Settings of sex interests

      В полумраке комнаты Дилан видел лишь силуэты знакомых предметов и подсвеченное экраном лицо Ло. Тот сидел по-турецки на полу перед соседской кроватью и всё увереннее рылся в его настройках на ноутбуке, незначительно менял некоторые показатели, после чего откатывал их назад. Голубые глаза превратились в маленькие экранчики, по которым бежал зелёный код, сменяли друг друга цифры.       Иногда Лололошка отвлекался от монитора и поднимал взгляд на спокойного Дилана, в котором не видел ни привычного скепсиса, ни насмешки или раздражения. Только доверие. А ситуация доводила это доверие до высшей формы – а какой незнакомец разрешит тебе копаться в собственных настройках?       Доверие вынужденное. Только Ло знал про всю ситуацию на острове, только его можно было научить восстанавливать данные на случай, если Дилана перепрошьют, сделают из него подобие Тайлера. Или Оливера теперь... Дилан слишком умный, поэтому с собой сделать такое не позволит. И теперь почти каждый вечер, когда все засыпают, Лололошка учится разбираться в коде друга, слушает его советы и наставления.       А ещё лезет, куда не требуется.       – Ло, ты чё завис? – спрашивает Дилан, когда сосед снова пялится неотрывно, и с усмешкой добавляет: – Дружба с автоматонами плохо на тебя влияет.       Мироходец вздрагивает от звука роботизированного голоса – ещё не привык – и трясёт головой, то ли усталость пытаясь сбросить, то ли отвечая на вопрос.       – Я нашёл в коде несколько интересных вещей... – начинает он, снова опуская взгляд на экран, а Дилан невольно напрягается, – Тут есть настройки буквально всего. Вы такие реальные, наверное, из-за огромной проработки каждой детали, – Ло пролистывает программу выше и вылавливает нужную ему строку, – Ты изучал свои отношения?       – Мельком. Это не несло пользы, а информации слишком много, – спокойно объясняет Дилан.       Он шёл сначала по полезным паттернам, и только потом брался за незначительные детали, а отношения его интересовали мало – он и так знал, что друзей у него немного, а вот недоброжелателей хватает из-за ужасного характера.       – Тут есть романтический интерес, – Ло не поднимает головы, но следит за Диланом незаметно.       – Я этим не интересуюсь, – делано спокойно, как никогда не отвечал, ещё и отвернулся демонстративно.       – Тут стоит автообновление. Я ничего поменять в строке не могу – запрет на ручной ввод данных. Следовательно, предполагалась некая свобода в выборе...       – Не лезь куда не надо, – грубо перебивает Дилан на что Ло только по-доброму усмехается.       – Я же любопытный, – почти невинно, по-детски сначала, а потом неожиданно хитро и играючи, – Я уже залез.       И Дилан, развернувшись, почти видит, как в глазах соседа отражается слишком длинное, слишком нелепое имя – Lololowka – напротив строки love interest. Надо было сначала самому раскопать себя, а потом давать кому-то доступ к программе. Но казалось, будто опасность на хвосте, и скорость – именно то, что необходимо для их небольшой компании будущих беженцев. Только Ло и правда чересчур любопытен и лезет дальше, а Дилан с ужасом замечает, что пошевелиться не может.       – Эй, что ты изменил? – сквозь зубы шипит и только поёрзать может, но никак не вытащить шнур из шеи или встать. Встать – тем более.       – Слабость, сонливость. Прости, ты бы не дал мне залезть дальше после того, что я узнал, поэтому мне пришлось кое-что поменять, – хлопает глазами, смотрит снизу вверх и брови домиком строит. Снова весь такой невинный, как Абилка, которая начудила, а потом вся такая маленькая и хрупкая.       Дилан не удивляется, что Ло реально может быть его love interest. Только несносным характером и любопытными глазами за стёклами тёмных очков он въедался в память и, видимо, в сердце или его механическое подобие.       – Блин... – резко выдыхает парень, – Хуже уже не будет...       Лололошка тут же расплывается в благодарной улыбке и снова с энтузиазмом роется в коде, пока Дилан борется со своими мыслями под клацанье клавиш. Он плохо разбирался даже в своих чувствах, но всё равно что-то подозревал. И вместо того, чтобы самому порыться в программе, почему-то думал, будто всё пройдёт само, если игнорировать и не давать повода.       С другой стороны, Ло сказал, что менять этот показатель нельзя. В таком случае незнание будто освобождало от ответственности. Но сегодня оно станет тем ещё наказанием.       – Ты опять так спокойно реагируешь... – подмечает мироходец, продолжая рыться в настройках, – Я могу посмотреть твои предпочтения в постели.       – Даже не смей... – снова шипит Дилан и ёрзает.       – Тише... – Лололошка неожиданно переходит на игривый шёпот и снова поглядывает на вздрогнувшего соседа, – Тут не очень много и... где-то даже по пуританским канонам.       Дилан только обречённо мычит, но всё больше мирится с тем, что Ло не отстанет и доберётся до нужной ему строки кода, чтобы узнать ещё больше о смущающих подробностях личной жизни соседа, который сейчас перегреется далеко не из-за обилия информации. Лололошка слишком любит лезть, куда не надо, а потом выходить сухим из воды.       Ло подсаживается ближе и подпирает щеку кулаком, локоть на кровать ставит и меняет некоторые цифры в коде, невольно улыбаясь совсем слегка. Жар или что-то похожее на него проходит по всему телу и останавливается внизу живота. Одежда вдруг становится такой ощутимой: она трётся о кожу, доводит до мурашек от любого движения и заставляет задыхаться, хотя горло футболки свободное.       – Хэй, Ло... – с трудом хрипит он, смотря в чужие глаза, которые с интересом следили за Диланом, – Что ты изменил?       – Добавил чувствительности, – уголки губ расплываются в нежной улыбке, и Дилан даже от этого слегка дрожит.       Ло же спихивает аккуратно с колен ноутбук и поворачивается всем телом к соседу.       – У тебя и до этого был высокий показатель, но сейчас... – и хихикает, приблизившись к лицу парня, – В эрогенных зонах так много всего указано, – жаром губы обдаёт и неожиданно ведёт пальцами вверх по открытому запястью, не удивляется совсем вырвавшемуся из чужой груди громкому вздоху, – Запястья и плечи. Живот, грудь, спина у лопаток и... – аккуратно пристраивает свою голову на подушку рядом с головой Дилана и шепчет на выдохе: – Уши.       Дилана пробивает дрожью, и он может только хрипло простонать имя друга, который неотрывно наблюдает за тем, как программа прекрасно справляется с отыгрышем возбуждения. Или это не отыгрыш, а что-то более настоящее? Покрасневшее лицо, будто бы с призывом приоткрытые губы и сбившееся дыхание выглядят слишком натурально.       – Ты очень милый, – хихикает Ло, снова вызывая дрожь в чужом теле одним только потоком воздуха, что едва касается ушей, – Я удивился сначала, что в тебе столько эрогенных зон, а потом увидел предпочтения, – говорит неспешно, с придыханием, так, что у Дилана голова начинает кружиться.       Он шумно дышит, закрывает глаза, думая, что так избавит себя от ощущений, ведь не будет знать, что делает Лололошка. Но тот ничего не делал. Ничего, что вызвало бы возбуждение у обычного человека.       Он с особой аккуратностью убирает прилипшие ко лбу Дилана пряди волос. Автоматон даже покрывается испариной! Насколько огромную, не конфликтующую программу нужно написать, чтобы всё так слаженно работало?       – Ну тише, – тянет Ло, слегка касаясь губами краснеющего уха, – Кому-то нравятся грязные словечки.       Дилан с ужасом понимает, что этот «кто-то» – он сам. По изменившемуся, предвкушающему и задорному тону Лололошки. По долгой паузе, которую, вероятно, придётся разрушить именно Дилану.       – Ло, мне странно... – только и может произнести он на выдохе, а сам чувствует, как его мозг – или что там в голове – превращается в кашицу.       Удивляется, почему не требует остановиться? Почему не противится? Сосед его безумно любопытный, но понимающий: раньше стоило Дилану попросить в грубой форме, и Лололошка переставал лезть, убегая по своим делам, возможно, более интересным личности комнатного программиста. И будто и не было ничего. Но то, куда всё шло сегодня, забыть не выйдет, как и игнорировать.       – Странно? – с усмешкой переспрашивает Ло, – Неожиданно, правда? – иронизирует, снова выдыхая на чужое ухо.       Дилан только обречённо хнычет, отчего становится ещё стыднее от самого себя. Он сжимает колени вместе и пытается отвернуться. В душе молит своего создателя, чтобы его тело не реагировало так, как должно по учебникам биологии, но в паху слишком ощутимо давит.       – Я даже не удивился, что у тебя такие странные предпочтения, – шепчет мироходец с расслабленной улыбкой, наблюдая за тем, как лицо Дилана меняется от простых слов и лёгких, невесомых касаний пальцев, воздуха и собственной одежды, – И сто-о-лько эрогенных зон. Знаешь, ты будто совсем не для учёбы в университете был создан, – уголки губ невольно поднимаются ещё выше, когда Дилан вздрагивает от осознания.       – Ло... – выдыхает он чужое имя, чувствуя на подбородке пальцы.       – Ты ведь понимаешь? Хотя, конечно, понимаешь. Ты и сейчас прекрасно бы встал на роль послушной секс-игрушки, – Лололошка пальцем давит на губы соседа, наблюдая за тем, как тот хотя бы немного, но пытается сжать челюсти, – Или не совсем послушной. Но, может, всё впереди, – не особо расстраивается он и убирает руку.       Дилан слышит только то, как Ло пересаживается поудобнее, опирается на кровать и фантазия сама, не по его воле, рисует картинку: сосед забирается к нему в кровать и уже куда более однозначно гладит не запястья и волосы, а бёдра. Стягивает с них тёмные пижамные штаны и прижимается ближе. И он возбуждён не меньше, чем Дилан.       Но это только фантазии. Ло оказывается неожиданно сдержанным и остаётся на полу, только шепчет прямо в чужие губы:       – Открой глаза.       А Дилан жмурится сильнее и машет головой, прикусывая нижнюю губу.       – Ты знаешь, что за непослушание наказывают? – ухмыляется Ло, касаясь горячей щеки носом.       Дилан реагирует слишком эмоционально – шею вытягивает, затылком в подушку упирается и хрипло стонет. Тихо совсем, но всё равно боится, что сейчас Карл постучит и спросит, всё ли в порядке. Но ничего не в порядке – начиная с неожиданно изменившего поведение Ло и заканчивая потакающим этому Диланом.       Но у Карла, наверное, нет в программе реакции на ночные поебушки.       – Точно. Таким, как ты, нравятся наказания, – снова горячий шёпот на ухо, и, кажется, микросхемы внутри начинают плавиться, – И что же нам тогда делать? Как думаешь, если я тебя оставлю так на всю ночь, отреагирует ли Карл, когда снова к нам придёт в восемь? Поймёт ли он, что у кого-то встал только от моих слов?       Дилан сдаётся и расслабляется, вслушиваясь в слова Ло, который, заметив это, вкрадчиво повторяет:       – Открой глаза.       И в этот раз Дилан слушается, медленно открывая глаза. Ло нависает сверху, но не выглядит опасно. Совсем. Парень видит нежную улыбку и интерес в глазах. Интерес, который был всегда у Лололошки, только сейчас он усилен в три раза.       У Дилана зрачки расширенны от возбуждения, радужка подрагивает и блестит, будто парень вот-вот разрыдается. И совсем не кажется, что он может язвить или шутить по-чёрному. Мироходец будто разгадывал очередную тайну, и его это захватывало не менее, чем возвращение памяти.       – Хороший, – хвалит Лололошка, опускаясь к влажным губам, снова обдавая их жаром, – Значит надо наградить.       Дилан стонет прямо в рот соседа, и тот не понимает, то ли слова вызвали такую реакцию, то ли почти невинный поцелуй. А может, всё вместе?       Ло с неохотой отстраняется через пару секунд и с умилением наблюдает за тем, как Дилан интуитивно тянется за ним, но даже на это у него сил не хватает. Он промаргивается и умолюще смотрит на парня, но тот игнорирует и наклоняется к чувствительному ушку снова.       – Я тебя поцелую, но с одним условием, – шепчет и ощущает, как Дилан утыкается носом в плечо и согласно мычит, – Ты кончишь, но только от моих слов, – боковым зрением замечает, как соседа вновь дрожью пробивает, и усмехается, склоняясь ближе, – Я больше тебя не коснусь. Только слова...       – Не издевайся... – всхлипом перебивает Дилан.       – Я не издеваюсь, – его тон сменяется, становясь более нежным и даже рука опускается на тёмную макушку, перебирая волосы, – Я знаю, что ты уже на грани, и представь, какой интересный это будет опыт.       Ло не ждёт ответа, аккуратно сползает на пол и с наслаждением рассматривает потерянное лицо друга. Стояк в собственных штанах становится игнорировать всё сложнее, но мироходец не собирается сдаваться в руки возбуждения в этот раз.       – А если из тебя правда сделают секс-куклу? – задумчиво тянет Лололошка, наблюдая за тем, как судорожно сосед всхлипывает, и даже на секунду сомневается, пока не видит, что бледные пальцы подрагивают от возбуждения, – Лишь немного поменять настройки, и ты уже... Дилан-Дилан, надо бы узнать у уборщиков, продают ли они автоматонов для таких целей.       Чувство стыда и обиды смешиваются в груди и неожиданно спускаются в низ живота. Снова тянет приятно, и Дилан задерживает дыхание, ёрзает, но ему это почти ничего не приносит, кроме мурашек от трения о ткань. Он готов поспорить, что с минуты на минуту сломается, но Ло выглядит так уверенно, будто действительно способен взять всю ситуацию под контроль.       – Конечно, продают. Только представь – тебя будут включать лишь для того, чтобы ты удовлетворил чужие потребности. И ты наверняка будешь с большим желанием всё выполнять.       Лололошка растягивает слова, наблюдая за тем, как чужое тело извивается, несмотря на сложности, и требует ласки. Но мироходец держит слово и впивается пальцами в собственные локти, чтобы не коснуться такой желанной сейчас кожи.       – Ты создан для этого, Ди, – наклоняется ближе и позволяет себе снова подуть на чувствительную раковину уха, вырывая стон из чужой груди, – Ты, маленький извращенец, поэтому так груб со всеми? Но стыдиться своих желаний не стоит, потому что мне так нравится видеть тебя таким, – ближе к ушку, вызывая табуны мурашек, – И ты мне тоже нравишься. Весь. Всегда, – вкрадчиво, будто вдалбливая эти слова в чужой мозг, ещё немного – и почти доводя до пика.       По красным щекам стекают слёзы, губы замирают в немом стоне, и остаётся лишь немного додавить. Быть грубее или наоборот до одури нежным, чтобы сбить с толку и без того потерянного в возбуждении парня.       – Если продают, то я куплю тебя. И ты будешь только моим, хорошенькой игрушкой, – он прислушивается к чужим сдавленным вздохам и с жаром шепчет: – Мой Ди, – слышит будто бы подтверждающий стон и хмыкает, – Мой послушный, всегда заслуживающий поцелуи.       И Дилан не выдерживает. Крупная дрожь проходит по всему телу, парень широко распахивает глаза и пытается вдохнуть поглубже. Всё мутно, в голове пусто и только слова Ло звучат где-то далеко. На штанах в районе паха появляется мокрое пятнышко, которое постепенно разрастается по тёмной ткани.       Оргазм выбивает все мысли и длится безумно долго из-за странной игры Ло. В теле скопилось слишком много возбуждения, которое занимало всё внимание Дилана, пока сосед оставлял на его лице невесомые поцелуи, забирал аккуратно губами слёзки с щёк и радовался, что в темноте его румянец не так заметен. Подобный опыт был первым для них обоих.       – Я сейчас верну все настройки, – оставив последний поцелуй на горячей щеке, Ло отстраняется и ставит ноутбук на колени.       Мысленно он радуется, что его возбуждение не так заметно сейчас. Дилану же совсем не до этого – ему бы осознать, что произошло между ними.       – Ло, – тихо подзывает он, не находя в себе сил даже голову повернуть, – ты серьёзно считаешь меня секс-куклой?       – Что? – искренне удивляется мироходец и отвлекается от кода, – Нет, конечно. Я... – и теряется неожиданно, опустив взгляд, – Я прям совсем не разбираюсь в этом, но... Я просто заметил эти части кода давно, и всё думал... Мне хотелось попробовать, но ты бы никогда в жизни не разрешил.       Дилан обречённо вздыхает и закрывает лицо ладонями. Силы постепенно возвращались к нему, а тело теперь не реагировало на любые касания. Лишь немного кружилась голова и было неприятно мокро в штанах.       – В следующий раз говори, если хочешь опять этой хернёй заняться, – голос становится привычно раздражённым.       Уверенно выдернув шнур из собственной шеи, Дилан опускается на пол рядом с потупившим взгляд в пол Ло и забирает у того ноутбук, оставляя его на прикроватной тумбе.       – Теперь-то ты точно не согласишься, – неловко хихикает Ло, пряча глаза.       – О боже, – Дилан глаза закатывает и резко наклоняется вперёд, клюнув парня в губы, – Заканчивай за меня решать. Лучше пойдём в душ.       – Что?       – В душ, – с раздражением повторяет парень, – Последствия твоих экспериментов надо как-то смыть, а то мне спать не в чем.       – А... – теряется Ло, уставившись на чужие штаны с провокационным пятном на паху, – Я не подумал как-то... Можешь у меня... Хотя у меня не так много одежды... – невнятно лепечет парень, будто не он пять минут назад доводил Дилана до экстаза парой предложений.       Сосед на эти невнятные попытки что-то предложить только закатывает глаза, теряя терпение, и Ло понимает, что сейчас лучше просто согласиться:       – Да, идём.