей. –"А если я не хочу навеки?" – резко поинтересовалась Тав, ее голос был пронзительным, словно клинок, готовый отразить любую атаку. В этом моменте между ними витало напряжение, словно воздух перед грозой, готовый взорваться в любой момент. Оба чувствовали, что стоит на кону нечто большее, чем просто слова и желания. –"А чего тут не хотеть? Мы могли бы всегда быть вместе," - произнес Астарион с легкой насмешкой, его слова звучали как ловушка, призванная заманить Тав в свой плен. –"Мой темный спутник, моя правая рука, мое самое драгоценное отродье," - продолжил он, его голос был пропитан ложью и искусственным теплом, словно покрывало, за которым скрывались иные мотивы. Тав по-настоящему испугалась, но решила не показывать своей уязвимости. Она просто продолжила смотреть на Астариона, пытаясь проникнуться истинным смыслом его слов, но всё, что она увидела, была тьма и холод. –"На колени, радость моя," - произнес Астарион с усмешкой, словно играя роль высокомерного повелителя. Его голос звучал пронзительно и насмешливо, будто он готов приказывать и уничтожать по своему желанию. –"На колени," - продолжил он, словно наслаждаясь властью своих слов, "это единственное место, где ты истинно принадлежишь." Тав застыла в ступоре, глаза наполнились слезами от смешения и боли. Руки дрожали, словно хотели схватить что-то, чтобы удержаться. Но вместо этого она медленно отступила, отводя взгляд от Астариона, словно его слова были ударом по ее душе. Астарион, увидев реакцию Тав, понял, что его слова причинили ей боль. Но гордость и чувства были смешаны с жаждой контроля и власти. Он решил не отступать. –"Тав," произнес он тихим, но настойчивым голосом, подходя ближе, "ты знаешь, что я говорю правду. Мы можем быть непобедимы вместе. Ведь ты же знаешь, что я способен на многое ради тебя." Тав молча смотрела на него, взгляд был полон разочарования и тоски. Она чувствовала, что стоит на краю пропасти, и не знает, куда идти дальше. Тав молча сосредоточилась, пытаясь проникнуть в его мысли. Она ощутила поток эмоций, запутанный и темный, словно пыталась пробиться сквозь густой туман. Астарион думал, что Тав, оставаясь рядом с ним, безусловно, унижает саму себя. Он полагал, что она бессмысленно страдает, позволяя себе продолжать терпеть его присутствие, и это вызывало в нем смешанное чувство удовлетворения и презрения. В его представлении, она являлась простой марионеткой, которой он легко манипулировал своими уловками. Узнав мысли Астариона, Тав почувствовала внутри себя огонь возмущения и боли. Глаза мгновенно сузились, отражая гнев, который закипал в сердце. Но, вместо того чтобы проявить ярость, она сконцентрировалась, собрав свои мысли в одно целое. Глубокий вздох вырвался из уст, а затем она подняла взгляд, встречая взгляд Астариона с такой интенсивностью, что словно хотела проникнуть сквозь его сущность и прочитать его душу. –"Ты ошибаешься, Астарион," сказала она, ее голос прозвучал твердо и решительно. "Я не намерена унижать себя ради кого-то, даже ради тебя. Если ты не можешь уважать меня, то я не могу оставаться здесь." Тав повернулась, готовясь уйти, но перед тем, как она сделала шаг, она добавила: "Я может быть не смогу изменить твое отношение ко мне, но я могу изменить свое отношение к себе." –"Похоже, я ошибся в тебе. Я думал, у нас может быть будущее вместе – или даже целая вечность," произнёс Астарион, его голос прозвучал пронзительно, пронизывая комнату неприязнью. "Возможно, ты этого не достойна." Тав собрала всю свою ярость и отчаяние в одном мгновении, и её кулак метнулся в нежную область между ног Астариона. Острая боль пронзила его, заставив даже его мгновенно застыть от неожиданности. Реакция его тела была мгновенной: лицо исказилось от боли, а его руки моментально опустились, чтобы защитить это уязвимое место. Астарион кричал в агонии, его голос пронзал тишину комнаты. –"Иди к дьяволам!" — прорычал он, его лицо искажалось от боли. –"Надеюсь, ты будешь гнить!" Его слова звучали как зловещее предсказание Тав услышала эти слова, словно удар молота, разбивший ее надежды на кусочки. Она отступила, слезы хлынули из глаз, словно ручей беспомощности. Сердце сжалось от боли, и она ушла, чувствуя, что все ее усилия были напрасными, что в ее жизни нет места для такой жестокости. Тав бежала со всех ног в свою комнату, слезы неугомонно текли по щекам, словно потоки непрерывной боли. Сердце разрывалось на части под тяжестью разочарования и обиды. Как только она достигла своей комнаты, она рванулась к кровати и упала на нее, словно на последнюю опору. Тав, сжавшись в комок под одеялом, отдавалась всем эмоциям, которые бушевали в душе. Ее плач был безутешным, словно последний крик отчаяния, который ей оставался. Слезы текли по ее лицу, создавая соленое озеро на подушке. Все вокруг казалось пустым и бессмысленным, а боль в сердце становилась только сильнее с каждой минутой. Но под одеялом она чувствовала хоть какое-то убежище от жестокой реальности, скрываясь от мира, который казался ей враждебным и беспощадным. Минуты тянулись медленно, словно время тоже замедлило свой ход, чтобы поддержать ее в этом моменте слабости. Она погружалась все глубже в свой мир горя и тоски, словно пытаясь найти ответы на все свои вопросы внутри себя. В тишине комнаты она ощущала каждый сдавленный вздох, каждую сердечную стрелу, которая раняла ее душу. Она вспоминала моменты счастья, тепла и доверия, которые теперь казались далекими сновидениями, и ее сердце трещало на тысячу кусочков под весом предательства. Она чувствовала себя потерянной, изгнанной из своего собственного мира, лишенной того, что когда-то казалось ей важным и надежным. Быть преданной тем, кого она действительно любила, разрушило ее веру в человечность, в саму себя. Но в этом мрачном моменте, в самой глубине ее отчаяния, она нашла что-то, что позволило ей сохранить последний остаток достоинства и самоуважения. В этом было что-то непоколебимое, что-то, что заставило ее подняться, даже если мир рушится вокруг нее. Этот акт самосохранения стал ее последним протестом, ее последней защитой от того, чтобы быть полностью униженной и побежденной. Утро наступило, но для Тав оно принесло лишь новую дозу боли. Когда она открыла свои опухшие глаза, их неприятная тяжесть напомнила ей о бессонных часах, проведенных в мучительном терзании мыслей и чувств. Взглянув в зеркало, она увидела, какой ужас распространился по ее лицу: опухшие глаза, синие тени под ними, словно отпечаток боли, которая пронзала ее душу. Эти следы ночи, наполненной слезами и страданиями, стали ее тихим свидетельством, ее скрытым отпечатком в мире, который, казалось, отверг ее. Но несмотря на боль и усталость, она отказалась поддаться отчаянию. Шэдоухарт, заметив Тав, остановилась на мгновение, пристально глядя на нее. В ее глазах было отражено изумление и беспокойство, когда она рассматривала Тав, увидевшуюся ей в этот момент как тень того, что она обычно была. Она заметила опухшие глаза, полные боли, и синие пятна под ними, словно отметины после тяжкой ночи. –"Тав, что с тобой?" – спросила Шэдоухарт, прислушиваясь к каждому слову своей подруги. Тав попыталась улыбнуться, но усилие показалось ей пустым. –"Просто плохо спала," ответила она, пытаясь убедить Шэдоухарт, что все в порядке. Но в ее голосе звучала дрожь и усталость, раскрывая, что на самом деле с ней не все в порядке. Шэдоухарт, видя сквозь маску, которую Тав старалась надеть, приблизилась и обняла подругу. "Поговорим, когда ты будешь готова," сказала она тихо, передавая ей свое тепло и поддержку. Тав не размышляла ни о чем, когда направилась к барделю. Ее шаги были быстрыми и решительными, словно она гналась за чем-то, что могло сбежать в любую секунду. Мимо проходящие люди замечали ее спешку и странный вид. Тав не обращала внимания на окружающее, ее мысли были погружены в собственное внутреннее бурление. Она двигалась вперед, словно тень, проникая сквозь толпу и обходя препятствия, без колебаний направляясь к своей цели. Тав вошла в бардель, ее голос прозвучал смело и решительно, будто она хотела заглушить все свои боли и сомнения этими словами. Ее глаза, хоть и опухшие, но испускали стремительный огонь, словно она готова бросить вызов всему миру. Тав прошла мимо взглядов людей в баре, беззаботно, будто она была единственным пассажиром в этом пульсирующем океане алкоголя и разврата. –"Тетушка, налей мне все самое крепкое," произнесла она, ее голос звучал смело, но в нем звучал оттенок страдания, словно за этой просьбой скрывалась больше, чем просто желание выпить. Тав знала, что алкоголь не исцелит ее раны, но сейчас ей нужно было забыть, хотя бы на короткое время, о том, что сейчас случилось. –"Дорогуша, похоже, что у тебя была тяжелая ночь," сказала тетушка с нежным взглядом, словно ее сердце разделяло тяжесть Тавиной печали. Тетушка с улыбкой, полной сострадания, налила Тав крепкое напиток. Ее голос был мягким и заботливым, словно она понимала каждую каплю горя, которую Тав испытывала. –"Спасибо," прошептала Тав, взяв стакан. Ее пальцы дрожали, когда она подняла его к губам. Первый глоток ощущался как огонь, разгорающийся внутри, и Тав чувствовала, как его тепло разливается по ее телу. Но это был не огонь, который мог бы согреть ее от боли, скорее, это был огонь, который поглотил ее внутреннее раздражение. Тав опустила стакан, ее глаза медленно скользнули по бару, и она поняла, что ей нужно больше, чем просто алкоголь, чтобы справиться с этой болью. –"Тетушка, где у вас самая красивая девчонка в борделе," она произнесла эти слова с налетом решимости и вызова в голосе, словно она была готова на что угодно, лишь бы найти то, что ей нужно. –"О, детка, самые красивые все заняты," ответила тетушка с улыбкой. Тав почувствовала разочарование, когда услышала ответ тетушки. Она поняла, что ее надежды были напрасными, и это лишь усилило ее чувство потери и отчаяния. Но вместо того, чтобы отказаться от своего намерения, она решила продолжить пить, погружаясь все глубже в утешение алкоголем. Ее горе и боль требовали облегчения, хоть и временного, и она прибегала к этому, несмотря на последствия. Тав внимательно осмотрела темный бар. Среди громких разговоров и запаха алкоголя она заметила знакомую фигуру за соседней стойкой. Белокурый эльф стоял среди толпы, его изящные черты и бледное лицо выделялись на фоне темноты помещения. Тав сдержанно проглотила гнев, но внутри ее бушевала буря эмоций. Она рассказала тетушке, что этот эльф был самым наглым человеком, которого она когда-либо встречала. Даже в таком месте, как бордель, она не могла насладиться моментом, пока он находился поблизости. В ее глазах читалось разочарование, но она решила держать себя в руках и не поддаваться на провокации. Тав, преодолевая внутренний гнев, подошла к эльфийке дроу с решительностью в глазах. Она предложила провести ночь вместе, словно хотела заслонить свою боль за морем развлечений и суеты. Ее голос звучал твердо, но в нем заметна была нотка уязвимости, скрытой за маской храбрости. В этом предложении звучала не только призыв к физическому облегчению, но и стремление к искренней поддержке и пониманию. Тав с удовольствием пошла за дроу в отдельную комнату, надеясь, что это приведет к чему-то, что поможет ей забыть о своих бедах. В ее груди еще горел огонь обиды и гнева, но она пыталась заглушить его, сосредотачиваясь на мгновенном удовольствии. В комнате она нашла искусно устроенное место, полное экзотических ароматов и мягкого освещения. Дроу улыбнулась ей, сверкающие глаза приветствовали Тав, словно она была именно тем, чего она ждала. Тав сбросила с себя тяжесть, которую она несла на себе всю ночь. Она позволила себе погрузиться в мир чувственных наслаждений, надеясь, что это принесет ей мгновенное облегчение от боли, что раздирала ее душу. Дроу прикоснулась к ее лицу, растягивая усталость и тревогу, проникая в самые скрытые уголки ее существа. Ее прикосновения были нежными, полными заботы, словно она хотела снять всю боль и напряжение, которые скопились внутри Тав. В этот момент Тав забыла о мире за пределами этой комнаты, забыла о боли и разочаровании, забыла обо всем, кроме приятного тепла, которое испускало тело дроу, и о том, что она была рядом. Эльфийка медленно и нежно потянулась к ее ширинке, но Тав оттолкнула ее руку, у нее встал ком в груди. Недавно она была в его объятиях, чувствовала его запах и ощущала его кожу, а сейчас она уже в борделе с кем-то незнакомым. –"Прости, я не могу," - ответила Тав, глотая разочарование в себе самой, поняла, что это не выход, она не сможет таким способом забыть его. Тав осознала, что не готова продолжать. Даже в объятиях с другой, она ощущала тень прошлых эмоций и воспоминаний. Решение не быть с кем-то другим не приносило облегчения, но она поняла, что нужно пройти через это самой, чтобы найти способ исцеления. Тав медленно отступила, чувствуя смешение стыда и облегчения. Она поняла, что даже если она сейчас и позволит себе отвлечься, это не принесет ей долгожданного облегчения. Вместо этого, она должна найти силы в себе, чтобы пройти через свою боль и разочарование. Она вышла из той комнаты, словно бежала от своих мыслей. Неожиданно ее взгляд встретился с его, и она замерла, словно попав под магический заклинание, парализованная его присутствием. Он смотрел на нее с удивлением, но в его глазах мелькнуло что-то иное, что она не могла сразу определить. Потом удивление сменилось ухмылкой, и Тав почувствовала, как сердце сжалось от того, что он заметил ее здесь, в этом месте, где она не хотела быть. Астарион приблизился к Тав с усмешкой на лице, его голос прозвучал насмешливо: "Ну, ну, ну, что мы имеем здесь? Моя бывшая подруга, так быстро забыла обиды и побежала искать утешения в объятиях кого-то еще?" Тав с упреком взглянула на него, но ее голос звучал слабо: –"Тебе нечего тут делать, Астарион. Иди своей дорогой." Астарион только прищурился, словно наслаждаясь своими словами: "О, но я просто не мог пропустить шанс увидеть, как моя бывшая переживает мой уход. Ничего личного, просто любопытство." Тав взглянула на него с искривленной усмешкой: "Ты, кажется, позабыл, каково это – искать утешение после того, как тебя предали. Но, наверное, у тебя и так хватает практики в этом деле." Астарион нахмурил брови, глядя на Тав, и произнес с насмешливым тоном: "О, моя дорогая Тав, разве это не слишком прозрачная попытка забыть о нас? Я был уверен, что ты будешь более изощренной в своих методах развлечения. Но, видимо, бордель - это твой выбор." Тав чувствовала, как ее гнев и обиды переплетаются с горькими каплями разочарования: "Ты даже не стоишь того, чтобы я с тобой разговаривала. Уходи." Астарион ухмыльнулся, его глаза сверкали насмешливо: –"О, какие мы взрослые и уверенные в себе, не так ли? Но я знаю, что под этой маской скрывается разбитое сердце. И я здесь, чтобы наблюдать за этим." –"А сам то ты что здесь забыл, мистер святоша," сказала Тав, саркастически усмехнувшись. –"Ты же знаешь, что я всегда ценю хорошую компанию," ответил Астарион, смеясь в душе над собственной насмешкой. Тав сдавила зубы, стараясь сохранить самообладание. –"Твои игры наскучили мне, Астарион. И теперь мне нужно идти." –"О, но я только начал получать удовольствие от наблюдения за твоими новыми забавами," ответил он с искрометной ухмылкой. Тав сделала шаг к двери, но слова Астариона заставили ее замереть. "Ну и помни, моя дорогая, я всегда буду здесь, чтобы радоваться твоим неудачам и страданиям." –"Тебе нужно идти, Астарион," произнесла она твердо, глядя ему в глаза. "Я не хочу видеть тебя больше." Он лишь ухмыльнулся в ответ, проходя мимо нее к двери. –"До встречи, милая. Надеюсь, твои следующие развлечения будут более интересными." Тав шла по ночному городу, ее шаги были быстрыми и решительными, а в уме крутились только одни мысли — о том, как наказать Астариона за его предательство. В ее груди бушевали ярость и обиды, и каждый шаг приближал ее к решительному шагу. Она мечтала о множестве способов, как прибить его за то, что он сделал. В ее мыслях возникали образы мучений и страданий, которые она могла бы причинить ему, чтобы он почувствовал хоть каплю той боли, что она пережила из-за него. Но по мере того, как она шла по улицам, разум начал пробиваться сквозь злобу. Она понимала, что даже если она накажет его, это не принесет ей облегчения. Возмездие не сделает ее счастливее или не сможет исправить то, что уже случилось. Тав остановилась на углу улицы, вздохнув тяжело. Ее глаза горели от решимости, но внутри бушевала буря внутренних конфликтов. Она знала, что должна найти другой путь, чтобы пройти через эту боль и разочарование. Тав внезапно остановилась на улице, ее грудь вспыхнула от ярости, и она выпустила крик, который пронзил ночную тишину. –"Пошел к черту, Астарион!" - ее голос разнесся по улице, словно громовой раскат, пронзивший воздух. Прохожие повернулись, удивленно оглядываясь, и их взгляды скользнули по Тав, наполненной бешенством и отчаянием. Несмотря на их странные взгляды, Тав не обратила на них внимания. Ее единственной целью было выразить свою ярость и боль вслух, даже если это вызвало бы странные реакции окружающих.