Вертолет медленно заходил на посадку. Николай не знал, где они конкретно находились, знал лишь, что под ним находилась бескрайняя тайга, заваленная пушистым белым снегом. Он уже даже сбился со счета, сколько часов они летели. Понимал лишь, что из части он отправился почти сутки тому назад.
Про пост «Берлога» ходили легенды. Говорили, что пост этот появился еще до Великой Отечественной и с тех пор там обновлялось только оборудование. Что это наказание и поощрение для любого солдата одновременно. На сотню километров вокруг — ни души. Только заблудившиеся охотники, медведи, да, как поговаривали, прячущиеся по таежным скитам старообрядцы, которые, небось, думают, что правит страной еще царь. Ну, последнее уж точно байки. Арловский вытянул «короткую спичку», как многие говорили. Впрочем, Николай был скорее рад: окружающие его в части люди откровенно уже достали белоруса.
Внизу была видна немного грубо расчищенная площадка, а рядом с ней три фигуры.
— Боец, готовься к выгрузке! — крикнул сопровождающий. — Как только выгрузим груз — сразу улетаем.
— Есть, товарищ лейтенант, — кивнул Арловский.
— Не жалеешь? — уточнил лейтенант. Николай покачал головой. — Ну как знаешь. Смену мы тебе раньше, чем через полгода не доставим! Зато гарантированно старшиной уйдешь, опыт — невероятный! Да и у Иваныча как на курорте живешь!
— Иваныча?
— Командира твоего нового, прапорщика Брагинского. Сейчас познакомишься.
Вертолет приземлился, заглушая двигатель. Арловский закинул на плечо вещмешок с нехитрым солдатским скарбом и приготовился к выгрузке. Гул затих, лейтенант открыл дверь и спрыгнул на снег.
— Здорово, Иваныч! — махнул рукой сопровождающий. — Как у тебя тут в чащобе?
— Привет-привет! — улыбнулся один из встречающих. Это был высокий мужчина в распахнутом, несмотря на мороз, тулупе и сдвинутой набекрень шапке. — Да ничего, мерзнем, товарищ лейтенант. А этот парняга у нас?
— Рядовой Арловский! — гаркнул Николай и вытянулся по стойке смирно.
— Вояка! — рассмеялся прапорщик. — Гоняете вы парней, отучивай потом.
— Ага, а после тебя их снова в уставной вид приводить, — усмехнулся лейтенант.
— Ладно, Арловский, вольно. Я — прапорщик Иван Иваныч Брагинский, можно просто Иваныч, — прапорщик протянул руку. Николай пожал. — А тебя по имени-то как?
— Николай, товарищ прапорщик, — уже спокойнее сказал Арловский.
— Ладно, Колька, скидывай вещи в тамбуре и беги обратно, будем разгружать. Олежка! Ну чего ты смотришь на вертолет, «як на гарну дивчину»? Это тебе не вареники, да и ты не Пацюк, само все не разгрузится!
Николай легкой трусцой отправился к одному из зданий, оглядываясь. Пост был обустроен скромно, как небольшое хозяйство: главным зданием была кирпичная коробка, в которой, видимо, и размещались военнослужащие, чуть в стороне стоял бревенчатый домик, еще чуть дальше — уличный туалет.
Рядовой забежал в тамбур, сбросил вещмешок и выбежал обратно. Разгрузкой занимались все, кроме пилотов — они курили, стоя рядом с вертолетом. Арловский быстро включился в работу, молча перетаскивая ящики и коробки. Разгрузка закончилась спустя минут сорок.
— Ну что, Иваныч, будешь перепроверять? — спросил лейтенант, закуривая.
— А толку? — развел руками прапорщик. — Даже если недодали чего, то что я сделаю? Новогоднюю посылку вижу и хорошо. Ты как, чайку выпьешь или сразу обратно?
— Полковник сказал сразу вертаться, так что извиняй, не сегодня.
— Ну да ладно… Арменчик… — Прапор обнялся с одним из бойцов. — Давай, доброй тебе дороги. Будешь, небось, скучать по шашлыку из оленины, а?
— Буду, Иваныч, — улыбнулся боец. — Только из барашка все равно лучше!
Иваныч рассмеялся, снова обнял бойца на прощание и пожал руку лейтенанту. Улетающие погрузились в вертолет. Загудел двигатель, начали набирать оборот лопасти. На посадочной площадке остались только трое. Обитатели «Берлоги» проводили вертолет взглядом. Закурили.
— Олег, — улыбнулся оставшийся сержант. — Твой дедушка, так сказать.
— Олежка, не борзей, здесь дед только один — это я! — Брагинский ткнул пальцем себе в грудь. — Ну, Колька, ай-да чай пить, там нормально и познакомимся. Нам втроем не один месяц жить. А вечером празднуем, у нас оленя еще осталось!
— Оленя? — переспросил Николай.
— А чего ж еще? Одними консервами сыт не будешь, вот мы и охотимся, рыбку иногда ловим. Ты стрелять-то умеешь?
— Никак нет, товарищ прапорщик, — Николай с удивлением посмотрел на командира.
— Это как же так? Впрочем, неважно, научим. Будешь у меня стрелять лучше, чем спецназеры по горным козлам! — Рассмеялся Брагинский. — И запомни, Колька, у нас тут все простецки. Иваныч я, просто Иваныч.
***
Вечером трое военных сгрудились у мангала, на котором медленно покрывались хрустящей корочкой куски оленины. Грелись от огня и запасенным Иванычем коньяком.
— Ты, Колька, сильно не бойся, — наставительно говорил прапорщик, — вас тут дольше года стараются не держать, так что к следующему Новому Году уже в цивилизации будешь. Письма сюда доходят, пусть и долго. Да и дел-то у нас немного. Ходи изредка да антенки проверяй. В основном общаемся, да на охоту-рыбалку ходим. Баньку топим.
— Да и хорошо тут, — подтвердил Олег. — Я вот думаю попроситься подольше остаться. Хоть до дембеля!
— Ты не зарекайся, Олежка, — осадил сержанта Иваныч, — это мне хорошо — ни семьи, ни друзей. Одних не было, другие… Не важно. А вы молодые, вам общение надо.
Николай молча слушал разговоры старших, глядя на огонь. День был суетливым. Отвели Николаю раскладушку в общей, достаточно просторной комнате, показали где кухня, объяснили основные обязанности. Было их мало, главной был «медвежий наряд» — отпугивать местное зверье, чтоб не хулиганило. Арловский даже не верил, что он все еще в армии. Только форма старших товарищей об этом и говорила.
— Товарищ…
— Иваныч, Коля, — напомнил Брагинский.
— Иваныч, а тут всегда только трое? — спросил Николай.
— По штату больше должно быть… Так, Колька, есть у тебя еще? Ну, хорошо, не морщись. Олежка, добавь мне! Так о чем я? А, ну так вот… По штату-то больше должно быть, да кому это надо? Я тут как с Афгана вернулся прописался. Тишь да гладь, почти как у дядьки моего было. Подумать есть когда, и воздух — задышишся! Даже в отпуска редко езжу. А народу тут больше и не надо — вышки ток недавно новые поставили, работают без перебоев почти. С Генкой нашим, ну с генератором, и то проблем больше.
Николай кивнул. Действительно, возможно, это то что и нужно было Арловскому. Свежий воздух и время подумать. Он смотрел, как Иваныч колдует с мясом, наслаждаясь ароматом. Коньяк приятно грел нутро.
— Тяжковато, конечно, иногда бывает, — встрял в монолог Иваныча Олег, — но тут кто как. Я вот рукодельничаю иногда, поделки из дерева стругаю или посуду. Хотим, вот, с Иванычем мебели какой сообразить. А дембель мой дневники писал. Говорит, материалу — на книгу тут наберется. Шукшин в сторонке останется, а то и Тургенев.
— Ну, с Тургеневым он перегнул, — усмехнулся Иваныч. — Но идея неплохая. У меня тетрадки есть. Бери, если хочешь. Все, негодяи, готово, пошли в тепло!
***
21. 12. 1990
Дорогая мама,
Я на посту уже две недели, хотя за временем следить сложно. Последние дни достаточно морозно, так что выходим только в «медвежий наряд», да в баню перебежать. Товарищ прапорщик ходил недавно на рыбалку, даже немного рыбы засолил к Новому Году. В общем-то к нему и готовимся, больше делать особо и нечего.
Немного стоит рассказать о тех, с кем я тут нахожусь. Пойдем по старшинству.
Прапорщик Иван Иванович Брагинский, требует называть себя Иванычем. Мужик хороший, добрый. Ночью все время в наряде меняет, сам в обнимку с карабином стоит. Олег говорит, что т. прапорщик воевал в Афганистане, сам Иван Иванович тоже. Не похоже, что врет, да и смысла в этом нет. Лет ему под 45, точнее сказать не могу. Седой, изредка, на смену погоды, хромает. Любит охоту. Заботится он о нас как о детях своих, но человек явно тяжелый. Упрямый до одури, но что поделать — командир. На прошлой неделе взялся учить меня стрелять. Говорит, патронов у нас завались. Кое-что уже даже получается, так что т. прапорщик подумывает меня на охоту с собой брать.
Вторым является Олег Черненко, сержант. Он из Киева. Хитрый парняга, обычно он у нас и готовит, если не в «медвежьем наряде». У т. прапорщика хорошо только мясо жарить получается, а Олег, вроде, на повара учился. У него дома девушка и сестра, письма их перечитывает все время, очень поболтать любит. Не для него это место, ему хорошо будет в нормальной части, а не здесь.
Пару дней назад впервые заступил в «медвежий наряд», до этого прапорщик не пускал меня, говорит, что нечего мне пока мерзнуть. Но я сам напросился, а то даже как-то совестно. Понял, что наряд здесь не зря. Ночью вокруг поста явно кто-то бродил. Иван Иванович думает, что шатун. Страшно, конечно, но т. прапорщик считает, что он к нам не подойдет.
Мама, я не знаю, когда к тебе придет это письмо, но Иван Иванович говорит, что где-то через неделю будет вертолет. Ты не волнуйся за меня, тут очень даже хорошо. Я как будто на заимке. Живем дружно.
Пробыть я здесь должен минимум полгода, таков порядок.
Как там дела у вас? Передавай всем нашим «приветы».
Коля
