Железнодорожник

      Олег сидит, да пялит свои глаза в окно. Всё тот же унылый вид провожает паровоз с пассажирами. Напротив лежит Женя, да книгу какую-то читает, а у кровати стоит трофейная берданка, подарок железнодорожника. Кузнецова это чтиво заинтересовало. — Что за чтиво? — Спросил Олег. — Это? — Переспросил Женя, — это книга. — Да понятно это, называется как, что вычитал уже? — Это у нас… — перевернул Крылов книгу, да взглянул на обложку, — это… «История железной дороги и родословная железнодорожников». — О как! — Воскликнул Олег.       Наступила опять эта тишина. Стук колес лишь разбивал лёд плохой атмосферы. Олег снова уставился в окно. Виды не меняются. Лишь кишлак опять какой-то проехали. На табличке, у тропы въездной, было написано что-то вроде… «Смуйский». Хотя Олег может ошибаться. Скорость то какая! Кстати о скорости… — А как так вышло, что железнодорожники сильнее, да быстрее регулярной армии Халифата? — Начал новую беседу Кузнецов. — Тут пишется, что все они рождены в паровозе, тренируются с малых лет, а в пять уже с винтовкой управляться умеют. Типа суперсолдаты? — Усмехнулся Женя. — Не вижу причин для веселья, такой результат не по щелчку пальца выходит! — Да понятно это, — отстраненно ответил Крылов, — тут ещё про праздник их пишут какой-то. Вот, смотри, сейчас зачитаю: «Проехав полностью Земскую Империю, Шипайский Халифат, Коонфийскую Конфедерацию и…», — примолк Женя. — Чего ты оступился? — Да тут затерто… не понятно… — щуриться в книгу почтовой. — Дай я прочитаю!       Женя передал книгу. Олег же почувствовал старость учебника. Корешок держится кое-как, скоро отвалиться, страницы выцвели уже, а в некоторых местах текст подтерт. Тут даже есть листы, погрызанные крысами. — «Проехав полностью Земскую Империю, Шипайский Халифат, Коонфийскую Конфедерацию и…» и тут даже ударение стоит, а слово будто специально выдрали, — начал Олег, — Ли.и…кия республика, — кое-как прочитал извозчик. — Дай сюда, там ещё интересные факты про железнодорожников есть, щас найду, — отобрал у Олега книгу Женя.       Крылов стал листать страницы, быстро перечитывая текст, да выискивая нужное предложение. — Нашел! — Обрадовался парень, — «Народ железнодорожников состоит из серьёзных людей. Они не понимают шуток, суеверные, праздные и добрые», — вычитал отрывок из книги Женя. — Да уж, серьёзнее некуда, — ответил восхищенный Олег, вспоминая первую встречу. — Вот ещё интересное: «Железодорожникам, на уровне железного устава, зап…» — не успел дочитать Женя, как его перебили. — Что за железный устав? — А это на первых страницах пояснялось. Это что-то типа их конституции. — Чего? — Ну… как тебе объяснить то… — почесал голову Женя, — что-то типа их правил, которые никак нельзя нарушать. — Понятненько… — кивнул Олег и продолжил внимать рассказу. — Так вот, где я тут остановился… : «Железодорожникам, на уровне железного устава, запрещается причинять вред офицерским, царским, императорским и иным управленческим лицам, отличным от обычных солдат. Единственное исключение — угроза целостности святого паровоза.» — Дочитал Женя отрывок. — Дела… — протянул слог Олег.       Снова повисла тишина. Олег вновь уставился в окно, где виды никак не меняются. Лишь солнце будто стало ласковее, перестало выжигать кожу, но окошко всё ещё открыто, для воздуха свежего. Вдруг, стук в дверь купе. — Разрешите войти, — раздалось суровым голосом за дверью.       Олег достал кремниевый пистоль, что всё ещё не заряжен, и направил на дверь. — Открыто, — спокойно проговорил Женя.       В купе вальяжно вошел худощавый мужичок в темно-синей форме и с таким же кивером под рукой. — Ты пушечкой не маши, всё равно не заряжена, — раздалось веселым звонким голосочком из-под длинных усов, закрученных петлёй, — я чего пришел то… интересно мне узнать, как вы гнев самого султана на себя обратили? Парочка переглянулась. — Понятно, — прохрипел мужичок, присаживаясь на табурет, что вытащил из-под стола, о котором попутчике и не догадывались, — давайте хоть поговорим нормально, меня Николаем Железным зовут. — Железным? — Переспросил Олег. — Железным, ты про диалекты что-ли не слыхал? — Удивился Коля. — Да знаем мы ваши диалекты, — обозленно ответил Женя, — хрен поймешь, что вы там говорите, — промычал в добавок. — Понятненько, — ответил Николай и взглянул на пистоль Олега, — тебе эта хлопушка никак не поможет, давай я тебе завтра люгера принесу! — Люгера? — Удивился Женя, — то есть, пока земские и шипы ходят с мушкетами вы стреляете из берданок и люгеров? — Не кипятись ты, тут всё не так просто, — начал Железный, закручивая свой ус пальцем, — это оружие подарил нам Форнит. Каждому выдал берданку, люгер и пачку печенья… — повисла пауза, — печенье мы все съели. — Да это понятно, — начал Олег, — как тогда излишки оружия появились. Лицо Жени искривилось в противной гримасе. Он даже отодвинулся от винтовки своей. — Так оружие это умерших товарищей, — добавил Коля, — для детей наших, выращенных по уставу, мы выдаем винтовки, купленные у Парродамоса или Легионата. — Как всё сложно то… — протянул слог Олег. — А то что это оружие с убитых, тебя это не смущает? — Гневно раздалось из уст Жени.       Олег же встал в ступор. С одной стороны оружие хорошее, аналогов нет, но с другой, плохая примета с мертвых оружие собирать и с ним ходить. Повисла неловкая пауза. Олег продолжил пялиться в окно. Безжизненные виды стали разнообразнее. Из-под песка стали проглядываться редкие травинки, ветер снова шепчет, а солнце стало добрее. — А что за праздник у вас такой существует? — Спросил Олег, вспоминая то потертое слово. — О, день железнодорожника! Это настоящее веселье… — протянул слог Коля, — в этот день мы оставляем всех пассажиров на станции, а сами уезжаем по железной дороге на небольшое ответвление. Там мы катаемся целый день и отстреливаем звезды, распеваем песни и разливаем ликёр. — А на какой станции это происходит? — Спросил Женя. — Это не далеко, мы доезжаем до… — перебила Железного гудок, раздавшийся в вагоне. — Ну я пожалуй пойду, — начал Коля, вставая, да подходя к выходу из купе, — а ты… как тебя… — начла щелкать пальцами, показывая на Кузнецова. — Олегом меня звать, по батьке Кузнецовым, — ответил извозчик. — Олеженька, зайди потом к нам в вагон, люгер подарю, — произнес Коля да сразу удалился.       Тишина. Стук колес и легкий ветерок перебивают пустоту звуков. Женя уже не читает книгу, а просто пялится в потолок. — Куда едем? — Спросил Кузнецов. — Сейчас посмотрим, — ответил Крылов, доставая из-под подушки брошюру, — так… мы выехали из Шипая… теперь у нас… — исследовал карту почтовой, — о! Конфедерация! — Чего ты такой радышный? — Удивился Олег. — Так это же Коонфийская Конфедерация! — Ответил Женя. — Что-то всё равно не понятно. — Смотри, — парировал Женя, тыча брошюрой в лицо Олегу, — это же страна с радикальной патриархальной системой! — Чего? — Ну мужчины имеют полную власть над женщинами. Девушки там это синоним слова раб! — А чего ж ты так радуешься? — Мы с этим трофейным оружием сможем свергнуть власть и установить социалистическое равенство! — Не уверен, что это возможно. — Ещё как возможно! Как приедем, вместе будем держаться.       Так парочка и расселась по местам. Олег пялиться в окно, где виды стали вновь зелеными, а Женя протирает тряпочкой берданку от песка Шипая. Готовиться к восстановлению справедливости.