Младший брат

Арина идёт домой как никогда радостно. Впервые в жизни ей захотелось прийти в квартиру мамы, обнять всю семью, убрать весь дом, наготовить на весь город и поухаживать за котом. Порог она проходит, чуть ли не прыгая от переизбытка эмоций, быстро переодевается и, проделав прочие дела, спешит к пылесосу, слишком улыбчиво включая его в розетку. Что, конечно же, не могло скрыться от Данилы, который знает свою сестру с его рождения, и никогда не видел её такой. – Ты чё такая? — Кашин выключает телевизор, с любопытством смотря на Буланову. – Какая? — С наигранным интересом спрашивает та, легко передвигаясь по дому, пробираясь пылесосом в самые потаённые уголки. – Радостная? Весёлая? Сама решай. Но что-то с тобой не так. Будто ляма три выиграла на сайте «naebalovo.ru», — Даня поднимает одну бровь вверх. Он знал свою сестру хорошо, а также то, что у неё надо всё высасывать вопросами, прям как она любила. — Вываливай. – Ой, Даня-я-я, — Арина выключила пылесос, и полупрыжками добралась до дивана, сразу падая на него, трясясь от какой-то новости. — Сегодня придёт он. – Кто? — Кашин нахмурился. – Ну он, — Буланова улыбнулась, как чеширский кот. – А, этот, как его… Руслан твой? — Данила выдернул имя из многочисленных рассказов сестры, которые остались в частичке его мозга. – Да-а-а! — Вскрикнула Арина, пугая брата, падая к нему на плечо, обнимая его крепко и слегка сдавливая рёбра. — Господибожемой, Данечка, я так рада! – Да я вижу, — Выдохнул Кашин, обнимая сестру одной рукой. Он знал, как этот самый Руслан нравился Арине, и как та волновалась каждое утро перед походом в университет, ведь учились-то они вместе. — Может, помочь с чем-то? – Было бы неплохо, если бы ты пропылесосил квартиру. Я хочу приготовить что-нибудь, — Буланова посмотрела на брата молящим, щенячьим взглядом. – С меня чистый пол, с тебя шарлотка. – О, можно, думаю, — Арина над чем-то задумалась, кивая своим мыслям. — Ладно, пойду проверю, есть ли все продукты. – Давай, — Данила поднялся с дивана вслед за сестрой, подходя к пылесосу, вновь включая его и начиная убираться. Кашин любил свою сестру и хотел ей помочь хоть как-нибудь. Он не раз становился свидетелем её слёз, вызванных из-за этого парня, «бездушного, самовлюблённого, тупого и слепого» — такое мнение сложилось у Дани из всех рассказов о Руслане от Арины. Этот Тушенцов (фамилия парня всплыла довольно неожиданно, Арина называла её ещё года два назад) не обращал никакого внимания на Буланову, а если и обращал, то чисто как на подругу, причём довольно хорошую. Но в то же время Кашин не понимал сестру: та всячески пыталась помогать Руслану, готовила ради него какую-то определённую выпечку, так как, вроде, у того непереносимость лактозы, проявляла много внимания и много чего ещё. Данила считал, что любовь не надо заслуживать, от чего и было это непонимание с его стороны. Но сестру он не осуждал — сам когда-то был без ума от какой-то девочки, которая не обращала на него внимания, в классе четвёртом. Правда, он уже даже не помнит её имени, но ничего. Да и по поводу своих тогдашних чувств он сомневается уже давно. Тем временем он уже пропылесосил половину квартиры, пока размышлял. Дойдя до кухни, он увидел, как Арина носится от одной полки к другой, доставая новые предметы. Даня, конечно, не знал всех нюансов, но казалось, что половина от всей работы сделана. Буланова и вправду быстро справлялась, ведь готовка была одним из её любимых дел и давалась ей легко. На лице сестры была несползающая улыбка, тем самым заставляя Кашина улыбаться тоже. Видеть её такой было радостно и правильно. Закончив дело через пару минут, Данила сел обратно на диван, смотря куда-то сквозь стену и ни о чем не думая. По дому уже гулял вкусный запах пирога, заставляя желудок несильно скручиваться от голода. Но вдруг раздался сильный стук в дверь, и звуки на кухне резко прекратились. – Блин! — Крикнула с кухни Арина. – Мне открыть? – Не, не, спасибо, Дань, я сама! — Буланова понеслась к двери. – Хорошо, я тогда в комнату, — Кашин лениво поднялся, и, одёрнув чёрное худи, направился в свою комнату. – Только не сиди там долго, выходи тоже… Раздался звук открывающейся двери, а затем и чужой, незнакомый голос. – Привет, — Руслан зашёл внутрь квартиры, обнимая свою хорошую подругу. – Привет, — Арина зарылась носом чужое худи. — Разувайся, проходи. Ванна там. – Да, хорошо, — Тушенцов снял свои вансы, поставив их рядом с такими же, на что ухмыльнулся. Помыв руки, Руслан прошёл на кухню, где уже сидела Буланова. Увидев Тушенцова, она поднялась со стула, подходя к пирогу на столешнице. – Будешь? — Арина взглядом указала на шарлотку. – Да, давай, — Руслан пожал плечами, садясь на стул напротив. Дальнейшего разговора Данила не слушал, закрыв уши наушниками и включая музыку. Он лёг на кровать, прикрывая глаза. Сон подошёл неожиданно, и Кашин, не сопротивляясь, ушёл в мир Морфея. Проснулся он, по ощущениям, через пару часов. И, судя по времени, так и было: проспал он чуть больше двух часов. Вышел из комнаты с растрёпанной головой и помятой одеждой. Медленным шагом он добрался до кухни, не сразу обращая внимания на внимательные взгляды на себе. Кашин заварил себе кофе и взял кусочек нарезанного пирога Арины, и только потом повернулся, сразу застывая на месте. Его сестра сидела, еле сдерживая смешок в кулак, но заинтересованность вызвали карие, почти чёрные глаза парня, который, судя по всему, являлся Русланом. Он выглядел довольно суровым. У него был проколот нос, на руках и на шее виднелись татуировки, а одежда — худи и джинсы, — были полностью чёрными. Тушенцов улыбался одной стороной лица, смотря в голубые глаза Дани, тем самым вызывая лёгкий смешок. Сердце начало стучать намного быстрее, при этом его будто несильно сжали, а снизу живота появилось какое-то странное чувство. Руслан, хоть и на первый взгляд выглядел грозно, через пару секунд начал вызывать какое-то тёплое, домашнее чувство, что казалось ненормальным — они с Кашиным виделись первый раз в жизни. – Привет, — Голос предательски дрогнул, и Даня устремил свой взгляд в кружку, немного отпивая. – Ну привет, — Тушенцов усмехнулся, подпирая подбородок рукой и в наглую осматривая с ног до головы сонного Кашина. – Это мой брат, Данила, — Арина всё ещё улыбалась в ладонь. — Дань, это Руслан. – Приятно познакомится, — Пробормотал Кашин. – Взаимно. – Я, пожалуй, пойду, — Буланова проследила, как брат удаляется из кухни, вновь устремляя своё внимание на гостя. Даня, кажется, хлопнул дверью слишком громко, из-за того, что не рассчитал силу. Странная реакция на Тушенцова вызывала непонимание, и от неё хотелось убежать. Она засела где-то под рёбрами и уходить не собиралась, время от времени спускаясь вниз, дабы напомнить о себе. Кашин лёг на кровать, закрывая лицо руками. Это чувство ему было незнакомо, и узнавать его как-то не хотелось. Но выбора не было, поэтому Даня пялился в потолок, борясь с желанием пойти обратно на кухню, чтобы ещё посмотреть в эти глаза. Боже, да что с ним такое!? К пирогу он, к слову, так и не притронулся. Аппетита после встречи с этим парнем уже не было. Сон снова взял вверх, и только Кашин прикрыл глаза, как дверь резко распахнулась, и на пороге появилась сестра. Снова радостная, снова улыбается. – Даня-я! — Он лениво разлепил глаза, смотря на сестру с немым вопросом. — Мы гулять пошли. – Да катитесь на все четыре стороны, — Кашин снова закрыл глаза, отворачиваясь от сестры на другой бок. Та этого не оценила, и с хмурым лицом подошла к брату. – Данила, — Арина подняла одну бровь, смотря на Кашина. – Чего тебе? — Под нос себе спросил Даня. – На меня посмотри. – Не, — Кашин ещё больше зарылся носом в подушку, лежащую поверх покрывала. – Ах так, — Буланова шутливо рассердилась, кидаясь на брата, начиная щекотать его. – Блять, Арина! — Даня сквозь смех попытался отлепить сестру от себя. – Сам напросился, — Сестра беспощадно продолжала водить своими пальцами по ребрам Кашина. Так продолжалось несколько минут, и никто из них двоих не услышал тихий смешок, раздающийся со стороны двери. Только когда Буланова решила не добивать брата окончательно и села около него, она заметила Руслана, что стоял в дверях и, по всей видимости, наблюдал за этой картиной. – Ладно, мы пойдём, — Арина быстро встала, направляясь в коридор, и напоследок помахала Дане. — Шарлотка на столе. – Ага… Кашин протирал глаза, и только потом увидел гостя, который пристально смотрел на Данилу. Тушенцов лишь хмыкнул и удалился, перед этим подмигнув. Это действие было довольно смущающим для Кашина, и тот вновь не знал, почему это, блять, происходит. – Сука, да что со мной такое-то?! — полушёпотом проматерился Даня. После оглушительного хлопка двери, который разнёсся по всей квартире, Кашин лёг обратно на кровать. В голову невольно лезла эта встреча и все те чувства и эмоции, что Даня испытал от неё. Под эти размышления он медленно провалился в глубокий сон.

***

Проснулся Кашин тогда, когда за окном уже была темень и горели уличные фонари. Из кухни слышались звуки посуды, поэтому первым делом он направился туда. Вопреки ожиданием, там находилась не мама, которая пришла с работы, а Арина, которая накладывала тарелку только что сваренные макароны. Сестра заметила брата только когда он подвинул стул, чтобы на него сесть. – С пробуждением, совёнок, — Буланова по-тёплому улыбнулась. – И тебе привет, — Данила широко зевнул, не стараясь прикрывать рот. – Тебе наложить? — Арина на секунду обернулась к брату, сразу же возвращая свое внимание к кастрюле. – Да, давай. Только немного, — Буланова взяла ещё одну тарелку, наложив сначала макароны, а потом докинув к ним сосиску. Через минуту оба уселись за стол, начиная поедать свой ужин. Время на микроволновке показывало «20:08». Значит, мама, при хорошем раскладе, придёт только через час. – Давно пришла? — Не отрываясь от своего занятия, спросил Кашин. – Нет, буквально минут двадцать назад, — Сестра поёрзала на стуле. – Рассказывай, — Даня знал свою сестру, и знал, что сейчас ей не терпится вывалить что-то. – Ой, Данечка, там короче… Арина совсем оторвалась от своего занятия, начиная монолог, в котором рассказала каждый момент её прогулки с Русланом. А Кашин и не был против: он любил слушать свою сестру. Любил видеть её такой. Но странное чувство от того, как хорошо те провели время, продолжало медленно съедать изнутри.