Разделяя Ад

      Аластор смотрел на неё. Она была похожа на забившегося в угол зверя. Похожа… Ему определённо стоило признать, что отличие этой фразы от реальности заключалось лишь в том, кто тут зверь. И в каком смысле…       Она не выглядела такой напуганной, когда он подошёл к ней вечером, уселся на лавку, мило улыбнулся, поправив монокль, и произнёс: «Мисс, вы так очаровательны»       В тот момент глаза её наоборот выразили радость и смущение. Не знала, что ждёт потом. Она закрыла книгу, неловко улыбнулась в ответ, представилась, спросила его имя, до которого сейчас уже нет дела.       — Хотел поинтересоваться: вы, может быть, узнали мой голос?       — Хм… Не знаю, где могла слышать его раньше.       — Подсказка: он часто доносится из радиоприёмников у многих людей в штате.       Девушка даже покраснела, глядя на стройного шатена во фраке: «Вы тот самый радиоведущий? Кажется, узнаю. Боже! Так интересно познакомиться с таким человеком»       — Кстати об этом, я бы мог отвести вас в свой скромный дом, рассказать разное и о радио, и о себе. Нечего нам сидеть в этом парке. Вы согласны, мисс?       Как уже стало понятно, она согласилась. Аластор был последним, с кем она успела поговорить за свою жизнь. Он привёл её в свой дом на отшибе, запер в комнате без окон. В свете горящего в лампе керосина сверкали его ножи. Она не видела в нём больше того, кто вызывал доверие. В Аласторе был холод, расчёт, была решительность. Девушка пыталась отбиться, хоть и руки её дрожали, не слушались. Выражение испуга на лице вскоре сменилось безразличием. После смерти у его жертв вечно были своеобразные отчуждённые лица.       Не брезговал, не используя перчаток залезал руками в её живот. Печень на ужин, почки в холодильник. Ещё он взял сердце. Остальное закапает в лесу, как и много раз до этого.       Будучи живой она спросила во время обсуждения романа, который никогда уже не успеет дочитать: «Вот вам разве безразличны чувства?»       Аластор взглянул на неё, улыбаясь: «Да. Мне безразличны чувства. Для меня никогда не имело значение слово "любовь"»       Был 1933 год. А это его предпоследняя жертва перед той самой, из-за которой убьют убийцу.

━━━━━━━━━━━━

      — Насквозь я многих вижу. Тебя видел. Смотрел, как ты бармену плачешься. Но вот последнее… Я не хочу сам угадать, из-за чего это было.       Очередной шкаф в казино занял своё новое место. Вечер. Хаск вернулся обратно к Энджелу, сидящему за одним из игровых столов с бутылкой пива.       — Сам думаешь о слишком плохих вещах?       — Не без этого, — Хаск достал колоду карт, разложил на столе и собрал вновь, будто вспоминая ощущение могущества в подобном месте.       Энджел отвёл взгляд: «По контракту в студии я делаю всё, что Вал захочет»       Хаск наблюдал за ним, видел, как он начал сутулиться, сжиматься. Грешник неосознанно пытался стать менее заметным.       — Иногда у него были клиенты с разными вкусами, готовые платить за меня. Очень много платить, Хаск. Он им не отказывал, и мне не давал отказать. Это не всегда было то, что я бы хотел, так что мне приходилось терпеть, пока они просто мной… — Энджел запнулся. — Один раз пришло сразу несколько. Та ночь была долгой.       — Уёбище-переросток, — не сдержался Хаск. — У него в лысую башку помещается мысль хоть как-то печься о своих работниках? Знал я при жизни одного похожей сферы деятельности. Он и то пресекал лишнее дерьмо.       — Не знаю… В это и проблема. Иногда мне могло казаться, что не так всё плохо, что он проявит снисходительность. Иногда Вал себя вёл мягче, но в основном тычет тем, что создал меня в Аду.       Недолго помолчав, Энджел сделал глоток пива. Посмотрел на бутылку, на самое дно.       — Может быть, я сейчас скажу лишнее, — Энджел поднял взгляд на настороженного Хаска. — Мы с ним ехали в лимузине из клуба. Оба выпили. Я в тот вечер слегка раздразнивал клиентов, чтобы платили потом за услуги. Ничего не было, но я устал. Вал поцеловал меня, хотя я не особо хотел. Его слюна может опьянить. Он иногда этим пользуется. Когда мы приехали в студию, я уже был не в себе. Мне немного было интересно, каков он в этом всём. Я сказал, что хочу заняться сексом. Не знаю, насколько это были мои слова. Я забил на то, что случилось тогда на кровати посреди студии. Только потом Вал этим пользовался… Ты сам знаешь, какие у меня отношения с наркотиками. Он манипулировал мной через них. Со многими делает так, но я, как наивный придурок подумал, что я же любимчик, что он не будет так со мной… Я ошибся. Когда ему становилось скучно, а мне хотелось снюхать дорожку, Вал предлагал мне дурь взамен на секс. Обмен, из-за которого я и не подозревал, в какую яму Вал затягивает. Он начал ассоциироваться с кайфом. Потом и пыль уже была не нужна. Мне кажется, он это сделал, чтобы я сам хотел залезть под него. После этого я всё больше начинал чувствовать себя куклой… Пыльный ангел, самая известная порнозвезда Ада, любимая игрушка своего же босса. Паук во власти мотылька.       — Почему ты впал в истерику из-за имени?       — Может быть, я вспомнил себя. Настоящего себя, то, чего я хотел, и сравнил с тем, во что я превратился. В то, что мне пришлось терпеть из-за наркотиков, из-за Валентино. То, что я уже не Энтони. Только его подобие…       — Ошибаешься, — Хаск пересел на стул рядом с пауком. — Не был бы ты Энтони — не сбежал бы однажды в Хазбин.       — И не встретил бы тебя.       Энджел посмотрел на Хаска с теплом. Это удивляло его самого. Порой могло показаться, что нормальные чувства утрачены, заменены на актёрскую фальш.       — Пялишься на меня радостней, чем на бутылку, — усмехнулся Хаск.       — У тебя улыбка красивая…       — Кхм… Спасибо? Мне в Аду особо комплиментов не делали.       — Потому что лохи, — Энджел рассмеялся, закинул ногу на ногу.       Его веселье резко сменилось серьёзностью, когда один специфичный вопрос пришёл в голову.       — Хаск, став свободным, ты будешь забирать души, как раньше?       — После дерьма с Аластором и глядя на тебя? Сомневаюсь. После того, как терпишь такое на себе, не захочешь делать с кем-то. Если только с полными мудаками. Кстати, давай обратно в Отель. Мне, видать, рано хочется спать после этой всей перестановки.       — То же самое, но после пива.       Двое грешников покинули казино. Хаск запер дверь и вызвал такси. Долго ждать не пришлось, вскоре потрёпанная машина остановилась возле здания. Увидев садящегося в салон Энджела, водитель чуть было не спросил уже про некоторую особую оплату, когда Хаск грубо отрезал: «Деньгами»       Спустя несколько минут поездки Энджел положил голову на мягкое плечо кота. Рядом с Хаском он ощущал безопасность, и от этого в сон клонило с большей силой. Грешник аккуратно разбудил его по приезде в отель. Они вышли из машины и направились к высокому зданию на возвышенности. Хаск проводил Энджела до спальни, пройдя через холл, где что-то обсуждали Вэгги и Чарли. Лёжа на постели рядом с ним, бывший слуга Аластора рассказывал свои старые истории.       — …ударил этот тип бутылкой моего постояльца. Мне один официант сказал, что за все годы меня в таком бешенстве не видел. Того идиота я выкинул за шкирку. Потом из этого неловкая ситуация вышла. Оказалось, что грешник, которого он огрел, преследовал его девушку. Вот и пойми, как на это дерьмо реагировать. Хотя… Пускай свои разборки оставляют за стенами моего казино. Оба балбесы.       Хаск отвлёкся от рассказа, чтобы посмотреть на Энджела: тот уснул возле него. Пушок на груди плавно поднимался и опускался. Аккуратно, боясь разбудить, Хаск провёл рукой по его волосам и шепнул: «Как эта поганая моль посмела так относится к тебе?»       Он оставил его, хотел пойти к себе, но в последний момент, перед самой дверью, развернулся и спустился вниз. Желание побыть в баре наедине, увы, не оправдалось. Чарли до сих пор разговаривала с Вэгги, сидя на одном из диванов в холле. Хаск тихо прошёл мимо них, схватил бутылку чего покрепче и открыл, сразу начав вливать в себя алкоголь. Слова Энджела застряли в его голове. Он находил только два варианта, чтобы справиться с гневом — начать разносить всё и вся вокруг или просто напиться. Хаск выбрал второе. Не менее пагубное для него, но привлекающее меньшее внимание к его персоне.       Скоро Вэгги ушла из отеля, должно быть, направилась к Люциферу. Хаск до последнего хотел верить, что эмпатичность Чарли не заставит её подойти к нему сейчас.       — Часто ты налегаешь в последнее время, — произнесла принцесса и села рядом.       — Да, дерьмовая привычка. Пытаюсь с ней бороться, но пока не особо получается, — ответил Хаск настолько спокойно, насколько мог контролировать свои эмоции.       — Ты пришёл с Энджелом. Я на вас мельком посмотрела, и ты тогда вроде не показывал, что злишься. Вы успели поссориться наверху?       — Нет, — отрезал Хаск.       Отчасти он в итоге жалел о том, что сказал дальше.       — Чарли, какого хрена? — Хаск уставился на принцессу, которая в недоумении замерла. — Я знаю — ты хочешь лучшего для всех. Но иногда лучшее — это не лезть. Правда. Да, я зол. Очень зол. Потому что с тем, в ком я увидел что-то ценное, обращались как с дерьмом. Кому-то ценному испоганили личность. Чарли, кто тебя просит допрашивать меня?! Иди ты своей дорогой со своей добродетелью и не лезь! Я не просил про это спрашивать! У тебя нет своих проблем?!       Он присмотрелся к Чарли: у неё в глазах чуть ли не слёзы стояли. Она сидела перед ним, как ребёнок, которого отчитывают.       — Извини. Я не хотела…       Хаск осознал — сказал слишком много на эмоциях. Слишком много того, чего не стоило.       — Я зря так с тобой. Это ты извини.       — По крайней мере, ты дал волю своим чувствам. Если тебе станет легче, можешь сказать мне, в чём дело. Я не буду выносить это на обозрение.       — Валентино трахался с Энджелом, мотивируя его наркотиками, — быстро ответил Хаск.       Чарли обомлела: «Я догадывалась, что Валентино мог, но надеялась на лучшее»       — Так вот зря.       Вспышка в сознании. Хаск кинул недопитую бутылку прямо в стену.       — Чарли, Энджел совсем не такой, каким кажется. Я не знаю, за что это всё происходит с ним.       — Тебя можно понять. Я тоже в некотором шоке, Хаск.       Чарли отвернулась, посмотрела на часы. Кровь внутри кипела от нарастающей ярости. Скоро ей предстоит очередная встреча с тем, на кого она выплеснет всё своё негодование.       — Мне нужно идти, — напоследок проронила принцесса и покинула отель.       Ночь началась в Аду, что говорило о её наступлении в той локации, куда нужно отправиться. Телепортивовашись в прошлое место встречи, Чарли ждала. Далеко не только Аластор сегодня выслушает агрессивную речь.       — С чего взяли все, что раз я такая добрая, то можно пользоваться? — недовольно шикнула принцесса.       Цоканье каблуков за спиной. Опираясь на трость, Валентино остановился позади Чарли. Принцесса резко обернулась. Злой взгляд впился в лицо Вала.       — У меня отвратный день и вчерашний вечер. Ты какого хуя так на меня вылупилась? — сразу недовольным тоном обратился к ней сутенёр.       — Ты спонсировал Энджела наркотиками, чтобы трахать его?       Секунда молчания.       — Иди нахуй, пизда голубых кровей.       — Сам нахуй иди! — сделала шаг в его сторону Чарли. — Ты мудак! Он умер от передозировки!       — Ух ты, а я и не знал. Я его больше, кстати, не трахаю. Благодаря тебе меня тошнит от него. Поэтому пускай просто делает свою работу. Насчёт неё: передай, чтобы завтра притащил свой зад в студию. Мы закончили?       — Нет. Зачем ты делал это?       — Зачем? — Валентино окинул её взглядом сверху-вниз. — Я буквально создал из него секс-символ Пентаграмм Сити. Мне в Аду нельзя прикоснуться к плодам своих трудов? Ему хотелось упарываться — мне хотелось развлечься. На этом и сошлись.       — Ты омерзителен.       Вал наклонился ради того, чтобы сказать прямо в лицо: «Разумеется, принцесса, строящая из себя папашу, упавшего с Небес»       — Ты не только с ним так, да?       — Для некоторых это плата за работу.       Оверлорд отошёл, достал книгу и открыл портал: «Мне хочется быстрее разобраться с проблемой и избавиться от твоей компании, Шарлотта»       — Взаимно, — Чарли первая перенеслась в мир живых.       Луна нависла над лесом. Дул прохладный ветер. За спинами принцессы и оверлорда горели огни небольшого города. В тишине найдя тропу местных охотников, двое двинулись по ней в самую чащу. Чарли достала фонарик. Его искусственный свет позволял находить путь среди деревьев, кажущихся во тьме пугающими силуэтами, и высоких трав, что шелестели по всем сторонам.       Они шли в одиночестве, пока не начали слышать несколько мужских голосов.       — Думаю, это они, — озвучила приглушённо Чарли и свернула в сторону людей.       В этот раз охотников было пятеро. Вооружились они и впрямь лучшим образом. Ружья, топоры, ножи. Словно собирались на войну. Только о войне известно им явно больше, чем о том, с кем пятеро готовились столкнуться.       Валентино невольно рассмеялся, стараясь говорить тихо, а от того голос его звучал ниже обычного: «Ну разве не идиоты?»       — Лучше смотри нет ли Аластора, а не комментируй.       Они уже достаточно приблизились, из-за чего Чарли пришлось выключить фонарик.       — Ты в темноте лучше видишь? — поинтересовалась она у Вала.       — Да, — Валентино выпрямился во весь рост, пытаясь выцепить в окружающем их лесу хоть какое-то подозрительное движение. — Он пока не здесь. Самим тоже не стоит ему попадаться.       Охотники остановились, обмениваясь репликами между собой. Видимо, решали, что дальше. Чарли и Валентино тоже оставались на месте.       — Ты решил, что потом хочешь от меня? — вспомнила про условие девушка.       — Не совсем. Я сначала подумал, может, перепихнуться с тобой на глазах у Вокса. Его бы такое повеселило. Потом решил, что вряд ли ты меня можешь чем-то удивить. Выберу что-то полезней.       Чарли осуждающе взглянула на него. Как и обычно.       — Ты на меня можешь даже не засматриваться.       — Не особо хочется.       — Сказал тот, кто при одной из первых встреч, залил мне своими слюнями всю руку, — Собеседница поморщилась от отвращения.       — Когда эти слюни было у тебя во рту, ты почти дала тебе в трусы залезть, — Валентино подмигнул.       — Потому что ты опьянил меня.       — Хочешь немного охуеть, куколка?       Вал приблизился, снова наклонилась, обвёл языком острые клыки, особенно задержавшись на золотом, и затем сказал: «Мой яд проявляет самые потаённые желания. Если кто-то однажды задумывался обо мне в пошлом смысле или считает меня потенциально привлекательным, слюна сделает это очевидным. Тем, кого действительно от меня только тошнит, яд путает мысли, сбивает их с толку. Они сознание теряют, подняться не могут, но никак не продолжают целовать меня»       Страх. Стыд. Чарли открыла рот, дабы ответить, но запнулась. Лишь проглотила воздух.       Валентино провёл указательным пальцем по её губам: «Ли-це-ме-ри-ще»       — Врёшь. Я всё время терпеть тебя не могла.       — Только лишь? Как минимум, я тебя привлекаю. Muñeca, не спеши так оправдываться. Многие хотят меня не меньше. Я же оверлорд похоти. В конце концов… Меня и должны хотеть.       — Даже если так, то я считаю тебя ублюдком.       — Знаю, принцесса. Угомонись, — бархатисто и спокойно проговорил Валентино.       — Из-за того, что ты сказал…       — Не моя проблема, — Тон Вала опять стал грубей. — Хоть тебя вырвет потом от этой мысли. Я доволен тем, что содрал маску святоши с твоего бледного личика.       — Хочешь осудить меня в ответ? Тебе не за что. По-настоящему нравятся только те, кто не гниёт изнутри.       — Осуждаю я только твоё лицемерие, а чувство влечения — нет. Тем более ко мне.       — Вижу, в Аду выше всех твоё самомнение. Не ты сам.       Истошный вопль заставил двоих перевести своё внимание на охотников.       — А вот и он, — усмехнулся Вал.       Чарли включила фонарик, и они ринулись к людям.       — Аластор! — принцесса выкрикнула имя радио-демона на весь лес.       Готовый разорвать одного из охотников, убийца отвлёкся на Чарли. Он отпустил жертву и, приняв повседневный облик, не настолько устрашащий, как полная форма, обратился к её высочеству, пока люди бросились в рассыпную, совсем забыв о своей цели на фоне панического страха.       — Ты смогла найти меня, Чарли? Это заслуживает похвал.       Улыбка красовалась на его лицо. Сейчас Чарли хотелось стереть её.       — Захотел вернуться в заточение? Я поверила тебе! Посчитала, что раз ты с нами, то не подставишь меня! Ты наврал мне, что придёшь на Землю просто ради воспоминаний! Ты обманул меня, сказав, что быстро вернёшься! Не смей забываться передо мной!       В руках принцессы возник трезубец, а из головы полезли рога. Дьявольский хвост завелял сзади, бил собой растения, ломая их стебли.       Аластор демонстративно поднял руки вверх: «Я не сопротивляюсь, Чарли. Ты принцесса Ада и дочь Люцифера. Конечно, я пойду с тобой обратно в новый милый дом. Не отрицаю, что поступил отнюдь не лучшим образом»       Его взгляд перешёл на Валентино: «Почему он тоже здесь?»       Вал показал ему книгу: «Потому что вот это»       Аластор молча кивнул и, опустив руки, сделал несколько шагов к Чарли: «Ничего не мог с собой поделать»       — Не оправдывайся. Запоминай — Валентино здесь не было, ты никуда не сбегал, я не отдавала тебе книгу.       — Разумеется, Чарли. Я и не хотел с кем-то делиться деталями данного происшествия.       Чарли приставила трезубец к его шее: «Честно, Аластор?»       — Да, ваше высочество, — без тени страха ответил радио-демон.       Валентино присвистнул: «Так горячо. Шарлотта, можешь и мне так сделать?»       — Заткнись, — огрызнулась девушка и приняла прежнее обличие, трезубец пропал из рук.       — Жаль. Раз все уже в сборе — нам пора обратно в Ад.       Шелест листов книги. Портал открывается посреди леса. Трое делают шаг в него. В последний миг перед тем, как они покинули Землю, Чарли взглянула на Валентино. Малиновые глаза смотрели на неё. Когда принцесса резко отвернулась, впереди простирался Ад.       Это что-то под кожей.       Она ощущала это так явно. Как дыхание.       Это не отпустит. Чувство не отпустит её…