***
Операторы расположились в пресс-зале Троянцев, и интервью началось. — Доброе утро! Меня зовут Дженна Картер, и сегодня я здесь с тремя самыми большими знаменитостями в мире экси. Не могли бы вы назвать зрителям свои имена и номера. Пресс-персона Кевина была в полном порядке: — Меня зовут Кевин Дэй, и я — номер два. Репортёр обратился к Жану, а тот посмотрел на Кевина. — Его зовут Жан Моро, и он номер три, — Кевин сам произнёс это. Джереми хотел возразить, что номер Жана уже не третий, но с чернилами, всё ещё остававшимися на щеке Жана, спорить было нельзя. Джереми уже предлагал заплатить, чтобы закрасить её, но Жан игнорировал его после этого почти два дня. Репортёр, казалось, был недоволен представлением Жана, но подал знак Нилу представиться. — Нил Джостен. Номер десять, — просто ответил Нил. У него был язык поведения, как у ребёнка в музее, которому сказали ничего не трогать. — Я про ваш второй номер, — поправил репортёр, — тот, что у вас на лице. — На моём лице нет номера, — исправил её Нил, — только шрамы и веснушки. — Но когда-то это был номер четыре. Вы один из четырёх человек, которые когда-либо получали место в Идеальном корте. Расскажите мне, мальчики, как у вас дела? Я знаю, что сейчас, должно быть, нелёгкое время, учитывая всё, что недавно произошло с Воронами. — Почему это должно меня беспокоить? — спросил Нил, и Джереми услышал тихую панику остальных. — Я никогда не был Вороном. Меня беспокоит вся эта необоснованная ненависть и нападки, которым подвергается Пальметто за что? За победу? — Мы все были потрясены и опечалены известием о кончине наших товарищей по игре в экси, — заговорил Кевин. Нил не выглядел опечаленным, он выглядел раздражённым. — Это было шокирующе? — Дженна поинтересовалась: — Потеря Рико Мориямы, конечно, была, но уже четыре Ворона покончили с собой. Фанаты начинают задаваться вопросом, была ли эта трагедия неизбежна для такой команды, как Вороны. Никто не заговорил. — Вы все были в Гнезде, каково это на самом деле? — попыталась снова она начать разговор. — Гнездо было нашим домом, — вызвался Кевин, когда стало ясно, что Жан не хочет говорить, а Нилу нельзя доверять, — Вороны не возвращаются домой на праздники, поэтому для многих из них закрытие Гнезда стало первым случаем, когда они покинули свой новый дом более чем на несколько дней за последние годы. — Как вы думаете, это полезно? — Нет, — твёрдо сказал Кевин, — боюсь, что сосредоточенность Воронов была их величайшей силой и величайшей слабостью. Мы слышали о новых изменениях, введённых администрацией, и всецело поддерживаем их. — А вы, Жан? Что вы думаете об изменениях, которые произошли в вашем старом доме? Жан посмотрел на Кевина, в ответ получив чёткое указание отвечать. — Мне нечего сказать по этому поводу. — Вам, должно быть, есть что сказать, — надавила репортёр. — Люди не переводятся через три года без причины. Могу я узнать, почему вы приняли такое решение? Жан, должно быть, воспринял её слова буквально, потому что ответил: — Нет. — Жан немного отсталый по английскому, — сказал ей Нил, — поверьте, вы бы слышали его на французском. Ничего, кроме длинных речей, в основном о том, какой я козёл, но всё же. Жан бросил на него косой взгляд. Репортёр не могла так легко отвлечься: — Я слышала, вы остались в Пальметто после травмы в прошлом году. Могу я спросить, почему вы не решили лечиться дома, в команде Воронов? Жан не ответил, поэтому за него ответил Нил: — Вы знаете, какой самый важный шаг для заживления ожога? Вопрос, должно быть, смутил Дженну, потому что она ответила, опешив: — Холодная вода? — Выбраться из огня, — ответил Нил, и Джереми не мог не взглянуть на ожоги на его лице. — Многие твои поклонники были расстроены решением уйти во время чемпионата. Вполне понятная реакция, учитывая результаты финальной игры. Нил обнажил зубы в гордой ухмылке при воспоминании об их победе. — Даже если бы он остался в Воронах, его бы не было на чемпионате, — сообщил ей Кевин. — Это довольно большой срок, если травма была получена во время одной грубой схватки, — прокомментировала Дженна. — А какие травмы были у вас? В голове Джереми промелькнул список, который ему прислал Кевин. Жан нахмурился, но за него никто не говорил, поэтому он ответил тихим голосом: — Небольшие повреждения рёбер и колена. — Спортсменам важно серьёзно относиться к травмам, — продолжил Кевин. — Если бы Жан слишком рано дал о себе знать, он мог бы навсегда испортить себе здоровье и карьеру. — И это произошло во время игры? — переспросила репортёр. Жан беззвучно кивнул. — Это типично для Воронов — быть такими грубыми во время тренировок? — спросила она. — Экси — жестокая игра, — ответил Жан. — Случаются травмы. Джереми заметил, что Дженна смотрит на руку Кевина. — Да, но такие травмы должны быть редкостью, однако каждый из вас был отстранён от игры из-за серьёзных повреждений после пребывания в Гнезде. Даже Джостену, который пробыл там всего пару недель, запретили играть после визита из-за травм. — Гнездо было токсичной дырой. Нам не нужно ковыряться в каждом куске дерьма и анализировать, почему оно воняет, нам нужно его смыть. И именно это сделала администрация. Чем скорее люди покинут Гнездо, тем лучше, — пояснил ей Нил. Джереми сдержал смех над этой метафорой. — Хотя я бы сформулировал это по-другому, Нил прав. Лучше всего двигаться дальше и смотреть в будущее, а не зацикливаться на прошлом. Дженна не выглядела удовлетворённой, но кто-то указал, что у неё всего пять минут, поэтому она продолжила: — Говоря о будущем, я должна спросить, что теперь будет с Идеальным кортом? Смерть Рико была трагической потерей, но умрут ли его мечты вместе с ним или же Идеальный корт будет существовать и дальше? — Мы создадим свой корт, — твёрдо сказал Нил. — Но это не будет иметь никакого отношения к Рико и его Идеальному корту. Кевин и Жан вздрогнули. — А как насчёт новых членов? Ходят слухи, что Зейну и Грейсону перед смертью обещали дать новые номера. Это правда? Жан застыл на месте от этих имён. — Цифры не делают игроков, их делает талант, — произнёс Кевин. — Обе их смерти были трагическими потерями, но ни одна из них не стала трагичнее от того, что они упустили возможность получить номера. — Значит, им обещали места на корте? — продолжила Дженна. — Зейну, — неожиданно ответил Жан. — Только Зейну. Джереми переполняла внезапная гордость за своего друга. Не говоря уже о мрачном удовлетворении от того, что требование Грейсона было так публично отвергнуто. Джереми не верил в бога, но, проснувшись после известия о смерти Грейсона, пересмотрел свои взгляды. — У кого есть власть раздавать номера, если короля больше нет? — спросила Дженна. — И был ли кто-нибудь ещё выбран в состав Идеального корта? Жан бросил взгляд в сторону Джереми, но смотрел он не на него, а на Эндрю. Дженна ничего не заметила, но Джереми сделал мысленную заметку спросить его об этом позже. — Мы решили отказаться от системы номеров, — объявил Кевин. — Мы считаем, что нечестно ограничивать чей-то потенциал предварительным ранжированием. — А ты что думаешь, Жан? Кевин и Нил убрали свои номера, но ты всё ещё носишь свой с гордостью. Как ты думаешь, он всё ещё имеет силу? Жан скривился под пристальным взглядом: — Как сказал Кевин, мы не собираемся больше никого клеймить. — Ты можешь сделать из него сердце, — предложил Нил, — или ракетку для экси. Жан, который на протяжении всего интервью был жёстким, как жертва гипертермии, повернулся к Нилу с нескрываемым раздражением: — Заткнись, Джостен. — Солнце было бы уместно, но жёлтый цвет не был бы достаточно тёмным, чтобы скрыть её, — Нил продолжал болтать. — Можно было бы сделать чёрное солнце. — Не получится, — возразил Жан. — Значит, ты оставишь свою татуировку? — надавила она. Жан обернулся, как будто забыл о её присутствии: — Я… Без комментариев. Кто-то показал Дженне, что пора заканчивать. — Было приятно пообщаться со всеми вами. Вы действительно самая обсуждаемая группа в экси сейчас. Какие-нибудь последние комментарии? — Спасибо, что пригласили нас, — сказал Кевин, выглядевший после интервью более уставшим, чем когда-либо могли сделать часы игры в экси. Закончив интервью, репортёры собрали вещи и поблагодарили их за всё. Тренер Реманн попрощался и повернулся к Жану с усталым выражением лица. — Думаю, всё прошло хорошо, — произнёс Джереми. Остальные бросили на него недоверчивый взгляд, но он и раньше видел интервью Нила Джостена. По его паршивым меркам это был успех. Может, Жан и не был таким харизматичным, как Кевин, но Джереми просто гордился им за то, что он вообще выступил. Джереми пригласил Лисов на ужин, на что Жан тут же возразил: — Я больше не буду с ним ужинать. Кроме того, я сомневаюсь, что они выберут место, где я смогу поесть, не отравив свои внутренности. — Трус, — укорил Нил, и Джереми напрягся, вспомнив слова, нацарапанные в блокноте Жана. Но тот выглядел невозмутимым. — Обещаю, что на этот раз я не приглашал ФБР. — О чём ты? — спросил Джереми, но ни Эндрю, ни Кевин не выглядели удивлёнными этим комментарием: — Ты встречался с ФБР? Жан бросил взгляд на Нила. — Я объясню в другой раз. Он уже сказал об этом, когда вернулся со встречи с Нилом, но Джереми не собирался настаивать. Во всяком случае, не в присутствии Лисов. — Приходи на ужин, — сказал Кевин голосом, не оставляющим места для споров. — Я могу узнать, не хочет ли Кэт что-нибудь приготовить, — предложил Джереми, — или мы можем показать им то место, где ты терпишь жареную картошку. — Мы идём в закусочную, — заявил Эндрю, и это было самое многословное заявление, которое Джереми когда-либо слышал от вратаря.***
Ужин прошёл в странной атмосфере. Джереми никогда не проводил много времени с Лисами вне игр. Они с Кевином без труда придумывали, что сказать друг другу, Нил и Жан вступали в разговор, когда речь заходила об экси, а Эндрю говорил только тогда, когда разговор не шёл об экси. Нил и Эндрю, не беспокоясь о том, что покажутся грубиянами, завели разговор на языке, который Джереми считал немецким, пока Нил убирал вишенку с мороженого Эндрю. Они не касались друг друга, но Нил наклонялся к Эндрю, как подсолнух, идущий на свет. Джереми не слышал никаких слухов об их отношениях, но мысленно пометил, что позже спросит об этом у Жана. — Ты даже не пытался скрывать что-то. А как же корт? — тон Жана прозвучал грубо, но Джереми всё равно стало жарко. Он лишь изредка слышал, как Жан говорит по-французски, но быстро проникся этой привычкой. Он знал, что Кевин говорит по-французски, но, к его удивлению, ответил Нил. — Я закончил скрываться. Я лучше умру счастливым, чем буду жить жалким трусом, как ты, — ответил Нил достаточно резким тоном. Жан посмотрел на Кевина, ожидая, что тот примет его сторону в их споре. Кевин вздохнул и ответил на том же языке: — Сдавайся, Жан. Бесполезно убеждать в обратном. Джереми взглянул на Эндрю, чтобы проверить, не запутался ли он так же. Эндрю ел своё мороженое с невозмутимым видом, не обращая внимания на разговоры вокруг. Нил самодовольно улыбнулся Жану, который нахмурился ещё сильнее. Они замолчали, в воздухе всё ещё витало напряжение от оставшейся агрессии. Джереми только начинал понимать, какие сложные отношения были у Жана с другими Воронами. Нил никогда не был официальным Вороном, но в глазах Жана он был Идеальным кортом, что, казалось, наделяло его совершенно другим уровнем агрессии и токсичной преданности. Не обращая внимания на напряжение, Эндрю поднял стакан Нила, чтобы выпить последнюю порцию чая со льдом. Нил пытался выглядеть раздражённым, но даже Джереми смог распознать нежность в его взгляде. Они закончили ужин и разошлись в разные стороны. За исключением Кевина и Джереми, никто не потрудился попрощаться или пообещать позвонить.***
Джереми был не в себе, когда они вернулись в свою комнату: — Что случилось с Нилом? Жан скучающе моргнул: — Его история была во всех новостях. Тебе стоит поискать его имя на ноутбуке, если тебе интересно. — Нет, что происходит между вами обоими? Джереми понял, что чем больше он спрашивал, тем сильнее поднимались стены Жана, но тот не подавал никаких явных признаков беспокойства, поэтому Джереми продолжил. Жан наклонил голову, выглядя забавно, и с лёгким отвращением сказал: — Мы никогда не трахались, если ты об этом. Это не так, но это напомнило Джереми о другом вопросе: — Я так не думал, он встречается с Эндрю Миньярдом? На ужине между ними было что-то вроде симпатии. Жан насмешливо ответил: — Это мягко сказано. Джостен использовал все свои инстинкты выживания, дожив до полового созревания, и у него не осталось здравого смысла для карьеры. Джереми вдруг стало жаль своего друга. Это было знакомое чувство. — Это просто экси. Он не должен скрывать себя ради карьеры. — Не должен, — возразил Жан, — Нил должен знать лучше. Такие люди, как мы, не могут позволить себе подобную роскошь. — Что значит «такие, как мы»? — спросил Джереми. — Половина известных мне экси-игроков — квиры. Это реальный прогресс. Быть открытым квиром — это не убийство карьеры, как раньше. Жан не отвёл глаз. Джереми знал, что тот испытывает к нему влечение, и не мог отрицать того, как он на него смотрит. Джереми полагал, что на этом всё закончилось или Жан просто не в том состоянии, чтобы добиваться чего-то. Теперь он задумался, не в этом ли кроется суть проблемы. Джереми едва удержался от вопроса. Важно было быть рядом с Жаном, и ему не нужно было разрушать это, заставляя его чувствовать себя небезопасно рядом с ним. — Не стоит рисковать, — просто ответил Жан. — Если Джостен хочет пожертвовать всем ради одичавшего вратаря, это плохое решение. — Вы с Нилом друзья? — спросил Джереми, внезапно вспомнив о первоначальном смысле этого разговора. — На интервью вы вроде бы поладили. Жан отреагировал так, словно от него исходил неприятный запах: — Не надо называть на меня тошноту. — Он тебя опекает, — прокомментировал Джереми, вспомнив слова Нила в предыдущем месяце. — Он любит вмешиваться, — возразил Жан. — Его неуместное чувство вины — не моё дело. Джереми подумал, что в этом есть что-то ещё, но он не знал достаточно, чтобы спорить. Что бы ни было между этими двумя, Джереми понял, что не обязательно любить кого-то, чтобы доверять ему. Ведь, несмотря на все жалобы Жана, было очевидно, что он доверяет Нилу. 4. Жан что-то недоговаривал. Он то и дело открывал рот, чтобы заговорить, но тут же захлопывал его, разочарованно насупив брови. Джереми пытался узнать, в чём дело, но Жан отмахивался от всех его вопросов. Ближе всего к настоящему ответу он подошёл поздно вечером, когда признался: — Я не знаю, как об этом заговорить. Джереми разбудили звуки тихого французского в ванной. Он бы не обратил на это внимания, но ему захотелось в туалет, и он встал. Отвлекаясь на то, чтобы услышать, как Жан говорит полными предложениями на плавном французском, он быстро забыл о протестах своего тела. — Мне нужно больше времени, — шипел Жан в телефон. Из трубки раздался знакомый голос на скучающем французском: — А мне нужно тренироваться, и при этом я лечу твоё психическое отклонение. Первой мыслью Джереми было, что Жан разговаривает с семьёй, но он был уверен, что знает этот голос, но это был не Кевин, и одурманенный сном мозг Джереми не мог придумать, кто ещё это мог быть. — Извини, — сказал Джереми, заставив Жана подпрыгнуть на месте, когда он стоял в дверном проёме, — мне нужно в туалет. Жан отошёл в сторону и снова заговорил по-французски. — Они и так жалуются на меня. На следующее утро Жан ждал внизу с омлетом из четырех яичных белков и решительным выражением лица. Телефон лежал на стуле рядом с ним, включив громкую связь. Контакт был назван просто «ублюдок». — Ты разговариваешь с Кевином? — предположил Джереми. — Не тот Лис, — проговорил в трубке голос, в котором Джереми узнал Нила. — Притворись, что меня здесь нет. Я здесь только для того, чтобы оказать давления на друга. Жан уставился на свой телефон, а Джереми подавил любопытство. Лайла и Кэт присоединились к ним в мгновение ока, глядя на омлет с подозрением и разочарованием. — Я должен тебя кое о чём предупредить, — сквозь стиснутые зубы произнёс Жан, ковыряя вилкой омлет. Джереми внезапно насторожился: — Ты в порядке? — Да, — ответил Жан. — Это касается моей семьи. Кэт осторожно положила руку на плечо Жана в знак поддержки. — Ты не должен нам ничего рассказывать, если не готов. — Нет, я должен рассказать вам сам, прежде чем вы узнаете об этом из СМИ, — со вздохом сказал Жан. — ФБР расследует дела моей семьи. Преступления моих родителей их бы не касались, если бы не… — он посмотрел на телефон. — Их связь с Веснински. — Твоя семья похожа на семью Нила? — спросила Лайла, ошеломлённо глядя на него. — Как гангстеры? — Едва ли, — проворчал Нил в трубку, — Моро — это дно бочки в хороший день. Но технически — да. — Я думал, ты будешь держать язык за зубами, — произнёс Жан без всякой агрессии. — Тебе лучше знать, чем думать, что это когда-нибудь случится. У Джереми закружилась голова. — Что… Как ты выбрался? На лице Жана промелькнуло мрачное выражение. — Не спрашивай меня об этом. Я солгал ФБР, но я не хочу лгать тебе. Ответ Жана заставил Джереми ещё сильнее захотеть узнать. Ему нужно было знать, что Жан в безопасности. Лайла с пониманием взяла его за запястье и покачала головой. — Ты собираешься давать показания? — спросила Кэт. — А когда будет суд? — Я не видел свою семью с четырнадцати лет. Я мало что знаю об их делах. Я рассказал ФБР всё, что знаю, и надеюсь, этого будет недостаточно, чтобы явиться на суд. — А как же… — Кэт прикусила губу: — А как же твоя сестра? Джереми даже не знал, что у Жана есть сестра. Жан помялся при этих словах. — Я не могу… — он сделал глубокий вдох, — Нил, ты можешь… — Всё, что мы знаем, или только базовые сведения? — То, что я знаю, — ответил Жан дрожащим голосом. — Элоди Моро была продана торговцу оружием три года назад. Её тело нашли через два дня после её тринадцатого дня рождения. Джереми стало плохо. То, что он знал о жизни Жана в Гнезде, было из разряда фильмов ужасов, но это, это было немыслимо. Он вспомнил о своих родных братьях и сёстрах и крепко обнял Жана. Через несколько секунд к нему присоединились и девушки. — Они заплатят, — яростно сказала Кэт, — они сгниют. — Я так и задумывал, — пообещал Нил с холодной ноткой в голосе. Джереми не понимал ни Нила Джостена, ни его странной связи с Жаном. Но он доверял ему настолько, что поверил. 5. Мир узнал о семье Жана менее чем через двадцать четыре часа после того, как это сделали друзья самого Жана. Не успел об этом узнать тренер Реманн за десять часов, как вышла первая статья. Многие фанаты экси уже были уверены, что Жан был зачинщиком насилия, и эта новость только подтвердила это. Некоторые, в первую очередь фанаты Лисов, встали на защиту Жана. Он и Нил были успешными людьми, они вырвались из круга крови и жестокости своих семей, и их нужно поддерживать, а не осуждать. — Что вы можете сказать о деле против семьи Моро? — дерзкий репортёр спросил Нила в послематчевом интервью. Джостен поднял бровь, и Джереми почувствовал, как все затаили дыхание в ожидании его ответа. — Вы что, копы? Я уже рассказал ФБР всё, что знаю. — Значит, вы участвовали в расследовании? — Не задавайте мне вопросы, на которые вы уже знаете ответы. Моя история с Жаном уже раскрыта. Любые дальнейшие вопросы — пустая трата времени, которое можно потратить на обсуждение игры, которую мы только что выиграли. — Люди были шокированы, узнав, что не один, а два звёздных игрока экси имеют связи с мафией. Есть ли более масштабная проблема в индустрии? — Мы не клуб, если вы об этом спрашиваете, а если бы и были, то это был бы дерьмовый клуб, состоящий только из меня и Жана. — То, через что прошли Нил и Жан, — это ужасные трагедии, а не пища для построения теорий всемирного заговора, — добавила Дэн. — Вы всё ещё друзья? — журналист попытался снова. — Вы приняли у них метку и тренировались с Воронами, но когда он решил перейти в другую команду, то перешёл не к Лисам, а к Троянцам. Может, у вас были разногласия? Нил насмешливо ответил: — У нас с Жаном слишком богатая история, чтобы мы могли стать друзьями. — Тогда стоит ли нам ожидать холодного воссоединения на чемпионате? — снова спросил репортёр. — Жан напоминает мне мой любимый французский город. Знаете, почему? — спросил Нил, приведя всех в замешательство. — Почему? — ошарашено спросил репортёр. — Потому что он едет в Тулузу, — заявил Нил, заставив Жана застонать. — Я презираю этого человека, — пробормотал Жан. — Честно говоря, меня больше шокирует то, что вы с Нилом друзья детства, чем что-либо ещё, — прокомментировала Кэт. Жан скорчил гримасу. — Хорошо, потому что это была ложь. — Жан, похоже, пожалел о своих словах, как только они покинули его рот. — Постой, что ты имеешь в виду? — Лайла спросила: — Но ФБР сказало… Жан нахмурился: — Семье Нила нужен был кто-то, кто бы взял на себя ответственность, и я был более чем счастлив бросить свою семью в огонь. — Семья Нила… — Кэт начала: — Его отец мёртв. — Натаниэль Веснински был отпрыском двух преступных семей. Американской и английской. Веснински больше нет, но семья Хэтфордов по-прежнему сильна. — Господи, — вздохнула Лайла. — Кажется, я наконец-то поняла, почему вы с Нилом такие, какие есть, — прокомментировала Кэт, вызвав у Джереми нестерпимое любопытство. Казалось, он потратил годы, пытаясь разгадать странное соперничество между двумя спортсменами. — Ты — француз, а он — англичанин. Вам суждено было вывести друг друга из себя, — объяснила Кэт. Это был забавный ответ, хотя и неутешительный. Жан насмехался: — Несмотря на то, что он почти не проводил времени в Великобритании, ему удалось унаследовать всё плохое, что есть в Англии и Америке. — Стоп, это будет проблемой? — спросила Лайла. — То, что Нил — англичанин? — предположил Жан. — Наверное, это Нил, а он не может не быть проблемным ребёнком. — Нет, мафия. Если они всё ещё замешаны… — Всё под контролем, — заверил их Жан. — Если что, связь Нила мне помогла. — Как? — спросил Джереми, заметив, как Жан поджал губы. Через минуту он заговорил: — После самоубийства Грейсона вы все согласились, что так будет лучше. Кэт, ты сказала, что жалеешь, что не убила его сама. Ты лгала? Рот Джереми дернулся прежде, чем он успел закончить свою мысль: — Вы с Нилом… — Нил воспользовался связями своего дяди, чтобы заказать убийство Грейсона, когда узнал, что тот натворил, — объяснил Жан. — Я знаю, что ты не рос в атмосфере насилия, как мы, но не осуждай его за это. — Осуждать его? — недоверчиво спросила Кэт. — Я хочу купить ему подарок в виде корзинки. Он любит кексы? — Как Джостен смог позволить себе наёмного убийцу? — спросила Лайла. — Разве это не… ну, знаешь, дорого. — Я не знаю подробностей. Должно быть, у него осталось много денег от того, что они с матерью украли, когда сбежали, чтобы тратить их на меня. — Твоя безопасность — не пустая трата денег, — произнёс Джереми. — Чёрт возьми, я разделю с ним оплату прямо сейчас, если Джостен захочет этого. Джереми не представлял, как он объяснит это своему бухгалтеру, но он сделает это без колебаний, если это будет означать защиту Жана. Напряжение, казалось, покинуло тело Жана. — Не думаю, что это будет необходимо. Кроме того, ты же не хочешь, чтобы что-то связывало тебя с подобными мужчинами. Джереми не собирался спорить: — Я всё ещё не понимаю, как вы с Нилом можете защищать друг друга, но не можете признать, что вы друзья. — Эти два понятия не являются взаимоисключающими, — объяснил Жан, что абсолютно ничему не помогло. +1 Троянцы сделали это. После долгих лет, проведённых на втором месте, Троянцы выиграли чемпионат. Троянцы победили действующих чемпионов, но в отличие от фантазий, которые Джереми вынашивал с первого курса, это были не Вороны. Вместо них Жан Моро отобрал титул у одной из команд, которую Джереми уважал больше всего, — Лисов. Чемпионату не хватало драматизма, который был в предыдущие годы, и, несмотря на несколько кислых взглядов, игра Лисов была совершенно дружелюбной. Джереми любил раззадоривать другую команду своим позитивным настроем, но ничто не могло сравниться с чистой игрой. — Если хочешь сохранить титул в следующем году, тебе нужно научиться стабильно забивать Эндрю, — сказал ему Кевин после игры. — Приятно слышать, но может, оставим разговоры о делах на другой день? — спросил Джереми. — Я уже слишком счастлив, чтобы думать о следующем годе. — Троянцы никогда не станут командой номер один, если ты не сможешь удерживать этот титул постоянно, — согласился Жан. — Мы, — поправил Джереми, — мы никогда не станем командой номер один, если не сможем удерживать титул постоянно. Жан закатил глаза, но счастье, излучаемое им, было не скрыть. Джереми залюбовался им. Видеть Жана в таком состоянии было настоящим призом. — Хорошая игра, — неохотно сказал Кевин. — Ты хорошо играл. — Ну вот, неужели это было так трудно, Кевин? — отозвался Нил, присоединившись к ним. Остальные члены его команды уже закончили принимать душ, но Нил почему-то ждал. — Поздравляю, — сказал им Нил, —наслаждайтесь титулом, пока он есть у вас, потому что в следующем году мы его заберём обратно. Джереми лишь добродушно рассмеялся: — Не будет ли солью на ране приглашение вашей команды присоединиться к нашей, чтобы выпить в честь праздника? Жан бросил на Джереми долгий страдальческий взгляд, но спорить не стал. — Я спрошу у остальных, — промолвил Нил, после чего потащил Кевина на поиски Лисов. — Ты был великолепен, — признался Жан, когда они остались одни, — я не мог оторвать от тебя глаз, пока сидел на скамейке. Я никогда не видел, чтобы кто-то так двигался. Жан всё ещё был раскрасневшимся после душа, но Джереми мог поклясться, что при этих словах его кожа порозовела. К вящему восторгу Джереми Жан взял его за запястье и потянул обратно в пустую раздевалку. — Я не знал, что победа должна вызывать такие чувства, — произнёс он, и прежде чем Джереми успел ответить, рука Жана легла на его челюсти, а его губы прильнули к губам Джереми. Он замер, заставив Жана отпрянуть назад: — Прости. Я думал… — Джереми прервал его, снова притянув Жана к себе, чтобы поцеловать в этот раз правильно. Жан таял от прикосновений Джереми, который не осмеливался убрать руку с плеча Жана, где тот вцепился в ткань его красной футболки, как в якорь. Они не задержались там надолго. Ни один из них не хотел показаться миру или остальным членам команды. Но Джереми чувствовал себя рекламным щитом, сообщающим всему миру о развитии событий. Он надеялся, что сможет выдать своё ликование за гордость из-за победы. Лисы согласились присоединиться к ним, и команды вызвали с десяток Uber, чтобы отвезти игроков в любимый бар команды. Несмотря на поражение, Дэн Уайлдс, капитан Лисов, была в хорошем расположении духа. Джереми знал, что это её последний год, но, похоже, она больше хотела отпраздновать свой успех, чем оплакивать поражение. Джереми оценил их позитивный настрой. Несмотря на то, что у них были годы, чтобы попробовать ещё раз, Лисы-первокурсники отказывались праздновать. — Я думал, мы присоединимся к команде чемпионов. Ну это полный пиздец! — Джереми услышал, как один из них шипит это другому. Он проигнорировал их и присоединился к Жану у бара. — Ты сегодня пьёшь? — спросил он, не удержавшись, чтобы не заглянуть в глаза собеседнику, когда тот приблизился. — Мне девятнадцать, — просто ответил Жан, — Согласно твоей отсталой стране, это делает меня инвалидом. Джереми, который вообще старался не нарушать закон, забыл, что кто-то вообще следует этому правилу. — Мы выбрали этот бар не случайно. Сюда постоянно приходят первокурсники, и никто их не распознаёт. — Я не собираюсь рисковать своей карьерой только для того, чтобы отравить свою печень, — насмехался Жан, — к тому же Вороны не… — он поправил себя, — я не пью. Джереми был уверен, что знает, что Жан собирается сказать, и бросил многозначительный взгляд на Кевина, который поглощал рюмки водки, как человек, умирающий от жажды: — Справедливо, но ты не пьёшь, потому что не хочешь или из-за какого-то дурацкого правила Воронов? Жан бросил на него раздражённый взгляд. — Не думаю, что трезвость стоит на первом месте в списке проблем, которыми меня наделило Гнездо. Джереми не мог с этим поспорить. — Ну, если ты когда-нибудь захочешь попробовать, я с удовольствием куплю нам выпивку, чтобы мы попробовали в безопасности нашей квартиры. Если хочешь, я могу даже остаться трезвым, чтобы присмотреть за тобой, — предложил он. — Не то чтобы я пытался давить на тебя. Я полностью поддерживаю тебя в том, чтобы ты не пил, если ты этого хочешь. — Пьянство не входит в список того, что я хочу делать с тобой, — тихо произнёс Жан. Джереми вдруг стало наплевать на празднование со своей командой. Ему захотелось немедленно бросить бар и уйти с Жаном. — Прости, — сказал Жан, покраснев, — победа сделала меня слишком смелым. — Мне нравится, когда ты такой смелый, — ответил Джереми. — Мне очень нравится. И ты мне тоже нравишься. Взгляд Жана был достаточно пристальным, чтобы обжечь, но Джереми не осмелился прервать его. Слишком быстро Жан отвёл взгляд. — Не здесь. Джереми оглядел толпу людей, окружающих их. Большинство из них были знакомыми лицами. Многим из них он доверял, но этого было недостаточно. Не для такого важного шага. — Хорошо, — согласился он. Несмотря на то, что мышцы болели, Джереми чувствовал себя наэлектризованным. Ему захотелось потанцевать, но Жан быстро отверг это предложение. Джереми мог бы потанцевать и сам, но ему больше хотелось быть с Жаном. В угловом столике рядом с Нилом и Эндрю Миньярдом было два свободных места. — Хей привет, эти места заняты? — Они заняты, но Кевин и Аарон раздражают меня больше, чем вы двое, так что поздравляю, можете садиться, — он задумался на мгновение, прежде чем добавить: — Ну, во всяком случае, больше, чем Джереми. — Я не раздражаю больше, чем Кевин, — твёрдо произнёс Жан, — меня не настолько волнует судьба нападающего, чтобы комментировать её, но я отказываюсь считать себя большей Королевой драмы, чем Кевин Дэй. К тому же, ты сам любишь поговорить, надоедливый грубиян. Нил задумался. — Ладно, ты не такая большая стерва, как Кевин. Садись. Джереми сел между Нилом и Жаном, прижавшись бедром к Жану, чтобы дать Нилу пространство. Не то чтобы он боялся нападающего, но осознание того, что Нил вскользь нанял киллера за ужином, заставило Джереми задуматься. Эндрю Миньярд, который упорно игнорировал их присутствие, сказал Нилу что-то по-немецки, от чего у Нила выпучились глаза. — Знаешь ли ты, что номер три и его капитан спят вместе? Нил вскинул голову и посмотрел на Джереми и Жана: — Не может быть! Откуда ты это знаешь? — Это очевидно. Либо они спят вместе, либо хотят этого, — ответил вратарь. Джереми задумался, сможет ли он когда-нибудь поговорить с этим человеком на английском языке. Жан, который с подозрением смотрел на них, изо всех сил старался не смотреть на Джереми, когда Нил заговорил по-французски. — Ты лицемер или послушался моего совета и попробовал немного посвоевольничать? — Не буду углубляться в этот вопрос, — Жан ответил холодно, что заставило Нила ухмыльнуться. Джереми отчаянно жалел, что не знает французского. Он хотел, чтобы Жан научил его, но тот взял с него обещание никогда больше не спрашивать, и Джереми не собирался предавать его доверие, обучаясь самостоятельно. Нил потащил их за следующей порцией, несмотря на то, что пили только Эндрю и Джереми. Он пытался пригласить только Джереми, но Жан, видимо, не доверял им одним, потому что вызвался пойти с ними. — Жан помог тебе покрасить волосы? — спросил Нил у Джереми, когда они пересекали бар. Джереми едва расслышал его слова из-за грохота музыки, и ему пришлось трижды попросить его повторить, прежде чем он понял. — Нет, я сделал это в салоне, — ответил Джереми, озадаченный вопросом. — Жан — натуралист, ты должен попросить его помочь тебе с корнями. Он красил мне волосы прошлой зимой. Поверь мне, трудно перекрасить волосы в рыжий цвет, но это выглядело до жути естественно. Джереми не собирался красить корни ещё пару недель и постарался не прикасаться к своим волосам. — Точно, я слышал, вы с Жаном решили покрасить волосы в Гнезде. Тебе идёт этот оттенок. Нил послал Жану забавный взгляд. — Ухаживать за ними легче, думаю. Нил совершенно не подходил Джереми, но его всё равно удивляло, как Нил не обращает внимания на его объективную внешность. У бара уже собралась толпа Лисов, ожидавших свои напитки. Джереми узнал в одном из них Мэтта Бойда, защитника, который блокировал Джереми на протяжении половины игры. Когда он увидел их, вся решительная агрессия игры сменилась лёгкой ухмылкой. — Вы двое развлекаетесь, знакомясь как капитан с капитаном? — поддразнил Мэтт. — Я ещё не капитан, — быстро поправил Нил. — Сезон закончился, значит, ты капитан, капитан, — сказал ему Мэтт, заставив Нила нервно сглотнуть. — У тебя всё получится. Другой Лис насмехался: — Да, конечно. Мы и так неудачники, так ещё и этого грёбаного бандита можно повысить до капитана. — Заткнись, Джек, — мрачно произнёс Мэтт. — Нил — лучший человек для этого. — Натаниэль превратил эту команду в грёбаную шутку. Он уже уничтожил Воронов, и мы следующие. К Рождеству мы все перережем себе вены от этой грёбаной травмы, — парень насмешливо хмыкнул. — Его зовут Нил, ты, убогое дерьмо. Считай, что тебе повезло, что ты Лис, а не Ворон. Ты бы и часа не продержался в Гнезде, потому что ты и вполовину не такой игрок, как Джостен. Давай, перережь себе вены. Посмотрим, будет ли кто-нибудь скучать по тебе и твоему ужасному поведению. Джек ошарашено уставился на Жана. Нил выглядел не менее потрясённым. — К чёрту всё! — воскликнул Джек, хлопнув стаканом о стол, и ушёл. — Я собираюсь… — Мэтт указал в ту сторону, где скрылся Джек, — он, конечно, козёл, но я не могу допустить, чтобы он покончил с собой. — Какой нахальный ребёнок, — прокомментировал Жан. Джереми должен был быть разочарован такими жестокими словами, но он больше гордился Жаном. — А я думал, это я нахальный ребёнок, — ответил Нил, всё ещё выглядя озадаченным. — Так и есть, — подтвердил Жан, — но ты наглый подросток, а это жалкое создание — ребёнок, у которого началась истерика. — Я того же возраста, что и ты, — машинально напомнил ему Нил. — Ты защищал меня. Почему? Жан выглядел неловко: — Нет, не защищал. — Нет, защищал, — смущение Нила сменилось садистским удовлетворением. — Жан Моро защищал меня и поправил кого-то на моём имени. Как пал могучий! — Заткнись, дикий голубь. — Вообще-то я Лис, — Нил поправил его, а на лице всё ещё играла жестокая улыбка. Что-то щёлкнуло, и Джереми не смог удержаться, чтобы не воскликнуть вслух: — О! Теперь я понял! Все повернули головы и посмотрели на Джереми. — Что? — подал голос Жан. — Ты и Нил. Он тебе не враг и не друг. Он твой надоедливый младший брат. — Мы одного возраста! — снова поправил Нил, и в голосе его прозвучало раздражение. — И нет! Может, у нас обоих отцы и преступники, но это совершенно разные люди. — Не в буквальном смысле, — поправил Джереми. — Но ты так себя ведёшь. Джереми посмотрел на Жана, размышляя, не проявляет ли он бесчувственность, учитывая судьбу родной сестры Жана, но тот лишь смутно ужаснулся этой мысли. — Я не знаю, как устроены братья и сёстры, — прокомментировал Нил, — единственные братья и сёстры, которых я знаю, скорее убьют друг друга, чем сядут и поговорят… Чёрт, разве Жан мой брат? — Нет! Я не брат, — возразил Жан. — Вы оба слишком много выпили. — Я не пил, — заметил Нил. — А, значит, это просто ваша природная глупость, — прокомментировал Жан. Джереми с энтузиазмом жестикулировал: — Именно это я и имел в виду. Они отнесли напитки обратно на стол, пока уставший бармен убирал беспорядок, устроенный Джеком. — Эндрю, мы с Жаном ведём себя как братья? — спросил Нил своего товарища по команде (партнёра? парня? любовника?), когда они вернулись за стол. Эндрю бросил на него сухой взгляд: — Я не знаю, я единственный ребёнок. Его близнец, появившийся в какой-то момент, бросил на брата взгляд: — Пошёл ты. Разговор перешёл на принесённые напитки, и до конца вечера больше не было разговоров о странных отношениях Жана и Нила. Они вернулись в свою квартиру на uber, увлечённо болтая с Кэт и Лайлой. Джереми отчаянно хотелось схватить Жана за руку. Он доверял Кэт и Лайле, но знал, что не может принять такое решение, не спросив сначала Жана. Как только за ними закрылась дверь, Джереми потянулся к нему. Жан сжал руку Джереми в ответ, уставившись на их сцепленные руки, как на заряженный пистолет. — Это плохая идея. Кровь Джереми похолодела. — О. Но Жан не отпустил руку. — Я не могу рисковать своей карьерой, — сказал он, — без неё я погибну. Джереми подумал, что это немного драматично, но он понял его чувства: — Мы не обязаны открываться, если тебе некомфортно. Кроме того, мир меняется. Может быть, однажды мы сможем иметь и то, и другое. Если ты этого захочешь. Жан провёл большим пальцем по веснушчатой коже запястья Джереми: — Для меня это в новинку, — пробормотал он, — когда тебе разрешают хотеть. — Сегодня вечером ничего не должно произойти, — сказал ему Джереми, — но если ты решишь это сделать, знай, что я полностью согласен. Жан снова прижался к нему губами и положил руку ему на бедро: — Я использую немного свободы. Джереми поцеловал его в ответ и решил, что ему не нужно понимать Жана Моро, чтобы любить его.