Кадры решают всё: Сентиментальный марш.

2. Что сделает настоящий Вольный Торговец, если на нижней палубе своего флагмана обнаружит сбой в работе вентиляции, вызванный тем, что кто-то припрятал в оной вентиляции мешок с хабаром? Бессмысленный какой-то вопрос. С какого перепугу он вообще оказался на нижней палубе, этот Вольный Торговец. Нечего ему там делать. По крайней мере, леди Теодора так считала. А этот, вот беда, демократичный оказался. Из заметок сенешаля Версеряна: Он потребовал сообщить ему, каков процент грамотных среди рабочих шестого складочного и в целом по всем нижним палубам флагмана. Когда я, к стыду своему, не смог сразу дать ему вразумительного ответа, он долго распространялся, как важна эта информация. Я выслушал монолог о том, как опасны грамотеи и как следует за ними пристально наблюдать. С примерами и историями из жизни, коих здесь не приведу за недостатком времени. Но должен заметить, он неплохой рассказчик. Увлекшись, я тоже рассказал ему несколько случаев из жизни на борту. Затем он дал указание выявить всех, знающих грамоту, и организовать занятия, на которых они смогут обучать своих неграмотных товарищей чтению, письму и счёту. Также велел развесить повсюду на нижних палубах плакаты по технике безопасности и обновить все схемы эвакуации и наглядные планы действий по тревоге. Надо признать, последние и правда поистрепались и, к тому же, не все из них верны. Я по-прежнему не вижу никакой последовательности в действиях этого человека. Надо понять теперь, как попросить леди Навигатора нарисовать эскизы плакатов. Не уверен, что она согласится. Если даже так, вряд ли она легко поймёт, что от неё требуется. Но иных кандидатур для такой работы у меня, увы, нет. *** Мотались они из конца в конец сектора. Идира часто сбивалась — где они и зачем. «А ты записывай, — сказал ей Ледышка. — Дневник веди». Смешной. Для этого надо, чтобы почерк был как у него и писать без ошибок. «Фигня это всё, — сказал Ледышка. — Для себя ведь будешь писать. Какая разница, как». Уговорил, паразит. Поэтому дату, когда на Даргонус напали друкхари, она даже знала. Погуляли там твари, конечно, знатно. Вот при леди Теодоре такого не было, говорили все. А этот — Кузьма-капитан — не иначе невезучий. И считай сразу после того нападения, чуть ли не на руинах, провели Магнес Ацессио — церемонию вступления в права Вольного Торговца. Идира смотрела трансляцию и думала, что да: это, конечно, не то. Вообще он никак не смотрится после леди Теодоры. Никакого просто сравнения. Даже Ледышка у него за правым плечом — и тот солиднее выглядит. Хоть и роста они одного и Кузьма-капитан в плечах пошире будет. Пригляделась, как он стоит там, на трибуне, и поняла, в чём главное отличие от госпожи Теодоры: в том, что никакого удовольствия он от всего этого не получает. Просто делает работу, которую нужно сделать. Старательный такой. Вот тогда она его почти пожалела. Ледышка заходил к ней как заведённый в строго определённое время, но видно было, что дел у него по горло. Он с ней даже делился — кому она скажет. Рассказывал, что пока его коллега занимается сволочами друкхари, он что-то выясняет, связанное с тем типом с острыми зубами. Упоминал улей Сципиона и Куолон. Но в чём дело, толком не говорил. Какая-то секта там была по его предположению. О чём часто говорил, так это о том, что людей не хватает. Всегда не хватает людей. Некому. Некем. Не успеваем. И опять убегал — успевать. Или пытаться успеть. По грубым прикидкам — приблизительно за десятерых. Вигдис пересказывала, что Кузьма-капитан ворчал на него: «От всех порядка протокольного требуешь, а сам режим не соблюдаешь и колдовством своим лечишься». Это правда: не дурак был Ледышка лишний раз подлечить биомантией то, что спокойно лечилось сном и медотсеком. Ей запрещал с шепотками лишний раз разговаривать, а сам-то вот что. Мало ли что ты санкционированный. Очень злился Ледышка, когда узнал, сколько несанкционированных в астропатических хорах протектората. Длинно и затейливо ругался. «А чего такого-то?» — Сказала Идира. Санкционированный астропат, Императором связанный — это, конечно, сила мощная дальнобойная. А ещё капризная и с претензией: условия ему создавай. А нам-то тут — меж собой пошушукаться — через пару планетных систем — местных недоучек за глаза хватает. Мелочь они, конечно, зато неприхотливы и всем своим благополучием леди Теодоре по гроб жизни обязаны. Она для них получалась — как для тебя Император… — Не сходится счёт, Идира, — сказал Ледышка, — Связывание души даёт защиту от губительных сил. Не получается — как Император. — Вольный Торговец, — возразила она, — тоже защиту даёт. Только от здешних сил. Вроде тебя. Которые их в чёрные корабли пакуют. К ней на службу никто силой не тянул. Все по доброй воле шли. — Ой ли, — прищурился он. — Ладно, допустим. Идира… Они же у вас необученные совершено. Расходники. Этого потратили — нового найдём… — Зато ты весь такой обученный! — Взбеленилась она. — С Императором поздоровался. А чего ты так за них переживаешь-то? Твоё дело — выявляй да отправляй, так? И было бы за кого переживать. Псайкеры. Варпом меченые. На тебя как родня посмотрела, когда дар прорезался? Вот и ты на них так смотри! Он никак её не назвал. Покачал головой, сказал: — Смена темы и переход на личности. Быстро. Не высокая у вас, госпожа Тласс, культура дискуссии. Ещё извинился. За что? Не за что, а почему: когда женщина не права, мужчина должен извиниться. Она на него обиделась. И когда он ушёл, ещё думала, доказывала ему про себя что-то. Потом думала: вот жила она рядом с Теодорой, все видели — как хорошо и сытно при Вольной Торговке живётся несанкционированной псайкерше. Летала с ней на свою родную планету, чтобы новеньких там набрать… Дальше она думать не хотела. Не нравилось ей дальше думать. А Ледышка сам дурак. Ушёл и она ему сказать не успела, что шепотки нехорошее говорили про их с Кузьмой-капитаном следующую вылазку. Куда они там собрались-то — «недалеко кое-что проверить»? Он может и не поверил бы. Точно бы не поверил. Но стоило всё же сказать… *** Тави Тум идёт на урок. Им раздали книжки и теперь проводят занятия. Те-о-ре-ти-чес-ки-е. Вот ещё выдумали, ворчали старики, при госпоже Теодоре такого не было. Политзанятия проводили, про любовь к Императору. Кодекс заставляли учить. Но чтобы разбирать по картинкам уязвимые места орков — глупость какая-то. Орков надо просто разбирать. На запчасти. Прямо на месте. Если вдруг сунутся твари. Тави тоже считает, что всё это глупость, но надо учить и готовиться. Потому что образцовая служба — это увольнения. А увольнения — это Кевин.Ему сейчас трудно, его не пускают слушать варп. Не то чтобы совсем, но как-то всех несанкционированных отодвинули и придерживают слегка. Будто прячут. Не иначе — от Инквизиции. Кевин очень злится и волнуется. Даже не посидишь с ним нормально — всё про эту свою астропатию, как он жить без неё не сможет. Что готов хоть на чёрный корабль, лишь бы только слушать свой варп. И куда тебя тот корабль повезёт, спрашивает его Тави, если путь перекрыт и дальше Футфола не сунешься. Сиди уже. Обойдётся. И он опять заводит про то, как ему надо слушать. Надоел уже. Вот пусть с варпом своим целуется. Найдёт себе там демонетку посимпатичнее… Тави вздрагивает и складывает руки в знак аквилы: дурная какая мысль, прости Император. На экране старенького проектора вращается шар. «Вот, — говорят им, — во что превращается планета после нашествия тиранидов». Как будто они не знают. Шар вращается в пустоте. На стол выставляются фигурки: генокрады. Это тоже все знают, чего не знать: тиранидская разведка. Сначала расплодятся по-тихому, потом ульи свои позовут. Фигурки, правда, несколько отличаются от тех, что привычны по фильмам и постерам. «У вас, — объясняют им, — очень низкий шанс встретить заражённого. В вашей зоне ответственности эти твари почти не встречаются. Они лезут к власти, к рычагам управления. Им буквально нечего делать в Куолоне. Тем не менее, — говорят им, — Вам следует их отличать». Вот — ещё совсем человек. Вот — уже есть явные признаки. Вот это — уже очевидно. Первое поколение. Второе. Третье. Вот вербовщик — опять совсем человек, только мозги тебе скрутит. Стрелять на поражение. Уязвимые места. Вот этого ваши пукалки пробьют, а вот это — уже нет. Скорость. Они очень быстрые. Много быстрее любого из вас. Сторонний комиссар, проводящий занятие, оглядывает их всех с грустью и только что не с брезгливостью. У комиссара скучное лицо с уродливым шрамом и полностью металлический хребет. Когда речь заходит о способе заражения — поцелуе генокрада — начинается, конечно, нездоровое веселье и шутеечки. Комиссар не сердится. Скучным голосом рассказывает анекдот про генокрада и демонетку. Ему тоже начинают рассказывать всякие анекдоты. Он не смеётся. Как-то незаметно они все подтягиваются к столу с фигурками и начинают обсуждать способы действий для разных пород и стадий. Совместных действий — настаивает комиссар. Рассказывает на словах и показывает на фигурках. Рядом с генокрадами выстраиваются солдатики. Раздаёт методички: учить. Потом будут тренировки. Но сначала — учить. — А если, — говорят ему, — вот такое встретится? — И тычут пальцем в рисунок из книжки. — Бегите. — Спокойно говорит комиссар. И уточняет. — В противоположную от него сторону. На экране вращается шар. Голубой, пустой и гладкий.