Maybe in another life

Он был таким добрым. Его чистое золотое сердце и сильное чувство справедливости — это то, что встречается крайне редко, но когда она это увидела впервые, это было прекрасно. Видеть, как кто-то рискует жизнью ради другого человека, зная его всего несколько часов, — это то, что она никогда не могла себе представить. Но для такого человека, как Леон, это было так естественно. Даже после разрушения Раккун-Сити он оставался тем же человеком, независимо от того, видел он это в себе или нет. Ада знала, что сломала его, и, видя его сейчас, только вновь ощущала вину. Она жалела, что не может управлять временем; мысль о том, чтобы сделать все заново, приходила ей в голову ежедневно. Но в конце концов Ада Вонг всегда была на первом месте, потому что это все, что у нее осталось, даже жизнь свою она посвятила этому. Поначалу она считала, что ничего не может поделать со своей бедой, кроме как расплачиваться за последствия. И это было больно. Очень больно. Прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что чувство, которое она испытывала в груди каждый раз, когда Вескер упоминал Раккун-Сити, было чувством вины — тем самым, чего ей якобы «не хватало». Она раскаивалась в гибели города, а затем и в «гибели» Леона Кеннеди. Прошло время и она смогла убедить себя, что это была всего лишь ее работа. Без обид. И постепенно она стала забывать его голос и то, как он выглядит. Увидев его в Испании, она вновь ощутила все те чувства, которые пыталась забыть. Она и не думала, что сможет снова увидеть его, но не могла понять, хорошо это для нее или нет. Это было удивительно, потому что, боже, Леон все еще жив, а она снова видит и слышит его голос. Но в ее сердце вновь вспыхнула боль, особенно когда он забрал Эшли. В груди защемило, и это чувство было ей знакомо. Всякий раз, когда она видела, как девушка прижимается к нему и как Леон защищает ее, у нее появлялось странное чувство внутри. Но что она могла поделать? Это был путь, который она выбрала. Через несколько месяцев после этого случая они снова встретились на гораздо более мелком задании. За секретным агентом следовали еще два человека, и по тому, как он себя вел, она предположила, что он выполняет роль телохранителя. С другой стороны, Ада была спрятана ото всех с единственной целью — украсть компьютерный чип, содержащий информацию, которую Вескер не хотел раскрывать ей. Как обычно, это не помешало ей узнать. Но Леон, как и каждый раз, замедлил выполнение ее задания. Она начала задумываться, не было ли это просто чем-то, в чем он действительно хорош. Вескер тоже заметил это, поэтому он связался с ней и некоторое время читал ей нотации, пока не задал только один вопрос, ответ на который, как Ада была уверена на сто процентов, он уже знал. — Опять этот Леон? — он произнес это сухим тоном, но неприязнь не осталась незамеченной. Она решила притвориться словно не понимает о чем он говорил, — Ты волнуешься? Ада услышала слабый шум печатаемого текста, но потом он прекратился, — Мне следовало просто избавиться от него. Сегодня вечером твое предательство неизбежно. Ада сдержала смешок. — Я сказала, что доставлю тебе чип, — Она не могла скрыть раздражения в своем голосе. Вескер уже несколько раз упоминал Леона после их встречи в Испании, и это не причиняло ей ничего, кроме боли. Увидев его снова, она задумалась, нашли бы они друг друга без нынешних обстоятельств. Каждый раз, когда она думала о нем, боль перевешивала все, и это становилось невыносимым. В Испании он отверг ее, но она чувствовала, что его по-прежнему тянет к ней. Учитывая это обстоятельство, она решила оставить в конверте только ключ от отеля с брелком в виде плюшевого медведя, как она сделала это несколько месяцев назад. Зная, что ему придется идти в конференц-зал вместе с товарищами, она проскользнула мимо и оставила конверт на столе, ожидая его. Когда их миссия закончилась, они, что неудивительно, снова нашли друг друга. Ада расположилась на ночь в своем гостиничном номере, расположенном на самом верхнем этаже, который ей предоставил Вескер. Она сидела у изножья кровати, любуясь видом на город, и докладывала о своих результатах через наушник, вскоре отключив его. Ей не хотелось сейчас оставаться одной в тишине. Вскоре раздался щелчок ручки входной двери. Ада отвлеклась от созерцания раскинувшегося внизу города и посмотрела на пол. Несмотря на то что она была отвернута от него, она почувствовала, как он пристально посмотрел ей в спину, прежде чем произнести строгое «Ада». — Леон, — улыбнулась она, — Давно не виделись. Пол был выложен полированным мрамором, а стены — белым. Рядом с кроватью стояли две колонны с различными иллюстрациями, вырезанными на них. Между небольшими плинтусами проходила тонкая полоска золота, дополнявшая белый цвет комнаты. На стене висело несколько картин, которые, казалось, могли быть написаны в эпоху Возрождения. Вся обстановка комнаты свидетельствовала о процветании и любви к искусству. — Да, ты права, — он произнес всего несколько слов, но она знала, что он хочет сказать больше. Повернув голову через плечо, она наконец увидела его. Несмотря на то что она видела его всего несколько часов назад, она вспомнила, что его светлые волосы были уложены так же, как и все эти годы назад, хотя на этот раз некоторые пряди были слегка кудрявыми на конце. Она отметила, что он сменил костюм: теперь на нем была черная рубашка и темно-синие джинсы. Ее глаза еще несколько секунд смотрели на его фигуру, прежде чем она подняла голову и вернула ему взгляд, — Кажется, ты запутался. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она только что сказала, но когда он это понял, то лишь хмыкнул, после чего полностью вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он снова посмотрел ей в лицо, но на этот раз с расстроенным выражением лица, — Зачем ты это делаешь? Ей казалось, что если она сейчас встанет, то рухнет от слабости в ногах. Она не заметила, как его голос слегка надломился и как эти слова напомнили ей о событиях шестилетней давности. Стараясь не обращать внимания на это чувство, она вздохнула. — Сам как ты думаешь? Он на мгновение замолчал. — Я не знаю, на кого ты работаешь в этот раз. Я хочу доверять тебе, но я просто… Леон остановил себя, чтобы не сказать больше, как будто боялся выпустить слишком много лишнего. Она тоже не могла ничего сказать, чтобы успокоить его нервы, поэтому лишь смотрела на него с печальным выражением лица, надеясь донести свою мысль. Леон стал подходить ближе, пока не оказался прямо перед ней, заставив ее повернуть голову назад, чтобы посмотреть на него. Увидев его таким, перед ней всплыл силуэт того самого мальчишки которого она встретила шесть лет назад в городе пылающем огнем. Вложив свои пальцы в его пальцы, она легонько потянула за них, пока он не опустился на колени. Он не стал сопротивляться, а наоборот, отчаянно вцепился в ее руку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у него все еще остались некоторые черты того детского личика, из-за которого он никак не мог полностью поменяться. После некоторого времени наблюдения за ним и цепляния друг друга за руку Леон наконец поднял голову и посмотрел ей в глаза с мягким выражением, — Ада, — тихо произнес он. Она улыбнулась ему и провела большим пальцем по его руке, — Давай забудем обо всем, хотя бы на эту ночь. Одно за другим… и вот она уже сидит на его бедрах, а он балансирует на локтях. Ее многослойная одежда была выброшена куда-то на пол, а с Леона сняли только рубашку. Ноготки проходились по его груди и прессу, заставляя его издать дрожащий вздох и крепче сжать ее талию. — Ада…, — пробормотал он. Услышав, как ее зовут, она почувствовала прилив адреналина и инстинктивно прижалась к его промежности. Он откинул голову назад и застонал, выгнув бедра навстречу ей. Удовольствие тут же захлестнуло ее, и она уперлась руками в его грудь, чтобы не упасть, и улыбнулась про себя тому, каким покорным он стал после пары движений и слов. Аде нравилось, каким покладистым он был в постели. Расстегнув красный бюстгальтер и отбросив его в сторону, она наклонилась и лизнула его шею, — Такой нетерпеливый…, — похотливо прошептала она, добравшись до уха. Он застонал еще громче, а его щеки окрасились в розовый цвет, наблюдать за Адой было упоительно. Как бы ей ни хотелось доставить ему удовольствие, чтобы загладить свою вину, желание поторопиться и просто овладеть им было гораздо сильнее. Приподняв тело, она стянула с себя кружевные трусики и внутренне прокляла Леона за то, что он надел джинсы. С трудом, но ей удалось снять с него их, и она остановилась, когда на нем остались только нижнее белье. Ада ухмыльнулась, обнаружив мокрое пятно, обхватила рукой его стояк и прижала большой палец к пятну предэякулята. Реакция Леона была мгновенной. Все его тело вздрогнуло, и он крепко схватил ее за запястье, — Блядь…, — он задыхался. Его лицо практически умоляло ее сорвать с него последнюю часть одежды. И она это сделала. Когда они оба были полностью обнажены, Леон сел прямо и прислонился к спинке кровати, посадив Аду себе на колени. Мозолистые руки не покидали ее талии, словно он боялся прикоснуться к любой другой ее части. Вскоре она заметила это и положила одну из своих рук поверх его, медленно проводя ею по своей груди. С ее губ сорвался вздох облегчения, потому что все казалось так правильно. Леон поднял другую руку, чтобы поласкать ее вторую грудь. Ее мысли начали улетучиваться, и она не могла не думать о том, в первый ли раз он это делает. Она предположила, что это был его первый поцелуй из-за того, насколько неловким он был, но, возможно, это просто волнение затмевало его возможности. Слегка откинувшись назад, Ада посмотрела на него пытаясь сфокусировать свой взгляд, — Есть презерватив? Он оторвал взгляд от ее груди и посмотрел на нее, — Я не думал, что у нас будет секс. Черт. Она тоже не думала, что у нее сегодня будет такая привилегия, поэтому даже не потрудилась взять их с собой. Но в то же время она не хотела останавливаться, поэтому осторожно приподнялась и взяла его член в руку, аккуратно погладив и сосредоточив все свое внимание на нем, — Ты не против? Лицо Леона покраснело чуть сильней, когда он посмотрел на нее, — Сама как думаешь? Ада сразу же насадилась на него и тихо застонала. Положив руки ему на плечи, она посмотрела на Леона, который смотрел на нее с выражением, которого она никогда раньше у него не видела. Все, что она знала, — это то, что от его взгляда ей стало еще жарче. Она чувствовала, что ее бедра покрываются синяками от того, как крепко он их сжимает. Решив, что прошло достаточно времени, Ада приподнялась и опустилась на него. — Прекрасно…, — удалось вырваться из рта Леона, — Ты прекрасна. Ее движения стали замедляться, как только она поняла, что это не просто животный секс, а они занимаются любовью, параллельно открывая свои чувства друг другу. От того, как Леон прижимается к ней и стонет, ей хотелось полностью отдаться ему, но она не могла. Она просила его забыть об их карьере, о том, на кого они работают, и об обстоятельствах, в которых они оказались, только на эту ночь, но разве роль любовников — это то чего она по-настоящему хотела? Ей казалось, что это бесконечное мучение с самой собой, поэтому она увеличила темп. Вскоре после этого Леон взял инициативу в свои руки и вошел в нее до конца, сильно сжав ее бедра и прикусив нежную кожу на ее шее. Она приняла от него все что он ей дал и вскоре на них обоих обрушился ослепительный оргазм. Парой минут позже она лишь прошептала ему на ухо, — Спокойной ночи, Леон. Часть ее души не хотела уходить, но она знала, что должна была это сделать. Надеясь, когда он проснется утром и увидит рядом с собой пустое место, он поймет не то, насколько она жестока, а то, насколько жестока их ситуация. Она часто думает о том, что, возможно, в другой жизни они были студентами колледжа, которые случайно оказались соседями по комнате. Может быть, они встретились в парке или даже поженились и провели вместе всю оставшуюся жизнь. Может быть, в другой жизни они планировали бы подарки друг другу на День святого Валентина и устраивали бы друг другу вечеринки по случаю дня рождения. Может быть, в другой жизни они могли бы быть вместе и иметь семью. В любой жизни, кроме этой.