Смотри прямо в глаза

      Гето очень хорошо помнит их первую встречу, они тогда, ещё совсем юные, только ступившие на тропу взрослой жизни, встретились в полицейской академии. Он также хорошо помнит, что они подрались, потому что Годжо хвастался что станет лучшим студентом. Но в этот же день вывесили результаты и некий Гето Сугуру сравнился с ним, как раз тот который стоял позади него и читал результаты. Итог: взаимное оскорбление и разбитые носы, а чуть позже новая встреча в комнате общежития что стала их общим домом на время обучения. Мда уж, подумал тогда Гето, это будет весёлое обучение, и ни сколько не ошибся в своём предположении.       Сатору был лучшим всю жизнь, сколько себя помнил. Лучший в спорте, лучший в драках, лучший в учебе. Поступил с отличием в полицейскую академию, в погоне за мечтой помогать людям, ловить преступников, делать жизнь лучше. В его личной истории нет какой-то ужасно душещипательной истории, как у некоторых, вроде того, что на его дом напали, и он поклялся очистить мир от преступности, или у него не было отца/деда/брата, которые служат в полиции. Совсем нет. Просто Годжо всегда вдохновляли люди, на чьих плечах лежит безопасность простых граждан. Он хотел стать одним из них.       Сатору был лучшим всю жизнь, но в первый же день в академии, когда выставили результаты экзаменов, он оказался вторым. Фактически, он все еще был первым, но из-за одинакового количества баллов по всем вступительным, его имя съехало на второе место, уступив горделивым буквам «Гето Сугуру». Ну и что, что «е» в алфавите идет раньше, чем «о»? Годжо второй. Он был неимоверно взбешен этим фактом, так еще и этот вышеупомянутый Гето Сугуру был на редкость заносчивым, саркастичным, грубым — в общем, мудаком. Но, Сатору сразу признал, он был красив: высокий, широкоплечий, с длинными волосами и почти черными глазами. Их знакомство закончилось в медпункте, а продолжилось в комнате общежития. Каким бы красивым ни был Гето, он вызывал в блондине только отвращение.       Сначала. Потом был пожар. Они стали лучшими друзьями, везде вместе, каждый раз наверху.       Как потом выяснилось, никого ближе Сатору не было в жизни Гето. Они ссорились, помогали друг другу, устраивали вечеринки, потом снова ссорились, устраивали вечера ужастиков после неудачных свиданий и как могли подбадривали друг друга. Лучшие на потоке, лучшие в спорте, нигде им обоим нет равных.       И казалось бы жизнь наладилась, рядом лучший друг, учёба шла очень хорошо, но Гето влюбился. В Сатору мать его Годжо. Звучит как приговор, так и было. По крайней мере, в мыслях Гето, но каждый раз он позволял себе немного дольше задержать взгляд на своём «лучшем друге», каждый раз тонул в этих невозможных голубых глазах и тонул в нём, полностью и без остатка.       Мучался в своих собственных чувствах не в силах признаться ему. Причин на самом деле очень много, а ещё Гето боялся, наверное именно это и было главным препятствием. Но он упорно находил другие, пытаясь себя обмануть.       Три года бок о бок, и все эти три года Сатору кидал на «друга» косые взгляды, может, задерживая их чуть дольше, чем это нужно. Просто потому что хотел. С первого года влюбленность в соседа по комнате и по жизни срослась с ним, обосновалась где-то глубоко под сердцем. Годжо не позволял себе давать ей волю. Да, Сугуру был слишком красив для каких-то проходимок, с которыми таскался на свидания. Но он был натуралом. Они никогда это не обсуждали, но Сатору был на 99,9% уверен в своей догадке. Приходилось просто смириться со своими чувствами и жить дальше, довольствуясь тем, что у него было. А Гето был для него всем. Пусть, они лучшие друзья, пусть у них никогда не будет ничего больше, ему хватало и этого. По крайней мере, большую часть времени, когда не уползал в дебри собственных фантазий, где они с Сугуру могли быть вместе.       Оставалось несколько дней до начало церемонии и они официально вступят в последний год своего обучения. Этим утром Гето сходил на пробежку, заглянул в местную кофейню, купил им по стаканчику кофе. Себе чёрный без сахара, а Годжо с огромным количеством сахара и молока, счастье диабетика, как он любит называть эту бурду. Взял несколько булочек и вернулся обратно в комнату, где его сосед всё ещё спал. Торчала лишь белоснежная копна волос.       — Эй, хватит спать уже, — проворчал Гето, сдергивая с друга одеяло, и предварительно открыл окно. В небольшое помещение ворвался прохладный, весенний воздух.       — Ну дай еще немного… — сонно пробормотал Сатору, кутаясь плотнее в одеяло. Они уже на последнем году обучения, скоро все закончится. От этого тело пробирала тоска, но блондин упрямо ее игнорировал. — Не хочу вставать. Рано еще.       — Вставай говорю, время почти… — Гето посмотрел на часы, а потом снова повернулся в его сторону и завис. Сатору лежал в одних шортах и при хорошем зрении его можно рассмотреть очень хорошо. К сожалению, у Гето хорошее зрение, он сглотнул и насильно отвёл взгляд, произнося уже тише, — десять минут десятого.       Он подошёл к столу и взял свой кофе, делая короткий глоток. Горечь прокатилась по гортани, оставив приятное послевкусие.       — Кофе и булочки остынут. Я в душ пойду, и у тебя есть минут пять сходить умыться.       Сатору сначала думал еще полежать, может быть, даже поспать. Сугуру открыл окно, и теперь в комнате была настолько приятная температура, что дышать стало легче, а вставать не хотелось еще больше, но стоило другу произнести слова «кофе и булочки», былой сонливости как не бывало. Годжо вскочил с кровати, откидывая запутавшееся в ногах одеяло, и со скоростью пули подлетел к столу, хватая из бумажного пакета так вкусно пахнущую сдобу.       — Сугурууууу! — протянул блондин, громко мыча от удовольствия. Он просто обожал эти булочки, так еще Гето всегда брал именно его любимые и с любимым кофе. Они об этом никогда не говорили, но сложно было не понять предпочтения, когда в течение трех лет в одной и той же пекарне заказываешь один и тот же кофе. — Я уже говорил тебе, что ты святой? Если нет, говорю — Сатору прервался, чтобы сделать глоток, за которым последовало еще одно до ужаса довольное мычание. — Ты святой.       — Говори мне это почаще, — шутливо сказал Сугуру, наблюдая за ним.       И пока Сатору предавался удовольствию завтрака супер сладкого кофе с такой же сладкой булочкой, Гето тоже сделал ещё один глоток и снял футболку, отправляя ту в корзину для стирки.       Комнату и впрямь освежило настолько, что и дышать стало куда легче. Обычно тут пахло одеколоном Сатору, его же грязными носками и иногда это амбре разбавлял одеколон Гето, но он не так часто им пользовался.       — У тебя осталось три минуты или я занимаю душ на полчаса, — учтиво напомнил парень, вернув Сатору из мира сладких грёз обратно в суровую реальность.       Сатору благоразумно упал на стул возле стола, чтобы ноги не подкосились от такого блаженства. Сколько он уже не ел этих булочек? Два дня? Вопиющее упущение! Как он мог так долго продержаться? Когда Гето снял футболку, блондин задержал на чужом прессе тот самый взгляд «немного дольше чем нужно, а обычный человек бы смотрел в течение секунды», но Сугуру так удачно был занят своим кофе.       — Хоть на час иди, — пожал плечами слишком довольный этим утром Годжо, делая еще один огромный глоток такого восхитительного сладкого молочного кофе. — Давай, иди. Оставь меня наедине с самыми лучшими изобретениями человечества.       Конечно, Сатору имел ввиду кофе и остаток своей булочки, но все же потянулся и достал с кровати телефон. На обоях стояла их с Гето совместная фотка, которая больше всего понравилась Годжо. Со второго года их совместного обучения.       — Что ж… — заметил Гето и улыбнулся, он пойдёт на час, а если Сатору начнёт ныть, то напомнит его же слова. И снова в груди появилась та самая щемящая нежность ко всему происходящему. Сатору выглядел как довольный кот: слегка взлохмаченный, сонный, такой домашний, от чего вновь… Так стоп, нужно выкинуть лишние мысли из головы.       К слову об этом чуть не забыл, Гето сегодня с утра получил сообщение от Сёко, их общей подруги. Та самая подруга, которая видела гораздо больше, но благоразумно молчала. Они познакомились в медпункте, когда она останавливала кровь их носов, и крепко подружились.       — Мне Сёко писала, предложила сегодня устроить тусовку в её загородном доме, — Гето остановился возле входа в ванную комнату, — сказала, что это последний шанс перед выпускном хорошенько оттянуться. Я согласился, ты вряд ли против будешь, так ведь?       Сатору приподнял бровь, все еще опасаясь смотреть на Гето, застрявшего в проеме. Его плечи, руки после тренировки всегда были такими… А если бы эти руки сейчас держали не полотенце а… Стоп. Вроде бы подростковый период прошел, период острой влюбленности тоже, куда мозг активизировался? Что за запоздалое весеннее обострение? Годжо махнул головой, отгоняя назойливые мысли, и сделал еще один глоток уже чуть остывшего кофе.       — Конечно я за! — с воодушевлением поддержал Сатору. Может, когда напьется, мозг уймется со своими вкидами вроде «Это последний год, больше возможности не будет», «Если не сейчас, он найдет уже себе кого-нибудь, а ты его даже не поцелуешь». — Мф. Да, мы идем. У Сёко, еще и дома, это просто рай. Мы обязаны разнести там все!       — Потом она разнесёт нас за это, но с другой стороны у неё дома, там если что можно и спальню занять, выспаться, не ехать ночью сюда, — размышлял Гето, а если удастся взять спальню с одной кроватью, то вообще красота. Почему-то эти мысли приятно грели душу, хоть они и не единожды спали в одной кровати. Чаще пьяные, в такой ситуации лишь бы не наблевать, пошлым мыслям места не было. Или делили один диван на двоих между экзаменами и подготовкой к ним.       Гето махнул рукой, а после и вовсе скрылся за дверью. Как и обещал, проторчал там час по большей части в прохладной воде, пытаясь остудить себя. День выдался свободный и до вечера время ещё было достаточно.       Они большую часть дня проторчали в общежитие, смотря фильмы по ноутбуку. К обеду заказали доставку, потому что один готовить не умеет, а второй настолько ходячая катастрофа, что после него кухню приходится восстанавливать.       Из фильмов выбрали какой-то ужастик про вампиров, который оказался романтикой. А фразы оттуда можно было растащить на ржачные цитаты «ты мой личный сорт героина», «лев влюбился в овечку» и так далее.       — Меня сейчас стошнит, — признался Гето, но фильм смотрел. Противный, но такой затягивающий оказался.       Сатору никогда себе не отказывал в прикосновениях. Он был жутко тактильным человеком, а когда твой объект затянувшейся влюбленности по совместительству твой лучший друг — не пользоваться этим казалось преступлением. Когда они уселись смотреть ужасно банальный подростковый фильм, Сатору устроился поперек дивана, найдя удобное место для своей головы на плече Гето. От Сатору пахло приятно, одеколоном, который уже порядком выветрился, а ещё самим Сатору. Гето не мог подобрать определённое понятие и с чем бы мог ассоциироваться его запах. Так эта беловолосая зараза ещё так удобно устроилась, испытывая его терпение на прочность.       Плохой фильм только и помогал отвлечься, но совсем чуть-чуть Сугуру позволял себе дышать чуть глубже, чем обычно. А иногда позволял немного коснулся его волос своей щеки, чтобы не казалось совсем уж близко или за гранью допустимого.       — Сугуру. — Годжо поставил на паузу и сел ровно, серьезно глядя в глаза. — Сколько тебе лет?       Его пробирало на смех. Ну правда, может быть, эти фильмы безумно нравились школьницам с неразделенной любовью (Сатору себя к ним не относил, потому что он студент с неразделенной любовью, а не школьница), но им было больше смешно с этих формулировок, чем интересно. Хотя, он должен был согласиться, сюжет потихоньку затягивал.       Гето несколько минут смотрел на него, как на идиота, вскинув одну бровь.       — 21 если ты забыл, так и что ты задумал? — спросил он, продолжая смотреть в глаза.       Сатору позволил себе в миллионный, наверное, раз засмотреться на темные глаза, обрамленные черными ресницами, а недавно проколотые уши с черными гвоздиками так хорошо вписывались в стиль Гето, что хотелось выть. Жил же себе нормально, нет, нужно было обязательно поступить в эту чертову академию и влюбиться в натурала.       Годжо заставил себя подобрать мысленную отвисшую челюсть, и ответом на вопрос лукаво прищурился, придвигаясь чуть ближе просто потому что мог себе позволить, потому что знал, что за нарушение чужого личного пространства ему ничего не будет, если это не переходит границы дружбы (читать: если не засасывает Сугуру, как очень хотелось бы).       — И давно тебе 21? — Сатору перешел на очень тихий голос, граничащий с шепотом, имитируя стиль говорения закомплексованной школьницы старшей школы, главной героини.       Понимание его слов медленно пришло в голову Гето, да он можно собой гордится, потому что в такой ситуации вообще понял его слова. В ушах слишком сильно шумело от нарастающего сердцебиения. Сатору был слишком близко, настолько что буквально их носы чуть ли не соприкасались.       Что ж… Что ж, он подыграет, раз на то пошло.              Губы Сугуру растянулись в улыбки, но почти сразу она растаяла, он попытался изменить выражение лица. Заломил брови и тяжело вздохнул, глаза заблестели от сожаления, будто он и впрямь оказался столетним вампиром, который слишком долго живёт эту жизнь.       — Как же ты не понимаешь, я убийца, Сатору, — говорил он тоже шёпотом, — ты не можешь в меня влюбиться.       И его голос надломился, а руку одну поднял, будто хотел коснуться его. Но в последний момент опустил, он же вампир он не может коснуться хрупкой деву… Хрупкого парня.       Сатору закоротило, когда Гето вошел в роль того самого вампира, имя которого блондин не удосужился запомнить, и подавил в себе глухой вдох. Слишком. Это было слишком. Нужно поскорее включать клоуна, иначе он сорвется и включить ту маленькую капризную действительно влюбленную в Гето Сугуру часть себя и поцелует его. Нужно остановиться.       — Ты должен был ответить «уже да»! — с громким смехом проговорил Годжо и снова уселся поперек дивана, облокачиваясь спиной на чужое плечо. Это было опасно. Между ними оставалась всего пара жалких сантиметров, а Сугуру еще и поддержал его глупую игру, двигаясь ближе. — Но вампира-подростка ты сыграл очень натурально!       — Слова забыл, — посмеялся Гето. Странная атмосфера, которую он мог расценивать как напряжённая развеялась вмиг, оставив после себя странное послевкусие, — мой мозг не способен переваривать подобный кринж, если он длится дольше десяти минут.       Он зарылся пальцами в волосы Сатору и начал массировать кожу головы. Они часто так друг другу делали, особенно после трудных пар или экзаменов. Голова от напряжения дико болела. Виски чаще всего страдали.       Только он собрался снять фильм с паузы, как в дверь постучали. Это пришёл курьер с едой, очень вовремя, Сугуру начал уже ощущать голод. И не только в желудке, если быть честным. Гето ловко перекинул ноутбук со своих коленей на диван и сходил им за едой. Сатору был на волоске от того, чтобы всадить нож в печень этого курьера. Ну серьезно. Он всегда любил, когда Сугуру копался в его волосах, массировал голову. Это было до мурашек по коже приятно. А этот чертов курьер испоганил ему весь момент. Годжо невольно фыркнул, когда Гето встал.       Спустя несколько минут он хмыкнул.       — Эй, у тебя в той кафешке появился поклонник, — тон парня звучал загадочно, а между пальцев он сжимал сложенный вдвое лист.       Там ровным почерком написан номер телефон и даже подписан для кого. Еду они заказывали практически из одного и того же кафе, туда и ходили иногда, поэтому парней знали там практически все. Оно и не удивительно, что оттуда появился воздыхатель.       В этот момент Годжо фыркнул уже намеренно.       — Выкинь, я не буду никому звонить. — «Потому что у меня уже есть ты» осталось неозвученным. Много кто клеился к ним, по-другому не скажешь. Они лучшие во всем, пользовались большой популярностью, но Годжо где-то в глубине души был по-злому рад, что Гето никого себе так и не нашел. Иначе блондин бы съел себя и этого фантомного человека от ревности. — Давай уже есть, я от голода становлюсь недовольным.       Гето посмотрел на лист в своей руке, а потом, чтоб уж наверняка, порвал и со спокойной душой отправил в мусорку. Он конечно заранее знал ответ Сатору, но как же приятно снова это слышать, что его никто не интересует. Хотя с другой стороны, и правда совсем никто, но эти эмоции остались где-то в глубине души. А сейчас еда, еда и ещё раз еда.       Они расселись на диване, продолжая смотреть фильм, изредка его комментировали, особенно финальную битву, которая больше походила на детские игры в песочнице. Они на спаррингах пожестче друг друга колотят, нежели это. Но больше всего понравилось то, что они периодически кормили друг друга, давая пробовать каждый свою порцию еды. Когда фильм закончился, и Сугуру встал, отлепившись от бока блондина, Сатору почувствовав какой-то холод, пробежавший по коже, но быстро смахнул это чувство, в одиночку развалившись на мягком диване. Было так тепло, даже если за окном уже вечер. Годжо очень любил такие спокойные деньки, когда не было занятий, когда они вдвоем могли посидеть и потупить во что-нибудь или сходить прогуляться. Не понятно, как Сугуру умудряется еще и на пробежки с утра выходить. Но плюс есть, он почти всегда приносит завтрак.       Остаток дня пролетел незаметно, настал вечер, а значит сборы на вечеринку. Сёко уже их ждёт, желательно чуть раньше всех остальных.       — Ты как собираешься одеться? В костюм или как распиздяй? — Гето обернулся на развалившегося на кровати парня и приподнял бровь. Хотел прикинуть, какому виду нужно будет соответствовать.       — Глупый вопрос, Сугуру. — усмехнулся Сатору и заставил себя подняться и подойти к своему шкафу. — Как распиздяй!       Ему не было перед кем красоваться, Гето видел его в таких эпостасиях, что никакой костюм не поможет, поэтому Сатору надел свои любимые узкие черные брюки, порванные на бедрах, добавил к ним широкую футболку с закосом на гранж с широким горлом, оголяющим ключицу, и свои фирменные черные круглые очки. Идеальный образ распиздяя, никак иначе.       Пока Сатору с довольным лицом переодевался Гето отвернулся к шкафу, чтобы найти что-то себе. По поводу своего внешнего вида он не особо парился, решил надеть простые джинсы и может быть рубашку, если она не помятая и чистая. А когда повернулся обратно, чтобы закинуть джинсы на кровать и продолжить поиски — замер. Гето забыл как дышать, казалось что его организм теперь в принципе может обходится без кислорода, так как он нашёл свой источник жизни в парне напротив.       Сколько раз он будет так реагировать, когда Сатору решает хорошенько приодеться? Да всегда! Даже если его образ сейчас распиздяйский, ему кажется, что этому парню пойдёт даже образ бомжа.       Интересно, а Сатору сам понимает, насколько сильное воздействие он вызывает в людях одним лишь своим существованием?       — Выглядит сносно, — Гето прочистил горло и отвернулся, начиная искать блядскую рубашку в шкафу. Рубашка куда-то делась, поэтому вместо нее он взял бесформенную кофту с капюшоном.       Сатору мысленно просиял от скудной похвалы и заулыбался, глядя на него сквозь черные линзы очков. Бог знает, сколько джинсов ему пришлось перемерить, чтобы на свой рост найти подходящие, еще и узкие в талии. Если узкие в талии, то обязательно короткие, а если идеальны по длине, то в поясе мог бы поместиться еще один Годжо.       — Я так и знал, что тебе понравится! — если бы у него был хвост, точно завилял бы. — Ты бы знал, каких трудов мне стоило достать джинсы по размеру! То короткие, то широкие!       Сатору продолжал беспочвенно жаловаться на магазины одежды, роясь в ящике. У него где-то была крупная металлическая цепь, хорошо бы сюда подошла. Ну, ведь правда, у него не такая уж и незаурядная внешность. Просто высокий рост и худощавое телосложение. Кто виноват, что у него узкая талия и длинные ноги? Точно не он. А магазины решили, что он будет носить подстреленные джинсы.       Пока Сатору там распылялся о том, как же сложно найти подходящие джинсы, Гето мысленно представил какое он произведет впечатление на всех. А ещё представил как бы снял эти джинсы с него и разложил на чем-нибудь горизонтальном. Воображение Сугуру работало даже лучше, чем ожидалось и как не вовремя же у него начал вставать.       — Мне надо в ванную! — он схватил приготовленные вещи и скрылся за дверью пока так глупо не спалился.       Сатору наконец нашел нужную цепь, и с недоумением посмотрел вслед убегающему в ванную Гето. Блондин плюхнулся на диван, задумываясь о том, насколько же его лучший друг красив. Его длинные волосы всегда завораживали, а почти черные глаза, которые на солнце отливали бронзой прямо сводили с ума. И это правда. Годжо откинул голову на спинку дивана и вздохнул. Он уже давно сошел с ума из-за Сугуру Гето.       В ванной этот самый Сугуру Гето пытался хоть немного остудиться. Черт черт черт. Голову едва не окунул в холодную воду. Неприятно, но зато способ действительно надёжный. Остудив шальные мысли. Он быстро привёл себя в порядок. Влажные волосы собрал в свободный хвост на затылке. В целом, вид сносный и так сойдёт, осмотрев себя ещё раз, Гето вышел обратно.       — Я готов, идем, — уже более спокойно сказал парень, а ощущение будто прошёл через всё круги ада и вознёсся обратно.       — Полетели, Сёко заждалась! — блондин заставил себя перестать думать о друге в неподобающем ключе и вывалился из комнаты.