***
Он уже давно приметил занятную особенность — все, что было осквернено прикосновением сил Хаоса, имело весьма характерный узнаваемый запах. Гнилостно-сладковатый, словно кто-то забыл убрать в холодильник шмат синтетической говядины, с резкой неприятной примесью серы и чего-то едко-химического. Фон Валанциус, кажется, бросала все силы на то, чтобы держать лицо, но Хейнрикс все равно заметил, как нервно дернулась ее щека в тщетной попытке сдержать лицевую судорогу от отвращения. Пришлось признать — план с проникновением сработал весьма недурно. Лишь пара-другая еретиков мазнула по ним ленивым не заинтересованным взглядом. Гораздо больше припозднившихся «коллег» их занимал распятый в центре зала человек. Даже с их расстояния в пленном четко угадывался техножрец. С каждым ударом от рослого культиста механодендриты, похожие на огромные тонкие паучьи лапы, вздрагивали и болезненно вытягивались. Пытки сопровождались глухими стонами и коллективным гигикающим улюлюканьем. Если вникать, это превращалось почти в молитву, извращенную и неправильную. Удар. Вскрик. Рассыпающийся, как патроны из прохудившейся коробки, каркающий нестройный смех. И так по новой, снова и снова. Действовать в таких обстоятельствах хладнокровно было тяжело, но они пока недурно справлялись. Втроем им удалось взломать когитатор и убедить машинного духа внутри сотрудничать. Дело оставалось за малым — активировать турели и понадеяться, что прогнозы Паскаля по поводу гибели собравшихся окажутся оптимистичными. И желательно, чтобы в число «собравшихся» не попали они сами. Погибнуть вот так стало бы феерической глупостью, особенно для Хейнрикса. — Эй, вы еще кто такие? Ван Калокс моментально напрягся и на автомате скользнул рукой к поясу, чтобы нащупать оружие. Вот это уже было плохо, а еще обидно. Сколько там, говорил магос, процентов? Хейнрикс натянул на лицо самую льстивую свою улыбку и уже приготовился было до упора зарядить вральник, но не успел. Иоланта резво пихнула его локтем, просачиваясь вперед, совсем не женственно пнула ногой культиста в голень и демонстративно сморщила нос, набирая в грудь побольше воздуха. Хейнрикс даже подумал, что ему послышалось. Но нет, слова вылетали определенно изо рта Вольного Торговца. — Я перед тобой отчитываться не собираюсь. Завял, даю шесть секунд. — Да ты… — Пять. — Ладно, красотка, ладно. Спокойно. Проходите, милости просим, не смеем мешать. Вот это был, конечно, номер. Пока Паскаль, прося у Омниссии вслух прощение за столь вопиющее богохульство, занимал место на троне и подключался к системе, Хейнрикс не удержался и наклонился к самому уху Иоланты, не скрывая довольной кривоватой улыбки. — Теперь я почти точно уверен, что вы Вольный Торговец. Мне уже жаль ваших подчиненных. — А до этого были сомнения? — Может быть. Мы в Инквизиции привыкли во всем сомневаться. Иоланта не ответила, только хмыкнула, смерила Хейнрикса нечитаемым взглядом. Возможно с вольно-торговского диалекта это можно было перевести как первое проявление симпатии или молчаливого принятия. Ван Калокс вздернул бровь — почти с той же вероятностью на «инквизиторском» это было ответным жестом вежливости. На большее дознаватель и не рассчитывал. Со стороны фон Валанциус ему нужно было исключительно сотрудничество и ничего сверх того.***
Согласно имеющимся данным, функционирование техножреца нужно было прервать. Совпадений с «Амарнатом» не обнаружено. Запущен протокол идентификации. Запрос одобрен. Единица идентифицирована. «Авель Ханейман». Имя распадается на бинарную строгость технолингвы и собирается снова, уже во что-то иное. Паскаль не может объяснить себе почему — это похоже на сбой, несанкционированное нарушение протокола работы священной аугментики. Единица «Вольный Торговец» проявляет характерные признаки тревоги: излишнее напряжение мышц нижней челюсти, сведенные брови, сердечный ритм нарушен. Запущен протокол социальной адаптации. Задействовать коммуникационные схемы. Анализ: «Воззвание к эмоциональному — успешность 10%», «Одобрение былых деяний — успешность 24%», «Воззвание к логике — успешность 56%». Одобрить. Вопреки всему, вместо спокойной и ровной констатации фактов из вокса вырывается судорожное шипение. Люди называют это вздохом. В мире Паскаля это была одна из досадных неизбежностей, с которыми приходилось мириться — достигнуть величия и аскетичности Омниссии в полной мере не было дано никому. — Я могу его исцелить. Попробовать. Единица «Хейнрикс ван Калокс» цокает языком и неодобрительно качает головой. Паскаль выбирает его игнорировать и сосредотачивает все внимание на «Иоланте фон Валанциус». Устала. Прогноз принятия взвешенных решений: отрицательный. — Хорошо. Вокс заходится странным кашляющим звуком. Обдумать не успевает. Братья механодендриты быстрее, чем мысль. Паскаль сосредотачивает внимание на единице «Авель Ханейман», но до этого успевает зафиксировать внутри странный сбой. Он не может его расшифровать. Не на технолингве, не на гораздо более примитивном языке людей. Бл@10д@r//0с1х После, этот сбой подлежит анализу. Не сейчас.***
Не то, чтобы Паскаль и до этого выглядел расслабленным завсегдатаем верхних палуб, но в положении дополнительных металлических конечностей было что-то неправильное. Ио прикусила щеку, коротко повела подбородком и поманила инквизитора пальцем в сторону. Хвала Императору, Хейнрикс не задавал лишних вопросов и послушно отошел под защиту когитатора. Не то, чтобы это давало им какую-то приватность, но иллюзии уже было достаточно. По крайней мере Абеляр тактично отвернулся. Ио не сомневалась, что ухо его при этом направлено определенно в их с ван Калоксом сторону. — У нас есть время вернуться на шаттл? Паскаль сказал, что все нормально: и с ним, и с этим, Авелем. Но я так не думаю. Все устали, нам надо отдохнуть. — О, разумеется, — Ио нахмурилась еще больше, когда Хейнрикс вдруг ответил ей с плохо-скрываемой ядовитой насмешкой. — Уверен, те культисты, что еще шныряют поблизости, обязательно вас подождут. — Пара часов ничего не изменит. — Пара часов, — отчеканил ван Калокс, — могут изменить все. Мы не можем позволить себе терять время. — И поэтому, вы хотите терять людей. Ио достаточно прозаично не успела прикусить себе язык — грубость вырвалась как-то сама собой и повисла между Торговцем и дознавателем мутным стеклом. Лицо Хейнрикса неуловимо изменилось, стало жестче и как будто серее. Такая перемена Иоланте не понравилась совершенно. По всем канонам сейчас он должен напомнить о своем «инквизиторском аресте», образно выкрутить фон Валанциус руки и поставить перед выбором, который она не может сделать. Поэтому пришлось играть на опережение. Вздохнуть, сложить руки на груди и отвести глаза в сторону — смотреть в лицо ван Калоксу почему-то стало сложно и неприятно. — Приношу свои извинения, дознаватель. Это было лишне. — Было. — И все же… раненные много не навоюют. Как минимум, неплохо бы обновить боеприпасы. Час, и мы снова в вашем распоряжении. — Час… Но не больше. Хейнрикс не сказал «да», но и такого ответа было довольно. Иоланта кивнула, коротко кликнула Абеляра и отдала приказ двигаться с места. Прежним путем решили не идти: Идира нехорошо подволакивала ногу, Паскаль позволял Авелю опираться на себя, как бы сам техножрец выразился, на 98%. Быстро проскочить через взбесившиеся ловушки не успеют. Чтобы не пересекаться с ван Калоксом, Ио, как ей самой казалось, достаточно позорно прибилась к Абеляру, почти подныривания сенешалю под руку. — Абеляр, есть связь с кораблем? — Так точно, Лорд-капитан. Будут приказы? — Да. Иоланта выдохнула и приосанилась. «Приказы» все еще были для нее в новинку. — Пусть пришлют группу, соберите все, что представляет ценность. Оружие, броня, ценная аугментика — на «Огне» им найдут применение. — Мародерствуете, — почти весело точнил Абеляр и фыркнул себе в усы. — Шучу, Лорд-капитан. Это ваши законные трофеи. Так и должно: Вольный Торговец берет все, что считает нужным. Рад, что вы начали осваиваться. В ответ Ио только невнятно крякнула, цепляясь за посох. Свалившаяся власть пока-что не нравилась ей категорически и совершенно: даже Версериан как будто ждал, что она сможет схватить суть «вольноторговчества» на лету и освоиться за считанные дни или часы. Уже прошло сколько, неделя, две? Пока что все, что чувствовала Ио — липкий ужас, страх и постоянный стыд. — Шеф… Иоланта моргнула, откликаясь на тревожный возглас, но среагировать не успела. Почти сразу же почувствовала сильный и жесткий удар в грудь и потеряла ориентацию в пространстве. — Идира! Можешь хоть раз давать конкретные предсказания? — Да я не успела, старик! Чего прицепился? Запахло жареным — буквально. Пока Иоланта пыталась вернуться в не калейдоскопический статичный мир, вокруг все и все резко пришли в движение. Она успела только откатиться в сторону, используя посох как опору, забиться за когитатор и заметить, что заточенный в нем машинный дух словно бы издевательски и весело подвывал и потрескивал. — Защищайте Лорд-капитана! Да твою ж гроксову душу. Ио сцепила зубы, ощутимо хлопнула себя по щеке, чтобы быстрее вернуться в чувство, и нырнула в сторону, уходя от рикошета. Сестра Битвы, кажется, была единственной, кто гарантированно получал от любой драки троноугодный кураж. Вот и сейчас среди треска, скрипа, ругательств и проклятий отчетливо слышались ее радостные подбадривающие оклики. Ну и кто из них с Тласс еще бешеная сука. Пользуясь заминкой, Иоланта нащупала пальцами незаметные датчики на визоре, и на пол корпуса высунулась из-за когитатора, чтобы оценить ситуацию. Гроксову душу дважды — в этот раз на них вылезло что-то или кто-то посерьезнее культистов. Если бы у Омниссии были свои ангелы возмездия, наверное, они выглядели бы как-то так: высокие и бледные, взрыхленные аугментикой и проводами, а потому одновременно прекрасные и отвратительные жрецы. — Бейте в стык под грудной пластиной! Там… Паскаль, мать твою, есть какой-то быстрый способ их нагнуть?! — Утверждение ложное. Во-первых, моя… — Да хоть троюродная тетка, как их перегрузить? Чувствовать себя бесполезной было тошнотно — Иоланта было потянулась к жрецам через варп, но уперлась в непроницаемую железную стену. Как с Паскалем и со всеми, кто имел отношение к Адептус Механикус — аугментика законам жизни и смерти повиноваться не желала. Но направление мысли Ио, кажется, угадала. Магус вскинул руку и издал торжественную бинарную трель гимна. Звучало, как что-то похоронное — стоящий ближе всего к эксплоратору электрожрец послушно ужаснулся, взвыл и заискрил микросхемами. Потом дернулся, выгнулся дугой, и грузно осел на пол. Хейнрикс уперся ногой в противника, выдергивая силовой клинок из мягких тканей, и почти довольно оскалился. — Хвала Императору, один есть. Молча и единогласно тактика была признана эффективной и взята на вооружение. Пока Абеляр показывал чудеса удивительной для своего почтенного возраста прыти, Паскаль и Хейнрикс методично подавляли одного электрожреца за другим. Но уже к четвертому противнику стало ясно — долго эти танцы вокруг служителей Электродинамической обители продолжаться не смогут. Арджента тяжело и сипло дышала, левая рука Сестры Битвы повисла плетью. Версериан стал грузнее и невнимательнее. Внимая пульсации варпа вокруг Иоланта чувствовала, как утекают силы у тех, кого она пыталась поддерживать. Даже у нее самой перед глазами уже ощутимо плыло. Направлять силы одновременно четырем спутникам было тяжело и требовало концентрации, которую она не могла себе позволить. Пятый электрожрец с влажным хрустом завалился на бок, по инерции утягивая за собой Абеляра. Ио не успела понять, ранили сенешаля или нет — потянулась к нему всеми мыслями, на мгновение упуская из вида всех остальных, и снова не по своей воле полетела куда-то в сторону. — Да что… Хейнрикс! Лицо инквизитора перекосило от боли — рубящий удар электрожреца прошелся наискось, оставив страшную рану. Оттолкнул ее. Шестой ублюдок подкрался, а ван Калокс ее оттолкнул. И умрет, если она ничего не сделает. Иоланта сцепила зубы и, перехватив посох бросилась вперед. Два удара сердца. Замах. Тугой звон металла, встречающего металл. Уклониться. Обманчиво уйти в сторону. Выхватить из-за пояса автопистолет. «Соберись, Иоланта. Соберись». Бах! Электрожрец пошатнулся, словно не понял, что произошло. Неловко поднял руку к лицу — туда, где из ровного симметричного отверстия булькающе сочилась темная кровь пополам с маслом. И рухнул вперед, больше не двигаясь. Арджента сплюнула себе под ноги и удовлетворенно кивнула фон Валанциус, вскидывая лазер ружье. Но почему-то вместо успокоения Ио снова почувствовала только липкий стыд и кислую тошноту. Ее магазин остался полон. Головы лопаются, как яичная скорлупа. Хейнрикс. Сука. — Хейнрикс!***
— Полтора часа. Она даже сначала не поверила своим ушам. Рассеянно моргнула и вздернула бровь, уставившись на дознавателя снизу-вверх. Врачевание уже было гораздо более привычным делом — пускай Хейнрикс поначалу и возражал, что биомантия вполне позволяет ему самостоятельно срастить все нужные ткани, в итоге сдался и позволил фон Валанциус с ним возиться. Конечно, сразу после Абеляра, Ардженты и Идиры. Когда Ио опустилась перед ним на колени и принялась деловито расстегивать китель, вокруг Вольного Торговца воздух был уже ощутимо холоден и наэлектризован. — Полтора часа вас раздевать? Удержаться от подколки было тяжело — Иоланта и не стала. Отказывать себе в довольной улыбке, когда Хейнрикс закашлялся и как-то совсем по-мальчишески покраснел, не стала тоже. — Я не… Лорд-капитан, я имел ввиду… — Я поняла, расслабьтесь. Просто неудачно пошутила. Должно быть, юмор в буднях дознавателей Ордо Ксенос — явление редкое. — Да, — на выдохе согласился ван Калокс, прикрывая глаза и возвращая себе прежнюю невозмутимость. — Подколки от Вольных Торговцев в них точно не входят. — А что входит? Инквизитор многозначительно осуждающе промолчал. Ио хмыкнула, растерла в ладонях тепло и прислонила пальцы кожа к коже. Грудь к Хейнрикса оказалась жесткая и горячая. — Начинаю стандартный протокол слияния биополя, — рутинно прокомментировала Иоланта свои действия и бегло заглянула дознавателю в глаза. Вблизи они казались разными, чего нельзя было заметить в полумраке монастыря. Правый — темный, почти грозовой, с прожилками серебра и света. Левый — прозрачный и холодный. Какая странная мутация. Но, быть может, он пустотнорожденный? Тела тех, кто появился на свет в космосе, порой вели себя непредсказуемо. — Вы биомант, манипуляции должны быть привычны, но может наблюдаться сенсорная депривация. Постарайтесь сосредоточиться на чем-то… — Я справлюсь. Начинайте, Лорд-капитан. Врачевание с помощью биомантии было похоже на долгий путь сквозь чащу. С каждым по разному: обучающий Ио медикус любил говаривать, что каждый человек — лес, и нужно общаться с его системами уважительно. Ты узнаешь тропы, стволы и следы животных, но куда они тебя приведут — остается только догадываться. Внутри ван Калокса было тяжело дышать. Словно удавку на шею набросили, или ошейник, или кто-то сжал требовательно и жестко пальцами горло. Много барьеров-стен, сочащийся сквозь них злой холод, царапающие щиколотки лезвия. Ио сипло выдохнула облачко пара и смело шагнула вперед, цепляя пальцами переплетение призрачных пульсирующих нитей. Главное — не торопиться. Тянуть осторожно, словно работает с тончайшим шелком. — Я о вас ничего не знаю. Женщина из ниоткуда становится одной из самых могущественных фигур Простора. Интересно. — Разве? Кажется, ничего интересного, — Ио фыркнула, прикусила губу и нахмурилась, ныряя мыслями глубже. Разговоры отвлекали, но к этому она привыкла. На большую часть людей, которых она врачевала, нападала блажь почесать языками. У дознавателя это было, по крайней мере, профессиональное. — А как по вашему? — Чудовищно. Для династии фон Валанциус, конечно. Бьюсь об заклад у штурвала «Солнечного огня» еще никогда не стоял кто-то столь же бездарный. — Вы к себе строги, Иоланта. — Я к себе честна. Биоманты же знают себя лучше всех, так ведь? Вы должны понимать, господин ван Калокс. Но если Император посылает испытания, нужно принять их с честью. Хейнрикс согласился, пусть достаточно сухо. Ио нахмурилась, шумно выдохнула его через нос и ткнула ван Калокса пальцем в область торса. — Вот здесь, даже на этом уровне чувствую рубец. Ваша работа? Катастрофа. Вы точно биомант? — Переводите тему? — А вы? — Прямо сейчас, я ваш врач. — А я ваш… Хейнрикс осекся и поджал губы. Нахмурился. Отвел взгляд в сторону, пытаясь сморгнуть раздражение. — Для аколитов Ордо Ксенос важнее другие навыки, Лорд-капитан. Для всего остального есть медкомплект и инъекция стимулятора. Ио осуждающе покачала головой и цокнула языком. Чужую работу хотелось переделать, но на это не было ни времени, ни сил — варп и так ощущался уже слишком тонким и звенящим. К тому же, ей самой тоже надо было хотя бы попробовать отдохнуть. — Если хотите служить Золотому Трону и дальше, вам нужно себя беречь, ван Калокс. Пускай для человека на пороге смерти вы и правда весьма… бодры. Сейчас будет больно, постарайтесь не защищаться от псай-контакта. Начинаю сращивание тканей на счет три. Раз. Два. Не закончив счет, Иоланта направила поток силы сквозь руки, и почти сразу же наткнулась на противодействие. Температура резко упала, словно они оказались в морозильной камере или высадились в одном из ледяных миров — горло обожгло острым холодом, а руки до самых локтей пробила осколочная резкая боль. Хейнрикс сцепил зубы и прикрыл глаза, как фон Валанциус показалось, извиняясь. Это было почти ожидаемо. Редкий псайкер сможет удержать бессознательную волну силы в ответ на боль, даже санкционированный, даже дознаватель Ордо Ксенос. На автомате Иоланта успокаивающе зашикала и превратила статичное касание в легкое успокаивающее поглаживание. Сначала по часовой стрелке. Потом против часовой. — Тише-тише, сейчас все закончится. Постарайтесь сосредоточиться на моем голосе, господин ван Калокс. Посмотрите на меня. Вот так. Вдох. Выдох. Дышите вместе со мной, Хейнрикс. Вдох. Выдох.***
Обговоренные полтора часа растянулись на два с половиной. Утомленный регенерацией дознаватель Инквизиции задремал, уронив тело на ленты ремней безопасности в свободном кресле — никто из пилотов, членов экипажа и свиты фон Валанциус не рискнул потревожить его покой. Боялись. Иоланта чувствовала разлитый в воздухе страх почти всей кожей — самые тонкие волоски на шее, казалось, вздыбились. Как некстати вспомнились слова Абеляра на борту «Солнечного огня»: Вольный Торговец не подчиняется никому, кроме Инквизиции. И в этой несвободе он равен любому жителю Империи, даже самим членам Священных Ордосов. За несколько часов знакомства Хейнрикс ван Калокс не показался Ио ни жестоким, ни рубящим с плеча, но картина захлебывающегося кровавой пеной культиста, с истошным воем выгибающегося дугой в ногах у дознавателя все никак не шла у нее из головы. Уже само по себе это было страшно и жутко. Расчеловеченно — если о последователях Хаоса было допустимо думать как о людях. Но в добавок тянуло за собой неприятные воспоминания, с которыми Иоланта не хотела иметь никаких дел. Сдаться памяти — значит потерять контроль. Один раз Ио уже падала, поэтому понимала, второго права на ошибку никто ей не даст. В прошлый раз спровоцированная манифестация унесла жизни двухсот человек. Не много — если размышлять в масштабах Галактики. Достаточно, если брать количество мерилом поступков и ответственности одной Ио. Их головы лопались, как упавшие на пол яйца. А глаза до последнего оставались пусты, затуманены счастьем — вместе с Иолантой попавшие под варп-волну члены экипажа провалились в баюкающие объятья детских воспоминаний. Земля резко то уплывает вниз, то возвращается пестротой цветов в саду. Рядом мама. Лица не видно, но Ланни знает — она улыбается. Как иначе — Эллана Веллетри улыбалась со всех портретов. В ушах свистит ветер. Качеля простая, но ничего веселее и интереснее на свете просто не существует. Даже дядин скоростной шаттл на воздушной подушке нравится Ланни не так сильно. Вниз. Вверх. Вниз. Рекомендуем дополнительно установить аугментику для удаленной дезактивации единицы. Даже эпсилон уровень уже могут быть слишком опасны. Боль. Они называют это связыванием души, но Ио кажется, что каждая клетка в ее теле горит и агонизирует. Умирает, возрождается и умирает снова, не в силах выдержать давление психической силы Императора. Вверх. «Это варп служит псайкеру, а не псайкер варпу. Соберись. Соберись». — Лорд-капитан? — Да. Сейчас, Абеляр, дай мне секунду. Главным лекарством от тревог оставалась постоянная занятость — Иоланта с радостью ухватилась за эту возможность, позволив сенешалю утянуть ее в анализ данных с бортовых авгуров. Техника показывала, что в храме есть полость. Как раз там, где на них напали жрецы. Фон Валанциус прикусила губу, пытаясь прикинуть варианты, и кивнула сама себе. — Готовность пятнадцать минут. — А… — Я его разбужу. И возьмите с собой больше медкомплектов, у меня какое-то нехорошее предчувствие. Во сне дознаватель ван Калокс хмурился и скорбно поджимал губы. Ио остановилась, не доходя двух шагов, и обхватила себя руками, пытаясь собраться. Был, конечно, и другой вариант. Оставить Хейнрикса здесь и отправиться исследовать обитель самостоятельно. Но внутренняя чуйка подсказывала: инквизитору такой расклад не понравится. Если проснется и поймет, что Вольный Торговец со свитой ушла и не потрудилась его предупредить, благодарность за подаренный отдых — последнее, чего Иоланте стоит ждать. Корио бы точно разозлился. Бывало и он засыпал так: сидя, прислонившись плечом к спинке кресла или прямо на рабочем столе. А когда Ио легко ерошила его волосы — он прощал ей такую вольность, пусть и очень дальними в силу искаженного варп-прыжками времени, но они были родственниками — сонно хмурился, поджимал губы и на выдохе спрашивал: — Сколько я спал? — Четверть часа, дознаватель, совсем немного. Авгуры обнаружили скрытое помещение, мы с группой идем проверить. Подумала, вы захотите присоединиться. Ван Калокс рассеянно кивнул и с тихим стоном растер руками лицо. Кивком головы Ио указала ему на термопот с рекафом и снова отошла на безопасное расстояние прыжка. — Если не поторопитесь, Идира выпьет все сама. И уж поверьте, эти пять литров ей на один глоток. Уже через пол часа группа в полном составе, за исключением логиса Авеля, которого оставили на попечение экипажа шаттла, вернулась к центральному когитатору — помятые, но решительные. Оживленнее всех вел себя Паскаль, сразу взяв на себя все заботы о священной машине и в традиционной себе манере попросив мирян не крутиться под его эксплораторскими ногами. — Внемли мне, о дух машины, — вокс магуса издал торжественный низкий гул, постепенно переходящий в бинарную мелодию литании. Когитатор издал что-то среднее между кашлем и какафонической трелью, но не сдался. Паскаль деловито щелкнул щупальцами механодендритов, как-то почти задумчиво склонил голову, шумно выдохнул и возобновил стремительный полет пальцев над клавишами. Устройство явно было одним из центральных — оставалось только понять, как восстановить цепь питания. Если повезет, машинный дух укажет направление к святилищу. Ну или не повезет и свита Вольного Торговца разделит участь культистов в часовне. Паскаль дал понять, что шансов у них пятьдесят на пятьдесят. — Я бы убила за еще одну чашечку той бурды, что на борту выдают за рекаф. Но на безрыбье и рак рыба, верно я говорю, старик? Ну неужели в священной обители нельзя было… — Тут за стеной что-то есть. Идира, ты же тоже чувствуешь? Очень глухо, но… Тласс не слушала — продолжала болтать о том, что шепотки все как один требуют что-то для бодрости, иначе объявят бойкот. Но лицо у предсказательницы оставалось тревожным и напряженным, так что Иоланта восприняла это как хороший знак. Со стеной было что-то не так, но Ио никак не могла взять в толк, что именно. Показания с визора ничего не давали. Наощупь поверхность также была гладкой и монолитной — ни щели, ни выступа, ни потайных кнопок. — Может есть код-пароль? — в шутку предположила Идира, со вкусом потягиваясь и каркающе хихикая в ответ на гримасу скепсиса на лице Сестры Сороритас. — М, «именем Императора, откройся»? Тут же что-то оглушительно взвизгнуло, и панель левее Иоланты пришла в движение, уползая в сторону. Завизжали псайкерши почти синхронно. Фон Валанциус — больше удивленно, Тласс — явно наслаждаясь разыгравшимся совпадением. — Ну надо же, сработало! — Протокол активации двери успешно исполнен, доступ разрешен, — пресекая версию с чудотворным упоминанием всуе лязгнул Паскаль, почти благоговейно и торжественно урча воксом. — Движущая Сила соблаговолила принять паломников в священных стенах дома своего.