Obscura

Утром Тэхёна разбудил стук в дверь. Тэхён пулей подскочил на кровати. Спросонья он не понял, где оказался. В голове мешанина из воспоминаний. Взглядом он пробежался по стенам, стулу и остановился на столе. Записи. Тэхён потянулся, схватил стопку листов и засуну себе под подушку. — Тэхён, мой милый мальчик, — за дверью переливался бодрый голос Ким Джо. Он и вернул Тэхёна в реальность. Комната в корейском центре саентологии. Итан Сипс с любимым блюдом. Ким Джо с пакетом вещей. — Ты проснулся? — Да! — Могу зайти? — Конечно. Ким Джо открыла дверь и впорхнула. Сегодня на ней голубое платье в пол, с шалью на плечах. — Как спалось? Ким Джо взмахнула подолом платья и уселась на стул рядом. — Хорошо, наверное. — Тэхён пожал плечами. На него волнами накатывали воспоминания вчерашнего дня: авария профессора Чон Чонгука, Синь Чжань с битой, сгоревшая одежда и мост, с которого Тэхён чуть не спрыгнул. — Замечательные новости, — обрадовалась Ким Джо, даже хлопнула в ладоши два раза. — Готов узнать, какое блюдо выиграло сегодня? — Я не… Да, наверное. — Тэхён посмотрел на вещи на спинке кровати. — Ким Джо, могу уточнить, как бы я мог связаться с профессором Чон Хосоком? — С каким профессором? А! С профессором. — Ким Джо посветлела лицом. — Так, Чон Хосок звонил утром, сказал, что нашёл твои вещи. Он их привезёт вечером, заодно довезёт тебя до дома. Тэхён облегчённо выдохнул. — Одевайся, жду тебя в коридоре. Стоило закрыть двери, Тэхён подскочил. Синяк на бедре стал больше и темнее. Болел, что немела часть ноги до поясницы. Тэхён натянул вчерашние брюки и рубашку. Пакет с остальными вещами он оставил около стены. В сопровождении Ким Джо Тэхён спустился в столовую. В этот час было многолюдно и шумно. Тэхён принюхался и уловил знакомый запах. — Чапче! Очень необычно, — улыбнулась Ким Джо Тэхёну. Она приняла тарелку с чапче из рук повара, следом за своей тарелкой потянулся Тэхён. Любимое блюдо Тэхёна. Чон Чонгук готовил чапче очень часто, хотя он сам его на дух не переносил. Профессор варил целый чан, несмотря на замечания Тэхёна о переводе продуктов. Ким Джо и Тэхён сели за вчерашний стол, подсев к двум девушкам. Они тепло поприветствовали Ким Джо и Тэхёна и вернулись к своим тарелкам с аппетитно пахнущей чапчей. — Чем займёшься, Тэхён? — спросила Ким Джо, когда её тарелка опустела. — Не знаю. Мне очень неудобно, что меня кормят, дали ночлег… Может, я могу вам отплатить своей помощью? Или в центре? — Помочь? — Ким Джо задумчиво покачала в руках ложку. — А знаешь, ты меня очень выручишь в одном деле. Благотворительным организациям трудно с волонтёрами. А девочек у нас мало, любые руки — праздник. — Благотворительная организация? — спросил Тэхён. Он прихлёбывал горячую чапче. — А ты думал, мы гостиница? — рассмеялась женщина заливистым хохотом. — Та комната, где ты ночевал, и ещё сто таких принадлежат корейскому центру саентологии. По воскресеньям мы выбираемся в бедные районы, кормим людей, возим и раздаём одежду нуждающимся. Стараемся забрать людей к нам, разместить, помочь с паспортами и устройством на работу. — А что мне нужно делать? — Тэхён совершенно не представлял, как осуществлялась работа благотворительных организаций. — Помощи в готовке будет достаточно. Мози тебе всё расскажет. Обычно это почистить картошку, промыть рис, мешать в кастрюлях еду. Справишься? Тэхён положительно кивнул. Выехали они небольшой группой в фургоне. Все были невероятно позитивны, хвалили солнечный день и делились своими впечатлениями о чапче. Тэхён скромно сидел с Ким Джо, смущённо опустив лицо в ноги. Как будто Тэхён сам готовил чапче, хотя это Мози приготовил блюдо, которое все нахваливали. Они приехали в захудалый район Сеула. Сразу на глаза попались бездомные, которые ютились на картонках. Они трясли стаканчиками, привлекая внимание редких прохожих. Как только фургон притормозил около них, сразу кинулись, сшибая друг друга. Тэхён вызвался помочь Мози. Ему вручили двадцатикилограммовый пакет с картошкой. Они разбили небольшой переносной лагерь, установили полевую кухню. Тэхён пристроился в уголочке с пакетом, а сам наблюдал за Ким Джо и девушками. Они разбрелись по улице, подходили к сидящим на асфальте людям, что-то спрашивали, потом неслись за чаем или кофе. Мози каждой говорил, что суп будет готов через полчаса. Ким Джо помогала старым бездомным людям дойти до фургона. Некоторых она завела и посадили в него, а когда он заполнился, то вообще уехал. Через полчаса он вернулся. Как раз Тэхён почистил половину пакета, а Мози сварил первую кастрюлю супа. В нём Тэхён не разглядел тех людей, которых сопровождала Ким Джо. Фургон вернулся пустым. И в него тут же усадили двух стариков. — Тэхён? — Над ним нависла улыбающаяся Ким Джо. — Как ты? Не устал? — Нет. А должен был? — Два часа уже чистишь картошку. Даже не прервался ни разу. Тэхён застыл. Он не следил за временем. Тэхён погрузился в работу. Погода была прекрасная, а в голове, кроме картофельных «глазков» — ничего. — Извините, я не заметил… — За что ты извиняешься, милый? — Ким Джо рассмеялась. — Мози, накорми, пожалуйста, девочек и Тэхёна, а я пойду с листовками похожу. — А можно я с вами? — спросил Тэхён. — Я не голодный. И буду рад ещё чем-то помочь. — Тогда давай. Ким Джо и Тэхён прошлись по узкой улочке вдоль старых и ветхих домов и вышли на шумную улицу. — А что за листовки? — спросил Тэхён, когда Ким Джо вручила часть пачки. — Поиск волонтёров. Вдруг получится, — ответила с грустной улыбкой Ким Джо. — Вот забрали несколько человек с улицы сейчас, отвезли к нам в центр. А с ними нужно заниматься, социализировать, обратно в нормальную жизнь пытаться оформить. Тэхён понимающе кивнул. Он никогда не был волонтёром, но ярко представил со слов Ким Джо, что это далеко не увеселительная прогулка. Ким Джо отошла недалеко, она старалась, подходила ко всем людям. Всем улыбалась, говорила добрые слова. Сразу протягивала листовку, и в девяти из десяти случаев люди брали. Тэхён тут же последовал её примеру. Но в большинстве от Тэхёна шарахались, проходили мимо, не замечая, резко выдёргивали из пальцев листок, а через два шага сминали и выкидывали в мусорное ведро. Через десять минут отошёл подальше и отдавал листовки только тем, кто останавливался хотя бы на секунду. — Так-так, — рядом с Тэхёном замерли два мужчины в полицейской форме. Они подошли как раз в тот момент, когда рядом с Тэхёном осталась старушка, которая очень захотела помочь бедным и бездомным. — Чом Дим Сон — старший патрульный. Есть необходимость проверить ваши документы. Пожалуйста, предъявите ваше удостоверение личности. Проверка займёт всего несколько минут. Тэхён испуганно отступил. Он уставился на листовки в руках, потом перевёл взгляд на людей в форме. — У меня нет с собой удостоверения. Полицейский покивал. Натянул жалостливую улыбку. — В таком случае проследуйте с нами в отделение для установления личности. Полицейские расступились, приглашающим жестом показали в сторону припаркованного автомобиля. — Подождите, пожалуйста! — Ким Джо замахала листовками в воздухе, быстро приближалась к Тэхёну и полицейским. — Куда вы ведёте мальчика? — А вы кто? — строго спросил мужчина, который представился Чон Дим Соном. — У вас документы есть? Ким Джо переводила взгляд с одного патрульного на другого. Потом ослепительно улыбнулась. — Конечно. — Предоставьте для проверки, пожалуйста. — Как пожелает доблестная полиция, — немедленно отозвалась Ким Джо. Она достала из сумки документы. — Так что случилось? Мальчик что-то нарушил? Патрульный уставился в документы, протянутые Ким Джо. После непродолжительной проверки вернул всё в руки женщине. — Со вчерашнего дня по всем отделениям была разослана ориентировка. Молодой человек с тёмными кучерявыми волосами, худощавого телосложения, с карими глазами и родинками. Здесь. — Патрульный ткнул в нижнее веко правого глаза. — Здесь. Он указал на кончик носа. — И здесь. — Чон Дим Сон показал на левую щёку. Тэхён прерывисто выдохнул. Старший патрульный указал ровно на те места, где располагались родинки на лице Тэхёна. Была ещё одна, еле различимая, на контуре нижней губы и под подбородком. О них Тэхён узнал не сам, а с помощью Чон Чонгука. Он первый разглядел их. — Данный молодой человек очень подходит под ориентировку. Поэтому мы везём его сейчас в участок, чтобы установить его личность. И если окажется, что он не подходит под ориентировку, то мы его отпустим. — На плечо Тэхёна опустилась широкая ладонь полицейского. — Тэхён, не волнуйся, — сказала Ким Джо. — Я сейчас же позвоню Чон Хосоку. Тэхён не оказывал никакого сопротивления. Он спокойно уселся на заднее сиденье полицейского автомобиля. Листовки у него забрал второй патрульный. И сейчас, сидя на переднем сидении, изучал. — Корейский центр саентологии, — прочитал он. — Дим Сон, это не тот ли центр, что в Итевоне? — Там внизу листка есть адрес для особо дотошных, — подсказал Чон Дим Сон. — А, ну да. Точно. Хм. Саентологический центр. Это не они в прошлом году были в центре скандала с поставками фенобарбитала? — Не помню, — протянул старший патрульный, поглядывая за Тэхёном в зеркало заднего вида. — Этих нариков так много в моей жизни. Я не могу запомнить всех. Второй полицейский ещё покрутил листовку в руках, а потом засунул стопку в бардачок. В отделении Тэхёна посадили рядом с кофейным автоматом в коридоре перед дверью, куда постучались и зашли оба патрульных. Тэхён сложил руки на бёдрах. Кроме него в коридорах никого не было, только кулер булькал в углу. Тэхён потянулся к родинке на нижней губе. Чон Чонгук обожал эту родинку. Профессор часто ловил голову Тэхёна, прикладывал к своим губам указательный палец, потом тянулся к этой малюсенькой, почти невидимой родинке на контуре и запечатывал в неё воздушный поцелуй. А спустя какое-то время — не только воздушный. Тёплые воспоминания о волнительных поцелуях, которыми одаривал профессор Чон Чонгук, сейчас, на фоне тех вещей, что сообщил Чон Хосок, меркли, теряли ценность, превращали бриллианты и алмазы счастливых мгновений в серую гальку. — Эй, парень, — из двери высунулась голова Чон Дим Сона, — заходи. Тэхён подорвался со стула и зашёл в кабинет. Ему указали на стул рядом со столом, где сидел тучный полицейский пухлыми щеками и щёлочками вместо глаз. Тэхён сел, подобрался. Взгляд упал на руки. Хотя он и ни в чём и не был виноват, но чувствовал себя именно в такой роли. Преступника. — Хо Джу Чжэ, — представился человек в светло-зелёной рубашке, которая натянулась на его теле до скрипа. Чёрную офицерскую фуражку с эмблемами он снял и положил рядом с собой на стол. — Я начальник участка Сеула Кымчхон. На тебя пришла ориентировка, сынок. — П-почему вы думаете, что н-на м-меня? — заикаясь, спросил Тэхён, не поднимая взгляда от сложённых на бёдрах рук. — Сынок, это называется полицейской чуйкой, а так… — Тэхён дёрнулся от громкого звука. В углу заработал принтер. Чон Дим Сон подхватил лист и передал его Хо Джу Чжэ. Он перевернул лист, и Тэхён уставился на свою фотографию. Чёрно-белую, из студенческого. — Ким Тэхён. Это ты, сынок, верно? — Тэхён утвердительно кивнул. В голове закричал отец Тэхёна. В правой скуле полыхнула фантомная боль. — Тогда часть проблемы решена, личность установлена. А значит, сообщим тем, кто тебя разыскивал, хорошие новости. — А кто меня разыскивает? — еле выдавил из Тэхён, борясь с острым приступом тошноты. — Ох, совершенно сумасшедший мужчина, как мне передали. — Начальник вернул портрет Тэхёна патрульным. — Свяжитесь с профессором, подтвердите, что парень в нашем отделении. Пусть приезжает. — Хо Джу Чжэ снова посмотрел на Тэхёна. — Явился вчера в полицейский участок Сусео. Его там друзья держали, чтобы он не угодил в обезьянник. Совсем полоумный. Если он тебя, сынок, обижал, а ты сбежал, так и скажи. Мы не отдадим ему тебя, а сразу на несколько дней в обезьянник, чтобы разобраться. Тэхён замотал головой. — В-всё в порядке. Я забыл в-вещи, видимо, он хотел мне передать их. Хо Джу Чжэ расхохотался громким смехом, от которого задрожали стёкла в окнах. — Сынок, если бы ты оставил у него что-то, поверь, никто бы не стал отправлять ориентировку по всем отделениям Сеула и ближайшего пригорода. Твой профессор поставил на уши начальника полиции Сеула через каких-то знакомых в министерстве. Всё ради тебя. — Хо Джу Чжэ хлопнул своими большими ладонями. — Самое главное: хорошо, что всё хорошо кончается. Сейчас с твоим профессором свяжутся, а ты пока можешь посидеть в коридоре. Тэхён вернулся к кофейному автомату. Чон Чонгук никогда не был сумасшедшим. Но в последние дни Тэхён сам не узнавал профессора. Авария, его выходки с алкоголем, безразличие, с которым он позволил Синь Чжань творить с Тэхёном живодёрство на парковке. Входная дверь в полицейский участок открылась, и коридор заполнился шумом улицы. В помещение зашёл человек во всём чёрном и в солнцезащитных очках на лице. Он бесшумно скользнул вдоль стен с фотопортретами патрульных участка. Профессор Чон Хосок остановился рядом с Тэхёном. — Ким Джо сказала, что вы решили помочь благотворительному центру. Как вы умудрились попасть в полицейский участок? — На меня пришла ориентировка. — Тэхён посмотрел на закрытую дверь, где за ней уже звонили Чон Чонгуку. — Когда я думаю, что больше вы ничем удивить меня не сможете, как тут же происходит обратное, — холодным тоном заявил Чон Хосок. Он развернулся на пятках, подошёл к двери, сделал один негромкий удар и исчез в кабинете. — Через несколько минут профессор Чон Хосок также стремительно вышел. Не останавливаясь, он прошёл мимо Тэхёна, лишь кивнув ему: — Идёмте за мной. Тэхён кинулся за профессором. Он пролетел по коридору, выйдя на улицу. Чон Хосок направился к чёрному хаммеру, припаркованного напротив участка. На том месте, где было место для инвалидов. — Вы нарушаете правила стоянки транспортных средств, — зачем-то сказал Тэхён, когда сел в машину к профессору Чон Хосоку. — Да? — Чон Хосок не удивился. Он завёл хаммер и выкрутил руль налево, выезжая с парковочного места. — И что именно я нарушил, по-вашему, Тэхён? — Там была парковка для инвалидов. — Инвалидов? — Хаммер резко затормозил. Чон Хосок нажал на аварийную кнопку и обернулся всем телом назад. — Не вижу очереди из инвалидов, которые хотели бы занять место, которое я только что покинул. — Это нарушение закона, — еле слышно и неуверенно сказал Тэхён. Из-за резкой остановки он чуть не ударился о приборную панель, но успел выставить руку вперёд. Тэхён потянулся к ремню безопасности, когда он щёлкнул, Чон Хосок выключил аварийные огни и продолжил движение по дороге. — Вы чтите закон, Тэхён — это похвально. Вас волнует, какое впечатление вы производите? — Не понял, — выдохнул Тэхён. — Поняли. Профессор смотрел на дорогу и остановился на светофоре. — П-профессор, я не п-понимаю, о чём… — Понимаете. Тэхён потянулся неосознанно к дверной ручке, дверь автомобиля распахнулась, и он дёрнулся, чтобы выскочить и побежать куда глаза глядят. Но его удержал ремень. Он врезался в шею, и Тэхён остался на месте. В панике он повернулся к защёлкивателю. — Закройте дверь, Тэхён, вы нарушаете правила дорожного движения. Отовсюду загудели автомобили. Тэхён выглянул на улицу. Вовсю горел зелёный сигнал светофора. Тэхён посмотрел назад. За хаммером выстроилась очередь из гудящих автомобилей. Тэхён захлопнул дверь. Машина тут же плавно тронулась. — Простите, профессор. Чон Хосок не ответил. Они доехали в молчании до корейского центра саентологии. У Чон Хосока зазвонил телефон. Он вынул его из кармана, мельком взглянул на экран и, не отвечая, вернул обратно. — Ваши вещи. — Чон Хосок перегнулся и достал с заднего сидения дипломат Тэхёна и его пальто. — Телефон и папку с конференцией я позволил убрать себе во внутрь. Извиняюсь, что открыл. Тэхён прижал дипломат. У Чон Хосока зазвонил телефон по-новой. Он снова достал и не ответил. — Я вас не поблагодарил, — Тэхён не мог пошевелиться. По затылку пробежал холодок, встали дыбом волосы. — За что? — непонимающе спросил Чон Хосок. — За одежду, за еду. За то, что предоставили ночлег. — Это центр саентологии предоставил, а не я. — Но это вы со всеми поговорили, мне сказал Ким Джо и Итан Сипс. Чон Хосок склонил голову. Лицо без эмоций. — Жаль вас огорчать, но мои заслуги минимальны. Вы выходите? Тэхён кивнул, отцепил ремень безопасности и вышел из машины. Чон Хосок закрыл машину, двинулся ко входу в центр. По дороге он снова вытянул телефон, опять убрал. На входе Чон Хосок придержал дверь перед Тэхёном. На ресепшене их встретила Ким Сон Хи. Её взгляд блестел и переливался от возбуждения, когда следом за Тэхёном с ней поздоровался и Чон Хосок. — Вам попросить приготовить кофе или обед принести в кабинет директора? — Ким Сон Хи всем видом показывала, что готова сама сорваться и кинуться готовить обед вместо Мози. — Разве сейчас не проходят сеансы одитинга? — спросил Чон Хосок, вскинув руку с часами. — Проходят! — нетерпеливо выкрикнула девушка, но тут же пожалела об этом. Она прикрыла ладонью свой рот, уставившись на профессора с виноватым видом. Он лишь кивнул. Звонящий без перерыва смартфон он покрутил в руках, но не стал убирать обратно. — Всё по расписанию, И… — Ким Сон Хи запнулась. Её глаза в ужасе расширились, взгляд метнулся на Тэхёна, потом обратно на Чон Хосока. — По расписанию, профессор. — Хорошо, тогда не надо никого отвлекать. У меня есть время подождать. Чон Хосок направился в сторону бело-золотого коридора. — Что такое одитинг? — спросил Тэхён в спину профессора. Чон Хосок замедлил шаг. Телефон в его руках опять зазвенел. Музыка эхом прокатилась по коридору, заглушая тихую мелодию, которая лилась из динамиков, установленных в центре. — Я думал, что вы пойдёте сейчас за вещами, чтобы я отвёз вас домой, — кинул через плечо профессор. Он вытянул перед собой смартфон и смотрел в экран. Телефон звонил и звонил. Вибрировал и вибрировал. — Я бы хотел узнать, что такое одитинг. Чон Хосок отключил звук на смартфоне и зашагал по коридору. — Если располагаете временем, пройдёмте со мной. Тэхён посмотрел на Ким Сон Хи. Она ему лучезарно улыбнулась. — Идите скорее, — поторопила она ласково. Тэхён быстрым шагом догнал профессора Чон Хосока. Они дошли до лифта, доехали до третьего этажа. Где-то журчала вода. Тэхён почувствовал, как в его напряжённой, обволоканной чернотой душе распустились несмелые ростки спокойствия. Профессору продолжали названивать. Чон Хосок смотрел в экран. Под конец он сбрасывал звонки. Тэхён точно не мог знать. Что он знал наверняка, что тот, кто ему звонил, очень хотел, чтобы профессор Чон Хосок ответил. — Проходите. Профессор открыл перед Тэхёном дверь в светлую комнату. Небольшую, скромно обставленную. Посередине стоял стул, друг напротив друга стулья. На столе стоял непонятный прибор, похожий на тостерницу. Тэхён зашёл и замер около двери, когда профессор Чон Хосок подошёл к столу. — Что-то не так? — спросил Чон Хосок. Он сел на один из стульев. — Не знаю, — честно признался Тэхён. — Тэхён, давайте договоримся. В этой комнате постарайтесь забыть о своих заботах. Они никуда не денутся. — Чон Хосок рукой указал на место напротив себя. — Вы просили рассказать, что такое одитинг. Тэхён неуверенно кивнул. Он подошёл ближе, осторожно поставил дипломат около стола. Тэхён устроился на стуле, сложил руки на ногах. Он поморщился от боли в бедре, синяк ныл. Тэхён уставился на прибор. Вылитая тостерница, на панели которого была шкала со стрелкой и пара тумблеров. От прибора шли провода к двум банкам, стоящим рядом. Если бы Тэхён увидел их отдельно, то подумал, что профессор Чон Хосок украл перечницу и солонку из фешенебельного ресторана. Профессор повернулся к полкам за его спиной, достал коробку с кнопками. — Это, — профессор показал на тостерницу, — электропсихометр, проще — е-метр. — Тэхён взял со стола банки, на которые кивнул Чон Хосок. — Когда я включу прибор, по проводам е-метра потечёт маленький постоянный поток энергии, который будет циркулировать в электродах, которые вы держите в руках. — Тэхён задрожал. Он не хотел, чтобы через него проходил ток. — Через ваше тело пройдёт энергия при напряжении около полутора вольта — меньшем, чем в батарейках карманного фонарика. Ток настолько слабый, что вы не испытаете на себе никаких физических ощущений. — Тэхён внимательно слушал, удерживая металлические банки в руках. Он верил профессору, но страх всё равно комком собрался в горле. — Как только я включу прибор, мы начнём с вами говорить. Я буду задавать вопросы, а вы отвечать. Когда вы будете думать о чём-нибудь, то будете видеть у себя в голове картинки воспоминаний. Вы вновь переживёте инцидент. В этом моменте вы перемещаете или изменяете реальную умственную массу и энергию. Эти изменения в разуме воздействую на незначительный поток электрической энергии, производимый е-метром, это заставит стрелки двигаться по шкале. Реакция стрелки на е-метре говорит одитору, где находится заряд и с чем нужно работать во время проведения одитинга. Наш разговор займёт столько времени, сколько понадобится для вашего комфорта. Если вы почувствуете себя плохо, некомфортно или ещё какие-то отрицательные эмоции, сразу сообщите, и мы тут же остановим одитинг. — Тэхён вертел в руках электроды и ничего пока не понимал. — Тэхён, если вы сомневаетесь или не хотите, то лучше выбрать иное время. — Нет, — Тэхён вскинул голову. Ему показалось, что Чон Хосок улыбнулся. Но это обман. Никаких изменений на лице. — Я г-готов. Чон Хосок щёлкнул тумблером на электропсихометре. Тэхён напрягся всем естеством. Поджал губы и закрыл глаза, готовый к электрическому разряду. Спустя десять секунд ничего не произошло. Тэхён открыл глаза, разжал губы. — Как вы себя чувствуете? — Нормально. — Тэхён покрутил в руках банки. — Как вы себя чувствуете? — повторил Чон Хосок. Он дотронулся до коробочки с кнопками и нажал одну из них. Профессор смотрел в глаза Тэхёну, редко моргая. — Нормально, — уже менее уверенно сказал Тэхён. Он передёрнул плечами. — Как вы себя чувствуете? — ещё раз повторил Чон Хосок. У него не менялась мимика лица, ни тембр голоса. — Нормально, — Тэхён попытался скопировать тон профессора, но на последнем слоге голос просел, выдавая неуверенность. — Как вы себя чувствуете? Тэхён не понимал, что от него хотел услышать профессор. Один и тот же вопрос, но ответ Тэхёна также оставался неизменным. «Нормально». Тэхён сам не верил в это. Нормально? Нормально, что у Тэхёна нет дома? Нормально, что он вчера ночевал в благотворительном центре? Нормально, что ему нечего было есть? Нормально, что одногруппница натравливает дружинников против Тэхёна? Нормально, что его избивали? Что угрожали? Что жгли его одежду? Разве это всё «нормально»? Тэхён заметил, что на шкале задрожала стрелка. — Плохо, — ответил тихо Тэхён. — Как вы себя чувствуете? Тэхён воззрился на профессора. Его лицо оставалось спокойным и безэмоциональным. — Очень плохо, — сказал Тэхён, не опуская взгляда. Что далось ему с большим трудом. — Вам трудно владеть собой? Тэхён сжал электроды. — Я не понимаю. — Понимаете. Вам трудно владеть собой? — Нет. — Вам трудно владеть собой? Тэхён дрожал от растущего внутри него напряжения. Злило, что профессор, как попугай, повторял и повторял вопросы по несколько раз. — Нет, мне не трудно владеть собой, — проговорил Тэхён. Он взвешивал каждое слово, которое проговаривал. — Вас беспокоят прошлые неудачи? — Нет, профессор. — Вас беспокоят прошлые неудачи? — Нет, не беспокоят. Тэхён раздражался. — Вас беспокоят прошлые неудачи? — Профессор, меня не беспокоят прошлые неудачи! Тэхён тяжело дышал, стискивая электроды. — Вас беспокоят прошлые неудачи? Тэхён сглотнул. Да сколько можно! Краем глаза Тэхён заметил, как стрелка на шкале полетела вправо. Чон Хосок посмотрел на Е-метр. Тэхён прерывисто вздохнул. — Да, меня беспокоят прошлые неудачи. Каждый день. — У вас трудная жизнь? Тэхёна взбесил вопрос. Он сжал электроды, стало больно в пальцах. Тэхён давно заметил на руках царапины, которые не проходили. Маленькие синяки на кистях и предплечьях. Тэхён видел синяки на груди. Наверное, они есть на спине, но у него не было зеркала, чтобы рассмотреть. Но не так давно у Тэхёна была другая жизнь. Хорошая жизнь. Лучшая жизнь. Тэхён хорошо кушал, много учился, постоянно общался с профессором Чон Чонгуком, разговаривали о журналистике, работе, погоде, мировых новостях. У него была своя уютная комната, широкая кровать. Тэхён чувствовал себя в безопасности. Он был по-настоящему счастлив с Чон Чонгуком. До жизни с профессором все годы Тэхён провёл в тёмной комнате без света и одним окном. Тэхёну было холодно, он не получал любви ни от отца, ни от матери. А потом появился профессор. Чон Чонгук открыл дверь и выпустил Тэхёна из вечной мерзлоты и страха. Чтобы потом Синь Чжань и дружинники затолкали его обратно. Да ещё и заколотили дверь гвоздями. Три года с профессором Чон Чонгуком обернулись тремя годами бесконечного счастья. Но за них наступил час расплаты. И теперь, оглядываясь назад, Тэхёну вообще представлялись три года прекрасным сном. Который никогда больше не повторится. В чём в чём, а в этом Тэхён был уверен на все сто. — Тэхён? Чон Хосок не поменял позы. Он продолжил смотреть пронизывающим взглядом. Как будто через Тэхёна пропустили иголку с ниткой. И теперь профессор проворачивал эту нитку взглядом, медленно проворачивая внутренности. — Я… простите, профессор. Напомните, пожалуйста, какой был последний вопрос? Профессор вместо ответа потянулся к психрометру и нажал на тумблер. — На этом. Думаю, нам нужно сегодня закончить. Поставь, пожалуйста, электроды рядом с е-метром. Чон Хосок потянулся к коробке с кнопками. — Я сделал что-то не так? Рука Чон Хосока замерла. Профессор прямо уставился на Тэхёна. Тот не выдержал взгляда, опустил глаза. Он не хотел, чтобы всё закончилось. Тэхён ничего не успел ответить. Он не разобрался. Ему нужно было больше времени. Негативные эмоции в нём клокотали с меньшей силой. И всё после того, как он честно ответил на вопросы Чон Хосока. — С чего вы так подумали? — Чон Хосок убрал руки от коробки с кнопками. — Я… Вы прервали наш сеанс оди… — Тэхён забыл слово. Его передёрнуло. Ну, что он за человек, просто одно слово. — Одитинга, — подсказал Чон Хосок. — Да, именно. — Тэхён не поднимал взгляда. — Я смогу исправиться. Просто подскажите, пожалуйста, что я сделал не так. — Тэхён, подскажите, когда вы в последнее время отдыхали? Отдыхал? — Лучший отдых — это смена деятельности! — назидательно говорил отец, когда Тэхён приходил к нему после того, как сделал все уроки. После выполнения домашнего задания Тэхёна ждали бесконечные репетиторы. Рисование, музыка, конный спорт, гончарное мастерство, усиленные занятия английским языком, экономика, банковское дело. Тэхёна с самого детства воспитывали наследником дела Ким Джихёна. Поведение, стать, знать — ни шага в сторону. В отпуск родители Тэхёна никогда не брали. Он оставался на репетиторов и гувернанток. Родители купались в волнах Тихого океана, загорали на пляжах Малибу, ездили на круизных лайнерах. Делали фотографии на Эйфелевой башне, около пирамид Гизу, стояли на Китайской стене. Тэхён учился осенью, зимой, весной и летом. У него не было каникул или выходных дней, когда он жил с родителями. Сбежав от отца и его состояния, Тэхён тоже не сидел сложа руки. Целый год он мыкался по хостелам, перебивался низкооплачиваемой работой в продуктовых магазинах, грузчиком на складе ночью, убирал улицы и красил скамейки. Тэхён работал каждый день, а потом поступил в университет. И чтобы ему хватало хотя бы на проживание и еду, работал не покладая сил по ночам. В выходные подрабатывал в круглосуточном магазине, пока не оказался в квартире у Чон Чонгука. Целый год Тэхён двигался в том же направлении: дом, университет, дом, университет, дом, университет. Постоянная домашняя работа, статьи, конференции. Тэхён подавал заявки на участие во всех конкурсах, в каких он мог бы поучаствовать. И всё это длилось до момента, пока Чон Чонгук не запретил ему это делать. Тэхён задержал дыхание, сглотнул и переключился. Думать о профессоре Чон Чонгуке очень больно. До слёз. — Я не понимаю, профессор, — сказал Тэхён. И он не соврал. Когда можно было расслабиться? Стипендия, поездки из деревни в Сеул и обратно, пары, задания, чтобы нагнать одногруппников, и постоянное дотошное просчитывание, как не попасться на глаза Чон Чонгуку, как не заговорить с ним, как больше никогда не быть ему обузой. Чон Хосок бесшумно сорвался со стула вместе с коробочкой с кнопками. — Сеансы одитинга не должны проходить в спешке. Тем более, если одному из участников процесса не комфортно, страшно, нет доверия или контакта — всё это откладывается на самом процессе одитинга. Если между одитором, в лице меня, и преклиром, в вашем лице, возникло недоверие или другие пагубные эмоции, то продолжать сеанс бессмысленно. В процессе одитинга мы должны направить человека с помощью вопросов. Помочь ему внимательно изучить определённую область своей жизни. Совместными усилиями мы должны не только найти область расстройства или жизненные трудности, но и выявить их источник. На сеансах одитинга человек освобождается от барьеров, которые сдерживают, блокируют или понижают его природные способности. И в результате проведения одитинга он становится более счастливым и способным, как духовное существо. Сейчас, как вы видите, вы глубоко несчастливы, не собраны, вы не настроены на диалог. — Неправда, я настроен. Чон Хосок убрал коробочку с кнопками себе в карман и подошёл к двери. — Вам нужен отдых. Моё предложение: с завтрашнего дня вы перейдёте на неделю на дистанционное обучение. Вам нужен отдых, хорошее питание, обильное питьё и меньше стресса. Подскажите, в доме, где вы живёте, сможете ли всё это устроить? Тэхён вжался в спинку стула. — Я сомневаюсь, что интернет соединение в деревне позволит выдержать целую лекцию, не говоря уже о нескольких. По поводу питания… Я постараюсь что-нибудь придумать. — Придумывать ничего не надо. Либо у вас есть возможность сытно кушать, восполняя все витамины и нужные организму элементы, либо — нет. Нужен постоянно установленный рацион: с мясом, крупами, овощами, яйцами и фруктами. Так вот, Тэхён, есть ли у вас такая возможность? — Тэхён промолчал в ответ. — Почему-то именно так я и подумал. Вы можете остаться в центре на неделю. Чон Хосок выглядел так, будто предложил Тэхёну всего лишь чашку кофе из университетского автомата. — Я не могу позволить себе снимать ещё одну комнату. — Вам кто-то сказал про съём? Вы остаётесь в выделенной вам комнате целую неделю. На первом этаже есть библиотека и конференц-зал с хорошим интернет-соединением. Можете заниматься там. Питание в столовой трёхразовое. Если вы захотите перекусить, то всегда это можно сделать там же. Мози не отказывает. Хорошо спите, хорошо ешьте. Восстанавливаетесь. — Что я буду за это должен? — Тэхён задвинул стул и вышел в коридор. Профессор последовал за ним. Чон Хосок сразу повернул к лифтам. Тэхён, не получив, ответа припустил за ним. — Так не бывает, что просто дают комнату и еду. — А как бывает, Тэхён, просветите? Чон Хосок нажал кнопку вызова лифта. — Всё, что делает человек — не бесплатно. Всегда кто-то получает выгоду, а кто-то платит. Створки лифта разъехались. — Чон Чонгук тоже поимел с вас выгоду, Тэхён?