От ненависти до тебя

      Целовать его губы — нечто невыносимое. Никогда не думала, что скажу это. Они мягкие, они тëплые. Вкусные, как ликёр, и обжигают так же, а он всё тянет меня на себя, не позволяя отпрянуть назад. Такой настойчивый и жестокий, что низ моего живота снова начинает ныть. Я в какой-то паутине, из которой не могу выбраться. Его ладони лежат на моих бедрах, он скользит ими по моим штанам. Выше. И выше… И вдруг разрывает наш поцелуй.       — Зачем ты это сделал? — спрашиваю шёпотом, глядя в его пьяные глаза. Не знаю, что я хочу услышать. Но он выглядит растерянно и смотрит на мои губы. Я готова поклясться, что он напуган так же, как и я.       — Не знаю, — отвечает он, рассматривая меня в темноте комнаты. Столько лет ненависти и всё куда-то кануло. Я больше не ставлю её на первое место, как раньше. Я уже не понимаю, где заканчивается она и начинается то, что мы с ним делаем друг с другом. Это какая-то круговерть мучений.       — Ты вновь играешь мной. Вновь приходишь просто поразвлечься, только вот на этот раз это поцелуй в губы, Джейкоб. Это важно для меня, — говорю, глядя на него в смятении, и ощущаю свою уязвимость. От моих слов от ухмыляется. И я знаю, о чём он думает. Поцелуй в губы важнее минета. И да, это так. Не знаю, почему. Просто для меня это проявление чистоты. Любви, если по-другому.       — Это важно и для меня, Сия. Иначе я бы сюда не пришёл и не стоял бы здесь как придурок в надежде, что ты всё поймешь правильно, — говорит он болезненным тоном, я буквально слышу это. Он нервничает, но эта нервозность, скорее всего, связана с алкоголем и нежеланием проявлять чувства.       — Правильно? — хмурюсь, пока он всё ещё придавливает меня к столу. Слишком хорош он в этой роли. Это сила. Это неизбежно власть надо мной, перед которой я теряюсь.       — Я что-то почувствовал, — Джейкоб опускает свой взгляд. — Я знаю тебя уже так долго, но раньше я не думал о тебе в таком ключе. Ты должна это знать. Я это не планировал. — он улыбается, будто вспоминая что-то. — Даже когда мы с тобой ругались, я просто… Не знаю, что это было за чувство внутри. Интерес? Даже не знаю, как описать. Но влечения… Сексуального. Его не было. Оно появилось, когда ты стала трясти передо мной задницей, Сия. И в этом тоже есть твоя вина, — его голос срывается, а эмоции меняются так быстро, что я за ними не поспеваю. Это всё чёртов алкоголь. — Теперь мне стыдно перед Джошем. Потому что я приехал сюда, сказав ему, что мне позвонила мать. А это гребаная ложь. Но я не могу ни о ком думать теперь. Ни об одной другой девчонке. Все мои мысли теперь между твоих ног. Что ты сделала со мной?       — Что я сделала? Очевидно, не знаю, как это прокомментировать, потому что позволила тебе трогать себя. Позволила целовать. Я сосала твой член, Джейкоб! А это, чтоб ты знал, никак не могло прийти в мою голову случайно. Этого захотел ты. Так что, не надо винить меня в этом! — выплевываю, разозлившись. Хочется его ударить. Снова. Или же поцеловать… Мне кажется, рядом с ним я становлюсь психопаткой.       — Я не виню. Мне было хорошо. Даже очень хорошо, — слышу я из его уст, и мне хочется вцепиться в него снова, но это неправильно. Так чертовски неправильно, что сводит зубы от этого чувства внутри.       — Что мы будем делать? — спрашиваю и свожу брови домиком. Я даже не знаю, как это может быть правдой. Это Джейкоб. Тот парень, что отбирал у меня завтраки, переключал любимые мультики и всё время дëргал за волосы, как бы банально это не звучало. А ещё он разбрасывал мои вещи, ломал моих снеговиков и однажды я нашла свой любимый шарф на соседской собаке. Я тогда чуть его не прибила. На что он обозвал меня бессердечной. Мне тогда было двенадцать. И я реально поверила, что пёс просто замёрз, а он всего лишь хотел его согреть. Сердобольная идиотка. Потом он ржал надо мной пол дня, сменив аву на моей странице на эту самую собаку, а я даже не заметила. Вот, что такое Джейкоб Распри. А не вот это вот всё. Милое личико и дьявольский взгляд. Загляни глубже и тебя снесëт волной эгоизма и мизантропии.       — Ты хочешь быть с этим Крисом? Только честно, — спрашивает он, и я киваю. Потому что… Не знаю, почему. Мне нельзя думать, что я хочу быть с Джейкобом. Потому что Крис — добрый. Он спортсмен, отличник и просто самый классный парень из всех, что я знаю. Так отчего же меня как магнитом тянет к этому…       — А я хочу перестать думать о нас с тобой. Перестать врать, — заявляет он, отодвинувшись от меня. Это выглядит, как война между нами. Мы соревнуемся плевками в душу, и он очевидно выигрывает. Мои руки обмякают, я больше его не чувствую. Он стоит в метре от меня и просто смотрит на меня, а в его взгляде один яд. — Сия, наверное, нам надо вообще перестать контактировать, — говорит он сдавленно, и я чувствую жжение в грудной клетке. А это больно…       — Да, надо, — соглашаюсь через отрицание. Мне не нравится то, что приходится чувствовать, но выбора нет. Я не собираюсь ему проигрывать. В конце концов я начала всё это, чтобы поставить его на место. — Проваливай, Джейкоб.       — Ты думаешь, что я говнюк, верно? Думаешь, я просто сбегаю от тебя, как чёртов трус…       Да, Джейкоб, именно так я и думаю. Вообще не понимаю, к чему этот вопрос, ведь ты неизбежно бы свалил, как ты всегда и делаешь.       — Я хочу, чтобы ты ушёл, — я выдаю грубо, но на моих глазах точно слезы, потому что он смотрит так, словно хочет их вытереть. Либо это жалость, либо такой трюк чтобы я снова раздвинула ноги.       — А если бы я сказал, что это не только похоть… Если бы я… — он подходит ко мне снова и касается губами моего лба, зарываясь правой ладонью в мои волосы. Так интимно, что мне тяжело дышать. — Если бы я сказал, что чувствую больше, чем говорю тебе…       — То я бы тебе не поверила, — мотаю головой, ощущая внутри болезненные щелчки. Я слишком зависима от него. Слишком увлечена.       — Почему?       — Потому что ты ломаешь всё на своём пути. И моя жизнь для тебя ничего не значит, Джейкоб. Я ничего не значу. Сегодня ты говоришь это, потому что пьян. А завтра будешь делать вид, что мы друг другу никто, в принципе, я думаю, что ты прав. Это же такая тактика. Ты привык получать внимание. Тебе даже ничего не нужно делать, девушки сами к тебе липнут, но я так не хочу, — говорю я, положив ладони на его грудную клетку. Дистанция — вот, что сейчас нужно.       — А чего ты хочешь, Сия? — спрашивает он, глядя мне в глаза. — Потому что явно не этих тупых ссор и разочарований, да? — его глаза блестят в темноте. — Просто иди ко мне… Просто позволь мне снять это. — он тянет меня за футболку, и я растягиваю губы. — Давай мы не будем притворяться? Не будем играть в это? Мы тратим время. Драгоценное время. — он проводит рукой по моему животу и опускает руку ниже, под резинку моих штанов. — Сия…       — Джейкоб, это реально ужасно, — ною я, схватив его за запястье, пока он опускается всё ниже, наплевав на мою мольбу в глазах.       — Давай так… Я верну твоего Криса. Я скажу, что это всё я сделал. А взамен, ты просто проведешь со мной ночь, — говорит он, вызвав у меня ступор. Я ушам своим не верю.       — Ты так хочешь трахаться, что готов сделать, что угодно? — хмурюсь, и мне мерзко. Не по себе. Словно я какой-то трофей и только. — Ты сам говорил, что секс должен быть в отношениях.       — Я не собираюсь забирать у тебя то, что ты не готова мне дать. Лишь твоë присутствие. Твой запах, — шепчет он, рухнув передо мной на колени. С ума сойти, а ведь он реально чокнулся. Помешался на мне. Язык целует мой живот, пока я глажу его волосы.       — Ты просто извращенец, да? Тебе нравится знать, что это всё под запретом, — указываю я на дверь своей комнаты.       — Как ты догадалась? — улыбается он, блуждая ладонями по моим ягодицам. — У меня руки немеют, когда я трогаю тебя…       — Если ты снова что-нибудь выкинешь… Если Крис не станет слушать? — спрашиваю, закатывая глаза от удовольствия. Ощущаю его поцелуи у себя между ног. Прямо через ткань штанов. — Пожалуйста… Прекратииии…       Господи, как же приятно. Хочется плакать и стонать. Моё тело словно натянутая струна.       — Расслабься, ладно? Просто дай мне сделать тебе приятно, — просит он, но я так зла на него. Так зла абсолютно за всё, что неизбежно падаю вниз, к нему, стаскивая с него футболку. Не знаю, что на меня находит, но я хочу трогать его. Везде. Хочу ему принадлежать. И зачем-то нахожу идиотское оправдание.       — Если будешь вести себя как придурок, я уйду, — предупреждаю, снимая с себя вещи, и он недоумевает, глядя на всё это.       — Что ты делаешь? — спрашивает он, не моргая. Его брови сошлись в одну линию и лицо такое серьёзное, что я начинаю робеть.       — Я хочу, чтобы это был ты, — говорю я настойчиво. — И мне плевать, что мы не в отношениях. Это ни к чему тебя не обязывает. Ты знаешь, как и что. Ты всё умеешь. А я хочу научиться. Хочу быть опытной для Криса. Чтобы он…       Я не успеваю договорить, как Джейкоб психованно встаёт с пола, берёт свою футболку и оставляет меня, вылезая обратно через окно моей комнаты, не сказав мне ни слова. И я вдруг понимаю, что поступила необдуманно. Нечестно. И, наверное, жестоко. Я ведь хотела совсем не этого, а теперь чувствую себя эгоисткой и дрянью. Не нужно было так ему говорить. Ложусь в кровать и ощущаю слёзы на своём лице. И всё же он безумно на меня влияет.       Сама не замечаю, как засыпаю. А утром беру телефон и долго пялюсь на экран. Пусто. Он так ничего и не написал. И от этого мне тоже хочется выть волком. Что это за игра такая, которая заставляет меня чувствовать себя ничтожеством? Я больше не могу с ним играть. Всё зашло слишком далеко.       Собираюсь на учебу, встречаюсь с Мелл и хожу словно призрак, не обращая внимания ни на кого вокруг себя, пока ко мне прямо в школьном коридоре не подходит Крис с шоколадным молоком. Моим любимым шоколадным молоком.       — Это тебе, — говорит он, глядя на меня в смятении и протягивает его. — Фелл, слушай, я неправильно отреагировал. Мне не стоило так категорично себя вести. Тем более, что ты здесь ни при чём.       — Спасибо, — отвечаю, растерянно принимая напиток. — А откуда ты знаешь…       — Тот парень — Джейкоб, объяснил мне всё. Он сказал, что сделал всё ради розыгрыша, но, мне показалось, что он просто троллит всех подряд, — Крис пожимает плечами. — В любом случае, я поступил необдуманно. Потому что, как уже говорил, ты давно мне нравишься…       — Да, Крис, понятно, — отвечаю и словно не слышу его. Он ещё что-то говорит, а я просто стою там как вкопанная, думая о Джейкобе и шоколадном молоке. Я никогда не беру его в школьной столовой. Но очень его люблю, и Джейкоб мог знать это. Неужели он рассказал Крису даже это? Да у меня паранойя, он не мог это запомнить… Зачем ему такие детали обо мне?       — Эй, ты слышишь? Так что скажешь? Сходим в кино завтра? — приглашает меня парень моей мечты, пока я витаю в облаках из-за пакета чёртового молока.       — Да, сходим, — соглашаюсь, но практически безэмоционально. Потому что не могу не анализировать ситуацию. — Кто сказал тебе? Джейкоб? — спрашиваю, приподняв в руке коробочку.       — Эм, да… Он сказал, ты любишь, — отвечает Крис, немного занервничав. — Что такое? Он и здесь соврал? — улыбается он, на что я мотаю головой, глядя в пол.       — Нет, здесь он сказал правду, — говорю себе под нос и ухожу, пока Крис провожает меня растерянным взглядом. Я всю дорогу домой думаю о том, что произошло. Он поговорил ради меня с Крисом. Сказал ему о том, что мне нравится. Он ушёл вчера и не стал пользоваться ситуацией. Я обидела его своими словами, вызвав банальную ревность. Неужели он реально что-то чувствует ко мне? Если я буду так думать, то неизбежно втюрюсь в него, а этого нам не надо, да? Говорю сама с собой, прихожу домой в свою комнату и беру телефон в руки. Я знаю, что он сейчас на лекциях в универе, но не могу не написать ему. Хоть и убеждена, что рядом Джош.       «Мы можем поговорить, Джейкоб, пожалуйста», — пишу ему сообщение, думая о нас. Не знаю, на что надеюсь. Всё же я постоянно ношу розовые очки.       «Я на парах. Не могу говорить», — отвечает он коротко и сухо, отчего меня всю передергивает.       Молчаливое ожидание длится до самого вечера. А ещё сегодня ко мне, наконец, должна прийти Мелл с ночевкой. Однако в районе семи часов домой возвращается Джош. Один. И хлопает дверью. Я не могу понять, что конкретно произошло, но мне вдруг становится страшно. За весь период их дружбы они ни разу не ругались, надеюсь, дело не в этом. И надеюсь, ссора не из-за меня. Я тихо стучусь в его комнату и вижу, что он лежит на кровати, достав из кармана зажигалку.       — Что с тобой? — спрашиваю, присаживаясь рядом.       — Курить хочу, — говорит он хриплым голосом. Нервничает и злится.       — Что-то случилось? Почему ты такой напряженный?       — Из-за матери Джейкоба. Патаскуха решила, что вправе ломать его будущее. Притащила в дом какого-то барыгу, с которым теперь спит. И ему даже некуда идти, а к нам он не хочет. Говорит, что и так дохрена нас стесняет. Но мне не по себе. Я будто кинул его в беде, Фелл, — говорит он, отчего у меня щемит сердце, я даже не знала, что у него такие проблемы в семье. Или не хотела ничего замечать.       — Как давно такое происходит? — спрашиваю, чувствуя, как он нужен мне. Как я, наверное, неправильно поступала всё это время. Чёрт, теперь всё заиграло новыми красками. То, что он вёл себя так гадко могло быть просто проекцией поведения. Ему было плохо и он в вымещал это дурацкими шутками по отношению ко мне. Но это всегда были шутки, он никогда не делал мне больно.       — Давно… Она всё время с кем-то таскается, оттого и Джейкоб бывает таким дерганным, — сообщает Джош, и я киваю.       — Я поняла тебя. Не знала… Но он ведь может приходить к нам? У нас много места. Отец и мама вроде любят его. Я не знаю… Что ещё сказать, — говорю тихим голосом, пока Джош смотрит то на меня, то на сигарету.       — Ты же знаешь, что он не такой говнюк, каким кажется, да? — спрашивает брат, привставав с кровати. — Он мне как брат. Я пойду покурю… И позвоню ему… Может послушает, не знаю.       Джош уходит, а я проваливаюсь куда-то в бездну, думая о том, какая я всё-таки стерва. Он даже не хочет идти к лучшему другу из-за меня. Не хочет или не может… Я тут же хватаю телефон, бегу в свою комнату и пишу ему снова.       «Джейкоб, прости меня, давай ты придешь, а я просто уйду из дома? Чтобы ты мог спокойно побыть с Джошем. Пожалуйста. Прошу тебя», — отправляю и жду, когда он прочитает, нервно покусывая ногти.       «Успокойся, Сия, я не так жалок. Не нужно мне писать. Я справлюсь со всем сам».       «Но мне плохо без тебя», — отправляю, и будь, что будет. Мне уже всё равно. Я хочу сказать ему правду.       «Плохо без меня? Ты что-то перепутала. Это всё тот же засранец Джейкоб, который прятал твои учебники по дому и рисовал чëртиков в твоих тетрадях, Сия. Тебе явно не по адресу».       «Нет, мне по адресу. А ещё он запомнил, что я люблю шоколадное молоко и подсказал это парню, который мне когда-то нравился».       «Пфффф… Какой слащавый придурок, верно? Слишком благородный жест, просто соплятина какая-то».       «Пожалуйста, приди ко мне сегодня. Это не то, что я хотела тогда. Я сказала не то. Я сама не знаю, зачем так сделала. Мне хотелось причинить тебе боль, но всё это не правда».       «Сейчас этот парень тебе уже не нравится? Какая ты ветренная, Сия».       «Джейкоб…»       «Что?»       «Просто заткнись и приходи ко мне. Я буду тебя ждать. Только тебя».