Смотри прямо в глаза

      Гето скользил губами по мягкой коже, опускаясь ниже к ключицам. У Сатору они были потрясающие, Гето со счета сбился сколько раз залипал на них, представляя как будет ласкать, заставляя того стонать, и дрожать от удовольствия. Сейчас он мало себя контролировал, хоть и понимал надо остановиться, пока не зашло всё слишком далеко.       Сатору потерял голову от тихого хриплого голоса Гето прямо у лица, так близко, что можно было почувствовать его горячее дыхание. Чертов Сугуру, сводит с ума натурально. Сердце гоняло кровь в бешеном темпе. Годжо и так не мог держаться, а когда парень прижался губами к шее, еще и укусил, Сатору потерялся где-то в пространстве, откинув голову и закусив губу, чтобы не застонать.       — Пошли. — Сатору толкнул парня в плечо, призывая отстраниться. Если они зайдут дальше в кабинете отца Сёко, во-первых, сразу отрубятся, во-вторых, будет очень нехорошо. Они знакомы с родителями Иери, и совсем не хотелось компрометировать себя завтра утром перед ними. Или, на крайний случай, перед подругой. Они близко дружат, но не настолько. От таких эмоций мозг начинал работать в экстренном режиме. Когда Гето встал, Сатору снова обнял его за шею, прижимаясь губами к чужим, а потом крепко взял за руку, выводя из кабинета. — Ты днем сказал, что займем комнату и поспим. Пошли.       Гето вело так, что он уже не отвечал за свои действия. Когда они с Сатору оказались в коридоре, то парень сразу же прижал того спиной к стене и снова поцеловал. Казалось, оторвешься от этих губ на секунду, и все исчезнет. В этот раз поцелуй был жадный, а ладони жадно прижимали чужое тело. Сначала талию, потом бёдра, забирались под футболку и гладили мягкую кожу.       — Сатору, — называл он имя парня хриплым голосом, между поцелуями, чтобы вернуть себя в реальность, чтобы удостовериться, что Сатору прямо здесь, рядом. И он реален.       Как они дошли до спальни остаётся загадкой, потому что Сугуру не мог оторваться от Сатору, ему было сложно даже на миллиметр отстраняться от него, не то чтобы идти дальше и тем более искать нужную комнату. Крышу срывало сильно. С ума сводило всё, запах Сатору, тело, сам Сатору весь такой нежный, открытый.       Как только громкая музыка и свет коридора сменились тьмой спальни, Сатору ощутимо ударился лопатками о бетонную стену, чувствуя, как горячие руки Гето пробираются по животу ниже к паху, а потом легко сжимают. Он был слишком увлечен влажными поцелуями, чтобы следить за происходящим, просто существовал здесь и сейчас, наслаждаясь каждым касанием, каждым вдохом, который может себе позволить сейчас. Касания Сугуру посылали электрический ток по коже. Это было так желанно, так восхитительно, хотелось остаться в этом наваждении навсегда, чтобы руки Гето никуда не двигались, чтобы остались на месте, шарили по телу.       — Сугуру… — прошептал блондин в чужие губы. В комнате темно, намного тише, чем в кабинете, а еще так восхитительно пахнет одеколоном Сугуру, что крышу сносит окончательно. Сатору не хочет сдерживаться, просто это уже не имеет смысла. Он не сдержал громкого стона в потолок. Чертовски хорошо. Пальцы крепко сжали темные волосы, стараясь удержать тело в вертикальном положении. Колени предательски дрожали, а в джинсах становилось все теснее.       Сатору действовал на опережение. Он заставил себя собраться и опустил руки, стягивая с Гето кофту. Она порядком надоела, скрывая это незаконно божественное тело в оверсайзе.       Следом за его кофтой на пол полетела футболка Сатору, как оказалось чувствовать без одежды, кожа к коже куда приятнее и острее. С губ Гето переместился снова на шею и не удержался поставил маленький засос прямо под челюстью, чуть позже метка расцветёт и будет тешить самолюбие парня, но пока что в темноте этого совсем не видно.       Возбуждение полностью захватило разум, кровь кипела в жилах, а тело горело, казалось ещё немного и сожжёт всё вокруг, вместе с двумя распалённым до невозможности парнями. С трудом Гето оторвался от него и потянул за руку к кровати.       — Так будет… удобнее, — сказал брюнет тихо, больше себе, чем Сатору. Годжо полетел спиной на кровать и Гето навис над ним, пожирая взглядом со смесью восхищения и обожания, — ты…черт…я…       Мысли отказывали складывать в один поток, но к чёрту слова, когда действиями можно показать гораздо больше.       Сугуру немного сполз ниже, расстегнув ширинку на джинса и потянул на себя вместе с бельём, оставляя Сатору полностью обнаженным. Во рту мгновенно пересохло, он хочет его, хочет облизать и поцеловать каждый миллиметр кожи. Хочет полностью растворится в нём без остатка. Гето подхватил ногу Сатору под коленом и согнул, а сам наклонился и поцеловал внутреннюю сторону бедра. Медленно поднимаясь вверх, покрывая каждый кусочек поцелуями. Оказавшись возле члена, обхватил ладонью и провёл по всей длине до основания, а потом немного сжал.       Если это сон, то просыпаться он не хотел никогда.       Годжо совсем не был против того, что происходило. Даже когда Сугуру избавился полностью от его одежды, казалось, стало только жарче. Уже просто не было сил вставать или просить Гето тоже снять брюки. Он сам это сделает и без напоминаний, но, черт, как же хотелось бежать. Скорее, больше, острее.       Стоило Сугуру двинуться дальше, Сатору простонал и прогнулся в спине, не в силах сдержать рвущиеся из груди эмоции. Так горячо, так хорошо, что невозможно было молчать. Даже если все в этом доме соберутся здесь или будут слышать их, Годжо не позволит Сугуру остановиться.       Сколько же он мечтал ощутить эти длинные пальцы на себе. Ладони, которые явно знали, что делать. Сатору мечтал об этих длинных пальцах бесчисленное количество раз, как они ощущаются на коже, на члене, а еще лучше внутри… Годжо закусил губу, хватаясь за простыни. Он чувствовал себя открытым перед Гето и совсем не стеснялся. Это был не первый секс Сатору, но явно самый желанный.       Стоны Сатору стали самым лучшим, что слышал Гето за последние несколько лет. Он посмотрел на него с нежностью и жадностью, впитывая каждую эмоцию, вздох, стон, что тот издавал и старался запечатлеть в памяти, как что-то самое важное.       Он опустил голову и лизнул головку, ощущая на языке вязкий вкус предэякулята. Гето вообще не был фанатом минета, но сейчас готов был на что угодно пойти, чтобы сделать Сатору хорошо. Он глубоко выдохнул и обхватил губам, медленно опускаясь. Пока что смог взять наполовину, но и этого было достаточно чтобы упасть в бездну и Сатору туда захватить с собой за компанию. Сатору не знал, куда себя деть. Гето крепко держал за бедра, а когда уделил особое внимание члену, Годжо не смог сдержать сдавленный стон. Волосы разметались по подушке, а ладони вцепились в простынь. Сатору держался изо всех сил, чтобы не толкнуться в горячий рот, даже если бы не получилось, даже если брюнет так крепко, так приятно сжимает кожу.       Для удобства он подхватил ноги парня и закинул себе на плечи. Сам сел на колени и размеренно двигал головой, все сильнее сжимая пальцами манящие бедра.              — Сугуру… — выдохнул Годжо, зарываясь одной рукой в черные волосы, пропуская между пальцами влажные от пота мягкие пряди. Так приятно, что в глазах замерцали яркие белые звезды. Кто бы мог подумать. Гето прямо сейчас, прямо в этом моменте времени делаем ему минет. Сатору могло такое только сниться. Если бы кто-то сказал даже пару часов назад, что это произойдет, ушел бы с переломанным носом.       По телу прошёл приятный холод от прикосновения к волосам, это было слабостью Гето. И когда касались, а особенно Сатору его волос, головы, он плавился от удовольствия.       Сейчас же голос Сатору, его касания возносили парня куда-то за стратосферу. Весь мир оказался за гранью, где-то там далеко от них двоих, за пределами в этой маленькой, тёмной комнаты.       Сугуру поймал себя на мысли, что ему нравится это делать, нравится делать Сатору приятно и, честно, он бы снова и снова это делал, лишь бы Сатору также за него цеплялся, стонал и дрожал от удовольствия, которое дарит ему именно он — Гето. Понемногу движения становились легче, расслабленнее и быстрее.       А Сатору уже был где-то не здесь. Он летал на седьмом небе, купаясь в божественном удовольствии. Каждое нервное окончание взрывалось, все обострилось до предела, связывая узел внизу живота. Может, это правда алкогольное наваждение? Годжо сильнее сжал чужие волосы и потянул вверх, на себя. Он не хотел заканчивать так быстро, не хотел просто отрубиться. Ему было жизненно необходимо растянуть этот момент как можно дольше.       Как только Сугуру поднялся над ним, Сатору собрал все силы, которые только у него были, и поцеловал, прижимаясь как можно ближе, спуская ноги на чужой торс, обнимая. Это было горячо, мокро, и так приятно, что Годжо было с каждой секундой все сложнее и сложнее сдерживаться, чтобы не кончить. Нет, только не сейчас, когда все только началось.       Голова кружилась от изобилия чувств, которые накатывали волнами. Не успел Гето довести парня до оргазма — тот не дел этого сделать. Но не расстроился, а бережно обнял за талию и прижал к себе, отвечая жадно на поцелуй. Они сталкивались языками, кусали чужие губы и целовали, целовали, много и долго целовали. Скорее всего после таких поцелуев будут болеть губы, но сейчас это мало интересовало.       — Сатору, — прошептал Гето, отрываясь от него на секунду, чтобы вдохнул воздух, — хочу тебя, — и снова впился в его губы.       Он касался ладонями его талии, опускал на бедра, сжимая пальцы и оставляя красные следы на бледной коже. Ему хотелось всего пометить Сатору, чтобы каждый видел следы и знал, что этот парень занят. Хотелось полностью пропитать своим запахом, окунуться в него самому. Чтобы сразу было видно, что он занят и даже не допускали мысли о возможности флирта с ним. От подобных мыслей крыша ехала, а когда появилась возможность хоть немного исполнить свои тайные желания, то Гето не отступит.       Сатору готов был выть от удовольствия, не только физического. Сколько лет он мечтал о Гето, мечтал поцеловать его, просто о какой-то взаимности и, оказалось, она была. Годжо сейчас совсем не заботился о возможности пьяного бреда, что Сугуру просто напился и не понимает, кто перед ним, не понимает, что делает. Сейчас хотелось думать только о том, что Сатору наконец получил взаимность и, даже если это продлится всего одну ночь, казалось, этих воспоминаний, ощущений, переполняющих эмоций хватит на оставшуюся жизнь.       — Сугуру… — блондин не мог связать слова в предложения. Он выгнулся в спине, когда Гето особенно сильно сжал его бедра, и проехался по чужому паху, чувствуя кожей желание не только на словах. Сатору спустился руками ниже, сжимая член Сугуру вместе с тканью, и принялся на ощупь, не открываясь от поцелуя, пытаться расстегнуть его брюки. Хотелось. Очень. Он хотел Гето с того самого момента, как увидел его без одежды.       В таком положении неудобно избавлять от уже порядком надоевших джинс. Гето чувствовал на паху пальцы Сатору, а потом услышал разочарованный вздох, когда задуманное сделать не удаётся. Он привстал на колени, потянулся к своей ширинке, путаясь с чужими пальцами и замер. Черт, а если сейчас дойдет до секса, у них не было самого главного. Он закусил губу и осмотрел комнату, в темноте было трудно понять где что лежит.       — Сатору, — Гето вновь склонился к нему, погладив кончиками пальцев по щеке, — у нас нет смазки, может у тебя есть презервативы?       В их первый раз Гето не хотел сделать больно любимому человеку. Вообще не хотел делать больно, но этот момент ещё дороже остальных. Он хотел подарить ему только самые лучшие, крышесносные эмоции. Но презерватив мог хотя бы в половину решить проблему. Не думал же парень, что они так внезапно оба лягут в постель.       Сатору проклинал всех богов мира, что он уже год назад сдался и выкинул всю смазку, которая у него была. Даже презервативов не взял. Зачем, если он безответно влюблен в лучшего друга, с которым у него «ничего никогда не получится», а других ему даром не надо. А даром было очень много. Ему никто не нужен, кроме восхитительного парня с распущенными черными волосами и карими глазами.       — У… Сёко должна быть… где-то… — Смог выдавить из себя Годжо между поцелуями, тяжело вздыхая. Воздуха категорически не хватало. Он ужасно хотел Сугуру, распирало от желания, возбуждения. Блондин заставил себя подняться, чтобы собственными руками стянуть с зависшего парня джинсы вместе с бельем. — Сугуру Гето, если ты сегодня меня не трахнешь, мы больше не друзья. — твердо сказал Сатору и ласково сжал чужой член, вновь впиваясь в губы жадным поцелуем. Это все принадлежит только Годжо. И никому другому. Каждый мускул, каждый сантиметр кожи Гето. Только его.       Слова врезались в уши, отдаваясь эхом в черепной коробке. Гето не знал плакать ему или смеяться, ведь ситуация выходит такой странной, но последние мысли не задержались в его голове, потому что по телу волнами растекалось удовольствие. Он несколько минут целовал Сатору, отдаваясь в его руки и в ответ забирая его. Если они продолжат в таком же духе, то не дойдут до самого главного, поэтому парень взял себя в руки и отстранился.       — Пару минут подожди, — горячо шепнул он.       Несколько минут понадобилось на поиски. Комната сама по себе небольшая, но твою мать, почему там так много шкафчиков. И нигде не было необходимой для них вещи. Температура в комнате точно опустилась градусов на 20, когда Сатору в кровати остался один. Он с неосознанным благоговением наблюдал за тем, как Сугуру роется в шкафах и ящиках, в надежде найти смазку или презервативы. Свет из окна так красиво отражался на мышцах спины, что Годжо закусил губу, стараясь скрыть улыбку. Черт, и вот этот парень прямо сейчас наконец-то окажется в его постели. Блондин уже чувствовал, как возбуждение перерастает в нечто большее. В предвкушение, в сладкую негу перед тем, что обязательно случится, чего так сильно ждешь.       Гето уже почти отчаялся и готов был решать проблему другим путем, но в последний момент в самом нижем ящике комода нашёл тюбик смазки. Бог знает зачем она Сёко, но он потом обязательно поблагодарит её, если девушка их двоих не убьёт.       — Я здесь, — смазку он кинул на кровать, а Сатору подхватил и перевернул на живот, — так будет удобнее.       Гето провел ладонью по его спине между лопаток и опустил вниз, шлепнул по ягодице. А потом приступил к главному, тому чего они оба желали так давно.       Сатору ничего не говорит, он молча переворачивается и приподнимает бедра, чувствуя, как в таком положении тело нагревается еще сильнее. Повезло же им сегодня. Годжо для удобства поднялся на колени и повел бедрами, закусив губу. Так хотелось большего. Алкоголь все еще циркулировал по венам, но и Жажда полностью овладела им, если Сугуру сейчас все бросит и уйдет, Статору был готов сесть в тюрьму за убийство.       К процессу подготовки Гето подошёл со всей ответственностью, потому что понимал — это может быть больно, неприятно и оставит весьма негативные впечатления от первого раза. Тем более с ним. А Гето не мог подобного допустить, и как бы сильно не хотелось сейчас трахнуть Сатору — Гето запихнул своё желание поглубже.       Сатору смог только выгнуться в спине и зажмуриться. Осознание того, что происходит, еще больше заводила, а чужие поглаживания, попытки отвлечь от легкого дискомфорта распаляли. Сугуру следил за каждой реакцией Сатору, за вздохами, стонами, впитывая в себя, словно губка. Видел как тот иногда жмурился, напрягал мышцы живота, ерзал по кровати, когда он позволял себе войти пальцем чуть глубже.       Чуть позже Гето добавил немного смазки, а потом второй палец. Может быть он был через чур аккуратный, но не мог иначе. Даже если тот начнёт его умолять, это может возбудит сильнее, но не заставит его действовать быстрее. Годжо не мог собрать мысли в одно предложение, они разбегались раз за разом, с каждым легким толчком, а когда уже три пальцы свободно входили, Сатору несдержанно громко простонал.       Вскоре никакого дискомфорта не осталось, это был не первый раз, к тому же, Сатору уже на грани того, чтобы заскулить от желания, а Гето все медлил. Он снова и снова касался слишком аккуратно, слишком бережно, если так продолжится, Годжо взвоет. Гето чувствовал его желание, будто слился с ним воедино, разделяя не только общее возбуждение, но и эмоции тоже. Он и правда чересчур осторожничал, но ничуть не жалеет.       — Сугуру… — наполовину простонал, наполовину проскулил Сатору, с силой сжимая простыни и уже самостоятельно насаживаясь на чужие пальцы. — Заебал. Ты меня сегодня трахнешь или на этом все кончится? Я готов!       Гето лишь усмехнулся в ответ, а потом вытащил пальцы, следом ударив Сатору по ягодице. В тишине комнаты, не считая их стонов и частого дыхания, шлепок вышел громкий. Кровь в ушах уже звенела, член ныл от слишком сильного желания, которое и без того сдерживалось слишком долго.       — Так и планировал, растяну тебя и убегу, — со смешком ответил парень.       Сугуру широко провел по спине Годжо, любуясь этой картиной в холодном свете. Глаза уже привыкли к темноте, но взгляд все-еще плыл от алкоголя, но, казалось, не только от него. Гето встал поудобнее и крепче обхватил горячие бедра. Раз Сатору просит не медлить, кто он такой, чтобы пойти против? Сначала вошла головка, пришлось остановиться ненадолго. Дать Сатору привыкнуть и самому тоже, чтобы позорно не кончить прямо сейчас. Несмотря на растяжку, Годжо всё ещё был узкий и горячий внутри. Гето обхватил его за талию, а через несколько минут вновь толкнулся и вошёл наполовину.       — Всё хорошо? — на всякий случай спросил Гето, с жадностью скользнув взглядом по выгнутой спине. Идеален, абсолютно везде он идеален.       Сатору тяжело выдохнул. Когда Гето начал входить, не осталось никаких слов, даже воздуха в легких. Чувство заполненности так приятно грело, а зная, кто стоит за ним, Годжо концентрировал все силы на том, чтобы не кончить от одного этого знания. Звук шлепка все еще звучал в ушах, а ягодица горела, но не так сильно, как грудь, соски, которые непроизвольно терлись о ткань простыни, и лицо. Сатору никогда бы не подумал, что может смущаться от позы в сексе, но он был с Сугуру. С ним никак иначе.       Стоило Гето войти полностью, Годжо шумно вздохнул, стараясь подавить стон, но следующий толчок оставил его полностью побежденным. В глазах замерцали звёзды, уже невозможно было сдержать всхлипы и вздохи, рвущиеся наружу. Он отпустил ситуацию, крепче держать за простынь. Еще немного и прокусит несчастную ткань. Слишком много трения, слишком много удовольствия, слишком много Сугуру. Слишком хорошо.       — Да… да, все… хорошо… — смог выдавить из себя блондин, буквально распадаясь на части от каждого толчка, от каждого чужого стона, вдоха, движения, слова — от всего вместе.       — Говори мне это чаще, иначе остановлюсь пока не удостоверюсь, что ты в порядке, — проговорил Гето на одном дыхании.       Дальше происходило всё как в тумане. Гето двигался рвано, иногда сбиваясь с ритма, но неизменно возвращаясь к нему. Потом он склонился над Сатору и начал покрывать спину поцелуями, но всё же сорвался на укусы. Он давно мечтал украсить бледную кожу парня своими метками и пусть не на видном месте, но они будут. А внутренний собственник довольно урчит и одобряет каждую метку, оставленную зубами и губами.       Постепенно темп толчков становился быстрее, грубее, Гето глубоко входил, напрочь забывая сказанные слова пятнадцать минут назад, а может меньше… время перестало иметь значение. Остановилось наверное ещё когда он дорвался до губ Сатору.       Когда Сугуру набрал темп, все чувства будто в раз обострились: его руки на талии, бедрах, на плечах, его губы на спине, жаждущие, ищущие, кусающие, трение, шлепки — всё заставляло голову кружиться и крепче неосознанно сжимать Гето внутри. Сатору не мог по другому. Он скулил и стонал, стараясь собраться, собрать мысли и чувства, но Сугуру с каждым толчком все сильнее разбивал его, разбирал на части. От удовольствия Годжо не чувствовал себя целым.       Рукой Сугуру провёл по чужой спине, остановившись где-то на плечах и резко поднял парня, прижав спиной к своей груди.       Сатору громко вдохнул, когда его так легко подняли с кровати, задерживая на весу. Он выгнулся, откидывая голову на чужое плечо, и вцепился в предплечья, не зная, куда деть руки. Со сменой позы Гето стал входить еще глубже и немного под углом, каждый раз быстрыми резкими толчками задевая чувствительный комок нервов, выбивая из блондина очередные громкие стоны. Годжо уже не старался себя сдерживать. Он утонул в этом удовольствии. Отпустил ситуацию, полностью приняв свое положение — безнадежная влюбленность в Гето Сугуру, который ахуенно выглядит, ахуенно говорит, ахуенно учится, ахуенно одевается, ахуенно смеется и ахуенно трахается.       Как оказалось Сатору был таким чувствительным, отзывался на каждое движение, ласки. Настолько потрясающее ощущение давать ему эту все, что Гето вело, а крыша слетала со скоростью сверхновой.       Гето почувствовал его дрожь, когда он под нужным углом начал входить, и не упустил возможность воспользоваться этим. Он опустил ладонь на чужой член и сжал пальцы, наращивая темп и толкаясь в него быстрее. Одной рукой он всё ещё удерживал Сатору поперёк живота, а языком скользил по шее, собирая с кожи капельки пота, скользнув выше и захватил губами мочку уха. От Сатору пахло восхитительно, его запах нельзя с чем-то сравнить, лишь впитывать в себя и наслаждаться.       По комнате разносились самые разные звуки: стоны, вздохи, шлепки кожу о кожу, скрип кровати по полу. Любой бы кто проходил мимо мог всё услышать, но их мало этого интересовало. Наконец, можно дать хотя бы ненадолго волю своим чувствам, отпустить себя, а Сугуру настолько забылся, что с его губ сорвались те заветные слова.       — Лю.б.лю те…бя.       Мозг буквально отключился, в ушах шумела кровь. Сатору глубоко дышал, стараясь хоть немного прийти в себя, но каждое движение, действие Гето отвлекало от этой важной миссии, заставляло стонать сильнее, заставляло узел внутри сжиматься крепче. Годжо был на грани того, чтобы кончить, да, так позорно, так скоро, хотя он даже не понимал, сколько времени прошло. Вроде все так быстро, но в то же время так медленно. Блондин просто потерялся где-то в этих поцелуях, касаниях, громких шлепках и в таком восхитительном чувстве заполненности.       Он хотел сказать, хотел предупредить, но не смог. Оргазм накатил волной, не дав даже вдохнуть воздуха, накрыл с головой. Сатору громко простонал, чуть ли не полностью откидываясь на Гето, вжимаясь в него спиной. Слишком хорошо. Непозволительно хорошо. В глазах рябили миллиарды звезд. Годжо сжал Сугуру, чувствуя, насколько горячо внутри, и излился в чужую ладонь, цепляясь короткими ногтями за сильные плечи за собой. Останутся царапины, но Сатору это сейчас вообще не волновало.       Его ничего не волновало, ни одной мысли в голове. Сугуру буквально взял и разобрал его на части, не планируя собирать обратно. Это было слишком. Глаза закалились от восторга и неги. Если Гето хоть на секунду ослабит хватку, Сатору не выстоит, упадет прямо на кровать и не поднимется больше никогда.       Момент удовольствия напрочь снёс крышу Гето, он хотел успеть вытащить, но Сатору так сильно его сжал в себе, что шанса не оставил никакого. На несколько минут парня оглушило, настолько сильного оргазма у него ещё в жизни не было, в голове абсолютная пустота, перед глазами пляшут яркие звезды, а тело в любой момент могло рухнуть. Сил не осталось совершенно никаких.       Гето аккуратно уложил Сатору на кровать и рухнул рядом. Обычно он после секса спешно прощался со своим партнёром, не оставляя от себя никакого следа, даже номера телефона хотя бы для приличия. А сейчас, сейчас он не знал что делать, сказать. Парень лежал и пялился в потолок, не веря в то, что это случилось на самом деле. Они с Сатору переспали, пусть в пьяном состоянии, пусть на утро он вряд ли что-то вспомнит, но это было настолько потрясающее — лучше в жизни его точно уже не будет.       — Ты в порядке? — он нашёл в себе спросить хотя бы это, повернув голову и рассматривая профиль парня в темноте.       Бедра неприятно липли друг к другу, но Годжо уже ни на что не обращал внимания, стараясь восстановить дыхание. Это было восхитительно, даже, лучше всего сказать, охуенно. Да, это было охуенно. Это был не первый секс за 21 год, но так срывает крышу, сыпет звездами впервые. Услышав вопрос, он долго не мог совладать с голосом, чтобы ответить, медленно собирая себя по кускам, которые раскидал, казалось по всей вселенной, Сугуру.       — Да… — блондин открыл глаза, встречаясь в темноте со взглядом черных глаз. Сатору видел его четко, близко, даже если изображение немного расплывалось, и совсем не от алкоголя. Он в большинстве своем успел резко выветриться вместе со стонами. Глаза уже привыкли в темноте. — Это был самый охуенный секс в моей жизни. — Признался Годжо, потягиваясь на кровати.       Услышать подобные слова из уст Сатору было лучшим подарком на всё праздники до конца года. Гето слабо улыбнулся, полностью соглашаясь с ним, но в ответ лишь промолчал. А в общем-то, что говорить. Все разговоры можно оставить на завтра, послезавтра или чуть дальше, потому что услышать от него в будущем что-то вроде — «мне жаль, я не хотел ложиться с тобой в постель» или «мы ведь друзья, давай забудем об этом» не особо и хотелось.       Полежав ещё несколько минут, Гето поднялся, нужно было привести Сатору в порядок, и себя не помешало бы.       — Перевернись, — сказал он тихо, вернувшись из ванной с полотенцем. Благо, у Секо была своя отдельная ванная, о наличии которой не знал почти никто из гостей. Когда Сатору развернулся, Сугуру провёл полотенцем по ягодицам, смывая следы своего присутствуя на нём, и в нём. Черт бы побрал эту юность, потому что вставать начало снова, но парень себе отвесил мысленную оплеуху и взял в руки, — готово, теперь ложись отдыхай.       Сатору просто лежал и делал так, как говорит Гето. В груди было так тепло, все тело переполняли чувства, которые так долго прятал в себе блондин, которые сжирали его изнутри в течение трёх лет. Если бы сейчас Годжо не пытался собрать себя по кускам и вдохнуть наконец полной грудью, не срываясь на тяжелые вздохи, сказал бы все, что думал, показал бы, насколько он любит Сугуру. В голове резко всплыл голос Гето во время секса. Сквозь вздохи и шлепки, голос с предыханием. «Люблю тебя».       Сатору не мог ослышаться. Он резко сжал пальцами простыни, и схватил свободной рукой парня за запястье. Вдруг резко стало страшно, что Гето сейчас просто уйдет, оставит его здесь, даже если вытер, сказал отдыхать. Годжо испугался, что услышит «Я погорячился, я жалею, ты мне не нужен» и еще куча разных формулировок, пробежавших в голове.       — Сугуру! — блондин сглотнул, собирая все мысли, чтобы что-то спросить, сказать, что-нибудь, чтобы Гето не ушел. — Ты куда?       Гето удивлённо моргнул и посмотрел на Сатору, в его глаза плескалось то, что он сначала не понимал, но формулировка пришла сама возникла в голове — паника? Но парень одернул себя, скорее всего Сатору просто не хочет оставаться один, особенно если Секо завтра их застукает в комнате на своей кровати. Годжо временами напомнил маленького ребёнка, которому нужно очень много внимания и любви. А Гето тот, кто баловал на протяжении трёх лет, всегда был рядом и потакал капризам.       — Отнесу полотенце, — ответил Сугуру онемевшим от волнения языком, — ложись под одеяло, Сатору, я вернусь сейчас.       На его губах появилась лёгкая улыбка. Он вывернул запястье из хватки и погладил Сатору по ладони, стараясь вложить в этот жест нежность. В ванной он провёл немного времени, минут через десять вернулся, Гето уже достаточно расслабился и практически принял реальность такой, какая она есть. Каких-то десять минут наедине с собой и он прошёл через все круги ада, которые существуют во всех религиях и смирился.       Годжо сглотнул и послушно залез под одеяло, пытаясь собрать мысли воедино, тело он уже более-менее собрал. В голове набатом бил тот шепот, когда Сугуру сказал, что любит. Набегали непрошенные мысли о том, что Гето думал, что в постели с кем-то другим, что эти слова предназначались совсем не Сатору, но в груди непозволительно сильно билось сердце, а желудок перевернулся раза три. Он чувствовал себя счастливым, но просто обязан был узнать правда ли это. Иначе спать не сможет.       — Сугуру… — протянул блондин, когда Гето опустился на кровать рядом. Добившись чужого внимания, Годжо глубоко вдохнул и ткнул его пальцем в плечо, не в силах смотреть ему в глаза. — Ты… то, что ты сказал… ты сказал это мне?        Вопрос Сатору… что он сказал? Что он… черт он же сказал, что любит его. Когда успел, почему даже сам того не заметил, неужели настолько отпустил и поверил в себя?       Сердце пропустило удар, упало в пятки и вернулось обратно. Он несколько минут молчал, смотря куда-то в сторону и раздумывая над ответом. Что ему теперь сказать? "Да Сатору, я блять влюблён в тебя давно, с тех пор как разбил нос. Или когда ты заявил мне, что станешь лучше меня с искреннем самодовольством в своих голубых, невозможных глазах." Вот дерьмо, хуже ситуации нельзя придумать. Гето вздохнул.       — Даже если так, сомневаюсь, что это что-то изменит, — он старался, чтобы голос не ломался.       Сатору подавил в себе дрожь от этих слов. Если это правда, если Сугуру правда испытывает к нему нечто большее, чем отношение к лучшему другу, если этот поцелуй и все, что было после, не алкоголь и случайность, а желание, то Годжо был все эти годы полным кретином и готов был это признать. Он абсолютно не замечал влюбленность лучшего друга, когда сам был по уши в нем. Но информации очень мало, очень неточно. Нужно было идти на риск, сейчас или никогда.       — Я влюбился в тебя, когда разбил тебе нос. — со смешком проговорил Сатору, отворачиваясь от Гето просто потому что не вынес бы его взгляда во время такого откровения. — Ты выглядел, как очень злой большой кошак.       Блондин затаил дыхание, ожидая реакции. Он поставил все фишки на стол, все ставки сделаны, карты открыты. Выигрыш или проигрыш здесь зависит только от Гето. Сердце бешено колотилось в груди, не в силах найти себе место.       Гето сидел как громом поражённый, не мог сказать хотя бы слово. Это ведь не сон? Не бред алкогольный? Не галлюцинация? Он настолько пребывал в шоке, что даже дышать перестал, лишь слышал дыхание Сатору и своё бешеное сердцебиение. Неожиданно за окном раздался шум фейерверков и крики поздравления о начале выпускного года. И Гето понял, что они оба такие идиоты. Столько времени потеряли, скрывая свои чувства. Он нервно посмеялся и повернулся к Сатору. Желание обнять его до хруста костей росло в геометрической прогрессии.       — А ты как собака, — ответил он, — хаски. Огромный пушистый, гордый хаски с голубыми глазами.       А выпускной год начался неплохо. Гето наклонился к нему, оказавшись очень близко к лицу и всё же не удержался, поцеловал в уголок губ. Теперь-то это делать можно без угрозы получить в челюсть. Правда ведь?