Так пошутить могла только судьба.

Небольшая компания заходит в приоткрытую дверь дома, встречая такую картину: Александр Петрович с тёмно-синим фартуком, аккуратно завязаным заспиной, достаёт из духовки пышки, а рядом с ним Константин Уралов, что-то обсуждающий по телефону. Тут у Серёжи реально челюсть отвисла. — Дань, привет. — оборачивается Романов. — Ой, неужели вы поладили! Проходите за стол, я пышки испёк. Уралов кладёт трубку, только после этого поворачиват голову на пришедших, всё ещё стоящих в лёгком ступоре. Оказывается мир тесен. Очень тесен. Первая нарушает неловкую тишину Катюха, с разбега запрыгнув на руки к Константину. Тот, посадив её на правую руку, подходит к парням. Даня не первый раз видит Константина Петровича у них дома, удивление было больше от его настолько близкой связи с Татищевыми. — Привет, мальчики. — мужчина потрепал Серёгу по голове, поставил девочку на землю и отправил за булочкой для всех стоящих в проходе. — Папка твой сейчас с Ильёй культурно выпивает, зарание предупредил, чтобы вы у меня переночевали. Катю я сейчас заберу, думаю вам лишняя обуза не нужна, а ты адрес знаешь, после шести буду дома. Серый лишь кивнул. Это случалось не в первый раз, чисто из-за заботы Юры. Он не хотел, чтобы дети видели его пьяным в стельку, да ещё и харкающим кровью, ведь Илью даже организм не выдерживает. А если серьёзно, то на таких посиделках он выкуривает чуть ли не пачку сигарет, что даёт о себе знать. В общем происходит то, что детям явно знать и видеть не надо. Вскоре прибегает девочка, держа в руках несколько булочек, завернутых в салфеточки. Протягивает каждому из парней одну, а последнюю кусает, мыча от удовольствия. Они оказались очень вкусными и нежными. Белая пудра осталась на на её губах, но пропала с помощью языка. — Спасибо, очень вкусно! Аэ… — воскликнула девочка, хотела было поблагодарить знакомого дяди Кости, но не могла назвать имени. Уралов наклонился, прошептав его. — Александр Петровч. — радостно проговорила она. Серёжа закивал, благодаря с набитым ртом. — Я рад что вам понравилось, если хотите, берите ещё. — улыбнулся Саша, снимая фартук. Затем поднялся на второй этаж, откуда вернулся спустя несколько минут в деловом костюме, различающимися почти лишь цветом от Костиного. За это время Костя с Катей уже успели сесть в машину. Татищева всегда мечтала побывать на работе друга папы, а сейчас эта маленькая мечта сбудится. И вот парни остались, как они думали, одни. Даня выдохнул, выпивая стакан воды. Почему все думают, что они подружились? Ладно, не суть. Главная проблема заключалась в том, что уехала сестра Татищева, что являлась помехой для драки или особо колких подъебов. Она была островком добра и невинности, благодаря ей Московский увидел обратную сторону Серёжи, которого сейчас посещали похожие мысли, только касаемо Дани. Говорят, дети сплочают, и похоже они не обязательно должны быть общими. Дане нравилась эта сторона. Она показала, что Серёжа может любить, давать добро другим, а главное быть нежным и осторожным к людям. Всё это никак не срасталось с образом Татищева, который выстроил у себя в голове Московский. Оно бесило и привлекало одновременно. С одной стороны, Данила обожал таких людей, не показывающих себя настоящего первому встречному, непонятных и безумно интересных, наверное, потому что сам такой личностью и являлся. А с другой стороны раздражает своей недоступностью. Похоже, чтобы понять и до конца разгадать этого человека, надо будет самому не следовать своим принципам, ставшими чем-то рутинным.