***
В комнате, увешенной плакатами любимых исполнителей, Хёнджин сидел за столом и пытался сделать домашнюю работу, заданную сегодня. Однако все мысли уходили в предстоящую вечеринку и того светлого мальчика с параллельного класса. Он буквально захватил все его мысли. И Хван, поняв, что сейчас уроки он точно не сделает, заходит в популярную социальную сеть и набирает уже знакомый профиль. Он открывает его новые выложенные фотографии, смотрит на них и ощущает, как внизу живота закручивается тугой узел, дыхание становится более частое. Хёнджин, ели попадая по клавиатуре из-за дикого желания подрочить, пишет небольшой комментарий: _bloodroses_200915_: «Вау, на этих фотографиях ты выглядишь просто потрясающее! А твои веснушки так и переливаются в созвездие звёзд, подчёркивая твои тёмно-прекрасные глаза, как ночное небо, и сладкие губы! Ты прекрасен:)))» Хван, кинув телефон с открытой фотографией светловолосого парня на кровать, стягивает с себя штаны и боксёрки и тянется к изнывающему члену. Он начинает совершать плавные движения, переходя к более быстрому темпу. В мыслях лишь тот образ парня с параллельного класса, как он ласкает его член и издаёт грязные звуки. А Хёнджин стонет во всё горло от действий парня, поглаживая его по мягким волосам, говоря, какой же Феликс его хороший мальчик. Затем Хван разряжается, изливаясь в рот парню, и поднимает его, усаживая на свои бёдра. Он примыкает к клубничным губам своего парня, со всей нежностью целуя их. Покрывая поцелуями всё хрупкое тело, он шепчет: «Ты мой хороший мальчик. Я люблю тебя очень сильно. Как же твои веснушки прекрасны. Ты мой самый любимый парень на свете». Феликс целует его в носик, падает в крепкие объятия и.. И Хёнджин чувствует, как жидкость стекает с его руки каплями прямо на домашние штаны. Он случайно помечтал так, что полностью вышел из реальности, не заметив, как скоро кончит себе в руку. — Блять, — выругивается парень, видя всю картину, которую он сам же сотворил. Придётся стирать штаны, что бы мама не заметила белые капли на них и не допрашивала. Хёнджин натягивает на себя боксёрки и штаны, берёт полотенце и чистую одежду. Ему необходимо в душ, чтобы освежиться после своих грязных мыслей. Почему Хван так много представляет о том, что целуется и ебется с изгоем всей школы? Это, вообще, нормально? Нет, он хорошо понимает, что влюбился в этого мальчика, но не на столько, чтоб думать о нём каждый день, каждую минуту, каждую секунду. Или же таковы признаки влюблённости — хотеть быть рядом с человеком всегда и везде? Это странно, и никому не расскажешь, поговоришь с кем-нибудь об этом. Всё его окружение сразу же, как понимали, что хотят девушку, подкатывали к ней и там само собой закручивалось у них. А парню признаваться самому, либо ждать от него первый шаг? Хотя Хван глубоко сомневается, что Феликс подойдёт сам. Он такой крошечный и боязливый в глазах старшего. В душе от мыслей никуда не уйти, что Хёнджин вспомнил про свою девушку. Он так-то никогда не любил её, только парня с параллели, но, с целью показать себя крутым перед друзьями, начал отношения с ней. Раньше он заботился о ней, раз Хван стал её новым парнем, однако сейчас он отдаляется от неё, забывая про свои отношения. На данный момент их лучше закончить ради своего морального состояния, ибо роль хорошего парня сильно выматывает, и Мин Джи не страдала от его холодности к себе. Таким образом многие девушки губят себя, пытаясь держать отношения на своих хрупких плечах. А Хван не хочет, чтоб она мучилась от него. Если сейчас не мучается...***
В ванной раздаются тихие всхлипы. По рукам небольшими каплями стекает алая кровь, падая на холодный кафель. Девушка закрывает себе рот рукой, что снаружи её никто не слышал и не стал кричать на неё. Разве она заслужила то, что Хёнджин стал холодным айсбергом и не обращает толком внимания на свою, ранее, любимую девушку? Она не видела, что ему не нужна такая некрасивая девушка из бедной семьи? Может быть, Мин Джи заслуживает такого наказания в виде Хван Хёнджина из-за того, что семь лет назад не смогла спасти свою лучшую подругу от самоубийства? Если бы она тогда заметила все её странные признаки и ответила на то чёртово сообщение, то смогла бы спасти свою подругу. Мин Джи, окровавленными руками, набирает номер своего парня в тысячный раз ради того, чтобы он её успокоил как год назад. Однако вечно слышит бесконечные гудки и «Вызываемый абонент сейчас не в зоне действия». Ей нужна именно его поддержка, единственного близкого человека, которому она может довериться. Она начинает сильнее реветь, когда Хёнджин вновь не берёт трубку. Ей тяжело, а он не может взять трубку ради своей любимой девушки? Если он ещё любит её, а не притворяется. — Нет, нет, нет.., — шепчет девушка в очередной раз, сбрасывая трубку из-за игнорирования её звонка. С каждой минутой ей становится хуже, в глазах темнеет, начинает тошнить. Земля уходит из-под ног, и Мин Джи понимает, что теряет сознание. «Мой любимый Джинн-и, знай как я тебя любила и люблю до сей поры. Как прочитаешь, то напиши что-нибудь. Мне плохо» — пишет своё последнее сообщение Мин Джи и окончательно проваливается в неизвестность.***
Подходя к огромному дому, Хёнджин нажимает на звонок, на который ему сразу же открывает дверь незнакомая девушка с улыбкой. Она явно уже успела чего-нибудь выпить здесь. — Наш принц пришёл! — восклицает она, когда парень переступает порог. Но её голоса никто не услышал из-за громкой музыки. В нос ударяет резкий и неприятный запах алкоголя и различных духов девушек, и Хван направляется в совершенно неизвестную комнату, переполненную пьяными, некоторые в стельку, людьми. Если много людей, то там точно какое-нибудь веселье. Однако парень не любил шумные вечеринки с большим количеством людей, только тихие домашние, на которых можно по-настоящему повеселиться и поболтать по душам. Веселиться здесь только с каким-нибудь душнилой. Парень садится на диван, находящийся возле стены, где его не тронет, даже самая навязчивая девушка. Он набирает номер Джисона, так как тот предложил пойти на эту вечеринку. А он не отвечает, слышны лишь противные гудки. «Ебётся уже с кем-то, что ли?» — думает Хёнджин, смотря на набранный номер. К нему подходит его давний знакомый — Сынмин и проваливается на диван рядом с ним. От него чувствуется сильный запах сигарет и аромат кофейных духов. Он абсолютно спокойно сидит, задумывавшись над чем-то, и попивает что-то из стеклянного стакана. Что-то похожее на виски. Спустя несколько минут, когда в стакане заканчивается напиток, Ким замечает рядом Хёнджина. Он поворачивается к нему лицом и ведёт от его коленки до бедра, мягко ласкает ляшку. А Хван терпит такое унижение, хотя ему определенно нравится, что делает Сынмин. Однако парень не тот человек, которого хотел бы видеть Хван. И всё же, в мысли Хвана лез этот светловолосый парень, что он представил на место знакомого веснушчатого мальчика. — Вижу, что тебе нравится. Не скрывай от меня этого, — с ухмылкой говорит Сынмин и ведёт руку под белую футболку с красивым принтом. Он нежно поглаживает живот и вытаскивает руку из-под футболки. — Как давно по парням, м? Если что, мои действия чисто дружеские, для проверки так скажем. — Я так-то не по парням, — отвечает Хёнджин, смотря на своего знакомого недовольным взглядом будто ему это всё не нравилось. — Ну-ну, ещё скажешь, что с Мин Джи любишь и встречаешься с ней не ради секса, — и парень отводит взгляд на толпу. — Хёнджин, вот не ври мне, ладно? Сколько можно врать, даже самому себе не сложно соврать, если живёшь во вечной лжи. — Откуда ты взял, что я, вообще, по парням, а? — дерзко спрашивает Хван. Нет, Сынмин тот ещё любитель поиздеваться. — Виденье моё. Я.. это, как его звать... А экстрасенс, вот, — и Ким смотрит прямо на парня рядом с ним особенной ухмылкой, точно что-то хочет предложить необычное. — Принести тебе выпить? — Конечно, обычное пиво в железной банке. — Я думал что-нибудь поинтереснее, ну ладно. Сынмин, надув губы, якобы его знакомый отказал ему в чём-то важном, вышел из гостиной и растворился за дверью в кухню Оставшись в желанном одиночестве, Хёнджин откинулся на мягкую спинку дивана и закрыл глаза, да бы отдохнуть от всего. В ушах отстукивал громкий бит, из-за чего хотелось убежать из этого дома в свой и потеплее закутаться в тёплом одеяле, смотря романтические дорамы. С кем-нибудь вместе, например, с Феликсом. Хоть парень никогда бы никому не признался, что смотрит мелодрамы, однако с мальчиком из параллели он не отказался бы от просмотра. Он довольно милый, даже при разговоре. Несколько раз ему довелось разговорить этого светловолосого парня с веснушками.***
Хёнджин идёт в школьную библиотеку, чтобы взять нужные книги для проекта, который нужно сделать уже к следующей недели. Об теме проекта мало информации в интернете, потому пришлось тащить свою задницу в эту библиотеку, где находились максимум библиотекарь и какой-нибудь отличник-зубрила. Как бы он не хотел идти, ему пришлось, поскольку плохую отметку получать и затем исправлять — муторное дело, особенно если преподаватель не особо хочет идти на встречу к ученикам. Предположения Хвана оказались верны, и в школьной библиотеке оказался лишь один библиотекарь. Сегодня даже того отличника не было, что удивительно. Может быть, на уроках сидит, бедный! Парень прошёлся по всей библиотеке и нашёл нужный ему раздел. Он находился в нём, ища необходимую книгу, от силы минут десять, но казалось, что минимум целый час. Хёнджин ненавидел книги, а находиться с ними столько времени, как десять минут, — невыносимо. И он желал пойти к библиотекарю, заполнить её на себя на некоторое время и буквально выбежать из этой пытки. И лучше никогда не возвращаться в это место. Однако, идя обратно по всей библиотеки, Хван случайно глянул за небольшие столики, где любому желаемому можно побыть в тишине за чтением книг. Он увидел чудо, сидящее за одним из таких столиков. Парень заинтересованно читал книгу, поглощая каждую страничку и читая между строк. Похоже, ему определенно нравится чтение, можно разглядеть в его шоколадных глазах. Глядя на это целых пять минут, Хёнджин решился подойти к нему. Аккуратно и тихо, что Феликс бы не стал поспешно собираться из школьной библиотеки. Парень присел напротив мальчика из параллели и, облокотившись головой на свою руку, долго смотрел на него, внимательно рассматривая каждую детальку лица и рук. Ему нравилось целыми часами всматриваться в свой объект воздыханий. Намеренно или нет, но светловолосый парень его не замечал, полностью погруженный в книгу. «Вино из одуванчиков». Наверняка, прекрасная книга, раз Феликс решил прочитать именно её, так ещё и очень заинтересованно. Будто в книге происходит что-то интересное, что хотел знать Хван. — Почему ты читаешь в этом унылом месте? Разве у тебя нет друзей? — прерывая долгую тишину, спрашивает Хёнджин. — Здесь воцаряются тишина и покой, поэтому это прекрасное место для чтения, — отвечает бархатным голосом Феликс и закрывает книгу, оставляя в ней закладку. Уже собирается уходить. Снова. — Нет, постой, не уходи, я хочу с тобой поговорить, — и Хёнджин кладёт свою ладонь на чужую, когда парень встал и направился на выход. В животе запорхали бабочки, а в горле ком. Они не отводили друг от друга свои взгляды минут пять, но показалось, что всего минуту. — Ладно, — Феликс обратно садится за стол и смотрит себе под ноги. Походу, стесняется. — Ты что-то хотел? «Я хочу любоваться тобой, обниматься с тобой и целоваться то же» — чуть не вырвалось из уст Хвана. — Как твой день прошёл? Хорошо, или нет? — Как обычно... А что? — на щеках Феликса появляется еле заметный румянец. Какой же он милый, сейчас бы его заобнимать! — Ничего. А какую книгу читаешь? Я видел ты с таким интересом её читал. — В-вино из одуванчиков... Да, она интере... Так что ты хотел от меня? — Просто хотел сделать комплимент о том, что ты очень красивый сегодня. — Мне пора, — и Феликс встаёт из-за стола и быстрым шагом идёт к выходу из библиотеки. Похоже, Хёнджин вновь сделал что-то не так.***
Из воспоминаний выводит Сынмин, пришедший с железной банкой пива. Он протянул её своему знакомому, и Хёнджин быстро выхватил банку из его рук. Открыв её, Хван начал запивать свои больные воспоминания, ощущая на языке горький вкус пива. Он слегка скривился в лице, но Ким этого не заметил, что хорошо. Алкоголь точно не во вкусе парня. — Если тебе нужна тишина, то пойдём на второй этаж и поиграем с ребятами, — предлагает Сынмин, стоя над душой. Если отказаться от этого предложения, то тебя всё равно поведут играть, ведь ты буквально самый популярный парень в школе. — Обижаешь, — говорит Хёнджин, — давай, веди меня туда, куда нужно, — парень встаёт с дивана. — Ну хорошо, — вновь с какой-то загадочной ухмылкой отвечает Сынмин. Сегодня он прям сложная загадка, которую мало кто разгадает. Парни поднялись на второй этаж, где оказалось слегка тише, чем на первом, и зашли в третью дверь. В комнате настигла тишина, разбавляемая спокойным разговорами и битами, что в этой комнате казались тихими, практически не слышно. Эта комната, скорее всего, старшего брата той девчонки, что организовала её, поскольку многие вещи в ней ещё так с года две тысячи пятого. Её брат уже давно не живёт здесь, может десять лет и даже больше, ибо уехал в Америку на учёбу, а остался жить там. Поэтому в этой комнате царила атмосфера двухтысячных годов из-за старых вещей, что тогда считались крутыми и модными, плакатами зарубежных исполнителей и древним компьютером, в системный блок которого можно вставлять диски. И в воздухе веяло клубничной жвачкой и сухариками со сметаной и зеленью. В комнате находилось около десяти человек, что устремили свои взгляды на Хёнджина, когда тот вошёл в дверь. Девушки пытались дать понять своими действиями, что парень им не безразличен, а парни завистливым взглядом посматривал на него. Однако не те и не другие не заинтересовали Хвана так, как это делал Феликс, не пытаясь соблазнить, всего лишь тихо сидя в уголке комнаты и смотря телефон. И не взглянул на него. И всё же, он продолжал сидеть на месте и никуда не уходил, как прежде, когда замечал хоть силуэт розоволосого парня. — О, и мой Хёнджин пришёл сюда! — восклицает Джисон, увидя своего друга в проёме. — Всё! Все в круг, будем играть в правду или действие, верно? — Может алкоголя принести, а то скучно будет, — предложил какой-то парень и, получив положительный ответ, вышел из комнаты. — Чего стоишь в проёме, моя любимка? Садись куда-нибудь, всё же, все знакомые здесь, — говорит Джисон и водит ладонью по всему кругу, так предлагая своему друг любое место. Выбрав себе место, где ему будет комфортно, Хёнджин сел на мягкий, пушистый, бежевого цвета ковёр. Он оказался удобнее, чем парень его представлял. Такой приятный и уютный. Спустя недолгие пару минут, комната стала подготовленной для игры «правда или действие». Одна из девушек, по-моему, Соён начала рассказывать про правила игры, добавив некоторые изменения. Теперь, если игрок выбирал действие, то можно выдумать абсолютно любое, какое только пожелает задающий человек. В принципе, остальные правила остались прежними. Только Джисон, заметив, что парень до сих пор сидит в уголке, обратился к нему: — Эй, Феликс, давай к нам, иначе будешь сидеть в одиночестве там до скончания веков! Садись, мм... к Джиу. Феликс молча и робкими движениями уселся возле Джиу, очевидно стесняясь такого большого общества, ведь, как видел Хван, всегда находится в компании книг. Книги — хорошие друзья, которые всегда будут рядом, но не стоит забывать, что с людьми также нужно общаться. Иногда крайне тяжело познакомиться и подружиться с человеком из-за своего страха, даже если прекрасно знаешь, что он не пошлёт тебя, когда ты подойдёшь к нему. — Ты запомнил имя этой бездарной тихони? Наверное, по значению оно не лучше, чем этот странный парень, — сказал Джиу, и все дружно посмеялись без задней мысли. — Ну, ты не обижайся, ведь мы только шутим, Феликс, — он сделал особый акцент на последнем слове. — Оно означает счастливый и благополучный на латыни, — спокойным голосом поправляет Хёнджин, не рассмеявшийся с этой «шутки». — Ой, ты зануда, Хёнджин! Не поленился и решил прочитать про такое тупое имя? Ах, да, я совсем забыл, что ты влюбляешься и встречаешься с такими уродами, — говорит Джиу, что, по-видимому, решил устроить конфликт на ровном месте. Нет, он скоро реально выведет Хвана из себя, если продолжит. — Почему ты называешь Мин Джи уродкой, разве сам не дарил ей валентинки и шоколадки на четырнадцатое февраля? — отвечает Хёнджин, стараясь скрыть злость внутри. Ему не всё равно на Мин Джи, когда о ней говорят в плохом ключе. Может он и не любит её, но полностью уважает, так как она не заслуживает такого отношения к себе. — Успокойтесь, парни, просто чувство юмора у всех разное! — успокаивает какая-то девушка из круга. — Давайте уже начинать, а то сейчас все рассоримся. — Тогда начинаем с меня, — говорит Джисон и, поворачиваясь к парню, спрашивает: — Минхо, правда или действие? — Правда, — холодно отвечает парень с таким взглядом, что его точно заставили играть в это. — Твоя самая неловкая ситуация. — Может быть, когда я пришёл в гости к девушке на рамён, а оказалось она хотела поебаться со мной, — рассказывает Минхо. — Чанбин, правда или действие? — Ну, действие. — До следующего своего хода говори так, будто тебя никто не слышит. И таким образом первый круг прошёлся с лёгкими вопросами и заданиями, пока в один момент все не решили выпить после окончания раунда. Тогда в головы начали лести всё более сложные и, в некоторой степени, неприличные действия и вопросы. — Феликс, правда или действие? — спрашивает Джиу, глядя на парня. — Действие.., — неуверенно отвечает Феликс, всё-таки все выпили, и он единственный в кругу, кто не стал выпивать. А Джиу посмотрел на него с ухмылкой, как у Сынмина, когда Хёнджин согласился пойти на второй этаж. — Напиши своё имя и своей влюбленности на зеркале, держа во рту красную помаду, — задаёт своё действие Джиу и встаёт с места. — Надеюсь, что у кого-нибудь есть красная помада, чтобы наш тихоня смог опозориться. Все, кому стало интересно посмотреть на выполнение задание, вышли из круга и направились в соседнюю дверь, где находилась ванная. Хёнджин был в их числе, хотя глубоко не хотел смотреть на то, как Джиу будет насмехаться над светловолосым парнем. Наверняка, он успеет тысячу и один раз пошутить над Феликсом. Люди столпились у проёма двери в ванную, и Джиу открыл красную помаду, что дала добродушная девушка, и сунул её в рот мальчика из параллели. Феликс, держась за раковину, да бы не упасть на зеркало в попытках написать своё имя и возлюбленного, аккуратно выводил английские буквы. Сзади него разносились шёпоты людей, из-за чего, скорее всего, парень нервничал и пытался побыстрее покончить с заданием. Хотя по начался старался медленно с целью написать более красивее. Закончив со своим именем, он взял красную помаду изо рта и произнёс: — Я не буду выводить имя человека, в которого влюблён. — Это обязательно, Ликс-и, иначе мы придумаем тебе наказание под конец игры, — говорит Джиу, а от его «Ликс-и» хочется блевать, особенно каким издевательским тоном он сказал это. — Любое имя? — Нет, своего объекта воздыхания. — А если я в никого не влюблён? — Ты уже сам признался, что влюблён, поэтому пиши имя и желательно поскорее, а то не успеем доиграть из-за тебя, — Джиу и в правду издевается над ним, отходя от него с довольной улыбкой. Светловолосый парень начинает выводить новые буквы, создавая имя. Только какое и чьё — неизвестной. Он, как чувствовал Хван, писал каждую букву настолько непонятно, чтоб остальные не смогли разобрать и сложить из этих букв имя, что было бы для розоволосого парня облегчением. Хёнджин хотел увидеть именно своё имя на зеркале, но также понимал, что после этой вечеринки Феликса начнут буллить с новой силой. Это определенно скажется на моральном состоянии, однако пути назад нет и парню придётся выписывать имя своего возлюбленного. Завершив с именем, Феликс мгновенно берёт в руки красную помаду и отдаёт Джиу, который позже отдаст её девушке. Однако не в этот раз. Парень останавливает Феликса, когда быстро ускользает, и, беря его за подбородок, красит ему губы в ярко-красный цвет. В некоторых местах криво, поскольку он красит лишь опозорить лишний раз человека на восемь человек, что обязательно разнесут эту историю и создадут новые слухи уже после вечеринки. — Теперь выглядишь как настоящая шлюха, — усмехается Джиу и отпускает парня, кладя красную помаду в карман своих модных брюк последней коллекции известного бренда. Он подходит к зеркалу и, прочитав имя, заставляет толпу наполниться смехом: — Ах, ничего нового. Так и знал, что будет имя Хёнджина! Вновь все сидят в круге в полном составе. Осталось несколько человек для завершения второго круга, и очередь за пару мгновений дошла до Хёнджина, что полностью подготовился к вопросу или заданию своего знакомого. — Хёнджин, правда или действие? — задаёт вопрос Сынмин и смотрит пронзительным взглядом, прямо в душу парня. — Действие, — отвечает Хван, — надеюсь, ты не придумал никакого жёсткого задания, верно?.. — Дай-ка подумать, — и Сынмин задумчивым взглядом, поглажия свой подбородок как мудрец с высших гор, смотрит в стену за спиной друга. — Посиди с Феликсом в запертой комнате час, или когда я захочу вас открыть, — выдаёт он. — Ну ты и предатель, Ким Сынмин, я думал мы друзья. — Прости, но вы так мило и гармонично смотритесь вместе, что свести вас в одной комнате кажется гениальной идеей! — рассказывает парень и переводит взгляд на парня с пухлыми щёчками. — Джисон, проводи их до комнаты и дай им по баночки пива, чего-нибудь вкусного и презервативы со смазкой на всякий случай, пожалуйста! Можешь взять ключи от любой комнаты у той девушки в розовом платье, и отправляй этих двоих в комнату, — наказывает он. — Чего вы сидите ещё здесь? Встали и марш за Джисоном, мои голубки! Хёнджин, закатив глаза и цокнув, подавая вид, что, вообще, ненавидит этого мальчика с параллели, выходит из комнаты за Джисоном. А Феликс лишь плелся сзади, пока они не дошли до необходимой двери, которую выбрал Хан. Она находилась через одну дверь от комнаты, где играла небольшая компания. — Что-нибудь нужно принести для дополнения? — спрашивает Джисон, смотря вопросительным взглядом на парней. — Если ничего, то тогда я пойду, — подождав пару минут ответа от ребят, он растворяется в фиолетовом свете, как в тумане. Облокотившись на стену и устало выдохнув, Хёнджин рассматривает парня, который спрятался от давящего взгляда в экран телефон. На нём пушистый свитер бежевого цвета на размера один-два больше, широкие джинсы-трубы на худеньких ножках, ещё длинные, светлые волосы с заколками в виде алых сердце с двух сторон аккуратно смотрелись на плечах. Так и хотелось потрогать эти, наверняка, мягкие волосы. И, единственная отделяющиеся от всего образа деталь, — яркий браслет из бусин на запястье. Даже, если эта вещь отличалась от остальных, то очень сочеталась со всем остальным образом как это ни странно. — Откуда у тебя этот браслет? Ты всегда его носишь? — интересуется Хёнджин, глядя в глаза парню. Они-то точно не сумеют соврать, нежели слова, исходящие из нежных уст. — Этот? — Феликс дотрагивается до яркого браслета и получает положительный кивок. — Мне подарила его... мама, и я постоянно ношу браслет, хоть он не очень к-красивый... — Твоя мать умерла? — Н-нет, ничего подобного! Она ещё полна сил и мечтаний. — А когда она подарила его тебе? — На мой пятнадцатый день рождения, — его прекрасные глаза заблестели, и Феликс отвёл взгляд на пол. Хёнджин не стал больше задавать вопросы. Наверное, это больная тема для мальчика с параллели, поэтому лучше не задевать такие темы при обычных разговорах. У самого Хвана они присутствует, и он понимает, как об этом сложно и особенно больно разговаривать. Одна из таких немногих тем являлась его отцом, которого не нужно вовсе затрагивать при разговоре, иначе розоволосый парень просто уйдёт в свою комнату. Сколько этот человек принёс ему боли и слёз в детстве, что на пальцах не пересчитать? Эти ежедневный ссоры продолжались до десяти лет, пока отец окончательно не ввязался в какую-то банду, где его избили до смерти из-за долга в круглую сумму. А затем этот долго перешёл и к матери, что начала сильно экономить на себе и свою еду отдавала Хёнджину, чтобы он не знал слова «бедность» и вырос здоровым ребёнком. Только, когда мальчику исполнилось двенадцать, долг был погашен и они смогли жить нормальной и тихой жизни. Остались только кошмарные воспоминания и травмы детства из-за отца. Если бы не этот мужчина, то Хёнджин был более добрым к окружающим и мог говорить о своих чувствах напрямую человеку. Это возможно исправить, и Хван видит, как он изменился с детства — мог сказать о своей любви человеку и не постыдиться этого. Как думал Хёнджин, Джисон придёт уже через пять минут, поскольку особых причин задерживаться на первом этаже нет. А он всё не приходил, будто специально решил подольше помучить парней перед тем, как запихнуть их в комнату вдвоём. Ведь они пробудут там достаточно долго, может полчаса или час. Однако Хван надеется, что слегка подольше, чтобы Феликс не убежал от разговора с ним раньше, чем он успеет что-нибудь сказать. Как это всегда бывает: розоволосый парень пытается потянуть за короткую нитку, разговорить мальчика с параллели, а он сбегает, сверкая пятками. Иногда может показаться, что он специально играет недотрогу с Хёнджином, но не похоже, ибо от других он тоже убегает и уединяется, чаще всего в библиотеке. — Оо, Хёнджин, какими судьбами в этом месте? — спрашивает девушка с кошачьим взглядом. Она, вообще, всегда похожа на кошку сиамской породы. Такая же красивая, в некоторые моменты бывает вспыльчивая. — Джисон пригласил на эту вечеринку, и я согласился, да бы провериться, — отвечает Хёнджин, выходя из своих мыслей, что выманила его Йеджи. — Раньше ты не ходил никакие вечеринки. Под каким предлогом он выманил из дома? — она осматривает вокруг и, приблизившись к уху, шепчет: — Ты влюбился в кого-то? Если что, я никому не скажу об этом и не буду стыдить тебя за это. Можешь довериться мне. Хёнджин берёт за руку девушку и отводит подальше от Феликса, шепчет ей в ответ на уху: — Видишь того парня? — Йеджи положительно кивнула. — Я, кажется, влюбился в него настолько сильно, что готов сам завести разговор, даже сильно боясь. Только он постоянно убегает от меня при начале разговора. — Будь более нежным к нему. Я знакома с ним, и он очень чувствительный человек, особенно к любому комментарию к его внешности или чего-либо ещё. Лучше пригласи его на свидание и получше узнай его: страхи, переживания, детство и тому подобное. — Хорошо. — Если будет некому довериться, то ты всегда можешь прийти ко мне, — девушка улыбнулась. — Я убежала, хорошего вечера! Йеджи ушла в двери, ведущие в одну из комнат, и исчезла за ними. Может быть, с ней разговоры очень редки, зато ей можно довериться, либо она не имеет ничего против, когда ты придёшь к ней со кристальными слезами на щеках и будешь рассказывать о своих проблемах. Она абсолютно всегда выслушает и поддержит. Приходит и Джисон после нескольких минут, как ушла Йеджи. Он крутит ключи от комнаты на пальце и идёт так важно, что не садить двух парней в одну комнату, а на заключение договора с крупной компанией. Подойдя к парням, он отдаёт все вещи, которые сказал ему принести Сынмин, наверное, уже забывший, какое задание предложил своему другу. И затем Джисон открывает комнату, делает жест, мол, заходите, чего ждёте, и, когда парни зашли внутрь, закрывает её и дёргает ручку несколько раз, проверяя закрылась ли она. И уходит, напевая, что он закрыл двух геев в одной комнате и теперь он свободен. Комната оказывается довольно большой, нежели она казалась в мыслях, только убиться в ней без света — легко, и Хёнджин на ощупь отыскал ночник, стоящий на тумбочке, и включил его. Комнату озарил мягкий жёлтый цвет, приятный для глаза, что они быстро не уставали, как от яркого освещения. В спальне, явно для гостей, находилась двухспальная кровать, которая, к слову, удобная, по её сторонам две небольшие тумбочки, на одной из таких — ночник. Также высокий шкаф до потолка и бежевый ковер. В принципе, комната была похожа, как на номер в отеле, где можно остановиться на некоторое время. И практически пуста, так как не жилая, потому она и выглядит такой огромной. Положив мармеладки, что дал Джисон, на тумбу, Хёнджин сел на край кровати и пригласил Феликса вместе, похлопав на место рядом с ним. Светловолосый парень присел и как-то неловко смотрел в пол, пока Хван не начал разговор, открыв железную банку пива и отпив из неё пару глотков. Вкус всё тот же, что часа два назад. Такой, что хочется выплюнуть алкоголь, а банку выбросить, чтобы никогда больше не видеть и пить. — Знаешь, за алкоголем столько секретов раскрываются, — говорит Хёнджин и смотрит на мальчика из параллели. Долго и неотрывно. — Думаю, сейчас мы с тобой сможем получше познакомиться, чем когда-либо. Может ты что-то хочешь сказать? Так задумчиво смотришь в пол. — Ээ.. С-спасибо за то, что заступился за меня, — благодарит Феликс и мнёт край своего свитера из-за волнения. — И ещё прости, что написал именно твоё имя на зеркале. Я-я ничего к тебе не чувствую вовсе! Мне так стыдно за себя... — Не за что извиняться, всё такое бывает и это нормально, поэтому не стоит переживать, — молвит Хёнджин, отпивая пиво из банки. — Как тебе книга «Вино из одуванчиков»? — Ты ещё помнишь, что я читал её? А так, да, мне понравилась. — А ты запомнил тот случай в школьной библиотеке? — Хван легко улыбнулся. Ничего не ответив, Феликс открыл банку пива и сморщился, когда выпил пару глотков напитка. Он, скорее всего, не в его вкусе. — Не понравилось? — спрашивает Хёнджин, пододвигаясь слегка ближе к парню. — Так себе, я больше предпочитаю какие-нибудь газировки или соки. — Пиво — это штука не для всех. Я не особо люблю его, да и, вообще алкоголь. Вредно и удовольствия практически не приносит, — парень отпивает несколько глотков из банки. — Хочешь кисло-сладких мармеладок в виде червячков, м? — Давай, — отвечает Феликс и берёт из рук мармеладки. По комнате разносится запах этих сладких вкусностей, только они на вкус слегка кислые, однако это их изюминка, отличающая от других видов мармелада. — Чем ты увлекаешься? — В свободное время люблю вязать всякие небольшие игрушки и иногда свитера. Долго и муторно, но затем получается красивый результат. В основном мне нравится играть на гитаре после учёбы, поэтому я много времени провожу именно за игрой на гитаре, — рассказывает розоволосый парень, — а ты чем-то занимаешься? — Я люблю читать книги, особенно романтику и психологию. Когда читаю, то могу погрузиться в мир чтения и не вылезать оттуда, наверное, несколько часов. Можешь как-нибудь показать свои вязанные игрушки, может даже поиграть на гитаре?... — Да, конечно, на следующих выходных, либо в пятницу, если ты будешь свободен? — Я обычно всегда свободен на выходных. Мои родители постоянно куда-то уезжают, а сестры ходят с друзьями. В некоторые моменты мне бывает одиноко, и, знаешь, это ужасное чувство. Но не волнуйся, я уже привык к этому. — Поэтому ты убегаешь от разговора со мной? — Н-нет! Тому совершенно другая причина! — восклицает Феликс и отводит смущенный взгляд на пол. — Тогда какая? Я выгляжу злым, или просто некрасивый? — Дело не в этом, всё дело во мне, пойми. — Почему в тебе? Ты же ничего не сделал. — Я-я... — долгая пауза в раздумьях, — просто в-влюбился в т-тебя, — заканчивает шёпотом Феликс с надеждой на то, что Хёнджин ничего не слышал. А он всё прекрасно слышал — А ты говорил, что не чувствуешь ничего ко мне. Это была неправда, да? — Верно.. Ты только... Забудь, будто я не говорил этого. Это всего лишь большая ошибка в моей жизни, — говорит Феликс и ощущает на своих губах чужие с привкусом пива и кисло-сладких мармеладок. Он пытается оттолкнуть парня, ведь это неправильно, а вдруг Хёнджин, после этого вечера, будет рассказывать другим, что Ёнбок — шлюха? Мысли светловолосого парня улетают, растворяются в пыль, когда Хван аккуратно кусает его нижнюю губу, от чего он тихо застонал. Боже, это так невероятно ощущать себя в этих крупных ладонях, в которых кажешься таким крошечным. Тая в руках давнего возлюбленного, Феликс хватает в руки лицо розоволосого парня, чтобы тот точно никуда не ушёл. А Хёнджин валит парня на кровать и отрывается от желанных губ, вдыхая больше воздуха в лёгкие, и с новой силой прильнул к губам. Так хотелось взять от этого момента всё без остатка, ибо этот мимолётный момент может оказаться первым и последним для них. Они, как никак, имеют разные статусы в школе, что не может не повлиять на них, если кто-нибудь заметит их вместе. С глупой улыбкой Хёнджин отстраняется и берёт мальчика из параллели на руки, положил его на подушки. Он пару раз целует Феликса в губы, вырисовывая разнообразные линии на его животе. От таких движении Ли чувствует приятное ощущение внизу живота, особенно чётко, когда Хёнджин отлипает от губ и оставляет алые отметины на шее. Из светловолосого парня вырываются негромкие стоны. Хван останавливается и возвращается к парню, оставляя лёгкий чмок на щеке. Он, нежно поглаживая скулу Феликса, спрашивает: — Можно ли мне продолжить? — Да, — отвечает Феликс, играясь с розовыми волосами. — Если, Ликс, будет больно, то скажи об этом, хорошо? — Хорошо, — говорит Ёнбок и зажимает прядку волос у корней из-за волнения. — Это просто будет м-мой первый раз, я немного нервничаю. — Не переживай, главное — говори мне обо всём: если больно, неприятно, или где-то нравится. Просто доверься мне. Феликс ничего не отвечает, лишь легонько кусает в шею парня, что на ней остаётся укус и отпечаток от красной помады, и хихикает. — Быстро научился ты, — отмечает Хёнджин. Затем на его шее появляются ещё пару отметин, и ещё, пока он не целует в парня губы, переходя в страстный поцелуй, когда рука снял широкие джинсы с ног и ласкает внутреннюю часть бедра Ли, а возбуждение всё больше накатывает на парней, покрывая своими откровениями. Они слишком хотят друг друга, что в комнате становятся всё жарче, а тела, как под сильной температуре, горячее, от чего Хван снимает джинсовую куртку с себя и бросает на пол рядом с кроватью. Их действия становятся более чувственными, затрагивая новые места своих тел, которых бы не коснулись при здравом уме. Не сдерживаясь, Хёнджин срывает свитер с Феликса, откидывая в сторону. Он покрывает тело новым слоем алых засосов, слышит бархатистые стоны и ощущает небольшую боль, что его волосы сильно сжимают. Однако он увлечен нежной кожей младшего, которая сладка как мёд. И Хван переходит к соскам, решая, что они остались без его должного внимания, и вылизывает их, иногда легонько прикусывая, стараясь не доставлять боли своими действиями. А Ёнбок сладко стонет от таких махинаций, что необычайно новое, доставляющее удовольствие. Он тянется к своему достоинству, да бы удовлетворить свой изнемогающий члену. Но Хёнджин, отрываясь от розовых сосков, перехватывает руку и задаёт вопрос: — Малыш, тебе уже не терпится, да? — видит, как парень положительно кивает. — Но сейчас ещё не время для него. Феликс загнанно дышит, ожидая следующих шагов от Хёнджина, что нежно целует всё тело, спускаясь всё ниже. Однако, когда доходит бедер, то снимает боксёрки со светловолосого парня, а тот удивляется, и его лицо незаметно краснеет, что этого не особо видно под светом ночника. Не думал, что так быстро будут развиваться события. Хван просит лечь на живот, а сам ищет кое-что на тумбочке. Находя, он возвращается к парню, оставляет поцелуй на седьмом позвонке, и в комнате наступает тишина, только розоволосый парень что-то делает за спиной. — Феликс, не волнуйся! Дыши спокойно и расслабься, чтобы я не сделал тебе больно, — успокаивает Хёнджин, смазывая смазкой проход Ли. — Ладно, точно не будет больно? — и Ёнбок сжимает и разжимает подушку под собой от маленького беспокойства. Всё-таки первый раз очень волнительное событие, особенно если это происходит так неожиданно. Но парень полностью доверяет Хвану, хоть близко не знаком с ним. Он может оказаться полным придурков после, а на данный момент довольно нежен и бдителен по отношению к мальчику с параллели. Когда входит первый палец, Феликс вздрогнул и всеми силами вцепился в подушку. А Хёнджин шепчет успокаивающие слову и ласкает свободной рукой ягодицы, что заставляет Ли дышать спокойнее и расслабиться. Он, как будто уходя из этой комнаты в далёкие вселенные, наслаждается действиями Хвана, приносящие какое-то неимоверное удовольствие. Ощутив, что парень под ним привык и готов принять в себя ещё один, вошёл второй палец Хвана. Этот палец воспринялся более мягко, от чего Ли не вздрогнул, а лишь получал блаженство от каких-то двух длинных пальцев в заднице, раскрывающихся в ножницы. А третий палец входил свободно, поскольку Ёнбок уже как-то привык к ним, но мысль, что это пальцы Хёнджина — сводила его с ума. Хёнджин вынул пальцы, и ощутилась непривычная пустота внутри. Определенно хотелось большего, чтобы полностью удовлетвориться и закончить какой-либо контакт с Хваном. Хотя Феликс так и думал, ибо зачем популярному парню в школе встречаться с изгоем, можно найти кого-нибудь покрасивее, чем светловолосый парень. Однако в глубине души он верил, что, может быть, эти отношения продолжаться, и они будут жить счастливо и долго. И всё же, навряд ли Хван будет встречаться с Ли, ведь у него есть прекрасная девушка, Мин Джи, которую он любит всем сердцем. А Ёнбок только парень на ночь и не больше. Копаясь на тумбочке, Хёнджин открыл упаковку с контрацептивов и надел презерватив на свой член. Он поглаживал Феликса по голове и шепчет приятные слова, успокаивая перед следующими действиями. Также Хван рассказал о том, чтобы при первом разе не было больно. И Ёнбок пытался прислушаться, но внутри себя боялся: а вдруг он что-то сделает не так, а если парень сделает ему больно? И всё же он старался успокоиться расслабиться, пока розоволосый парень смазывал его проход. — Всё хорошо? По началу будет неприятно, а, если будет больно, — говори, — вновь повторяет Хёнджин, что сказать лучше, нежели терпеть. В правду первый толчок был не особо приятный, пробный. С каждым новым толчком Феликс открывал всё больший кругозор своих ощущений, по всему телу развивалась будоражащая и приятная волна чувств. Особенно когда на спине чувствовались лёгкие, но тёплые поцелуи. И Ли стонал как не в себя и иногда слегка закусывал подушку, думая, что за дверью бархатный голос слышен хорошо. А может даже очень. Как бы ни хотелось не быть услышанным за дверями этой небольшой комнаты, светловолосый парень забыл про остальных людей и сладкие, для ушей Хвана, стоны стали слышны по всей комнате, прекрасно сочетаясь с сильными битами на первом этаже. Хёнджин находит удачный угол, и по всей комнате разносится звонкий стон наслаждения. Показалось, что бархатные стоны стали громче, а Феликс говорил: «Да вот так отлично», или «Хёнджин-а, вот хорошо здесь». Он явно перестал смущаться от своих же стонов и полностью расслабился, и Хвану это слишком нравилось. Слишком милый Ёнбок, когда он начинает открываться и доверять другому человеку, Хёнджину. Они одновременно кончают, и на плоский живот выплёскивается белая жидкость, которую Хван осторожно вытирает бумажной салфеткой и ягодицы светловолосого парня. — Я-я.., — хриплым голосом начинает Феликс, — можно ли сделать приятно, пожалуйста? — Можно, — тихо отвечает Хёнджин и целует в нос. Осторожно беря в маленькую ладонь среднего размера член, Ёнбок взял его к себе в рот, по началу не весь, ибо такое он видел только в фильмах для взрослых. Также у него нет опыта, поэтому он лишь пробовал сделать хоть что-то. А Хёнджин не против, он крутил любимые светлые волосы, иногда слегка оттягивая их. Феликс медленно вбирал в себя всю длину ствола, проходясь языком по каждой венке, в особенности головке, слыша в ответ приятные стоны, ласкающие уши. У розововолосого парня сладкий, как сахар, голос, когда он срывается на стоны, получая наслаждение от того, что делает с ним Ли. Хоть светловолосый парень не опытен и пытался приносить удовольствие как мог, но, по мнению Хвана, он делал лучше всех его бывших партнёров. Чтобы облегчить задачу, Хёнджин немного двигал бёдрами, помогая парню. Хёнджин кончил с громким стоном в рот Феликса, и Ли проглотил на вкус неприятную белую жидкость. — Я люблю тебя, — шепчет Хёнджин и, притягивая за тонкую талию к себе, нежно целует в губы. В их головах — ни одной трезвой мысли из-за опьяняющей любви, поглотившая тела парней. Хвану не хотелось отрываться от губ, небрежно накрашенных красной помадой, ощущая внутри себя фейерверк чувств как при первом поцелуи со светловолосым парнем. Раньше это было лишь в пределах мечтаниях, что-то слишком невообразимое, а сейчас кажется, что чувствовать рядом возлюбленного и ощущать всю его любовь — самое лучшее, что могло быть. Отрываясь друг от друга, Хёнджин валит Феликса на подушки и накрывает тёплым одеялом, а затем и сам залазит под него. Ли, солнечно улыбаясь, тихо хихикает и тянется за объятиями, оставляя поцелуй на шее. — Что будет дальше, Ликс? — втягивая в нос аромат фруктового шампуня, спрашивает Хёнджин. — Не знаю, может быть... Любовь?.., — неуверенно молвит Феликс, не веря своим словам. Ведь человек под алкоголем сможет сказать и сделать всё, что угодно. Обычно пьяные люди лишь врут... А может и правду говорят, не так ли?