***
Прошло три недели с момента их переезда в Южную Каролину. Три недели, наполненные чередой забот, веселья и разочарований. Дела у Рико оказались еще хуже, чем им с братом показалось на первый взгляд. Натаниэль выбрал свободный день, вызвал Жана, и они вместе с французом посетили разработку месторождения и строительную площадку научного центра. И это был полный провал. Охрана по периметру месторождения была отвратительно выстроена, проблема множества слепых зон видеонаблюдения никак не решалась, а на место охранников был нанят абсолютнейший сброд. — Моро, чему тебя учили в клане Морияма? — поинтересовался Натаниэль, разглядывая людей, которые выстроились перед ним в шеренгу. — Кто лучше всего подходит для охраны? — Люди с деймонами из псовых, лучше всего с собаками или волками, — закатив глаза, ответил Жан. — Верно, — вкрадчиво произнес Веснински, а его деймон неотрывно наблюдала за Моник, деймоном француза. — Так почему же такой важный объект у тебя охраняют…эти? Служба безопасности месторождения никак не отвечала стандартам, принятым среди элиты. Деймоны-барсуки, чайки, игуаны и бабочки — «отличная» охрана, достойная клана Морияма, ничего не сказать. Деймоны были во многом олицетворением характера и сущности человека. Именно поэтому среди полиции и охраны лучшими были представители псовых — собаки, волки, лисы, койоты и др., лучшие мореплаватели были с деймонами-морскими животными, а лучшие среди военных были с деймонами-хищникам всех видов и мастей. Конечно, любой человек мог заниматься какой угодно деятельностью, дискриминации не было, но все-таки сущность человека зачастую накладывала отпечаток на его деятельность, и особо придирчивые работодатели имели это ввиду. — Так решил Рико, — ответил Жан. — Он захотел нанять местных, чтобы дать им рабочие места и создать для себя хорошую репутацию. Веснински громко фыркнул. — Ну и как? Получилось? — он задал риторический вопрос. — Убери весь этот сброд с объектов. У нас достаточно денег, чтобы нанять профессиональную охрану. Выбери лучших на твой взгляд и пришли мне список для утверждения. Теперь Рико ничего не решает, если у тебя есть какие-то мысли на счет улучшения безопасности, говори мне. На стройплощадке комплекса были абсолютно те же проблемы с охраной, что и на месторождении, но помимо прочего здесь почти каждый день проходили пикеты в знак протеста против строительства научного центра, которые никак не разгонялись. Безумные фанатики из религиозных активистов стояли возле ворот с плакатами и скандировали, что изучение связи души и тела — это грех и происки Сатаны. Протестующие часто мешали транспорту проехать, а рабочим пройти, но при этом их не трогали. — Жан, почему протестующих еще не разогнали? — Натаниэль был в бешенстве, а Деметра сжимала в зубах деймона-голубя, яростно рыча — один из фанатиков посмел оскорбить Веснински, и гордая кошка бросилась на защиту чести своего человека. — Рико несколько раз общался с их представителями, но к общему знаменателю прийти так и не смогли. — Ясно, — протянул Нат. — Значит так, меняй охрану, всех посторонних выгнать с территории стройки, закон на нашей стороне. Ноэль подготовит парочку исков к организаторам протестов, если новая вежливая беседа, которую мы с ними проведем, не поможет, то они умоются слезами в суде — брат давно не веселился, он будет рад размяться. Деметра брезгливо выплюнула голубя и с угрозой посмотрела на притихших протестующих. Сегодня они с Натаниэлем излучали особую ауру властности и угрозы, которая всегда довольно сильно действовала на обычных людей. Решив часть срочных дел на объектах, Веснински с головой ударился в студенческую жизнь, от которой получал неописуемое удовольствие. Он ходил на лекции, вступал в споры с преподавателями и сокурсниками, посетил парочку приветственных вечеринок и строил планы о том, как сблизиться с Аароном, который казался ему неприступной крепостью и тем самым еще больше интриговал. В общежитии милашка сторонился Натаниэля и никак не отвечал на его попытки заговорить с ним. Если Нат пытался флиртовать, то в ответ получал грубость и оскал от пушистой красотки-соболя. Угрюмый братец Аарона кидал на Веснински предупреждающие взгляды и никогда не оставлял брата с ним наедине. Впрочем, это не останавливало Натаниэля, а лишь подстегивало, заставляя искать более изящные подходы к парню. На первом же занятии куратор их группы по латыни объявил, что через месяц будет семинар, посвященный довольно сложной теме и приказал им разбиться на пары для совместной работы над проектом. И естественно Натаниэль собирался выжать из этой ситуации максимум, набившись в пару к очень недовольному этим Аарону. Он предвкушал совместные часы с парнем наедине, без вездесущего Эндрю, но…. Но потом наступил сентябрь… И Веснински пропал для всех. Натаниэль ненавидел первые недели сентября. Они будили в нем мрачные и тяжелые воспоминания, от которых не было возможности укрыться. В эти дни они с Деметрой не могли нормально спать, бодрствуя по очереди и охраняя покой друг друга. Сентябрь навсегда остался самой темной и болезненной страницей в истории их жизни. После нескольких бессонных ночей, Веснински задремал в общей комнате, тревожно вздрагивая во сне. Деметра лежала головой на его животе и с угрозой шипела на каждого, кто мог хоть как-то потревожить покой ее человека. Каракал ненавидела сентябрь… И даже понимающая сестрица не могла успокоить ее в эти дни. — Нет, не смей, не трогай ее, пожалуйста, отец, прошу тебя, — застонал во сне парень, судорожно прижимая своего деймона к себе, словно боясь ее потерять. Деметра утробно урчала, прижимаясь к парню и стараясь его успокоить. Было уже за полночь, и в гостиной они находились одни. Кошка знала, что скоро острая фаза кошмара закончится, нужно было только потерпеть, и им станет немного легче. Скрипнула дверь комнаты близнецов Миньярд, и оттуда выглянула светловолосая макушка Аарона с сонной Кали на плече. Они всегда спали чутко, поэтому их довольно быстро разбудил шум из общей комнаты. Парень бросил взгляд на диван и увидел там Веснински, который метался во сне и издавал звуки, полные боли — он тихо скулил, стонал и несвязно бормотал, цепляясь за своего деймона. Аарон подошел ближе к дивану, намереваясь тронуть парня за плечо и разбудить, но его остановила Деметра. — Не трогай его сейчас. Он может тебе навредить, не поняв, кто именно к нему прикоснулся, а если это произойдет, то Нат никогда себя не простит за это и будет страдать. Оставьте нас в покое, идите спать, — каракал прижимала уши и поскуливала словно от боли, как и ее человек. — Я могу чем-то помочь? — поинтересовался Аарон. — Просто уйдите, — рыкнула кошка и поползла вверх по телу Ната, чтобы уткнуться мордой ему в шею. Миньярд переглянулся со своим деймоном, которая с жалостью смотрела на каракала и, покачав головой, двинулся в сторону комнаты Ноэля и Ната. Пусть Веснински его раздражал, но Аарон знал, что такое кошмары, и сейчас рыжему, который всю последнюю неделю был явно не в себе, нужна была помощь. Парень коротко постучал в дверь и, дождавшись появления сонного Хэтфорда, коротко сказал: — Твоему брату плохо, — кивнув головой в сторону гостиной, Аарон молча ушел в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Нил проводил блондина взглядом и быстро подошел к брату. Сентябрь… Ноэль знал, что значило это время для Натаниэля. Для них с Ами тяжелыми были первые числа ноября, и они понимали, что сейчас переживали Нат и Деметра, поэтому давали им свободное пространство и вмешивались только в самом крайнем случае. Судя по всему, крайний случай наступил — брат не мог вырваться из кошмара, а его деймон ничем не могла помочь, переживая их общую боль. Хэтфорд вздохнул и тихо произнес: — Деми, милая, слезь с него. Мы поможем вам, хорошо? Каракал бросила на него мутный взгляд с расширенными зрачками и прижала уши. Амая прыгнула на спинку дивана и, крепко схватив зубами холку Деметры, стащила ее с Натаниэля. Каракал пыталась сопротивляться, но Ами знала, как приструнить сестрицу: сервал стащила ее на пол и крепко сжимала зубами холку, одновременно с этим громко мурча. Ноэль присел рядом с головой брата и положил руку ему на щеку, приготовившись к борьбе. Прикосновение Хэтфорда действительно разбудило парня, и он рефлекторно дернулся, извернулся ужом и попытался напасть, явно не видя ничего перед собой. Ноэль смог схватить парня за руки и крепко прижать к себе. — Натаниэль, это я. Приходи в себя. Ты в безопасности, я рядом, — тихий и успокаивающий голос Ноэля постепенно выводил Ната из остаточной пелены кошмара. Его взгляд стал ясным, и он прекратил вырываться, обмякая в руках брата. Ноэль сменил их положение, удобно усевшись на диване, а Нат вновь лег, но теперь его голова покоилась на коленях брата. Амая отпустила немного успокоившуюся Деметру и стала ласково вылизывать ее мордочку. — За что они так с нами? — тихо проскулил Натаниэль. Когда ему было десять лет, над ними с Деметрой провели эксперимент, навсегда разделив их, но при этом не нарушив связь между ними. Они оставались единым целым, но могли находиться отдельно друг от друга на многие мили. Господи, это было так больно… Натаниэль никогда не забудет ту боль. И ту жуткую пустыню, которую ему пришлось пройти в одиночку, без Деми. Это было в сентябре, и теперь каждый сентябрь фантомная боль разделения терзает их с Деметрой в кошмарах и наяву. — Потому что они психи, которые захотели сделать из нас уникальных детей, — грустно ответил Ноэль, перебирая пальцами длинные пряди волос брата и рассеянно сплетая их в косички.Десять лет назад. Балтимор.
Натаниэль сидел на траве возле самой кромки леса, с которым граничило поместье его отца, и улыбался, глядя на своего деймона — Деметра обернулась кроликом и быстро прыгала в высокой траве, гоняясь за бабочкой. — Как думаешь, кем ты станешь? — спросил у нее Нат. Мальчику было десять лет и его деймон еще не принял свой окончательный облик, поэтому они с Деми часто гадали, какой именно она станет всего через пару лет. Деймоны обычно принимали постоянную форму, когда ребенку исполнялось двенадцать-четырнадцать лет, до этого же они могли менять свой облик по желанию. — Я хочу стать хищницей, — пропищала кролик-Деметра. — Большо-о-о-ой, гро-о-о-озной и зубастой! Чтобы никто не смел меня трогать! Натаниэль рассмеялся и протянул к ней руку. Деймон приблизилась к мальчику в несколько прыжков и приняла вид большой пумы, оскалив зубы в притворной ярости. — Вот такой, — рыкнула Деметра, а потом обернулась лаской и скользнула на плечо к своему человеку. — Я буду любить тебя любой, даже если ты станешь маленькой букашкой, — ухмыльнулся мальчик, подразнивая своего деймона. Пожалуй, кроме Деметры у него не было никого. Отца они не любили и боялись, мать они не знали, а с братом-близнецом были разлучены. Его отец — Натан Веснински — был довольно влиятельной фигурой на южном побережье штатов. Невероятно жестокий и хитрый, помешанный на чувстве собственного превосходства. Впрочем, не удивительно, ведь его деймоном был довольно крупный и агрессивный мандрил. Натаниэль с Деметрой до дрожи боялись деймона отца — жестокую и не терпящую неповиновения Эстер. Мандрил всегда пускала в ход свои клыки и с раннего детства терзала Деметру, стоило им хоть немного провиниться. Натаниэль ненавидел эту обезьяну и опасался ее. Однако, Натана с его деймоном боялся не только родной сын, но и все, кто хоть краем уха слышал о зверствах Мясника — именно под этим именем его знал преступный мир США. Над Веснински стоял только один человек — глава клана Морияма, влиятельней которого в стране не было никого. Морияма правили бал во всех сферах жизни американского общества. И не важно будь то сфера общественно-политическая, или преступная, открыто или тайно, но именно Морияма были серыми кардиналами штатов. Его мать — Мэри Хэтфорд — была англичанкой и правой рукой своего отца, Чарльза Хэтфорда. Ее прозвали Уилтширской Ведьмой за жесткость и деймона, который был олицетворением смерти. Черный гриф по имени Аластор внушал страх многим на британских островах. Семья Хэтфорд была очень влиятельной — древний род потомственных аристократов имел множество связей и солидные богатства. Чарльз Хэтфорд входил в палату Лордов и обладал весомой властью, его репутация была кристально чиста, но понимающие люди знали истинное положение вещей и его связи с преступностью, поэтому боялись Хэтфордов еще больше. Мэри частенько наведывалась в США по делам семьи, с Веснински их связывали несколько долгосрочных контрактов, связанных с незаконной торговлей. Мэри и Натан одновременно страстно ненавидели друг друга, но также страстно любили. Огонь, борьба, соперничество — вот что было в основе их отношений. Каждая их встреча заканчивалась скандалом, спаррингом, а потом и постелью. Когда Мэри забеременела и узнала, что носит двойню, то сразу же решила, что разделит мальчиков — один станет наследником Веснински, второго же она воспитает по своему образу и подобию и сделает из сына великого главу Хэтфордов. Сразу после родов, которые проходили в Штатах, Мэри оставила одного сына его отцу, а второго забрала с собой в Лондон. С этого дня мальчики виделись лишь раз в году, на их день рождения. Натаниэль видел брата всего десять раз и очень скучал по нему. Ноэль был странным, но они с его Ами безумно тянулись к ним и хотели тепла. Мальчики нашли способ изредка общаться в перерывах между встречами, но этого им было мало. Интересно, кем станет Амая? Они ведь с братом близнецы, их деймоны тоже будут одинаковые? Натаниэль размышлял о брате и рассеянно гладил ласку-Деметру по маленькой головке, пока его не отвлек глухой рык деймона отца. Мальчик вздрогнул и обернулся — за его спиной стоял Натан и смотрел на него нечитаемым взглядом. — Идем со мной, — грубо приказал отец, и Натаниэль молча повинился. Деметра приняла облик ворона и летела над его головой. Спорить с Натаном было чревато — скорый на расправу, мужчина часто поднимал на сына руку, — поэтому мальчик покорно шел вслед за отцом, с опаской рассматривая его деймона. Эстер, как всегда устрашающе, показывала клыки и смотрела на них с ненавистью. Яркие полоски на морде мандрила почему-то казались еще ярче, и это слегка настораживало. Натан привел мальчика к машине, которая ожидала их, и приказал забираться внутрь. Чем дальше они отъезжали от поместья, тем сильнее Натаниэля захватывала тревога. Деметра обратилась в мышонка и юркнула к нему под рубашку — ей тоже было не по себе. Ехали они довольно долго, несколько раз останавливались на краткий отдых для водителя и перекус. Через десять часов пути внедорожник затормозил в невероятно странном и удаленном месте — среди небольшой горной гряды находилась пустынная местность, от которой веяло смертью. Глядя на безжизненный участок суши у Натаниэля почему-то все похолодело внутри, а его деймон тихо пищала под рубашкой — она чуяла смерть многих душ в этом месте и жутко боялась. — Ты знаешь где мы, Натаниэль? — спросил старший Веснински, вытаскивая сына из машины. Мальчик несколько раз споткнулся, придерживая своего деймона рукой у сердца, но устоял на ногах. На вопрос отца он молча покачал головой. — Почти сотню лет назад здесь проходили нелегальные испытания, связанные с радиацией. Вся местность была заражена, сейчас здесь остался остаточный фон, пусть и довольно высокий. Казалось бы, место как место, но оно стало аномальным, ведь деймонам сюда путь заказан. Почему-то они погибают, стоит им лишь ступить на эту землю. — Зачем мы здесь? — прошептал мальчик, глядя на отца расширенными от страха глазами. — Ученые сотнями лет бьются над уникальностью связи человека и деймона. Над ее крепостью и невозможностью разделения, которое не повлечет за собой смерть. Один из ученых Морияма выдвинул гипотезу, что связь возможно нарушить только добровольно, но до сих пор никто не выдерживал боли при отдалении, и деймон всеми силами рвался к человеку обратно. И тогда у меня родилась мысль использовать для эксперимента место, куда деймоны не смогут попасть физически… Ты перейдешь эту небольшую пустыню, Натаниэль, и вернешься обратно, а твой деймон подождет тебя здесь. Эстер ее подержит, правда, милая? Мандрил согласна рыкнула и рывком вытащила мышонка из-под рубашки оторопевшего Натаниэля. Деметра в ужасе стала стремительно менять облик и вырываться — кошка, игуана, сокол, собака, лиса, дикобраз. Эстер взвизгнула от боли, когда ее лапу прошила игла дикобраза, и что есть силы ударила Деметру. Деймон Ната сменила облик на хорька и бессильно обмякла, а мальчик упал на колени, переживая ее боль, как свою собственную. Мандрил взяла хорька в зубы и ощутимо сжала, но так, чтобы не пустить ему кровь. — Иди вперед, Натаниэль. Иначе она будет страдать в зубах Эстер до тех пор, пока вы оба не умрете. Мне не нужны слабаки. Мой сын должен стать уникальным! Ты или станешь сильнее, или умрешь. Выбор за тобой, — сухо произнес Натан, сверля глазами худенькую фигурку сына, который был его копией в миниатюре — рыжеволосый, кудрявый и с голубыми глазами. Вот только глаза Натана давно уже превратились в стылые ледники без чувств, а в глазах его сына живо искрились эмоции. Мальчик стоял на коленях и плакал, его сердце сжималось и дико билось о грудную клетку, ведь каждая искорка боли Деметры прошивала все его существо. Как он мог ее бросить? Как он мог согласиться добровольно разорвать их связь? Они же умрут, навсегда, и больше никогда не будут вместе! Бросить Деметру — это значит убить себя. Но… что если они выживут? Сможет ли Деми простить его? Их связь исчезнет? Или просто изменится? Мальчик чувствовал, что он не сможет жить без своей души, это невозможно, а значит он просто умрет в этой пустыне. — Решайся, Натаниэль, — грозно произнес отец, а его деймон сжала в зубах хорька сильнее. Вытирая слезы отчаяния, мальчик поднялся с колен и, в последний раз посмотрев на свою Деметру, ступил на выжженную землю. Шаг вперед. Еще один. И еще. Первые два метра прошли спокойно, а потом связь между ним и деймоном натянулась, и все его существо пронзило раскаленной иглой. Он упал на землю, и его с шумом стошнило. Деметра пищала и плакала в зубах мандрила, ведь ее маленькое тельце терзали те же чувства. — Прости меня, Деми, — сквозь слезы прошептал Натаниэль. Он встал на ноги и, шатаясь, попробовал сделал шаг вперед, но вновь упал от вспышки боли. Мальчика вырвало кровью, и он потерял сознание на несколько минут. Очнувшись, он стал ползти дальше, переживая адские муки, слыша плачь своего деймона и чувствуя себя предателем. Он хотел вернуться назад, но точно знал, что тогда они оба умрут — отец никогда не давал пустых обещаний. Натаниэль полз вперед и не знал сколько прошло времени, но к середине пустыни боль в груди стала утихать. Он продолжал двигаться, мучимый тошнотой и судорогами, и когда достиг края этой жуткой и безжизненной местности, то вновь потерял сознание. Пришел в себя мальчик через несколько часов. Он чувствовал ломоту и слабость во всем теле, а в груди сконцентрировалась боль, словно у него вырвали сердце и выбросили где-то далеко. Впрочем, так оно и было, ведь Деметра осталась у края пустыни, а сам Натаниэль был в отдалении от своего деймона на несколько километров. Но… они не умерли. Он чувствовал отголоски ощущений Деми, а значит их связь не разрушилась, хотя… мальчик не совсем понимал, но все же что-то изменилось. Измученный Натаниэль вернулся через несколько часов, он с трудом добрался обратно и мешком рухнул у ног отца. Мандрил брезгливо выпустила из пасти его деймона, и мальчик почти в беспамятстве схватил обмякшего котенка каракала и прижал его к своему сердцу. Из-за стресса и жуткого насилия над их связью Деметра приняла свой истинный облик намного раньше положенного срока.Сейчас.
То, что случилось с Натом, повторили потом и с Ноэлем, но через два месяца, в ноябре, когда стало ясно, что задуманное удалось, и Натаниэль с его деймоном выжили. — Я их всех так сильно ненавижу… — выдохнул Натаниэль и крепче прижался лицом к животу брата. Ноэль продолжал успокаивающе гладить Ната по голове и перебирать медные прядки. Деметра почти успокоилась и устало прикрыла глаза, медленно засыпая под боком у Амаи. — Я знаю, брат. Но мы выжили и больше не в их руках, мы еще отомстим, — тихо произнес Нил, который ненавидел родителей так же сильно, как брат. Вот только Натаниэль больше ненавидел отца, с которым рос, Ноэль же захлебывался от ненависти к матери, которая ломала его долгие годы. Братья Веснински и Хэтфорд просидели в общей комнате до самого утра. Они долго шептались, а потом Нат смог наконец забыться спокойным сном на несколько часов — он чувствовал себя в безопасности, тепло брата его успокаивало, а Деметру баюкало мурчание и запах шерсти сестрицы. В шесть утра из комнаты Миньярдов вышел довольно бодрый Аарон, он бросил удивленный взгляд на парней, которые судя по всему провели остаток ночи в гостиной, но ничего не сказав, ушел в ванную комнату. Когда парень закончил умываться и переодеваться, то в общей комнате рыжих близнецов уже не оказалось.***
Уставший Ноэль закрыл крышку ноутбука и с силой потер переносицу — грядущая неделя предстояла более чем насыщенная и, самое отвратительное, вплотную связанная с фигурой Кевина Дэя. Несколько недель Нил успешно ускользал от Кевина, но похоже удача покинула его — на следующей неделе Дэй будет заменять преподавателя по конституционному праву, а значит им придется пересечься на занятиях. Помимо прочего, в следующую субботу они с братом устраивают небольшой прием для представителей протестующих против стройки и, конечно, Кевин, Жан и Рико тоже будут на нем присутствовать. В общем, Хэтфорду стоило морально подготовиться к встрече со своим бывшим возлюбленным, обида на которого все еще тлела у него внутри. Ноэль потянулся всем телом и бросил взгляд на пустую кровать брата. К счастью, его приступы уже подошли к концу, и он смог полноценно вернуться к работе. Сегодня ночью ему пришлось взять на себя роль карающей длани Ичиро и на время покинуть Южную Каролину. — Пойдем на кухню? — вдруг попросила его Амая, которая настороженно дернула ухом. — Зачем? — приподнял бровь Нил. — Я чую там песца. Она… она скулит, кажется, — взволнованно ответила кошка и, спрыгнув с кровати, направилась к двери, царапая ее когтями. — Не думаю, что нам стоит к ним лезть, — покачал головой парень. — Они с Эндрю очень закрытые. И мы им явно не нравимся. Разве ты не помнишь наш первый день на занятиях? Сервал фыркнула и вернулась к Ноэлю на кровать. Кошка растянулась рядом с Хэтфордом, закинув на него лапы и взмахнув хвостом. — Помню, — промурчала Ами, — Это было даже забавно. — Рад, что ты повеселилась, — поморщился Нил, щелкая своего деймона по носу. В самый первый день учебы в Пальметто Эндрю отвез их с братом в главный корпус университета, где проходили основные пары у юристов и лингвистов. В целом, в Пальметто было довольно неплохо, Ноэлю понравился университет. Внутри здания университетского кампуса было просторно и очень светло. Высокие потолки и широкие коридоры создавали ощущение открытого пространства, а стены были отделаны темной древесиной с серебряными вставками. Эндрю молча вел их по коридорам, никак не реагируя на попытки заговорить с ним. Натаниэлю это быстро наскучило, и он, попрощавшись, ускользнул от парней, собираясь самостоятельно найти свою аудиторию. Хэтфорд же был в одной группе с Эндрю, поэтому продолжал следовать за ним. Миньярд кратко провел его по основным лекционными залам, показал где находится библиотека, которая в целом была довольно неплоха, а потом отвел к нужной им аудитории через кафетерий. Пока они шли, студенты провожали парней удивленными взглядами и перешептывались. — Не подскажешь, почему все так смотрят на нас? — поинтересовался Хэтфорд. Он мог понять интерес к своей персоне, но почему так смотрели на Эндрю? Миньярд как обычно проигнорировал его вопрос, и тогда Амая попробовала наладить контакт с его деймоном, что обернулось для них полным провалом. Сервал в своей обычной манере приблизилась песцу и хотела дружелюбно боднуть ее головой, но Райя испуганно отскочила от кошки, а Эндрю молниеносно схватил Нила за плечо и толкнул в стену, прижимая неизвестно откуда взявшийся нож к его горлу. — Ты не смеешь прикасаться к нам. Это ясно? — сквозь зубы процедил Миньярд. Ноэль окинул взглядом невысокую фигуру Эндрю и усмехнулся. Парень был похож на стильного жнеца смерти — черный классический костюм, черная рубашка, застегнутая на все пуговицы, черный галстук, в ушах черные тоннели. Все это очень контрастировало с бледной кожей и очень светлыми, практически белыми волосами. — Во-первых, ты неправильно держишь нож, — спокойно ответил Нил. — Мне понадобится около 10 секунд, чтобы выбить его из твоей руки, нанеся тебе серьезную травму. Во-вторых, Ами не хотела вас обидеть или навредить вам. Нет, так нет. Убери нож и прекрати эту дешевую драму. Эндрю смахнул челку с глаз и уставился в холодные глаза Ноэля. Неизвестно, что он там увидел, но через несколько мгновений парень убрал клинок и спрятал его в рукав пиджака. Дальнейший путь до аудитории прошел в гнетущем молчании, Миньярд был раздражен, а Хэтфорд бросал на него испытующие взгляды. Первая лекция у них была по конституционному праву, она проходила в довольно просторной и светлой аудитории. Практически все места были уже заняты, пустовали только три стула и все на самом первом ряду, перед кафедрой преподавателя. Пожав плечами, Нил отправился вперед и занял место в самом конце ряда, которое давало хороший обзор на всех присутствующих. Миньярд бросил на него недовольный взгляд и сел неподалеку. — Что? — одними губами спросил Нил, а Амая неотрывно посмотрела на песца, который оскалил зубы в ответ. — Это место Эндрю, — раздался шепот сзади, и Хэтфорд повернул голову. Миниатюрная блондинка с деймоном-коршуном безмятежно ему улыбалась. Лицо девушки было смутно знакомым, но Ноэль не мог никак вспомнить, где же ее видел. Парень вопросительно изогнул бровь, и девушка произнесла. — Меня зовут Рене Уокер, а это Бенджамин, — девушка представила своего деймона, который приветственно взмахнул крыльями. — Приятно познакомиться. Обычно здесь всегда сидит Эндрю, а ты занял его место. — Ноэль Хэтфорд, а это Амая, — представился в ответ парень. — Ничего страшного, я думаю, что он переживет, — хмыкнул Нил и подмигнул Эндрю, который не сводил с них глаз. Рене хотела что-то ответить, но в аудиторию быстрым шагом зашел лектор — высокая брюнетка, в которой Нил узнал Кейли Дэй, мать Кевина. Хэтфорд мысленно передернулся и принялся молча слушать скучнейшую лекцию, которая не несла ему никакой пользы — правовую систему США он и так знал очень хорошо. Следующие пары у них проходили в других аудиториях, и везде Нил неосознанно занимал место Миньярда, от чего к концу дня Эндрю был откровенно взбешен. — Если хочешь меня зарезать, то знай, я буду сопротивляться, — со смешком произнес Ноэль, когда Эндрю поманил его за собой после занятий. — Иди к машине молча, — недовольно буркнул Миньярд. Хэтфорд закатил глаза, но спокойно последовал за хмурым парнем. Амая ткнула его лапой, и Нил вынырнул из воспоминаний о первом дне занятий. За эти несколько недель практически ничего не изменилось — Эндрю каждое утро отвозил их в университет, напрочь игнорировал Ната, прожигая его взглядами полными ненависти, игнорировал он и Нила, но на семинарах по праву с удовольствием вступал с ним в споры. После занятий он молча отвозил их в общежитие. Хэтфорд чутко ловил шепотки за своей спиной и прислушивался к окружающим, судя по услышанному, Эндрю пользовался своеобразной репутацией нелюдимого и агрессивного парня, которого боялись. И при этом он был гением на факультете юриспруденции и любимцем всех преподавателей без исключения. Ноэль всегда неплохо разбирался в людях, но поведение Миньярда по отношению к нему пока что было для него загадкой. — Как думаешь, почему они такие странные? Райя всегда молчит, даже своей сестрице не отвечает, хотя соболь постоянно ей шепчет что-то на ухо, — лениво поинтересовалась кошка. — Не знаю, Ами. И не хочу знать, — ответил Ноэль и натянул на себя одеяло. — Лже-е-е-ец, — протянула Амая и растянулась на своем человеке, щекоча усами его лицо.***
Аарон, скрестив ноги, сидел в общей комнате на диване и задумчиво читал большой справочник по фармакологии. Кали сонно лежала на его плечах, иногда кусая его за ухо, тем самым намекая, что пора уже идти спать. — Неужели я застал тебя одного? Где твой грозный охранник в виде злобного братца? — раздался над головой насмешливый голос, и Аарон устало закатил глаза. Натаниэль обошел диван, подтащил к себе поближе кресло-мешок, который поставил напротив Миньярда, и развалился на нем, а его деймон, помахивая хвостом, устроилась рядом. — Чего тебе, Веснински? — недовольно поинтересовался Аарон. — Латынь. Проект. Помнишь? Нас ждет Гораций, Виргилий и Овидий, а времени не так уж много осталось, — с невинной улыбкой ответил Натаниэль. Миньярд коротко выругался — он уже и забыл, что Веснински стал его партнером на латыни. Когда в первый день Аарон пришел на пару и увидел там своего нового соседа, он от удивления даже забыл поздороваться с преподавателем, а уж когда Натаниэль за секунду набился к нему в партнеры, то и вовсе потерял дар речи. Особенно, от того, что преподаватель очень быстро пошел ему навстречу. — И что ты предлагаешь? — спросил блондин. — Ты, я, томик древнеримской поэзии и бутылка хорошего вина, — подмигнув, ответил Нат. — Нет? Тогда можно без поэзии, — парень широко улыбнулся возмущению во взгляде Миньярда. Аарон взбешенно фыркнул на это предложение и снял очки с переносицы, устало потирая глаза. — Веснински, читай по губам и запоминай. Мне. Нравятся. Девушки. Отстань от меня со своими намеками. — Ты разбиваешь мне сердце, любимый, — театрально приложи руки к груди Натаниэль. — Ладно, но проект нам все равно нужно делать, так что завтра в 18.00 жду тебя. С этими словами парень вскочил на ноги и танцующей походкой направился к себе в комнату. Слова Аарона ни капли его не расстроили, потому что он не верил им. Ну или не хотел верить. Натаниэль ни разу не видел Миньярда ни с девушкой, ни с парнем. Они с Деметрой умели тактически выжидать и делать верный ход. Тем более… Деми никогда и ни на кого так не реагировала, как на Кали. Как при таком раскладе милашка может быть исключительно натуралом? Веснински завалился на свою кровать и стал мечтательно смотреть в потолок, размышляя над тем, что ему делать дальше и как расположить к себе этого упрямого парня. — Нат… — задушено прошептал брат, которого Натаниэль не заметил, когда вошел в их комнату. Ноэль невидящим взглядом смотрел в стену перед собой и был бледен как полотно. Натаниэль тут же подорвался с места и подскочил к брату. — Что произошло? — поинтересовался он, присаживаясь на колени перед Нилом. — Она…. Она здесь. В Штатах, — хрипло выдохнул брат. В глазах Хэтфорда плескались ужас, отчаяние и лютая ненависть. — Не может быть, — в отрицании помотал головой Натаниэль. — Ичиро же запретил… — Я видел ее, понимаешь? Видел! Я видел Аластора, — всхлипнул Ноэль и крепко вцепился в руки брата, раздирая его предплечья ногтями. Приступ, который он сдерживал всеми силами, все-таки начался, и парень взвыл, а его деймон с яростью бросилась на сестрицу.