Понедельник.
Когда говорят, что понедельник начинается не с кофе, я не думал, что он может начаться с поехавшей крыши. Я снова проснулся со странным ощущением. Будто моя жизнь — не моя вовсе. Будто с пробуждением я возвращаюсь на каторгу, вынужден возвращаться, если быть точнее. Ещё бы с такой жизнью я не считал это каторгой. Кроме этой чёртовой работы у тебя «ни то, что нет белья, у тебя нихуя»... Да. Ни-Ху-Я. Хорошо описывает то, куда ты себя загнал, Чонгук. Система «работа—дом» и отсутствие какого-либо общения приводят к тому, что у тебя теперь сны интереснее жизни. Надеюсь, что это странное чувство пройдёт и понедельник не станет началом пиздеца. Блокнот с тихим хлопком закрывается и парень задумчиво идёт умываться. Такие сны ему снятся впервые и, честно говоря, он мало понимает, что происходит. С одной стороны, феерически насрать, ну подумаешь сон. А с другой, это вызывает неподдельный интерес. Подумав об этом ещё несколько минут за чисткой зубов, он смотрит на наручные часы и с ужасом понимает, что опаздывает. Чонгук простой аналитик в небольшой торговой фирме. Работает там не много, не мало, полгода, но за это время не нашёл себе даже знакомых. Личное общение его утомляло, потому для окружающих он был нелюдим и холоден. «Мне одному супер-шик-блеск. Сам себе потреплю нервы, сам же и успокоюсь. Что ещё нужно для счастья?» И даже себе признаться боялся, что для счастья всё таки нужен кто-то. Кто-то, с кем можно поговорить или провести грустный вечер. Вести дневник же он начал ещё в детстве именно потому, что друзьями обзавестись не получалось. А как только бумажный товарищ исписывался, то покупался точно такой же второй. С того момента в двух больших коробках под кроватью лежит 12 штук одинаковых блокнотов исписанных от и до. Сам называя листы бумаги "молчаливым другом", Чонгук записывал туда всё, что тревожило или приходило на ум, как например две недели назад все страницы были исписаны припевом заевшей песни из тик тока. Или, например, целых 4 листа словом "помогите", когда он сдавал вступительные экзамены в универ. В общем, одиноким Чонгука считали многие, если не все, но точно не он сам. И всё таки, очень редко, перед сном, но приходилось задумываться о том, каково это, общаться с кем-то по-настоящему.Вторник
Интересно, на сколько нормально помнить физическое ощущение которое тебе приснилось? Такое вообще кто-нибудь помнит? А если я схожу с ума? Может мне вообще показалось, что я это помню... Надо не забыть записаться к врачу. Первым делом после пробуждения парень долго смотрел на свою правую руку. И нет, не потому, что она занемела, а потому что Чонгук чётко помнил, как за эту руку его держала другая, чужая, аккуратно поглаживая его ладонь большим пальцем. Он помнил это ощущение, чувствовал, будто это было в реальной жизни секунду назад. И это вводило в ступор. Так же не бывает..., чтобы так отчётливо помнить то, чего в реальности не существует.Среда
Целый день в голове этот "Лучик". Во-первых, кто вообще даёт такие странные прозвища, а во-вторых, почему мне во сне дали прозвище? Голос ещё мужской ... Какой-то ебанат дал мне прозвище в моём же сне! Если со мной так общается моё подсознание, то вообще не понятно, что оно курит. А курит ли оно? В течении всего дня Чонгук старался концентрироваться на работе, усердно вникая в цифры отчёта. Но как это сделать, если в голове одно слово крутится, как тот самый звук из тик тока целый день? "Лучик." Он даже выпил на два бумажных стаканчика кофе больше, чем обычно, а переключиться на что-то новое так и не получалось. "Лучик." С хера ли он вообще Лучик понятно тоже не было. Его как только не называли в жизни: гурман одиночка, мисс изоляция, барон безбратство, мизантропический муравей, антисоциальный ананас. Но вот "Лучик" ни разу. До сегодняшнего утра. А что ещё интереснее, ему даже, кажется, нравится. И вот это точно попахивает сумасшествием. Оставалось только надеяться, что такое наваждение быстро пройдёт.Четверг
Что за странное имя? Ви. Ви.. Кто вообще так детей называет? Полоумные? Хотя этот только от таких мог родиться. В моей голове... С другой стороны, ну, а что плохого в этих снах? Не авиакатастрофа и уже хорошо. Подумаешь, какой-то чувак со странным именем яйца катит... Заебёт — не буду спать. Решено. Молча наблюдаем за ситуацией. Главное не привязаться к этому. Неделя подходила к концу, крыша Чонгука ехала с невъебической силой, а наличие странных снов уважительной причиной не работать пока не объявили. Поэтому парень стиснув зубы и стараясь не думать о том, что будет ждать его ночью когда он закроет глаза, втыкал глазами в компьютер. Коллеги уже странно косились, когда замечали парня витающего в параллельной вселенной и глупо смотрящего на монитор, но ничего не говорили. Ну, а что поделать, если вся ситуация выбивала из привычного ритма и тебе приходилось познавать смыслы жизни прямо за рабочим столом. Вот Чонгук и втыкал, пытаясь поймать дзен и не свихнуться окончательно. Ведь узнать, что будет во сне сегодня было интересно до жути и на столько же пугающе.Пятница
Это был замечательный сон! Всё было таким ярким и одновременно с этим старым, как в детстве. По-хорошему старым как-то... ностальгически, что ли. Мы катались на детских аттракционах! Я ел сладкую вату! Его это "лучик" на колесе обозрения... Столько эмоций, как бы не лопнуть. Стоп. Это что, у меня было первое свидание? Во сне?! А так считается вообще? Не, ну если и скатываться к шизофрении, то хотя бы с вымышленным парнем. Так хотя бы не скучно. Пиздец нарастает в феерических масштабах, а мне ... нравится. Занавес. Чонгук помнит, как во сне искренне смеялся, когда Ви привёл его в парк аттракционов и сказал, что они покатаются на каждой карусели. Немного старое, поношенное и потёртое железо, яркие вечерние огни, переливающиеся лилово-фиолетовым и тёпло-жёлтым от вывесок и гирлянд, заливистых смех детей и Ви. Тот самый чудак, который почему-то держал его за руку на страшной карусели уже не казался таким надоедливо-отталкивающим. Они болтали обо всём на свете. Чонгук рассказывал, как всегда мечтал встретить рассвет на крыше и чтобы ни одной заботы, а Ви слушал и говорил, что это не так уж и сложно устроить. Чонгук практически запищал, когда увидел у мимо проходящей пятилетней девочки сладкую вату в виде динозавра, а Ви через 5 минут принёс ему такую же. Чонгук охал, сверкая карими глазами, от вида, открывающегося с кабинки колеса обозрения, а Ви тихо подошёл и обнял со спины, даря настоящий уют и то самое спокойствие. Чонгук впервые кому-то открылся и прибывал на 7 небе от счастья, а Ви просто был рядом, наконец-то слушая и слыша.Воскресенье (вечер)
Я не хочу больше просыпаться. Я помню его пальцы в своих волосах. Я помню, как мне было спокойно рядом с ним. Я помню это странное чувство уюта внутри. Я помню, какая на ощупь его ладонь и как тепло в объятьях. Я помню всё... Кроме его лица. Проспал все выходные только чтобы быть с ним... Чонгук, неужели тебя это не смущает? Ты два дня спал, чтобы во сне проводить время с каким-то чуваком. Которого не существует! Ты в дерьме, поздравляю. Два дня выходных пролетели так быстро, что отчаяние подкатывало с огромной скоростью. Завтра понедельник, на работе будет снова завал, потому что те отчёты, которые он взял на дом, конечно же даже не открывались. Вместо этого Чонгук спал. И если бы сейчас это услышал какой-нибудь врач, то точно бы сказал, что это переутомляемость. Но Чонгук спал только ради того, чтобы во сне лежать в чужой постели, чувствовать чужие руки на своей спине и слышать такое родное "лучик" на ухо. Он спал только чтобы подольше чувствовать его рядом и ни о чём не переживать. Смеяться с его совершенно несмешных шуток и покрываться мурашками от каждого невесомого прикосновения губ к родинкам на лице. С Ви было тепло и спокойно... ... во сне. Как-то неожиданно именно в такие моменты приходит осознание того, что это нереально. Что в жизни никакого Ви нет. Что это всего лишь плод его воображения. Ведь на самом деле он не был в парке аттракционов, не катался на колесе обозрение, не ел эту блядскую сладкую вату, не лежал на кровати рядом и не рассказывал свои бредовые страхи и идеи. На самом деле никогда не чувствовал поцелуев на своей коже и не целовал горячую чужую. Это всего лишь сны. До чего же приятно впервые осознавать всю прелесть близких отношений, дружбы, влюблённости, и до чего больно это мигом потерять. Чонгук понимает, что всё это стоит прекратить, пока это не зашло слишком далеко. Но, кажется, что уже поздно. Единственный выход теперь — это не спать. Столько, сколько получиться, но дать себе смириться с тем, что реальная жизнь тут, где он один. А там с Ви всего лишь выдумка и ловушка его собственного воображения. На часах только 9 вечера. Надо продержаться до утра. «Не спать.» Чонгук включает себе сериал про серийных убийц и усердно старается вникнуть в сюжет. 12 часов ночи. «Не спать.» Ну кухне снова кипит чайник и в чашку сыпется оставшиеся 3 ложки кофе с горкой, чтоб уж наверняка. «Не спать» «Почему бы не сесть за отчёты» проскакивает в голове Чонгука, и он, как прилежный сотрудник, открывает ноутбук с документацией. 2 часа ночи. «Не спать» Самое время начать читать ту самую книгу по личностному росту, которая несколько лет пылится на полке. 4 часа утра. «Не спать.» Понимая безвыходность ситуации, Чонгук решает, что лучший способ дотянуть до утра — это пойти прогуляться и куда-нибудь зайти. Он натягивает джинсы, толстовку и весь такой неприметный уходит в ближайшее заведение, где продаётся то, что по приданию способно разбудить не спящего всю ночь человека. По пути озираясь на вывески и часы работы, понимает, что кроме кофейни рядом с соседним домом ничего так рано не работает. А идти далеко рано утром не особо хотелось. Так что недолго поразмыслив, он решает зайти в ближайшее заведение и взять себе имбирный чай. Это единственное, чем он балует себя в особо отстойные дни. Кофейня с броским названием "Винсент" абсолютно точно соответствовала названию. Вся в сине-голубых тонах и деталями в виде подсолнухов. Чонгук долго оглядывался, отвлекаясь на разные побрякушки и интерьер, и только спустя пять минут заметил сидящего за барной стойкой уставшего парня. Он монотонно залипал в телефон, подперев щёку кулаком и, кажется, немного засыпал. Только, когда Чонгук подошел ближе, чтобы сделать заказ, сотрудник поднял глаза. — Здравствуйте, можно имбирный чай, пожалуйста? Бариста задержал взгляд, как будто вглядывался в знакомое лицо, но потом нахмурив брови и легонько кивнув головой, принял оплату. — Да, конечно. Через пару минут перед Чонгуком стоял большой стакан любимого напитка и он, присев за стойку прямо около баристы, аккуратно отпил немного. Глаза зацепились за полку на шкафу в конце помещения, где висели то ли фотографии, то ли просто картинки в фиолетовых и жёлтых цветах. Чонгук подошел чуть ближе и даже немного вздрогнул, когда увидел акварельные рисунки того самого парка аттракционов из сна. На бумаге так же были и два силуэта, но лица их не разглядеть. — Скажите, — парень повернулся к баристе, — а чьи это рисунки? — Мои. Вы наверняка посчитаете меня сумасшедшим, но я нарисовал это после того, как познакомился с одним очень интересным человеком во сне. Мы ходили в парк, ели сладкую вату и катались на колесе обозрения. Но у меня никак не получалось вспомнить его лица и найти, поэтому я оставил рисунки тут. — парень рассказывал это с такой тоской, будто это не просто какой-то сон. Так, будто пересказывал все эмоции Чонгука. — Я ещё называл его так необычно... — Лучик — Чонгук обернулся на задумчиво натирающего чашку баристу. — Лучик. В честь родинок на лице... — одновременно с ним произносит Ви и поднимает удивлённый взгляд.