Связанный (Connected)

Чан и Минхо ждали Сынмина в коридоре, как и обещал Джэхён, и, как только он открыл дверь, те обернулись к нему лицом. Лицо Чана мгновенно смягчилось, приняв доброжелательное выражение, и он поприветствовал его лёгкой улыбкой. – Привет, Сынмин-щи, – он снова пожал ему руку, осторожно, с нежностью. – Как настроение? Сынмин моргнул, удивленный вопросом. Он не понимал, почему Чан спрашивает его о чувствах, ведь раньше они никогда не были важны. – Думаю, я немного устал, – ответил он, снова почесав шею и Чан понимающе хмыкнул. – Да, день был довольно долгим, – он согласился. – Думаю, мы все ляжем спать пораньше. Когда мы поднимемся наверх, я покажу твою комнату, и ты можешь спокойно лечь спать, – сказал Чан и направился к лифту. Сынмин поблагодарил его и зашел в лифт. Чан нажал кнопку четвертого этажа и сложил руки за спиной, когда лифт начал подниматься. Он молча ждал, пока лифт поднимался, преодолевая первый и второй этажи. Он замер, в его голове возник вопрос. – Кто живет на нижних этажах? – спросил Сынмин. Он подумал, что неплохо было бы знать, кто живет в доме, ведь никогда не знаешь, кто может оказаться врагом. Полезно знать своих соседей. Сынмин почувствовал на себе взгляд Чана и тот на долю секунды задумался, прежде чем ответить. – Снаружи это может выглядеть как отель, но каждый этаж - как большая квартира. В них живут остальные члены нашего клана, – Сынмин был искренне удивлен, не ожидая такого ответа. Но, поразмыслив немного, он понял, в чем смысл. Разумно было держать банду недалеко друг от друга, чтобы в случае чего можно было легко позвать на помощь. В то же время Сынмину пришлось задуматься о том, насколько это рискованно. Если все члены банды будут жить в одном здании, это будет чревато неприятностями. Представьте, если кто-то узнает, где живет один из всей группировки, то сможет одним махом уничтожить всех. Он чесал шею и молча ждал, пока лифт поднимется на верхний этаж. Чан достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину в самом низу ряда с кнопками. Дверь с грохотом распахнулась, и глаза Сынмина расширились от удивления и шока. Лифт открылся в просторном фойе с двумя большими лестницами, ведущими на верх, с двумя дверями с табличками по обеим сторонам. Пол был выложен красивым паркетным деревом, а над головой сияла большая люстра в виде солнца и луны. Сынмин никогда в жизни не видел такого величия. Пока он стоял и смотрел, рядом с ним раздался смех Минхо, и он с хихиканьем проскользнул мимо него. – Пойдем, щеночек, я покажу твою комнату, – позвал он Сынмина, и тот снова покраснел. Щеночек? Никто и никогда не называл его щенком. Он почувствовал, как в животе что-то зашевелилось, где-то глубоко внутри него разгорелся жар. Он надеялся, что его лицо не такое горячее, как остальные части тела. Но Минхо, проницательный и не по годам уверенный в себе, сразу же все понял и повернулся, приподняв бровь. – О, тебе это понравилось? – поддразнил он. – Щеночеку нравится, когда его называют щенком? Сынмин густо покраснел и потянулся рукой вверх, чтобы почесать шею. – Нет, – пробормотал он, но Минхо только еще больше обрадовался этому отрицанию. – Нет? Разве нет, щеночек? – Сынмин открыл рот, его щеки пылали. – Минхо, милый, перестань дразниться, – Чан вмешался, пока ситуация не приняла новый оборот. Сынмину захотелось встать на колени и поцеловать его ноги в знак благодарности за спасение от этого беты, который, казалось, получал огромное удовольствие от его смущения. Но он сдержался и опустил глаза, когда Чан мягко развернул парня лицом к себе. – Минхо, займись, пожалуйста, ужином для детей, а я отведу Сынмина в его комнату, – Чан приказал строго, но не грубо, и Сынмин облегченно вздохнул, а затем быстро выпрямился, так как бета, похоже, послушался его. Но вместо того, чтобы рассердиться, он, казалось, просто нашел его облегчение забавным, рассмеялся, направился в коридор, ведущей налево, и исчез. Повернувшись, он увидел, как Чан тихонько вздохнул и покачал головой, на его лице играла задорная улыбка. Это было мило - альфа, с таким умилением смотрящий на своего проблемного заместителя, что Сынмину стало интересно, будет ли кто-нибудь когда-нибудь так улыбаться ему, смотреть на него с такой искренней любовью в глазах. Он старался не давать себе повода для грусти, но она пробилась сквозь его эмоциональную защиту и тяжело осела в сердце. Он последовал за альфой, пока тот вел его по винтовой лестнице на верхний этаж. Они шли по коридору, минуя комнаты с названиями, в которых он распознал имена всех членов стаи. Было несколько пустых комнат, и Чан остановился у первой попавшейся, повернул ручку и открыл ее. Сынмин издал удивленный звук и с удивлением заглянул в комнату. Она была красивой, с медовыми стенами и гладкими, блестящими полами из твердых пород дерева. Посреди комнаты стояла большая кровать с белыми атласными простынями, толстым коричневым одеялом и огромными пушистыми подушками. Два больших окна, занавешенных белыми шторами, выходили на причудливый подоконник с подушками, достаточно большой, чтобы на нем можно было сидеть. У стены, примыкающей к окнам, стоял высокий шкаф для одежды, прямо рядом с проемом, ведущим в небольшую ванную комнату. Свет за окном начал тускнеть, солнце начало садиться, отбрасывая тени на стены комнаты, а медовые лучи солнечного света превратили коричневый цвет деревянных предметов в мягкий и золотистый. При одном только взгляде на кровать Сынмину захотелось спать, глаза тяжелели от одной только мысли о том, чтобы забраться под одеяло и почувствовать, как матрас прогибается под его весом. Комната просто кричала об уюте, так не похоже на затхлую, почти больничную атмосферу его комнаты в агентстве. Услышав рядом с собой хихиканье Чана, Сынмин обернулся и увидел, что альфа улыбается ему, а его глаза превратились в полумесяцы. Он слегка растерялся, не ожидая, что такой взгляд будет направлен на него. От этого взгляда у него в животе что-то затрепетало, словно бабочки захлопали крыльями. – Иди, располагайся, – усмехнулся Чан, наклонив голову к внутренней части комнаты. – Если захочешь поужинать, можешь присоединиться к нам, но не стесняйся просто отдыхать всю ночь. Добавил он, открывая дверь пошире, чтобы пропустить его. – Сп-спасибо, - рассеянно отозвался Сынмин, проходя мимо него и думая лишь о том, насколько удобной выглядит кровать. Он снова услышал тихое хихиканье, и дверь со щелчком закрылась, оставив его в одиночестве. Сынмин выдохнул глубоко и протяжно, вдруг вспомнив о рюкзаке с вещами, которые мистер Чхве позволил забрать. Он задумался, где он может быть, но не стал беспокоиться — у него не было ничего настолько ценного, чтобы волноваться. Это был долгий, утомительный день. Его наконец-то купили на аукционе, он впервые в жизни вышел на улицу, впервые в жизни отбился от нападавшего, познакомился со стаей, которой будет служить до конца своих дней, подвергся допросу в подвале, и все это еще до наступления темноты. Он начал этот день, как и любой другой, полагая, что закончит его на той самой кровати, разочарованный, но не удивленный тем, что очередной аукцион обошёл его стороной. Но вместо этого он оказался в незнакомой комнате, с незнакомыми людьми со странными запахами, которые окружали его со всех сторон: кофе, горячий шоколад, цитрусовые, розы, печеный хлеб, клубника и тот свежий, успокаивающий аромат Чана, который Сынмин все никак не мог понять. Но почему-то в этой странной обстановке он чувствовал себя спокойнее и увереннее, чем с тех пор, как был ребёнком в руках старшего беты. Каким-то образом его тело уже воспринимало эти запахи как безопасные, его инстинкты были спокойны. Он с разбегу упал на кровать и с громким довольным вздохом приземлился на одеяло. Простыни были мягкими и прохладными, а одеяло - восхитительно теплым и пушистым, контраст температур и текстур так приятно ощущался на его коже. Сынмин откинул голову в сторону и уткнулся носом в подушку. Подушка благоухала, чего он не ощущал уже много лет, и хотя от нее пахло лишь обыкновенным стиральным порошком, ощущение было приятным, а ее текстура вызывала удовольствие на чувствительной коже. Где-то в глубине души он понимал, что это не совсем нормально для взрослого беты - обычно так поступают щенки и жаждущие прикосновений омеги, но его это не волновало: по всему его телу разлилась удовлетворенность, и он медленно погрузился в глубокий сон. Сынмин резко проснулся и недовольно фыркнул, подняв голову. Он лежал на кровати лицом вниз, укутавшись в мягкую подушку. Это... это точно была не его кровать. Потом все вернулось. Аукцион, стая Stray Kids, новая комната, это была ЕГО кровать, его НОВАЯ кровать. Он счастливо вздохнул, перевернулся на спину и, как маленький ребенок, стал возбужденно дрыгать ногами хихикая. Он глубоко вдохнул, и его лёгкие наполнились уютными запахами стаи. Ему нравилось, что в этом доме, похоже, всё пахнет ими. Ему очень нравились их запахи, и он хотел зарыться носом в их одежду, а еще лучше - в их шеи. Но это было не его место, напомнил он себе. Он был их телохранителем, а не членом их стаи, и он заставил себя собраться, сев прямо и поправив рубашку. Опустив взгляд, он заметил, что на нем все еще вчерашняя одежда, и вспомнил, что просто рухнул в постель, как только Чан вышел из комнаты, и ничего после этого. Он поднес запястье к лицу и, прищурившись в относительной темноте, посмотрел время. Было 5:00, именно в это время его будил будильник с тех пор, как он начал тренироваться в девять лет. Это настолько укоренилось в его подсознании, что тело будило его точно по расписанию. Это было хорошо, потому что утром ему предстояло многое сделать. Но сначала ему нужно было почистить зубы - он ненавидел мысль о том, что пропустил это действие накануне вечером. Он свесил ноги с края кровати и вздрогнул, почувствовав, как его нога слегка ударилась обо что-то. Он посмотрел вниз и увидел свой рюкзак, лежащий у его ног, и понял, что кто-то, должно быть, занес его, когда он заснул. Тот факт, что кто-то вошел в его комнату без его ведома, заставил его усомниться в своих способностях, недоумевая, как его натренированные органы чувств не были разбужены слабым скрипом двери. Он нахмурился, разочаровавшись в себе: ему придется поработать над тем, чтобы быть более внимательным. Но сейчас он был рад, что у него есть рюкзак, ведь утром ему нужно было принимать блокаторы запахов. Сынмин зевнул, потянулся, как кошка, и, схватив одной рукой сумку, направился в ванную, включив свет. Он прищурился от внезапной вспышки света, и вошёл внутрь. Сынмин быстро принял душ, почистил зубы, расчесал волосы и переоделся в свежую одежду - простую черную рубашку и брюки. Он положил в рот блокатор запахов и проглотил его, причмокивая губами, когда слюна пыталась побороть сухость в горле. Он немного подкрасился, желая выглядеть презентабельно, и вышел из ванной, чтобы поправить постель. Она была не слишком беспорядочна, только одеяло немного сбилось, поскольку он спал поверх, а не под ним. Он быстро поправил постель и, вздохнув, осторожно присел на край, чтобы собраться с мыслями. Он был уверен, что остальные члены стаи поднимутся в ближайшие пару часов, и прекрасно понимал свои обязанности. Ему нужно было приготовить завтрак и убрать все, что раскидала стая, но он также хотел найти время, чтобы полностью изучить квартиру, ведь для эффективной защиты нового дома важно знать каждый его уголок и закоулок. Также ему нужно будет проверить постели - мистер Чхве научил его, что нужно будет обязательно это делать, если у него будет стая или человек, которого нужно будет защищать. Сынмин вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь, стараясь, чтобы она не хлопнула, ведь еще не было и шести утра. С тихим вздохом он начал идти по коридору и остановился перед первой дверью, на которой красовалось имя "Хёнджин", окруженное причудливыми переплетениями роз. В дверь проникал аромат роз, смешанный с насыщенным, глубоким запахом горячего шоколада. Сынмин глубоко вдохнул, позволяя ароматам наполнить его, которые стали намного сильнее, когда он оказался за пределами своей комнаты, и почувствовал, как его тело непроизвольно расслабилось. Осторожно повернув ручку, он слегка приоткрыл дверь и заглянул внутрь, чтобы увидеть Джисона, свернувшегося калачиком на Хёнджине, и его голову, прижавшуюся к его шее. Их груди вздымались и опускались в медленном ритме, изо рта доносилось тихое похрапывание. Они выглядели умиротворёнными, их запахи были спокойными и не вызывали беспокойств. Он тихонько отступил и аккуратно закрыл дверь, перейдя в комнату с надписью "Чанбин". На этот раз он заглянул внутрь и увидел путаницу спутанных конечностей, запах свежей клубники, печеного хлеба и кофе, крепкого и вкусного. Он вышел из комнаты, убедившись, что они в безопасности, и тихонько засмеялся. Похоже, никто из этой стаи не любил спать в одиночестве. Он ожидал увидеть, что двое самых старших, скорее всего, тоже лежат на одной кровати. Его подозрения подтвердились, когда он остановился возле комнаты Чана, легко уловив среди запаха свежести альфы аромат апельсинов. Он осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Чан лежал на спине, а его правая рука обхватывала плечи Минхо. Удостоверившись, что они в безопасности, он начал выходить, но сонный голос остановил его: – Щеночек? Это ты? – пробормотал Минхо, и Сынмин от испуга подскочил в воздух чуть ли не на полметра. – Да, – прошептал Сынмин, собравшись с мыслями. – Я просто занимаюсь прове..." – Хочешь немного пообниматься, щеночек? – Минхо прервал его, и Сынмин нахмурился, глядя, как старший бета приглашающе приподнимает край одеяла. Да, ему очень хотелось пообниматься, но это точно было не его дело. Он не понимал, почему Минхо вообще предлагает, - наверное, решил, что он Джисон или Феликс, у которого от сна помутился рассудок, или что-то в этом роде. Но он не мог отрицать, насколько он был искушён, насколько манящим был сладкий цитрусовый аромат Минхо для его чувствительного носа. Он потянулся, чтобы почесать свою запаховую железу - кожа невыносимо чесалась. – Нет, все в порядке, – он заставил себя отказаться, сохраняя низкий голос, даже когда почувствовал, как бета внутри него ноет, требуя принять предложение Минхо. – Ладно, – вздохнул Минхо и лег обратно, больше ничего не говоря. – Ладно, – прошептал Сынмин и вышел из комнаты. Сынмин спустился по лестнице и начал исследовать нижний этаж. Он прошёл по коридору рядом с правой винтовой лестницей, который быстро перешёл в огромную гостиную. Она была прекрасна, как и весь дом: длинный диван из шелковистого коричневого материала, телевизор с диагональю не менее 100 дюймов и мягкий медовый свет, льющийся с потолка, стоило ему щелкнуть выключателем. Не останавливаясь, он вошел в кухню с гранитной столешницей, простиравшейся на два метра в середине, и всем необходимым для готовки. Следующая комната, в которую он вошел, была столовой с длинным столом из красного дерева, окруженным мягкими стульями, и красивыми канделябрами, стоящими в центре. Следующие двадцать минут он провел, блуждая по коридорам, проходя мимо богато украшенных ванных комнат, пустующих офисов и даже комнаты с джакузи. Он обследовал каждую комнату, запоминая их расположение и проверяя на наличие камер и микрофонов. Он обнаружил, что в каждой комнате, за исключением ванных и спален, есть камеры, расположенные в углу потолка и охватывающие всё пространство вокруг. Всё выглядит довольно надёжно, окна закрыты, а у входа в здание стоят охранники. Кроме того, пентхаус был последним этажом, так что только очень решительный скалолаз смог бы проникнуть в дом стаи Stray kids через окна. Удовлетворённый тем, что исследовал все уголки пентхауса, он сверился с часами и понял, что уже почти 6:30, а завтрак должен быть готов к 7:00. Мистер Чхве терпеть не мог, когда завтрак опаздывал, а другие стажеры очень раздражались, если к их подъему еда не была готова. Через несколько минут он вернулся на кухню и стал рыться в холодильнике, пока не набрал яиц, сыра и бекона - классический американский завтрак, которым легко наслаждаться, и который всегда нравился всем в Агентстве. Вскоре Сынмин приготовил всё необходимое и разложил по большим изолированным контейнерам, поставив их на стол вместе с тарелками и вилками, чтобы всё было к тому времени, как все поднимутся. Чан моргнул и открыл глаза, глубоко вдохнул носом и удовлетворенно вздохнул, вдыхая восхитительный апельсиновый аромат своего главного беты. Минхо лежал, положив голову ему на руку, и Чан поморщился, почувствовав боль в плече, бицепс ныл от постоянного давления. Чан сдвинулся с места, наклонился к голове Минхо и приподнял ее достаточно высоко, чтобы осторожно высунуть из-под нее свою больную руку. Альфа с шипением убрал руку и осторожно опустил голову беты на подушку. Младший мужчина перевернулся, чмокнул губами и пробормотал что-то неразборчивое во сне. Чан ласково улыбнулся, несколько раз нежно погладил его по волосам и поцеловал в гладкий лоб, после чего потянулся и с тихим ворчанием сполз с кровати. Он медленно прошёлся по комнате, подняв руку, чтобы скрыть зевок, и проверил время на часах рядом с кроватью. Он с удивлением увидел, что уже почти восемь часов, обычно его тело будило его раньше. Хотя у него была очень... э-гм... насыщенная ночь с Минхо, и он все еще страдал от последствий того, что его бета почти час скакал на нем. Поскольку было уже довольно поздно, он догадался, что остальные дети, скорее всего, уже встали, и удивился, что никто из них не ворвался в комнату, чтобы попросить Минхо приготовить завтрак. За исключением Феликса, которого иногда почти невозможно разбудить - он, по определению, очень долго спит. Это означало, что ему, вероятно, всё же следовало разбудить Минхо, скривившись при мысли о том, что придётся будить его известного своим сварливым характером товарища. Он открыл гардероб и, перебирая вещи, выбрал футболку и натянул ее через голову. Это была обычная белая футболка, ничего вычурного, ведь сегодня у него не было никаких обязанностей, так что профессиональная одежда не требовалась. Приведя себя в порядок, он приготовился к предстоящей, без сомнения, нелегкой задаче, подошёл к кровати и сел на край, положив большую руку на талию Минхо и успокаивающе поглаживая его большим пальцем сквозь одежду. Бета повернулся к нему боком за то время, что понадобилось Чану, чтобы надеть рубашку, и вот он уже моргает, открыв глаза, и лицо его тут же искажается в гримасе. – Что? – проворчал Минхо, протягивая руку вниз, чтобы лениво отпихнуть руку Чана и убрать ее с его тела. – Давай, детка, – вздохнул Чан, проводя рукой по его бедру. – Пора вставать. Минхо пробормотал что-то, вероятно, оскорбительное, одарив Чана опасным взглядом. Тем не менее, он с усилием приподнялся на локтях и, кряхтя слегка пнул Чана в нижнюю часть спины. –Тогда слезай с меня, болван! Чан покачал головой и усмехнулся про себя. Он никогда бы не сказал об этом Минхо, но тот был невероятно милым, когда упрямился, и его нижняя губа бессознательно выпячивалась вперед. Он ухмыльнулся, и в его голове возникла идея. Подло наклонившись, он обхватил Минхо за шею, притянул застигнутого врасплох бету к себе и зарылся лицом в его запаховую железу, прижимаясь носом к чувствительной коже шеи. Бета издал сдавленный вздох, а затем издал стон благодарности, явно не ожидая такой агрессии. Но, как и подобает хорошему маленькому бете, он оставался неподвижным и расслабленным, пока Чан вдыхал его аромат, распространяя свой запах дождя по всему телу младшего, наслаждаясь его цитрусовым запахом. Насытившись, Чан судорожно выдохнул и быстро укусил его прямо за запаховую железу. Бета вскрикнул и шлепнул рукой по месту укуса, когда тот освободился от крепкой хватки. – Хён! – Минхо зашипел, но Чан лишь смотрел на него, глупо ухмыляясь и наслаждаясь его восхитительной реакцией. Но самодовольное выражение на его лице быстро исчезло, когда бета отомстил: он повалил его на кровать, с жалкой легкостью одержав верх, и Чан пискнул от неожиданности. Минхо быстро устроился на талии Чана, перекинув свою ногу через его тело и устроившись так, чтобы его задница терлась о его выпуклость. Он обхватил шею Чана рукой и прильнул к нему, прижимаясь ртом к его коже и кусая его гораздо сильнее, чем Чан, впиваясь зубами в его шею и оставляя засос. Чан застонал от легкой боли, когда почувствовал, как влажный язык прошелся по недавно образовавшемуся засосу, и звук быстро перешёл в хрип, когда бета откинулся немного назад, надавливая бедрами на его член. – М-минхо, – заикался он, – Минхо-АХ!. – Бета подался бедрами вперед, полностью скользя задом по его члену, все еще чувствительному с прошлой ночи. – Что, Чанни-хён? – Минхо дразнился, его глаза озорно блестели, когда он продолжал мучительно двигать бедрами. – Я уже встал, не так ли? Чан зарычал, отчасти от раздражения, отчасти от удовольствия, возбуждение смешалось с его запахом. Он протянул руки - те самые, что Минхо забыл как-нибудь зафиксировать, - вверх и обвил ими тонкую талию беты, поднимая его с себя и переворачивая, вдавливая в матрас. – Ах ты, маленький негодник, – рычал он на бету, сжимая кожу на его бедрах, и с удовлетворением наблюдал, как от боли бета выгибается в воздухе, ища трения. – Сегодня я покажу тебе, что бывает с такими невоспитанными, как ты. Губы Минхо дрогнули в ухмылке, наглой, самодовольной, и в паху у Чана разлилось тепло, когда парень повернул голову и обнажил шею перед альфой, а его глаза вспыхнули красивым золотистым светом. Из груди Чана донесся тихий гул: он знал, что делает бета. Он знал, как действуют на Чана проявления доверия и покорности, особенно когда это исходило от Минхо. Бета редко показывал свою слабость, и Чан с Чанбин были единственными, кому он показывал эту сторону себя. И господи, до чего же сексуальны были его золотые глаза. Его бета был чертовски сексуален, с его золотистой кожей, точеными чертами лица и крепким, подтянутым телом. – Почему бы тебе не раздеться? – прошептал Минхо, проведя языком по губам. Чан тяжело вздохнул, игнорируя сильное желание, и заставил себя подняться с него, выпуская его из рук. – Прости, любимый, но дети захотят позавтракать, а ты знаешь, что никто из них не будет готовить, – сказал альфа, слегка массируя ладонями его бедра. – Это точно, – хмыкнул Минхо, соглашаясь. – Несмотря на то, что Феликс может сделать отличные брауни. – Да, это точно, – засмеялся Чан. Чан шёл следом за Минхо, стряхивая с себя последние остатки усталости. Он наблюдал за тем, как шелковистые волосы беты подпрыгивают, пока тот бодро шагал, ведя Чана за руку. Альфа замер у самого низа лестницы, и он слегка дернулся, когда почувствовал приятный аромат, что витал по пентхаусу и проникал в его нос. Минхо, похоже, заметил это в тот же момент, что и Чан, и повернулся к нему, сморщив нос. – Кто, вашу ж мать, готовил? – Он огрызнулся. –И почему это пахнет... хорошо? Чан пожал плечами, но прошел мимо Минхо и потянул его за руку, которая все еще была переплетена с его рукой. – Пойдём просто поедим. Когда они вошли на кухню, то увидели, как Хёнджин, Чанбин, Джисон и Чонин набивают полные рты яичницей с беконом и запивая все это соком. – Привет, хёны! – радостно воскликнул Джисон, его щеки стали круглыми, как у маленького бурундука. – Спасибо, что приготовил завтрак, Минхо-хён! – Это был не я и я бы не стал готовить американскую еду, – фыркнул бета скрестив руки на груди. – Правда? Но это же так вкусно! – Хёнджин застонал, резко закатив глаза, и запихнул еще один кусок бекона в открытый рот. Минхо скривился, а Чонин с отвращением застонал, ударив его по плечу. – Тогда кто сделал это? – поинтересовался Джисон, и Чонин в свою очередь закатил глаза. – Серьезно, ребята? Это же явно был Сынмин, – ответил Чонин, и глаза Чана расширились. Конечно, как он мог забыть об их новом телохранителе? Но почему он готовил завтрак для всех них? Это не имело никакого отношения к его обязанностям защитить их. Он бы понял, если бы тот готовил завтрак для себя, но бета приготовил его для всей стаи. – Сынмин? Нет, он еще даже не встал, – отмахнулся Чанбин, продолжая копаться в тарелке с яичницей. Чонин открыл рот, чтобы ответить, но не успел - его прервал низкий, сонный голос. – Где Сынминни? – Чан повернулся и увидел, что в дверном проеме стоит Феликс, внимательно осматривая комнату. Его светлые волосы были уложены в пучок, а глаза опухли от сна. – Не знаю, – пренебрежительно ответил Чанбин, и Чан наблюдал, как исказилось лицо Феликса, а его руки сжались в маленькие кулачки. – Положи свою чёртову вилку, мы должны найти его сейчас же! – прошипел Феликс. Все замерли: они выглядели довольно ошеломленными тем, что омега был так увлечён этим. Но Феликсу невозможно было отказать, и Чанбин вздохнув, положил вилку на тарелку и поднялся со стула. – Давайте разделимся.