Ностальгия Эцеля

— Феликс, можно у тебя о кое-чем попросить? — Эцель сидел в кресле, подогнув под себя ноги, он выглядел обеспокоено, возможно у него начиналась депрессия или что-то вроде нее. Мальчик решил полностью посвятить себя музыке, чтобы избавиться от навязчивых мыслей и отвлечься от печали. Сейчас рядом с ним нет друзей, он один и надо было как-то себя занять, чтобы заполнить эту пустоту. Сидеть сложа руки он не хотел. — — Да, конечно. Что именно? — откликнулся дядя. — — Я бы хотел зависнуть у тебя в студии за игрой на инструментах… — глядел подросток в одну точку, задумавшись — Ведь у тебя она сейчас все равно пустует… Мне нужна тренировка, я давно не играл и хочу снова оттачивать свои навыки на гитаре. Там мне было бы комфортнее всего… — — Замечательная идея, поддерживаю! Наконец то ты займешься стоящим делом. Я дам тебе ключи — — Спасибо. Да, у меня накопилось достаточно вдохновения… И эту энергию нужно куда-то выплеснуть. — взял парень свои записи — Теперь, после уроков, подросток каждый день рвался заниматься музыкой в студию. Бывало с вечера до ночи засиживался там из-за чего не успевал делать домашнее задание и скатился в учебе. Феликсу пришлось самому распределить нагрузку на племянника. Он разрешал посещать студию через день-два, на что Эцель чуть не обиделся. Но так было нужно, парень изнурял себя до безобразия и совсем не отдыхал, он был словно заведенный и не успокаивался. Эцель с нетерпением ждал дней, когда уже можно будет взяться за гитару и написать что-то новое, он очень увлекся своим творчеством. Подросток написал много текстов и мечтал записать свою песню, взявшись за инструментал. В его распоряжении были барабаны, гитара, бас-гитара и даже старое пианино, которое другу Феликса очень было жалко выкидывать и поэтому оно одиноко стояло в дальнем углу. Даже клавишным Эцель нашел применение в своей музыке. Феликс всегда говорил, что у племянника богатая фантазия и что Эцель всегда был в поисках всяких новшеств, он любил создавать что-то свое, непохожее на другое. Иногда это ни к чему не приводило и эксперименты были абсолютно бесполезными, а иногда Эцель находил ту самую замысловатую мелодию, привлекая в нее необычное звучание, при помощи тех же самых сломанных инструментов или же обработки их звучания. Сейчас парень искал свой стиль и ему было все очень интересно. Обычно он писал о том, что видел в снах, о грёзах, о своих переживаниях, поэтому он никогда не использовал людей как жилетку. Наркотики действовали, благодаря им он стал таким гиперактивным в последнее время, его мозг работал 24/7 почти не уставая, память улучшилась и интересные идеи сами приходили в голову. Вдруг он снова почувствовал все краски жизни, как это было раньше и даже лучше. Открылось второе дыхание. Эцель был счастлив, что его мысли приобрели материю в виде музыки. Они не просто плыли сами по себе, незаметно исчезая со временем, теперь он их сам направлял в нужное русло, в хорошее дело. Ноты украсили его внутренний мир, как красивая рамка картину. Все стало четче и это чувство непередаваемо, словно волшебство из мечтаний, которое проникло в этот мир под твоим чутким руководством. Эцель может поделиться этим с миром. Феликс похвалил племянника за его энтузиазм и упорство в музыке, но просил и в школе не отставать. Подросток ненавидел школу из-за его сверстников, которые его недолюбливали. В последнее время Феликса вызывали в школу и жаловались на поведение мальчика. С учебой у Эцеля не вязалось. Подросток бунтовал против всего и многих возненавидел, в социуме он показывал свою не лучшую сторону. После очередного музыкального вечера в студии, Эцель пришел домой в поздний час. Феликс уже спал. Эцель был нетрезв, он начал употреблять прямо в студии, втайне от всех и ему было это в кайф. Если бы было можно, он бы переночевал прямо там. Сейчас подросток, закончив все свои дела, лежал на постели. Ночь, тишина, ничто не мешает нетрезвому уму отвлечься на философские раздумья. — Просто замечательно, я против всего мира и весь мир против меня! Даже ты… — он глупо улыбался. — Как же ты меня достал… — продолжал он разговаривать сам с собой — парень держал в руках какую-то небольшую фотокарточку — подросток недолго всматривался в нее и потянулся за зажигалкой, которая лежала на тумбочке — на запястье парня были уже четыре линии красного цвета, в них он запечатал сильнейшие разочарования и свою боль. Скоро раны заживут, но, возможно, оставят шрамы на память об этих не лучших временах. — Это все из-за тебя, любимый. Ты причинил мне столько боли, моральных мук… — Эцель поджег картинку с нижнего края — На этом хватит… Хватит меня преследовать… — В глазах подростка отражался рыжий огонёк, фото с его кумиром начало быстро гореть — Всё-же помни, я твой самый большой фанат… Эти галлюцинации меня доводят. Прости… — мальчик любовался как горит лицо на фото, как сворачивается от огня бумага. Наконец изображение догорело, остался только тонкий струящийся дым, исходящий из кусочка картона. — Да, мне трудно прощаться, но пошел ты к черту, понимаешь? Ты никогда не был моим, и когда ты мне нужен, ты никогда не появляешься! — парень сделал паузу и задумался — Но если ты навестишь меня еще, я не буду против, даже если от этого мне будет больно… Можешь причинить мне вред, жестко выругаться, разбить мне сердце или сломать кости! Я вытерплю всё, чтобы быть с тобой рядом вновь… И я не понимаю почему?! Я действительно потерял своё лицо, моя душа погрузилась в тотально чёрный — Эцель уткнулся в подушку и заплакал — Жалкий романтик. Я ненавижу себя. Кого я обманываю, я никому не нужен. Мне приходится медленно травить себя, хотя я сам раз и навсегда могу избавиться от всего этого… Нужно только решиться — подросток был истощен эмоционально. — А еще я ненавижу эту начинающуюся депрессивную фазу, почему она всегда приходит после подъёма сил, гиперактивности и радости… Ну почему так? — дописал он эти строки уже в своем личном дневнике, сунув остатки сожженного фото между листами. Эцель шмыгнул и укрылся одеялом. Ранним весенним утром, перед школой, Эцеля не оказалось дома. Феликс потерял его и не заметил, когда он успел уйти. Время еще совсем ранее и до начала уроков далеко, куда он мог отправиться? Мужчина решил позвонить ему. Шли гудки, он долго не отвечал на звонок… Парень стоял на мосте и смотрел в воду. Он думал о чем-то своем. Возможно он был не в себе. Его взгляд пуст. Телефон на беззвучном режиме, чтобы никто не мешал никчемными разговорами. Вокруг тихо и нелюдимо, утренний туман обволок центральную улицу Берлина. На фоне типичные для Европы улочки и старинная архитектура, здания с острыми конусообразными крышами, массивные башни, которые виднелись с этого небезизвестного моста. Лишь темно-синяя холодная река перед его глазами, бездонная и устрашающая. Эцель снял пальто и встал за ограничительные перила на мосту. Он смотрел вниз на холодную гладь воды, держа свои руки позади, положив их на массивное каменное ограждение. Парень простоял так очень долгое время. Пустая улица, туман и он, наедине с рекой, ведет мысленный диалог. Легкий ветерок играет с его волосами. Он молчит, смотря в одну точку, не обращает внимания на холод, на изредка проезжающие машины, сейчас он полностью погружен в себя. Его лицо ничего не выражает, в его глазах читается боль от пережитого. Внешнее спокойствие ложное, в его душе сейчас борьба. Птицы, в голубом небе, бесшумно кружась над высокими крышами городского собора, тревожно взлетели ввысь. Из горизонта появилось весеннее солнце, его лучи начали играться бликами на воде, солнце не грело. Эцель вытянул правую руку перед собой и не торопясь отстегнул браслет, украшение тут же упало в воду. Затем он снял кольцо с безымянного пальца и бросил туда же, в темные воды реки. Он наблюдал. На лице показались эмоции сожаления и печаль из-за происходящего. Подросток запустил свои пальцы в волосы, убрав пряди за ухо. Он никак не мог отвести взгляд от воды, она билась об балки моста, создавая многочисленные всплески там, внизу. Опустив глаза и постояв так еще немного, парень развернулся и отступил. Он ушел, накинув на себя верхнюю одежду. Эцель сжался от холода и укутался в пальто, решив для себя, что никогда сюда больше не вернётся с такими мыслями.