* * *
Через несколько минут, деревянная дверь открылась, и оттуда вышел одетый в синие джинсы и белую футболку лисёнок. Оглядев кухню, он обнаружил ждущего его за столом старшего брата и аппетитно пахнущую лапшу с сырным соусом и мясом, рядом находилась кружка с жасминовый чаем и пакет мятных конфет — в центре. Как только младший занял свое место напротив старшего лиса, братья пожелали друг другу приятного аппетита и молча принялись за еду. Это было их негласное правило: Когда я ем, я глух и нем. Так, говорилось в той пословице? Лайт, как обычно, не разочаровал, — очередной шедевр кулинарии. За несколько минут разделив порцию на ноль, Майлз довольно облизнулся, чем вызвал ещё один смешок со стороны старшего брата, но ни тот, ни другой ничего более не сказали. Десерт прошел также быстро, но не менее вкусно. Оба представителя вида двухвостого, оказались довольны как ним, так и трапезой в общем. — Вижу, тебе понравилось, — отметил старший, довольно откидываясь на стуле. Майлз кивнул в ответ: — А как иначе то? — Лайт хмыкнул: — Радует, что ты оценил! — лисёнок улыбнулся на слова старшего брата. Но затем, Лайт неожиданно добавил. — Но посуда, всё равно на тебе! Лицо младшего, приняло поистине шедевральное выражение. Он хотел что-то сказать, но резко закрыл рот: опыт прошлого подсказал, что это бессмысленно. Да и не очень то честно, по отношению к Лайту. Поэтому, младший лис издал мученический вздох, поставил возле раковины маленькую табуретку, взял всю посуду и принялся за её очищение с видом страшного страдальца, пока за ним наблюдал хитро улыбающийся Лайт. Мочалка с моющим заиграла в его лапах, отмывая всю кухонную утварь от недоеденных и недопитых остатков пищи. Когда последняя тарелка была отправлена сушиться, лисёнок выжал, а затем положил губку на специальную подставку, помыл руки. Вытерев ладони полотенцем, Майлз слез с табурета, а затем подвинул его в сторону: чтобы не мешался. Лайт, на удивление, ещё был на кухне, влажной тряпкой протирая стол от пятен. Закончив, он подошёл к раковине и помыл её, а затем повесил на батарею. Младший предварительно подвинулся. И только здесь, Лайт обратил внимание на одежду младшего брата — определенно не домашнюю. — Куда собираешься? — оглядев лисёнка с головы до пят, спросил старший. Вздёрнув уши, двухвостый лис практически сразу ответил: — А, это, — начал он. — Да нужно в лес выйти, — хочу поработать над кое чем. Сердце старшего упало вниз: он определённо забеспокоился, но внешне старался оставаться всё тем же. — А почему в лес? Можно же и дома, разве нет? — Майлз отрицательно покачал головой: — Нет. Для моего нового изобретения, нужен свежий воздух, земля и много воды, — казалось, лисёнок отлично понял причину вопроса его старшего брата, поэтому и прижал оба рыжих уха к голове. — Да и небезопасно это, дома тестировать. Лайт громко выдохнул: — Тогда, я с тобой! — однако младший был с этим не согласен: — А разве, ты сегодня не должен был встретиться с друзьями? — задал вопрос Майлз. — Я могу отменить встречу, — практически сразу ответил он. Лисёнок покачал головой: — Так нельзя, — начал младший. — У тебя и так друзей мало, не надо ещё и этих терять! — Они поймут… Молодой Прауэр глубоко вздохнул, а затем подошёл ближе — почти в плотную, заглядывая в обеспокоенные глаза старшего брата, беря его запястья своими маленькими лапами: — Лайт, всё будет хорошо. Я тебе обещаю. Я буквально на пару минут — туда и обратно! — старший из двух листов прикрыл глаза и устало выдохнул, пытаясь успокоить скрученные в узел нервы: — Ладно… — Неуверенно дал свое согласие он. — Но только туда и обратно. Никаких приключений, понял?! Лисёнок нешироко улыбнулся в ответ, а затем кивнул в ответ. На этом и согласились. Майлз никогда не был глупым, тем более идиотом. Напротив, в плане умственных способностей он был на несколько десятков голов выше не то что своих сверстников — многих взрослых. В основном, именно его интеллект и являлся причиной его ускоренного морального взросления: в отличие от многих своих одногодок, Майлз умел понимать многие эмоции, а также с ним можно было вести полноценную дискуссию — особенно на научные темы, особенно на тему механики и машиностроения. Вот в чём он съел ту самую собаку — так именно на этом. Некоторые люди и даже учителя поражались его познаниями в этой области. Один раз, у Майлза удалось даже переспорить учителя — прямо на уроке. Правда, закончилось для него это не слишком радужно: угол, прилюдное унижение перед всеми учениками в кабинете, а после вообще двойка за поведение на уроке. Пустое, ничего не выражающее лицо Лайта, вместе с выпученными глазами, глядящими куда-то в пустоту — картина которую он запомнит на всю жизнь. В частности, — то что за ней последовало. Его старшего брата очень редко можно было увидеть злым. В основном, он либо просто глубоко вздыхал, либо переводил ситуацию в шутку, объясняя или разнося собеседника-соперника словами. Однако в тот момент, он будто с цепи сорвался: во весь голос кричал на учителя, а после на директора, не давая им даже слова вставить, в итоге, добившись извинения со стороны горе преподавателя. Правда, его репутация, и, чего уж греха таить, репутация Майлза, сильно пострадали, из-за чего положение лисёнка в классе стало ещё более тяжёлым. Однако сам лис, не спешил рассказывать старшему брату об этом, опасаясь того, что в порыве ярости Лайт может наломать огромную кучу дров. Входная дверь тихо щёлкнула звуком закрывшегося замка. Убрав ключи обратно в карман штанов, Майлз поудобнее перехватил небольшое механическое устройство, а затем направился в озеру, идя окольными путями, не желая встречаться с жителями деревни. Нет уж, спасибо, хватило ему уже странных взглядов в свою сторону, ещё больше не нужно. Погода снаружи была просто чудесной: теплый весенний ветерок, мягко касался рыжей шёрстки лисёнка, а оранжевое вечернее солнце, придавало окружению поистине сказочный вид. Настроение лиса было подобно природе: такое же яркое и солнечное. И Майлз не стеснялся этого показывать, улыбаясь также солнечно и смешно щурясь от попадающих в глаза солнечных лучей. Дорога до водоёма обошлась без приключений, что естественно порадовало двухвостого лисёнка. Подойдя ближе к журчащему озеру, Майлз опустился на землю, ставя на мягкую, земляную поверхность устройство. Два массивных хвоста лисёнка, покачивались в разные стороны, выдавая предвкушающий настрой хозяина. Ведь, если его механизм сработает, то они получат полноценный, независимый от линии электропередач источник энергии — собственный генератор, потребляющий воду и землю в качестве топлива! Ну, про «полноценный» и «независимый», — он конечно перегнул, — технология ещё слишком сырая и недоделанная. Но вот в качестве резервного — самое то. При этом, он ещё и компактный и не тяжёлый: он смог нормально его донести, а Майлз — довольно хлипкий сам по себе. Главное, чтобы сработало. Майлз обошел устройство сзади, открыл специальный люк… и замер. Взгляд двух голубых очей, столкнулся с парой нефритовых глаз, словно заглядывающих ему прямо в душу. Майлз вздрогнул: в десяти метрах от него, стояла девочка — антропоморфная Бассет-хаунд. Незнакомка ничего не предпринимала, просто наблюдала, скрестив ладони на поясе. Майлз хотел что-то сделать, но все мысли словно выбило ударом кувалды, оставив на их месте лишь зияющую пустоту с бушующим ветром внутри. У девушки была белая шерсть, два длинных уха свисающих по бокам головы и украшенные четырьмя причудливыми узорами, в виде горизонтально направленного, объемного полумесяца тёмно-зелёного цвета. Кроме белой, у незнакомки была другая — рыжая шерсть, расположенная на голове, имитирующая тем самым человеческие волосы. Одета она была в наряд, напоминающий боди с парой коротких штанин цвета хаки. На щиколотках и запястьях незнакомки находились две пары колец-манжет двух цветов — оранжевого и зелёного. Неизвестно, сколько бы она бы там ещё простояла, если бы в один момент, Майлз бы не моргнул. Стоило ему это сделать, так таинственная незнакомка вдруг исчезла, словно пустынный мираж, не оставив за собой никаких следов, кроме полнейшего непонимания в душе лисёнка. Лис моргнул ещё раз, пытаясь прийти в себя и понять, что это вообще было. Как только сознание окончательно прояснилось, он поднялся на ноги и подошёл к тому месту, где только что стояла девочка. Оглядев всю поляну ещё несколько раз в поисках незнакомки и потерпев ожидаемый провал, Майлз устало выдохнул, а затем потер переносицу, сбрасывая появившуюся из ниоткуда девочку, на игру своего воспалённого воображения. Ещё раз убедившись в том, что никого поблизости нет, Майлз вернулся обратно к генератору, намереваясь продолжить неожиданно прорвавшийся тест. Вытянув трубу из отсека, лис окунул её на достаточную глубину — в воду. Благо, озеро ей располагало. Засыпав некоторое колличество земли в предназначенную для этого область на генераторе, Майлз отряхнул руки от рыхлой породы, а затем нажал на несколько клавиш. Генератор громко взревел, все механизмы внутри разом запустились. Через несколько секунд работы генератора, лис потянулся к на поясной сумке и извлёк оттуда созданный им вольтметр. Подключив прибор к источнику энергии, Майлз устремил взгляд на значения на панели и его глаза тут же расширились: данные вольтметра показали значение в 12,5 Вольт. Совсем немного ниже нормы! — Сработало! — вскочив с места крикнул Майлз, глядя на данные прибора. Счастью лисёнка не было предела. Он несколько недель создавал эту махину, используя буквально то, что под руку попадется. Он ожидал шесть, ну максимум восемь Вольт. Но двенадцать с половиной — это явно не то, на что он рассчитывал. Но, он определённо не был разочарован. Напротив — был счастлив. Осталось только показать свое изобретение Лайту, вот ведь лицо у него будет! — Э-э, малой! — внезапно раздалось у него из-за спины. Глаза лиса расширились в ужасе. Чёрт, только этого ему не хватало. С этими мыслями, Майлз неторопясь развернулся в сторону шума, прижав оба уха к голове. Перед ним стояло несколько морфов, что были на несколько лет старше него. Тот, что впереди этой компании из трёх человек, медленно что-то пережёвывал во рту, затем сплюнул это нечто на землю, а после начал неторопясь приближаться к лису: — Ты чё здесь забыл?! — Что? — непонимающе произнес Майлз. В ответ на это, енот резко сократил между ними расстояние, толкая лисёнка в грудь обеими руками. Двухвостый отшатнулся назад, а затем запнулся о работающий генератор, случайно садясь на него верхом. — Через плечо, на! Тут наша территория! Ты чё здесь забыл, на?! — Ладно. Ладно, я понял, уже ухожу. Только, дайте генератор забрать, — в ответ на неуверенные слова лиса, подросток залился громким хохотом вместе со своими подошедшими дружками. — Генератор? Чё, серьёзно что ли?! — все ещё заливисто хохоча сказал енот. — А ты, у нас типа Галилей?! Подросток развел руками в разные стороны, а затем продолжил говорить: — Вы слышали, ребят! Пацан движок смастерил! — и рассмеялся ещё громче. Майлз смутился, отводя глаза в сторону, стараясь смотреть куда угодно, только не на смеющихся над ним морфов. Однако, через несколько минут, хохот стал постепенно утихать. А когда практически полностью стих, главарь вновь обратился к лисёнку: — Генератор, да? Ну и зачем же он тебе?! — продолжал издеваться енот. — Что, машинки запитывать?! — Дом, — тихо произнес Майлз. — Дом? Чё, серьёзно что ли? — морф склонился над лисёнком, кладя одну свою руку ему на голову и приподнимая её, сталкиваясь глазами двухвостого. — Ты мне тут, лапшу на уши, не вешай. У кого спёр? — Да ни у кого я его не спёр! — воскликнул Майлз, агрессивно глядя в карие глаза стоящего напротив подростка, неосознанно распушив свою шерсть в угрожающем жесте. В душе полыхал гнев и раздражение. Хотелось ещё как-то огрызнуться, задеть обидчика. Майлза раздражало то, что его изобретение, над которым он трудился днями и ночами, вновь опустили подобным образом. Однако через мгновение, гнев исчез, уступая свое место осознанию и постепенно нарастающему в груди страху. Но когда лисёнок это осознал, было уже слишком поздно. На секунду повисла тишина, оба морфа глядели в глаза друг друга. Один — с растущим внутри страхом, другой — с не читаемой палитрой эмоций. В следующий момент, грубые руки сильно толкнули лисёнка в грудь. Майлз упал с работающего генератора и со всего размаху плюхнулся в воду. Двухвостый попытался подняться, но удар кулака опустившийся на его голову помешал ему это сделать, обратно окунув в холодную жидкость. Майлз упёрся ладонями в лицо енота, пытаясь его оттолкнуть. Но всё было тщетно: противник был существенно крупнее, сильнее и тяжелее лиса. И все попытки подняться неизменно приводили к провалу и новым тумакам. Со стороны послышался одобрительный рокот и вопли дружков енота, всячески поддерживающих и смеющихся на попытками лиса вывернуться из хватки обидчика, в ответ на которые, он ещё раз схлопотал кулаком в морду. Вода начала стремительно затекать в уши, нос и глотку. Майлз начал тонуть. Кровь, вытекшая из разбитого носа и губы, окрасила прозрачную жидкость в розовый цвет. Сознание начало стремительно угасать, тая на глазах вместе с попытками сопротивления, а хватка на его шее и сила ударов по лицу, наоборот — возрастать. И когда казалось, что всё. Хватка на горле неожиданно пропала, а давящий вес от чужого тела исчез. Мозг среагировал практически моментально. Ощутив свободу, лисёнок резко вынырнул из под воды и мгновенно согнулся в приступе кашля, пытаясь изгнать воду из своих лёгких. В следующий момент, лис почувствовал, как чужие руки мягко поставили его на четвереньки, а после, его неожиданно вырвало. Жидкость стремилась покинуть тело Майлза, сплошным потоком вылезая через рот вместе с кашлем и рвотой. Разбитый нос продолжал кровоточить и страшно саднить, превращая любую попытку вдохнуть в перерывах между очередным приступом, в невыносимую пытку, дополнительно смакуемую мигренью и дрожью по всему крохотному телу двухвостого лиса. Когда последняя капля, наконец покинула детские лёгкие, вместе с очередным приступом кашля. Майлз смог наконец-то вдохнуть полной грудью. Постепенно, он начал приходить в себя, возвращаясь обратно в реальный мир, находя себя прижатым к чужой груди. Подняв голову наверх, Майлз взглянул на державшего его морфа. Взгляд до сих пор плыл, превращая всё вокруг в нечёткие, смазанные картины. Однако, лисёнок всё же смог узнать своего спасителя: — Лайт? — слабым голосом пробормотал лисёнок. Силуэт старшего брата перед ним, кивнул голой, подтверждая мысль двухвостого лиса, а после ещё крепче прижимая его к себе: — Да. Это я, братишка, — поглаживая мокрую рыжую шёрстку, прошептал Лайт. Некоторое время, братья сидели в тишине, тихо слушая сердцебиение друг друга, пока старший не решился его нарушить: — Пойдём ка домой, — младший-двухвостый приоткрыл глаза, а после закопошился на чужой груди, но чужие руки, крепко прижавшие его к телу, ясно дали понять, что никуда он сам не пойдёт. Возражений не последовало. — А генератор? — неожиданно вспомнил об устройстве лис. — Я потом его заберу.* * *
Замочная скважина тихо щёлкнула вместе с поворотом ключа. Дверь в скромную обитель семейства Прауэров открылась, впуская старшего из братьев с дрожащим рыжим комочком в руках. Быстро сняв ботинки без использования рук, старший Прауэр направился в ванную комнату. Включив свет и открыв дверь, Лайт стянул с себя и брата мокрую одежду и бросил её в барабан стиральной машины. Майлз был совсем не в том состоянии, когда подобное положения дел могло было его смутить или напрячь. Нет. Сейчас, всего чего ему хотелось, так это того, чтобы этот день наконец-то закончился. А Лайт в свою очередь, был слишком обеспокоенным всей этой ситуацией, чтобы думать хоть о чём то, кроме здоровья своего младшего брата. Включив подачу воды, Лайт подставил Майлза под душ, пока сам сел за его спиной, начав тщательно промывать измазанную в грязи шерсть двухвостого лисёнка, параллельно выискивая какие нибудь раны и наблюдая за ребёнком в своих лапах. На протяжении всей процедуры, Майлз даже не шелохнулся. Просто сидел поджав под себя ноги и смотря стеклянным взглядом в одну точку, позволяя старшему брату вертеть его как угодно. Хвосты также соответствовали состоянию владельца. Вместо того, чтобы плавно двигаться вверх и вниз, как они это делали практически всё время, оба внушительных глашника просто неподвижно лежали на нагретой теплой поверхности ванны. Но их носитель, сидевший сейчас с прижатыми к голове ушами, словно бы и не замечал этого. Хотя в обычное для себя время он терпеть не мог мочить из в воде, как собственно и его старший брат со своей парой. К счастью старшего представителя семейства, никаких травм кроме нескольких синяков и разбитого носа обнаружено не было. Что несказанно порадовало морфа. Кровь уже перестала течь, однако разобраться с раной всё же нужно. С этими мыслями, Лайт закрутил кран, отключая тем самым подачу воды. Поднявшись на ноги, лис берет с вешалки полотенце и заворачивает в него Майлза, словно только вылезшего из утробы матери младенца, и наконец выходит из ванной комнаты. Двухвостый лис немного ежится от холода и вся его мокрая, ставшая грязно-золотой шерсть, мигом встаёт дыбом: контраст между теплой, даже душной температурой в душевой комнате и всей остальной области дома, ощущался словно небо и земля, а он ещё и без одежды. Ладно. Сейчас не до жалоб. Главное — здоровье младшего брата. С этими мыслями, старший зашёл в свою спальню, и посадил Майлза на свою кровать, пока сам сел спереди, убирая часть полотенца с лица двухвостого лисёнка. Заглянув в мертвые глаза младшего, парень издал усталый вздох, пытаясь успокоить собственные нервы. На фоне этого взгляда, разбитый нос и синяки кажутся меньшими из их проблем. Однако, только их он способен решить быстро. Зрачки Лайта мягко засияли, словно бы в небесно-голубую радужку глаз кто-то поместил небольшую лампочку. Двухвостый протянул руку к голове своего брата, и перед его раскрытой ладонью вспыхнул плоский символ в форме полого шестиугольника ярко-голубого цвета, под стать его глазам. Тело мальчишки на мгновенье охватила тусклая вспышка. А когда свет рассеялся, ни разбитого носа, ни невидимых под мокрой шерстью синяков не оказалось на хрупком теле. Привыкший к подобным свето-шоу Майлз, никак не отреагировал на фокусы старшего брата, продолжая взглядом буравить противоположную стену. В это время, Лайт уже затушил кольцо, позволив ему спокойно исчезнуть в нескольких едва заметных разрядах тока. И занял свое место позади лисёнка, кладя лапы на полотенце, начиная тщательно вытирать чужую шерсть. Как только кусок махровой ткани исчерпал свою полезность, став непригодным для дальнейших действий, Лайт мягким движением убрал его с рыжей головы, проверяя шерстяной покров на сухость. Убедившись в том, что влага полностью покинула мягкий мех, двухвостый лис удалился в спальню брата, вернувшись уже с одеждой в руках. Положив сухие футболку и шорты на сухую часть кровати, Лайт слегка потряс Майлза. Лисёнок вздрогнул, обращая полный ужаса взгляд на парня. Но когда признал в нем родственника — успокоился. Лайт поджал губы: все ещё хуже чем он думал. И что ему с этим делать в ближайшее время? Особенно в школе?Ладно. Не стоит загадывать наперед. Лучше сейчас разобраться с тем, что у них есть. А с остальным, он что нибудь придумает. Майлзу сейчас необходим покой. Пора заканчивать со всем этим: — Тебе нужно переодеться, ,— Майлз едва заметно кивнул, заторможенно поворачивая голову в сторону предложенной одежды и беря ту в руки, словно бы проверяя, представляет ли для него эти вещи опасность. И только удостоверившись в этом, начал неторопясь натягивать её на себя. Всё то время, пока младший брат одевался, Лайт тактично смотрел в другую сторону, хоть и разумом понимал, что лисёнку сейчас ни горячо и не холодно от его присутствия и внимания. Так, по крайней мере, он считал. Стоило Майлзу закончить, Лайт повернул голову обратно, внимательно осматривая мальчишку, пытаясь отыскать на его теле, что то, что выбивалось бы из привычной картины. Хотя, он и сам не знал, что пытался обнаружить. Скорее всего, — это был простой параноидальный приступ. Тем не менее, осмотр его не успокоил. А поэтому, он спрашивает: — Ты что нибудь хочешь? — пытается найти, что он может ещё сделать. Хотя минутой раньше и сам отвечал себе на этот вопрос. — Отдохнуть. — Отвечает он. — Как именно, ты хочешь отдохнуть? — глупейший вопрос. Но брат те не менее отвечает: — Спать. Спать с тобой и... и всё... — Лайт послушно кивает, тихо вздыхая в ответ. — Пойдём, — лис встал и протянул ладонь младшему. Тот, немного помедлив, хватается за неё и тоже встает на ноги. До комнаты они дошли в тишине, в тишине лёг и Майлз, молчаливо наблюдая за старшим и ожидая, когда тот присоединится к нему: — Полежи немного сам, — неожиданно начинает он. — Я сейчас быстро шерсть высушу и приду. Хорошо? Лайт пытается ободряюще улыбнулся, получается из рук вон плохо. НоСпят усталые игрушки,
книжки спят.
Тысячи дождевых капель, затарабанили по стеклопакету, словно бы пытаясь прорваться во внутрь маленькой комнаты. Ветряной буран подхватил ветки деревьев, раскачивая их из стороны в сторону и сталкивая со стальными краями крыши дома, создавая громкий звон, противно давящий на уши.Одеяла и подушки ждут ребят.
Даже сказка спать ложится,
Чтобы ночью нам приснится.
Дождь неторопливо перерастал в настоящий ливень. Майлз укрылся одеялом, пытаясь скрыться от давящего шума за окном, аккуратно поглядывая за неподвижными занавесками.Ты ей пожелай:
И у-ми-рай.
Ударила молния. Майлз испуганно всхлипнул, и перевернулся на другой бок, обхватывая себя руками и трясясь от страха. На мгновенье закрыл глаза, пытаясь успокоить собственное сердце. Майлз открыл глаза, вновь осматривая комнату, натыкаясь глазами на темную фигуру старшего брата, стоящую у стола с инструментами. Вновь закрывает глаза. Слышит странное копошение, словно бы кто-то ползет по потолку. Снова открывает глаза — никого не находит, Лайт всё также стоит на месте. Осмеливается закрыть глаза. А когда открывает, старший брат исчезает. Сверху послышались странные чавкающие звуки. Майлз опасливо поднимает взгляд наверх, обнаруживая стоящего на потолке скорпиона, с усатым лицом Роботника, неторопливо откусывающего от полуживого Лайта конечности. Майлз вновь моргает, и распотрашенное тело его старшего брата срывается вниз. Скорпион растворяется во тьме, на последок блеснув пустой чернотой в глазах. Неожиданно, лисёнок дёргается и с него словно слетают неведомые оковы, сдерживающие мысли и накрепко привязывающие его к постели. Как только осознание открывшейся ему картины достигает мозга, Майлз панически вскакивает на ноги, ступая босыми ступнями по граниту, сменившему собой деревянный пол их дома. Дождевые капли били по плечам и спине, едва ли не сваливая молодого лисёнка с ног. Сверху ударила молния, в деревне начался пожар, в нос ударил запах горелого металла, роботы прорвались в поселение, но Майлз упорно продолжает идти к старшему брату. Невидимая пропасть расширяется всё сильнее и сильнее, словно бы что-то не желало пропускать лисёнка вперёд. Майлз не обращал внимания, на стремительно искажающуюся округу родной деревни, на далёкие выстрелы пулеметных очередей и громкие, плачевные крики жителей. Нет. Его взгляд был прикован только к одной точке — к брату. И он упорно продолжал идти к нему. Неведомое место, кажется сжалилось над одиноким лисёнком с дико бьющимся в груди сердцем и наконец начало пропускать его к последнему родственнику. Майлз испуганно вскрикнул, когда рядом с ним упала горящая деревянная балка, приземлившись всего в одном метре от лиса. Лисёнок продолжил свой путь, продолжая вдыхать раскаленный воздух, пропахший копотью и смертью. Но внезапно, пол под ним исчез, превратившись в зияющую пустоту. Громко вскрикнув, Майлз схватился за её край, всеми силами пытаясь подняться назад. Адреналин гремел в крови, однако даже так, сил подняться банально не хватило. Словно, что-то мешало ему выбраться ему наверх, набросив невидимую удавку ему на шею. Майлз громко замычал, из последних сил удерживаясь за край. Глаза бешено метались из стороны в сторону, пытаясь найти помощь хотя бы от кого нибудь. И тогда, когда казалось бы все было потерянно, его взгляд набредает на тонкую фигурку девочки с ярко-белой шерстью. Она, прямо как и в тот раз, стояла где то в стороне, наблюдая за лисом своими пустыми глазами. Лисёнок сдавленно промычал, пытаясь удержаться за край: — Помоги мне! — кричит он. — Пожалуйста! Но она продолжает стоять в стороне, молча наблюдая за лисёнком, и тем, как он отчаянно борется за свою жизнь. — Ну же! Пожалуйста, помоги мне! Я умоляю! — никакой реакции. Сил держаться больше не осталось и он срывается вниз, падая навстречу пустоте, смотря за тем, как свет становится все дальше и дальше от него, пока и вовсе не исчезает из виду, оставляя Майлза в кромешной темноте. По непонятным ему причинам, мысли оказываются заполнены образом устаого учёного, а изо рта вырывается доселе неведомое ему имя: — Эггман! Старший Прауэр погиб, избранный наконец-то родился. Хвостов осталось лишь два, пророчеству суждено свершится. Палач наконец появился, неся механизмы с собой. Разрушитель ещё не явился, оставляя след за собой. Носитель ещё далеко, но ей суждено появится. Хранитель реликвий ещё не обманут, до событий ещё не дошло. Метаморфозы Ошибки, ещё не прошли, но всё подходит к финалу. Последняя фигура ещё взаперти, до сих пор томится во лжи. Две силы небесных ещё не сошлись, однако всё подходит к финалу. Песни Восьми суждено совершится, отдав себя на съедение Другим. Когда же это случится, когда же это случится? Так много вопросов, так много вопросов. Всему свое время придет. Почти все фигуры уже на доске, а кошмарная ночь подходит к финалу. Майлз резко вскочил за столом, диким взглядом осматривая темное помещение, пытаясь найти невидимую угрозу. Перед глазами всё плыло, сердце напалмом стучало в висках, заглушая все звуки вокруг. Лис часто часто дышал, пытаясь успокоить вспыхнувшую словно пожар паническую атаку. Рука рефлекторно потянулась к мобильному телефону, автоматически пытаясь набрать номер синего ежа. Сейчас глубокая ночь, но вполне вероятно, что Соник сейчас не спит, а где-то бегает, ища для себя новую порцию приключений. А если сон и сморил его организм, Майлз знает, что он всё равно ответит и мгновенно примчится, только услышав, что у лучшего друга паническая атака, как он и делал десятки раз до этого. Рука практически коснулась телефона, но внезапно, в голове лисёнка словно переключили рубильник, и конечность так и замерла над гаджетом, а после и вовсе вернулась назад. Нет. Не сегодня. Он не станет звать Соника из-за такой пустяковой ситуации. Он не просто Майлз Прауэр, он — Тейлз. Известный во всем мире национальный герой, который уже как два года ушел в вольное плаванье, перестав быть простым сайдкиком синего ежа. Он — такой же герой как и Соник. Он доказал Эггману, что он — тот, с кем ему придется считаться. Он может разнести его корыто из созданной им ручной пушки, огреть разводным ключом, а после ещё и хвостами добавить. Он доказал себе, что он и сам способен разобраться с проблемами: прошло два года с момента, как он спас Стейшен Сквер от боеголовки Эггмана и три месяца с инцидента на АРК. С этими мыслями, Тейлз глубоко вздохнул и закрыл глаза, пытаясь успокоить настигшую его паническую атаку. В голове возник образ белого пёрышка, медленно падающего вниз. Медленно выдохнув, Тейлз представил, словно бы он своим дыханием заставил перо подняться вверх, а после оно вновь начало плавно спускаться. Вдох, выдох, вверх, вниз. Вверх, а затем вниз. Вверх, а после снова вниз. Медленно и спокойно. Вверх и вниз. Сердце начало успокаиваться, паника наконец, сошла на нет. Всё спокойно, всё в хорошо. Всё тихо. Тейлз открыл глаза, трезвым взглядом осматривая помещение. Кажется, он уснул прямо за чертёжным столом, на нижнем этаже своей мастерской в Мистических руинах. Из-за неудобного положения, щека онемела более чем полностью, и её чувствительность пришлось восстанавливать с минуту. Неприятное чувство, тут уж ничего не скажешь. Взглянув на часы мобильного телефона, Тейлз увидел, что сейчас пол третьего ночи. Взвесив в голове все за и против, лис решил уйти спать дальше. Естественно, перебравшись в спальню. Скинув красные ботинки и одежду, Тейлз забрался под одеяло, отправляясь обратно в царство морфея, уже не думая о практически стершимся из воспоминаний кошмаре. Утро встретило его громким звоном будильника. Скривившись и пробурчав нечто малопонятное, Тейлз проклял свою идею уйти спать дальше, не приняв во внимание факт того, как он будет просыпаться на утро. Истощенный организм требовал сна, но у будильника были совершенно другие планы на хвостатого лиса. Наконец таки перевернувшись на другой бок, Тейлз взял проклятое устройство в руки и отключил его. Уже собираясь вернуться ко сну, его внимание привлекла странная надпись со подписью «СРОЧНЫЕ НОВОСТИ!» жирным шрифтом и кричащим названием. Желудок лиса, по непонятным ему причинам скрутился в спираль, предвещая нечто в крайней степени плохое. Приняв это за знак, Тейлз нажал на вспыхнувшее уведомление и сняв пароль — принялся в него вчитываться. Содержание повергло лиса в шок: «Сегодня утром, в 7:50 произошло вооруженное ограбление центрального Банка Стейшн Сквер. Грабители покинули место преступления, однако неожиданно появившийся национальный герой — Ёж Соник, остановил злоумышленников, передав их в руки закона. Однако неожиданный сильный взрыв сотряс Скоростную магистраль. Взрыв стал причиной ранения более двадцати человек. Из них четырнадцать погибших, пять тяжело раненных и один контуженный. В число тяжело раненных вошёл и сам Соник ёж, оказавшийся в эпицентре взрыва и пытавшийся спасти хоть кого нибудь, однако себя сберечь не успел. Согласно последним данным, Соник как и все пострадавшие, перевозятся в центральную больницу, где будет проходить их курс лечения, тогда как погибшее будут предоставлены их родным для опознания». Телефон едва ли не выпал из мгновенно ослабевших рук двухвостого лиса. Одеяло было мгновенно отброшено в сторону, а новый костюм — надет. Тейлз пулей влетел в ангар, торопливыми движениями проводя необходимые махинации для запуска Торнадо. Как только подготовка была завершена, лис запрыгнул в кресло пилота, а затем вылетел из небольшой пещеры, направляясь в сторону Стейшен сквер. Почти все фигуры на доске, вскоре начнется игра.