И матры могут кричать от тоски.

Прочитай не стих, Прочитай меня, Чтобы я утих, Чтобы я унял Беспокойных псов, Что в режиме «фас» На пятьсот кусков Разрывают нас, В моей голове Клочья и бардак, Если о тебе - Я всегда слабак, Я всегда сдаюсь Рвутся поводки, Может я боюсь, Что мы так близки ? Лижут руки псы, Знают запах твой, Небо ждёт грозы, Выцветшей травой. И ты гладишь мне, Нежно спину так, Ну, а вместе с ней Всех моих собак . Это было достаточно больно. Привыкший даже к самым серьёзным ранениям, Сайно крепко сжал зубы, дабы не издать позорный звук. Проявление слабости, что б еë. Достаточно молодой парень лежал распластавшись на горячем, жалящим кожу песке, как морская звезда выброшенная предательской волной на сушу для верной смерти. Звучит иронично. Матра слегка усмехается разбитыми в мясо губами, чувствуя во рту солоноватый привкус и устремляет мутнеющий взор в небо. Ни единого облака, что бы спасти от зноя. Лоб заливает липкая кровь вперемешку с потом, стекая по лицу вниз и исчезнув в толще песка сразу окрашивает его в алый цвет. Король Пустыни умирает в своем же доме, в окружении собственных детей, псов - скорпионов. Сайно рад погибнуть здесь. Потому что именно Пустыня - его настоящий дом, опора, поддержка, такая бесконечная, губительная для чужаков, и невероятно любимая матрой. Но тоска гложет душу. Кто позаботится о его Пустыне потом? Кто спасет от беззаконий разбойников и Академии его, матры стаю? Король готовился к смерти, но произошло все слишком внезапно. Слишком неправильно. Умрёт Сайно не от стрелы или меча врага во время защиты своей семьи. Матра пал жертвой своего детища, отвлекшись на которого ступил прямо на шаткий камень в скале, и упав с огромной высоты так и не смог подняться. Вокруг него мгновенно собралось полчище скорпионов. Но они не жалили его, едва трогали ядовитым хвостом, слегка присыпали песком, согреть им же пытаясь. Не осознавали, что наоборот хуже делают. Во всем Сумеру никто не понимал, почему пустынный Король называет окружающих его всюду этих скорпионов своими псами, а только родившихся и молодняк - щенками. Скорпион он и есть скорпион, ядовитое отвратительное создание. Странные прихоти дикаря из Пустыни. Им и не дано было это понять. Каждого матра знал по имени, холил словно родных детей, лучшие куски мяса оставались для щенков и раненых в бою с пустынниками псов. Тренировал их как людей-воинов, беседовал с ними, и каждый заблудший пустыне кто видел их диалог, пусть и последний в жизни несчастного зеваки, был уверен: скорпионы отвечали своему отцу и хозяину. Армия эта непобедимой казалась, держала в страхе всех вокруг. На много миль кругом никто не рисковал соваться в пустыню кроме караванщиков, которые молились пустынному Королю за пропуск в Сумеру. Были и разбойники, желающие доказать, что Сайно это миф и смело врывались на чужую территорию, а в качестве трофея несли хвосты убитых псов, которых настигли гуляющих в одиночестве. Никто из нападавших не возвращался, а по пустыне еще долго раздавались звуки переломанных костей и страшные вопли непокорных. За каждого убитого пса Король мстил долго и беспощадно, вырезал целые семьи за боль принесённую его стае. Никого не прощал и ничего не забывал. Академия, сборище подлых нелюдей, считавших себя мудрецами. Матра ненавидел Академию больше, чем пустынников. Убивают прикрываясь чужаками, знают, что те умрут от рук Короля, а сами мудрецы останутся безнаказанными. Красный стервятник - гнилой падальщик, ненавистный для Сайно житель пустыни опустился на соседнюю ветку, с интересом поглядывая на скорую добычу. Но матра под защитой своих детей, окруживших его непрерывным кольцом. Никто не пройдёт к их отцу. Пустыня навсегда сохранит молчание, но не забудет тысячелетних ран, что были нанесены ее обитателям. - Вы меня слышите? Вам нужна помощь? - совсем рядом раздаётся чей-то голос, и Король вздрагивает, сетуя, что позволил застать себя врасплох. На него из-за большой горы песка смотрит мальчик, у него на голове длинные уши, стоящие торчком, а сзади пушистый красивый хвост, вилявший в разные стороны. "Как у щенка"- Сайно молчит, но выжидательно смотрит в ответ. Паренёк опасался его псов, это было ясно как день, но не убегал, а наоборот пытался приблизиться. Матра разглядел большие пронзительные глаза, черты лица напоминали барханы так горячо любимой пустыни. Сердце забилось быстрее? - Я хочу помочь вам, пожалуйста, скажите им пропустить меня? - просящий тон? Это что-то новенькое. Нащупав в складке одежды кортик на случай самозащиты, Сайно едва махнул рукой, и скорпионы мгновенно образовали проход. Ожидавший испуганных визгов, Король с ухмылкой смотрел на мальчишку, но в глазах его было лишь немое..восхищение? С этим щенком все пошло наперекосяк с самого начала. Но Сайно доводит дело до конца, интерес испытать ушастого на крепость духа, возврос до вершины неба. - Долго стоять будешь? - этого было достаточно, что бы паренек почти бегом оказался рядом с Королём и опустился на колени, снимая с пояса небольшую сумку. -Я не сделаю больно, - обещает, слишком трепетно касается тонкими пальцами окровавленного виска, и лицо приобретает такой белый оттенок, что если бы Сайно видел снег, то сразу же сравнил с ним мальчугана. Матра из последних сил хватает нарушителя за руку и мгновенно поражается, насколько нежная у него кожа. Чистая, гладкая, ни единого увечия. У Сайно руки по локоть в крови и чужой и своей, на ладонях грубейшие мазоли, до локтя украшают шрамы вместо татуировок, а кожа давно зачерствела, как и душа. Мелькнула мысль, как бы не поранить своей рукой ушастого. Король отпустил щенка так же резко как и схватил, и вытер потную ладонь о песок. - Убирайся, пока не натравил на тебя своих псов.! - рычит утробно, пытается страха нагнать, что бы не показывать, как слаб на самом деле, так и видит, как мальчик убегает прочь, сверкая пятками. Повременил король с интересом, слишком близко подпустил к себе неизвестного, поддавшись чувствам. Если поляжет на глазах своих детей сейчас, как гиена паршивая, не простит себе никогда, даже после смерти. - Но вам нужна помощь! Вы же разрешили! - на глазах паренька хрустальные слезы, голос предательски дрожит, видно что страшно, видно, что еле держится, но остаётся сидеть, сжимая ручонки в кулак, будто это добавит ему смелости. - я врач, я могу.. - Считаешь себя бессмертным, отщепенец? - не задает вопрос, а открыто ядом плюётся, специально душу травит, пальцы уже сложены в атакующий жест. Один щелчок, и верные псы растерзают, заколят жалом глупого щенка до смерти. Но Король вопреки своему желанию ничего не делает, и псы послушно остаются на своих местах, тряся ядовитыми хвостами. - даже если я отпущу тебя сейчас, ты сдохнешь при первой же возможности. У тебя слишком нежные руки, оружия ты не держал, возможно не видел даже. Наткнешься на пустынника и ты труп, дополнительная еда моим детям. Роза в пустыне может выжить только благодаря своей силе, а не красоте. Шипы защищают ее, а не лепестки. - Роза может адаптироваться под пустыню, стать красноплодником, и выжить даже в самом удаленном уголке Сумеру! - глаза лихорадочно заблестели, уверенный в своей правоте паренёк вильнул хвостом, еще сильнее напоминая лежачему одного из стоящих рядом детей. - Если бы я хотел, я бы сбежал еще тогда, когда увидел вас, лежащего и раненного! - мальчишка самоуверенный донельзя, Сайно хочется громко рассмеяться, но из груди рвутся лишь хрипы, перерастающие в кашель. - Ты бы умер мгновенно, как только ступил на мою землю, если бы я не позволил тебе остаться в живых. - Король пытается вразумить неопытного щенка, не позволить ему рыть себе яму глубже, чем она есть. Не хочет подавать вида, что ушастый прав и матра позорно пропустил его вторжение. - Пусть так, но если вы не убили меня тогда, какой резон убивать сейчас? - искренне недоумевает, а руки тянутся к сумке на поясе, доставая несколько тряпок и непонятную склянку. Сайно внимательно следит за каждым движением ушастого мальчика, не отрываясь не на минуту. - Ты торгуешься со мной? - голова кружится слишком сильно, все перед глазами плывет, но виду король не подаёт, изо всех сил старается. Не позволит щенку и детям увидеть его слабость. - Не совсем с вами. Пытаюсь выторговать вас из рук смерти, через вас же, упрямец, - парирует слегка язвя, аккуратно тянется пальцами к лицу Короля, и осторожно убирает ранее белые, а сейчас ставшие красными о крови, волосы со лба. От наглого тона матра злится, голову в сторону убирает, но ушастый понимает это по своему. - Я сейчас вытру кровь, и станет легче видеть, - снова обещает, и шмыгает носом, видя как морщится Сайно при контакте чужих рук с раной. Он же хотел не больно. - Здесь вода, вы потеряли много крови, вам нужно восстановить ее, - мальчишка протягивает бутылку к чужому рту, но взмахом руки Король отбрасывает ее в сторону, опрокидывая. Влага мгновенно впитывается в песок. - Зачем?! - Отравить вздумал? - шипит как змей Сайно, пытаясь подняться на дрожащих от слабости руках. - Не позволю отщепенцам даже приближаться! - Да какой отравить! Я врач, я клятву приносил! - уже не стесняясь ушастый ревёт от досады на глупого пациента, размазывая грязые разводы по впалым щекам. Нервный срыв был на лицо. - Тебе на вид лет 15, ты серьёзно думаешь, что я настолько глуп? - фыркает насмешливо, но при виде чужих слез где-то неприятно тянет в районе сердца. - Прекрати скулить, щенок. Ты слаб. - Не верите?! - снова позволяет себе повысить на короля голос, но прежней злобы это не вызывает. - Вот, читайте! Паренек недолго роется в своей сумке и подает Сайно в руку слегка помятую бумажку. - Тигнари, учёный из Амурты, проживает в Гандхарве, проходит службу в лесу Авидья. Врач со стажем. - Король тяжко вздыхает, пристально глядя на успокаивающегося мальчика. - Щенок, ты действительно думал, что я поверю липовой бумажке? - Там на повороте, подпись и печать из Академии, - услужливо подсказывает Тигнари, в это время пытавшийся выбить из своего пушистого хвоста многочисленные песчинки. - Мне не верите, хоть им поверьте! Сзади карточки действительно обнаруживаются не только печать с подписью, но и маленький на удивление детальный рисунок, с которого прямо в глаза смотрит ушастый щенок. - Врач говоришь, из Академии. - матра слегка приподнимает брови, когда Тигнари быстро вытирает его лоб, лицо и шею от пота и крови, пытаясь успеть до того, как его вновь прогонят. Слово "Академия" неприятно оседает внутри. -И как тебя сюда занесло, щенок? Судя по твоей выдержке, ты новичок. - Я не новичок, просто устал. С утра шатался по пустыне, - огрызается, но руки все так же аккуратно начинают расчищать от волос, остатков разорванной кожи рану, песчинок и запекшейся крови. - Мне придётся зашивать, это недолго, но больно, надо потерпеть. Я ничего не смогу сделать с этим, обезболивающего нет. - Кто из Академии тебя подослал? - строго повторил вопрос Король, отстраняя суетящегося мальчика от себя. Тот открыл рот, собираясь отвечать, и тут же захлопнул. - я прекрасно чувствую ложь, для тебя же лучше сказать мне как есть. - Меня выгнали. - буркнул ушастый садясь прямо на песок и ойкая от того, насколько тот горячий. - рядом нигде тени нет? Я сейчас зажарюсь на пару с тобой! - забыв, а точнее наплевав на любую вежливость, Тигнари стаскивает с себя верхнюю одежду, оставаясь с полупрозрачной майке уже вовсю пропитавшуюся потом и плотно прилегающей к худому, даже скорее истощённому телу. Плоский живот, натянутая кожа на ребрах, ярко выраженные ключицы и скулы. - Не зажаришься, - Сайно откровенно разглядывал щенка напротив, и что-то посчитав у себя в голове вытянул руку вперед и ткнул пальцем в чужие выпирающие ребра. - Тебя в Академии совсем не кормили, что ты тощий такой? - Кормили, - Тигнари мгновенно мрачнеет, словно проткнутый шарик сжимается и накидывает снятую ранее одежду на плечи, хотя действительно пекло не слабо. - так можно мне зашить рану, или будешь дальше допросы в полуобморочном состоянии устраивать? - Не забывайся, врач, - хмурится подозрительно, обещает себе разузнать про Академию побольше, иначе почему такая перемена в настроении, да и худоба явно не от сладкой жизни. - делай свою работу, коли не боишься. Если раньше Сайно просто не позволял себе получать ранения, а даже если получал, то зализывал, словно дикий зверь и рана через время затягивалась, то сейчас зализать точно не получилось бы. Пустынный Король доверил ушастому щенку свою жизнь. У него в этот раз не было выбора.