A Study of Resonance

Глава девятая: В заточении (4/4) 1995-1996 (Перси - 19 и 32 года, Северусу - 34 года, Гарри - 15 лет, Темному Лорду, по некоторым данным, 1 год) Май 1996 г. Конец недели ложится на стол Перси, словно приказ самого Министерства. Сегодня пятница перед банковским праздником, так что примерно четверть обычного персонала взяла выходной, хотя Перси, конечно же, верный сотрудник Министерства, каким он является, никогда бы не подумал об этом. Он слишком глубоко погружен в свою карьеру, чтобы пропустить хотя бы один шаг, или, по крайней мере, именно такое впечатление, как он надеется, он производит, а не жалкого служащего, которому нечем заняться дома. Но не прошло и часа, как Фадж набросился на него, кипя от гнева, направляясь на встречу с какой-то делегацией важных и богатых волшебников, и Перси, обнаружив, что с ним трудно общаться, собрал свои вещи и пересел за свой старый стол в кабинете Крауча. Барти нет, его кабинет потемнел, а небольшие полки опустели. Даже Лиам уехал в более счастливые летние времена, а не вкалывает над какой-то министерской ерундой. Перси еще не извинился перед Лиамом - он извинится, просто он надеется найти время, когда Барти не будет над ними нависать, и поэтому другие ассистенты в отделе стараются избегать его, и Перси вынужден признать, что это его собственная вина. Может быть, в третьей жизни Перси научится быть популярным. (Как бы то ни было, в квартире его ждет маленькая кошка, которую нужно убить, и по какой-то причине Перси гораздо тяжелее переносит концепцию избавления от этого котенка. Эти отчеты, хотя и скучные, бесконечно предпочтительнее, чем смотреть в глаза Тому, следящему за ним, когда он с палочкой в потной руке смотрит на животное, не в силах вымолвить и слова пересохшим ртом). Несмотря на то, что на дворе последняя неделя мая, день на улице странно холодный и тоскливый, и сложный слой согревающих чар, обогревающий Министерство, не выдерживает натиска мрака. Перси вздрагивает и жестом руки притягивает к себе шарф. Беспалочковая и бессловесная магия стала для него намного проще с тех пор, как он впервые начал практиковать ее почти восемь лет назад. (Неужели прошло восемь лет? Ума не приложу, воистину. Иногда Перси думает о своих стараниях в Хогвартсе и чувствует, что они очень далеки. Как будто он просто плыл под водой, а обнаружение дневника заставило его вынырнуть, задыхаясь, из середины Великого озера). ...последнее местонахождение Сириуса Блэка, согласно последним отчетам авроров, - центр Венгрии; что он там делает, остается неизвестным, но, возможно, это связано со слухами о скоплении Темных сил на востоке. Поскольку Альбус Дамблдор на свободе, мы считаем, что эти двое могут сотрудничать... Перси стряхнул судорогу в руке и перечитал несколько последних предложений. Фадж одержим Сириусом Блэком. Он всегда был одержим, полагает Перси, но в последние недели Фадж стал громко заявлять всем, кто его слушает, что Альбус Дамблдор и Сириус Блэк планируют нападение на Министерство. Ирония заключается в том, что он не совсем ошибается, поскольку Блэк и Дамблдор сговорились, и на Министерство будет совершено нападение. Перси полагает, что Фадж не смог бы стать министром магии без определенных навыков, но, похоже, он не замечает презрительных взглядов, которые он обычно вызывает своими заявлениями. Перси не высовывается и послушно составляет еженедельные отчеты о передвижениях Блэка, чтобы передать их Фаджу. Он также вызвался лично общаться с главным аврором Скримджером, чтобы узнавать последние новости. Перси не особенно любит Скримджера, но ему очень важно, чтобы он нравился Скримджеру. Он снова вздрагивает и рассеянно накладывает более сильные согревающие чары, которые исчезают при малейшем дуновении. ...Департамент авроров рекомендует усилить охрану Министерства и ввести обязательное обучение по безопасности для всех отделов... Раздается слабый шум голосов. Перси рассеянно отмахивается от них, обдумывая, как лучше сообщить Фаджу, что Скримджер угрожает вотумом недоверия, если он не отнесется к нападению на Министерство как к неизбежному. Крики становятся громче, и Перси раздраженно поднимает глаза, и тут его мозг резко отрывается от своей задачи и фиксирует происходящее. Туман вьется за дверью, медленно, как усики призраков, ищущих тепло. Перси вскакивает на ноги, выхватывает палочку и медленно осознает, что кричит не один человек, что за дверью слышен топот ног и неистовые крики людей, попавших в опасную ситуацию. "Мистер Уизли, - говорит Крауч. Перси резко вздрагивает и поворачивается. В дверях своего кабинета стоит Барти, одетый как его отец и похожий на недовольного сотрудника Министерства. "Ты зайдешь ко мне?" Перси сглатывает и смотрит на дверь. Туман медленно рассеивается, но крики начинают стихать. "Не бери в голову", - нетерпеливо говорит Барти. "Заходи, сейчас же". Ноги сами несут его в кабинет Барти, но он бросает тревожный взгляд на главную дверь. "Да, сэр?" Барти подмигивает ему со старым, испещренным морщинами лицом своего отца. "Моему отцу пора умирать, тебе не кажется?" Перси моргает и внимательнее смотрит на Барти. "Прости?" "Мой отец", - медленно повторил Барти. "После сегодняшнего дня вы не увидите меня в Министерстве. Я хотел сообщить тебе, как мне понравилось работать с тобой, Перси". Перси медленно сглатывает. Палочка в его руке лежит уверенно, но он чувствует, как холодок тумана овевает его рубашку. "Куда... куда ты пойдешь?" "Чтобы получить то, что принадлежит мне по праву", - шипит Барти, и в водянистых глазах Крауча появляется отблеск энтузиазма. "Темный Лорд забыл обо мне, похоже. Но я знаю, как привлечь его внимание". Крик, громкий и отчетливый, разрывает воздух. Барти удовлетворенно улыбается. "Дементоры - замечательные существа, - заговорщицки говорит он. "Удивительно легко управлять ими. Долорес умеет с ними обращаться, вы же знаете". "Д-долорес?" Губы Перси онемели; даже для того, чтобы произнести одно слово, нужно приложить усилия. "Долорес Амбридж, конечно", - говорит Барти, закатывая глаза на Перси. "Да ладно, Уизли. Ты весь год пытался привлечь ее внимание. Мне стало интересно, почему Перси Уизли так интересуется Долорес Амбридж? Я побеседовал с ней, когда она была здесь в последний раз. Замечательная женщина. Понимает, как делать свою работу. Она была очень впечатлена моей находчивостью в отношениях с отцом". Долорес Амбридж, работающая с Барти Краучем? Да. Разумеется. Перси встряхивает головой, чтобы прояснить ситуацию, и сосредотачивается на текущем вопросе. Паника начинает лизать его бока, но он подавляет ее с... ну, не с легкостью, но он надеется, что без особой видимости. Паниковать непродуктивно, тем более когда перед ним стоит задача. Чтобы дать себе время, он медленно, словно не расслышав Барти, спрашивает: "В Министерстве дементоры? Прямо сейчас?" "Долорес велела им только пугать, но не убивать", - вздыхает Барти, как будто это его утомляет. "Надеюсь, некоторые из них забудут. Не знаю, как тебе это удается, Уизли. Все в этом проклятом месте такие скучные. Им всем не помешало бы немного испугаться, ты не находишь?" Перси крайне невысокого мнения о дементорах, не говоря уже о способности Долорес Амбридж управлять ими. Он должен кому-то рассказать, и как можно скорее. Вместе с Томом он разрабатывал метод быстрой связи для многих людей, но у Ордена, насколько он знает, такого метода нет. Но он может хотя бы попытаться рассказать Тонкс или, может быть, Грюму. Наверняка кто-то в Министерстве знает, как создать Патронуса? Но как удрать от Крауча? "Вероятно, я должен быть замечен в попытке охранять Фаджа, - неохотно говорит Перси. Барти ярко улыбается ему. "О, нет. Фадж уехал на важную встречу, ты же знаешь. Ты будешь помогать мне с отцом. Винки!" Появляется Винки, а за ее спиной парит распростертое, но очень живое тело Бартемиуса Крауча-старшего. *** Барти накрывает тело отца плащом-невидимкой и приказывает Перси тащить его по коридорам. Перси управляет плащом с помощью заклинания левитации, которое гораздо устойчивее, чем его нервы. За пределами кабинета Крауча туман становится еще гуще, собираясь у лодыжек, а воздух холоден и неподвижен. Тишина жуткая: изредка слышны шаги, но панических криков и воплей больше не слышно. С каждым шагом вглубь Министерства становится все тише. Перси вздрогнул при мысли о том, какой шум, должно быть, стоит в холле наверху. "Зря потратили магическую кровь, чтобы убить их всех", - комментирует Барти, обращаясь к Перси. Его глаза сияют, и он смотрит вокруг себя как возрожденный человек. "Я оставил несколько выходов открытыми для умных, но надеялся, что некоторые останутся и будут сражаться". "Зачем им оставаться?" Перси напряженно смотрит на него. "Ну, я отключил камины и возможность аппарации. Знаете ли вы, что в брошюре Министерства, которую раздают главам департаментов, есть инструкции о том, как это сделать? Министерство только и ждало, когда глава департамента выйдет из себя". С каждым пройденным коридором он задается вопросом: где все? Если они не могут аппарировать, то где они прячутся? (Позже, когда осядет пыль и рассеется туман, люди выйдут из своих укрытий: за решетками лифтов, прижавшись вдвоем в туалетной кабинке, неподвижно стоя в шкафах, переживая свои самые страшные кошмары так живо, что некоторые действительно потеряли контроль над реальностью. Дементоры не нападали непосредственно на многих - всего три человека потеряли свои души, - но они тихо плавали по коридорам и питались страхом, усиленным угрозой новых. Страх, самодовольно скажет Том Перси, может быть едва ли не хуже самой угрозы. Но пока Перси идет по коридорам, и каждый пустой коридор наполняет его ужасом). "Вряд ли кто-то поверит, что твой отец умер сегодня", - наконец говорит Перси, когда становится ясно, что они блуждают без цели. "Если только из него действительно не вынули душу". Барти хмуро оглядывается. "Не задавайте мне вопросов", - грубо приказывает он. Быстро, как цвета заколдованного пламени, его настроение меняется на веселое, а голос приобретает игривый оттенок. "Я знаю один секрет". "В чем секрет?" устало произносит Перси. Напряжение, связанное с поддержанием очарования, начинает его утомлять. Винки молча идет рядом; почему бы ей не заняться ручным трудом? Чертова эльфийка. "Сегодня вечером Темный Лорд придет в Министерство", - сообщает Барти. Его смех эхом разносится по коридору. Перси замирает на месте, а Крауч замирает и едва не падает на пол. Винки хмуро смотрит на Перси и щелкает пальцами, останавливая падение Крауча. "Но еще слишком рано", - глупо говорит Перси. "Слишком рано?" Перси вдыхает и продолжает идти. Освободившись от магической ноши, он крепко сжимает свою палочку, отчаянно пытаясь придумать план. "Ну, разве ты не хочешь, чтобы Фаджа сначала отстранили от власти?" Внутренне он сокрушается по поводу такого слабого оправдания. Внутренне он также начинает паниковать. Внешне он надеется, что сохраняет спокойствие. "Нет, - пренебрежительно говорит Барти. "С Фаджем проще. Он будет легким Империусом, не то что Скримджер. Этот человек слишком часто шныряет здесь, на мой вкус. Я уже решил, что попрошу у Темного Лорда разрешения убить его, когда представится возможность". "Но зачем... зачем Темный Лорд пришел сюда? Вы прорвались сквозь заслоны Министерства?" Барти беспечно пожимает плечами. "В Отделе тайн сегодня не будет сотрудников. По крайней мере, тот стажер, которого я допрашивал, так считал". Лэндон? Перси облизывает губы, а затем решается: "Значит, Темный Лорд решил прийти сегодня вечером?" "Он хотел подождать, пока мальчик Поттер закончит экзамены", - недоверчиво фыркнул Барти. "Ты можешь в это поверить? Он сказал, что хочет дать Поттеру шанс получить свои СОВ до того, как он умрет. Думаю, мы должны нанести удар, когда котел кипит. Он хочет открыть себя миру, почему бы не сейчас?" Перси без труда представляет себе, как Том назначает убийство сразу после экзаменов своей жертвы. Он готов поставить галлеоны на то, что Том также найдет способ получить доступ к результатам. Внезапное знакомство, вместо того чтобы успокоить, еще больше скручивает его желудок. Перси несколько месяцев убеждал себя, что Темный Лорд безумен и непредсказуем, а не умен и хитер, как Том. Неприятно понимать, что это не совсем так. "Но ведь экзамены только через две недели", - возражает Перси, у которого после четырнадцати лет учебы расписание экзаменов прочно засело в голове. Барти снова пожимает плечами. "Не думаю, что имеет большое значение, сдаст ли Поттер экзамены. Скорее всего, он не переживет ночь". "Так вы что, изменили его мнение?" Барти в ярости набрасывается на Перси, и, к удивлению Перси, ему едва удается удержаться от инстинктивного заклинания в Барти. "Меня не игнорируют", - шипит Барти, и лицо его отца искажается от ярости. "Я помог вернуть его. Я нашел рецепт зелья. Я проник в Хогвартс и позаботился о том, чтобы Гарри Поттер оказался в нужном месте, беззащитным. Я наложил Империус на Крама и эту девицу Делакур, я украл у Снейпа жабросли, я убил Амоса Диггори, я преподнес Темному Лорду все на блюдечке, и я снова преподнесу ему Гарри Поттера!" В эту секунду Перси думает только о том, что Барти Крауч очень скоро умрет. Темный Лорд не любит высокомерия. Это знает даже Перси. Барти следует начать следить за своим языком. "Значит, ты не знаешь, что он придет сегодня", - нажимает Перси, нуждаясь в явном подтверждении. Барти лишь бросает дикую улыбку через плечо и продолжает путь. Перси следует за ним, не обращая внимания на очарование. Он не удивляется, когда Барти останавливается в большом атриуме, перед Отделом тайн. Разумеется, стражи Ордена здесь нет; сейчас еще день, и, скорее всего, Отдел пуст только потому, что трюк Барти с дементорами отвлек толпу. Перси молчит, пока Барти приказывает Винки спрятать тело его отца под большим столом секретаря - единственным предметом мебели в черной комнате. Перси никогда не нравился декор Отдел тайн, хотя Лэндон утверждает, что его строгие линии успокаивают. Сможет ли он связаться с Лэндоном? Будет ли Лэндон здесь? Поможет ли это ему? Перси размышляет над этим, пока Барти почти нежно укладывает тело его отца так, чтобы все его конечности были спрятаны под большим деревянным столом. "Я хочу, чтобы он попал под перекрестный огонь, но только в нужный момент", - объясняет Барти, удовлетворенно оглядывая комнату. "Винки, у тебя есть мантия? Хорошо. Разбуди его, как только начнется бой, и убедись, что он выглядит как Пожиратель смерти. Убедись, что маска держится; не хочу, чтобы он сорвал ее, как только поймет, что на нем надето". "Разве ты не хочешь разобраться с ним сам?" Перси не может не спросить. "Мне кажется это рискованно". Барти пожимает плечами. "Тогда я убью его позже. Хочу, чтобы он испытал шок от того, что проснулся в своем любимом Министерстве. Надеюсь, кто-нибудь из Ордена случайно убьет его, когда увидит, что он в мантии Пожирателя смерти". "Ты не хочешь быть тем, кто... произнесет заклинание?" Не то чтобы Перси хотел, чтобы Крауч умер, но любопытства ему не занимать. "Я думаю, это скорее оскорбление его памяти, если я этого не сделаю", - говорит Барти, высунув язык в сторону отца, прежде чем Винки накрывает тело Плащом-невидимкой. "А теперь идемте. Мы спрячемся в зале. Я принес для тебя мантию". "Я не могу ее носить", - тут же возражает Перси. Барти бросает на него вопросительный взгляд, и Перси чувствует, что кончики его ушей покраснели, пока он пытается найти объяснение. "Я не могу ее носить, Барти. Если моя семья увидит меня, они больше никогда не будут мне доверять". "Да, а где же ваша семья?" говорит другой мужчина. "Они уже должны быть здесь". Прежде чем Перси успевает ответить, в разговор вклинивается ровный голос. "Барти Крауч-младший, я полагаю?" Он оборачивается и видит, как в комнату входят два Пожирателя смерти в масках и халатах. Тот, что впереди, - вполне узнаваемый Люциус; его ниспадающие светлые локоны поблескивают по обе стороны костяной белой маски, а тон как всегда вкрадчивый. Единственная здравая мысль, которую Перси успел додумать на фоне нарастающей паники, - это то, что в маске нет особого смысла, если сразу видно, кто из чистокровных принцев за ней скрывается. "Сюрприз", - говорит Барти, его улыбка теперь не сходит с лица. "Малфой. Что ты здесь делаешь?" Люциус снимает маску, как будто не боится, что его узнают. Другой Пожиратель смерти - Перси узнал в нем Руквуда - делает то же самое и смотрит на Люциуса в поисках подтверждения. "Темный Лорд послал меня, конечно же. Он что-то заподозрил, когда услышал сообщения о дементорах в Министерстве. Он рассказал мне о ваших маленьких беспорядках в Министерстве". Люциус оглядывается по сторонам, как будто ему скучно. "Значит, ты сбежал из мертвых, Барти, помог воскресить Темного Лорда, провел год, выдавая себя за своего отца, и это и есть твой план?" Барти краснеет от открытого скептицизма в тоне Люциуса и делает шаг к Люциусу. Руквуд достает свою палочку. "Я приведу ему Поттера - снова". "Дурак, он может вызвать Поттера, когда захочет", - шипит Люциус в ответ. "Он может посылать ему сны. Поттер прибежит, когда Темный Лорд сочтет нужным". Темный Лорд может посылать Гарри сны? Эта информация выводит Перси из состояния паники. Посылать кому-то сны - значит поддерживать серьезную ментальную связь. Почему Темный Лорд так связан с Гарри? Барти не обращает внимания на это откровение и отвечает, перейдя на агрессивный тон: "Я тоже принесу ему Орден. Уизли поставит их в известность". Люциус бросает на Перси оценивающий взгляд. Перси борется с желанием поправить мантию. "Уизли. Я ожидал от тебя большего, чем пойти на поводу у этого безумца. Если бы ты изъявил желание участвовать в... скажем так, определенных планах, я был бы рад помочь тебе... лично". "Я не знал, что таков план", - мгновенно отвечает Перси. Если бы ему пришлось выбирать, кого поддержать в бою - Люциуса или Барти, он знает, на чью сторону встать, и это не Барти. "Лорд Малфой, если моя семья придет и увидит меня, некоторые из моих собственных планов окажутся напрасными". "Вы так тонко чувствуете грань, которую пытаетесь соблюсти", - говорит Люциус. "Должно быть, это очень утомительно для вас. Барти, ты понимаешь, что защита, которую ты создал, не позволит никому войти или выйти, кроме тех, у кого есть пропуска?" "Ну и что? Их легче отбирать", - утверждает Барти с ложной бравадой. "Ты абсолютный имбецил. Поттер тоже не сможет войти". Люциус выжидает, пока на лице Барти проступит паника, и только после этого срывающимся голосом говорит: "Эта маленькая эскапада затянулась, Барти. Отзови дементоров; ты будешь оправдываться перед Темным Лордом лично. Уверен, ему будет интересно узнать, почему именно ты счел нужным нарушить его планы". Перси чувствует огромную волну облегчения. Конечно, Люциус не допустил бы такого поступка, не средь бела дня и не под его контролем. Он позаботится о Барти, а Перси - ну, Перси увязнет в новой трясине лжи и обмана, но он в любой день предпочтет Темного Лорда. Но Барти упрямо выпячивает грудь и говорит: "Тогда я принесу ему пророчество. Вы ведь ради этого здесь собрались, верно? Не стоит удивляться, Люциус, я и сам догадался". Перси бросает взгляд на Люциуса, но его лицо по-прежнему остается маской скучающего презрения. Говорит Руквуд, его голос глубок и суров. "Идиот, - выплевывает он, - ты не можешь взять пророчество, если оно не о тебе". "Если в Министерстве сейчас пусто, почему...", начал Перси, и его рот автоматически задвигался, прежде чем он успел остановить себя. Люциус бросает на него забавный взгляд. "Почему Темный Лорд сам не возьмет пророчество? Ты скоро научишься, Уизли, не задавать вопросов о мотивах Темного Лорда, иначе ты закончишь так же, как твой... друг". Перси покраснел и пригнул голову к земле, проклиная свою неспособность держать язык за зубами. Руквуд все равно отвечает на его вопрос, похоже, не задаваясь вопросом о его присутствии в этой большой, пронизанной сквозняками комнате. "Лучше не рисковать", - говорит он своим резким, отрывистым голосом. "Пусть мальчик попробует. Если он умрет..." "Одна из наших проблем решена", - холодно сказал Люциус. "Но наш Лорд ждет подходящего момента, Барти. К сожалению, ты станешь козлом отпущения за этот казус, но я уверен, что ты будешь готов вернуться в Азкабан, конечно же, на службе у нашего Господа". "Нет, - задыхается Барти, его бравада исчезает, когда он понимает, что задумал Люциус. "Ты не можешь отправить меня туда, Люциус. Я лучше умру". Люциус обменивается взглядом с Руквудом. "Ну, мы можем это устроить, не так ли?" Как раз в тот момент, когда кажется, что все разрешится само собой, и Люциус аккуратно спрячет проблему, как и положено во всех делах, все меняется. По телу Люциуса что-то пробегает; он выпрямляется, как будто его заколдовали, его тело становится жестким, а напряженные мышцы видны сквозь темную мантию. Бессознательным движением он закрывает левое предплечье правой рукой, сжимая себя так крепко, что костяшки пальцев становятся белыми и распухшими. Его глаза закрываются, а рот слегка шевелится, как будто он говорит сам с собой. Руквуд, кажется, ничуть не обеспокоен, хотя и вертит своей палочкой с явной угрозой в сторону Барти, который настороженно наблюдает за происходящим. "Что... что он делает?" "Получает указания от нашего Господина", - говорит Руквуд. "Я так понимаю, Он никогда не соизволял говорить с вами подобным образом". Барти открывает рот, чтобы возразить, но Люциус расслабляется, напряжение покидает его конечности, а заклинание, сковавшее его тело, исчезает из него. "Что ж, Барти, похоже, тебе повезло", - выплюнул Люциус, выглядя не слишком довольным этим откровением. "Темный Лорд решил воспользоваться созданным тобой отвлекающим маневром. Гарри Поттер скоро будет в пути. Руквуд, иди сними защиту с маггловского входа. Барти, идем. Темный Лорд велел мне позвать его только тогда, когда Поттер достанет пророчество, вы поняли? И то только в том случае, если мы поверим в его сговорчивость. Если ты посмеешь позвать его в любое другое время, кроме как по моей команде, я без колебаний прирежу тебя на месте, ты понял?" Барти обиженно смотрит на Люциуса, но опускает голову, когда Люциус угрожающе кладет руку на головку трости. "И ты", - тихо говорит Люциус, его голос больше не суровый и властный, а мягкий и гладкий, как темный бархат. Он делает медленные, осторожные шаги, пока не оказывается так близко к Перси, что Перси чувствует запах мяты на его дыхании. "Уизли. Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы предупредить свою семью о том, что происходит, я лично убью их всех по очереди, начиная с твоей дорогой матери. Это понятно?" Перси судорожно кивает, его сердце бьется в груди так сильно, что кажется, будто он может потерять сознание. Люциус улыбается, его нос почти касается носа Перси. "Осторожнее, котик", - шепчет он. "Время бежать давно прошло". Перси смотрит в ледяные голубые глаза Люциуса, и впервые в жизни его разум совершенно пуст от страха. У него нет ни единого плана, ни единой идеи, что делать. Все, о чем он может думать, - это о том, как сильно и неравномерно бьется сердце в его груди. "Барти, кажется, ты говорил, что у тебя есть для него мантия?" Барти киваети достает из своей мантии небольшой сверток. Он бросает его Перси, и тот уменьшает размер, чувствуя себя как во сне. Под их ожидающими взглядами Перси сглатывает, борясь с чем-то похожим на тошноту, а затем снимает свою собственную Министерскую мантию, заменяя ее тяжелой шерстяной тканью мантии Пожирателя смерти. На них наложены легкие защитные чары, замечает он, и Ордену не мешало бы взять их на вооружение. Последнее, что нужно изменить в размерах, - это маска. Она холодна в его руке, неприятно напоминает кость. "Если маска сползет, ты останешься один", - холодно говорит Люциус. "Добро пожаловать в наши ряды, Уизли". Перси очень хочется задохнуться, но ему удается успокоиться, чтобы закрепить маску на лице с помощью сильных прилипающих чар. Стремясь к спокойствию, он практикует самотрансфигурацию, которую почти довел до совершенства: меняет свои рыжие волосы на темно-каштановые, а глаза осветляет до голубого. Он мог бы прибегнуть к более тщательной маскировке, но не думает, что сможет сохранить ее в трудную минуту. В таком виде он глотает воздух и следует за Люциусом. *** В Зале пророчеств темно, холодно и невероятно жутко. Перси молча идет по коридору, следуя за черными мантиями Пожирателей смерти, и с благоговением смотрит на ряды пророчеств. Каждое из них так тщательно выписано с именем и датой, каждое на своем месте. Он никогда не придавал особого значения Гаданию, но, видя множество предсказаний - будущее, расстилающееся перед ним, многочисленные ветви судьбы и рока, жизни, перекликающиеся с зеркальными жизнями, - он не может не поверить в их существование. Столько предсказаний не может быть ошибочным. Если их так легко опровергнуть, зачем Министерству хранить их? Он слышит шаги и вздрагивает, но не двигается со своего места в задней части строя, напротив Барти, но позади Люциуса. Но это всего лишь Руквуд, вернувшийся с задания снять защиту, предположительно для того, чтобы Гарри мог войти. Теперь, когда первоначальная паника прошла, он чувствует знакомое щелканье мозга, когда он занимает нужную позицию. Это похоже на игру или головоломку: Пожиратели смерти, Министерство, Орден, Гарри Поттер и Темный Лорд - и все это вокруг одного маленького пророчества. Возможно, эта ночь наступила на несколько недель раньше, и, несомненно, по-другому, но из слов Люциуса и Барти следовало, что Темный Лорд уже планирует какой-то вариант этой ночи. Перси - главный неизвестный элемент здесь, и времена, когда он боялся изменить временную линию, давно прошли. Перси знает пророчество наизусть, но, возможно, Дамблдор не знает, как и Темный Лорд. Гарри, предположительно, должно быть нужно пророчество, но, возможно, Перси сможет найти способ сообщить Ордену его формулировку, когда это будет необходимо. Если он скажет Снейпу, Снейп сможет сообщить Дамблдору, и это не будет слишком большой задержкой, не так ли? Так что, возможно, Перси должен уничтожить пророчество, чтобы Темный Лорд никогда не узнал его во всей полноте. Но как он может уничтожить его, если не может прикоснуться к нему? Сириус Блэк умирает сегодня ночью, и в этом каким-то образом виноват Гарри, или, по крайней мере, Гарри думает, что это его вина, спустя годы после события. Перси, вероятно, сможет это предотвратить. Если он правильно помнит похороны Сириуса - а именно их провел Гарри после того, как закончилась череда похорон во время Битвы за Хогвартс, - то именно Беллатриса Лестрейндж должна была наложить последнее проклятие. А Перси в любом случае нужно убить Беллатрису Лестрейндж. Полагаться на другого всегда опасно, думает Том. И Ордена здесь нет. Не говоря уже о том, что здесь и остальные члены Министерства, те, кто еще не лишился души. Перси вздрогнул при этой мысли. В прошлый раз все произошло довольно поздно вечером; Перси помнит, как Фадж вызвал его после того, как он поужинал и принял душ, и ему пришлось мчаться в Министерство с еще мокрыми волосами. Перси тоже здесь. Ему не нужно вечно оставаться наблюдателем. Перси спас жизнь Седрику. Перси нашел приют Тома и, возможно, следующий крестраж. Перси может действовать, если только сможет справиться со страхом, угрожающим ему помешать. Он старается вести тихую беседу, пока они стоят, как ему кажется, бесконечно долго, совершенно неподвижно, в ожидании Мальчика-Который-Выжил. Перси уже чувствует, что больше не может стоять на одном месте, даже с амулетами, которые он подкладывает под ноги, когда слышит, как в нескольких метрах от него открывается дверь. "Это здесь", - шепчет Гарри, и Перси снова вздрагивает. *** В комнату входят шестеро подростков. Первым входит Гарри, за ним Рон и Гермиона, а чуть позади - Джинни, Невилл и Полумна. Они прижимаются друг к другу, когда входят в комнату, и их дыхание слегка туманится в морозном воздухе. Они одеты в школьные мантии и, похоже, не предпринимают никаких мер предосторожности, кроме как крепко сжимают свои палочки. Перси хочется закричать. Где Седрик, по крайней мере? "Ты сказал, что это был девяносто седьмой ряд", - шепчет Гермиона, и Гарри кивает в знак подтверждения. Темному Лорду, должно быть, было легко подбросить видение в голову Гарри, и слишком легко, чтобы Гарри поверил, что лучшим решением будет отправиться с пятью другими подростками, чтобы самому спасти пророчество. Полумна проходит так близко от того места, где между девяносто четвертым и девяносто шестым рядами прячутся Пожиратели смерти под Дезиллюминационными чарами, что он чувствует мягкое тепло ее дыхания на своей замерзшей коже. Она хмурится, глядя в темную щель между полками, и он чувствует на себе тяжесть ее взгляда. Перси сдвигается с места и застывает, когда Люциус, предположительно, беззвучно бьет его мощным заклинанием Оглушения. "Здесь что-то есть, Гарри", - окликает Полумна высоким тонким голосом. Перси очень смутно помнит ее по тем временам, когда он провожал Джинни в дом Лавгудов долгими летними вечерами, но не может вспомнить о ней ничего, кроме запоминающегося имени. "В видении был указан девяносто седьмой ряд, Луна, - огрызнулась Гермиона. Finite Incantatem", - в десятый раз думает Перси, но заклинание на этот раз получается не более удачным, чем во всех остальных десяти попытках. Перси клянется себе, что если он выберется из этой передряги, то дочитает книгу, которую Люциус прислал ему от корки до корки. Перси гордится своей магией, но легкость, с которой Люциус сделал его беспомощным - несмотря на щитовые чары, которые Перси поддерживает почти постоянно, - заставляет его чувствовать себя слабым. Полумна наконец моргает своими большими круглыми глазами и поворачивается, проводя одной рукой по полкам, пока догоняет остальных. Они собрались справа от Перси. Люциус, конечно, предугадал, где они будут находиться, и предположительно расположился так, чтобы иметь прямую видимость. "Он должен быть здесь", - настаивает Гарри, оглядывая бесконечные ряды пророчеств. Перси ненадолго теряет его из виду, когда Гарри заглядывает на очередную полку. "А может быть..." "Гарри, - нерешительно говорит Гермиона. "Я не думаю, что Сириус здесь". Тишина громким эхом разносится по пустой комнате. Так вот как Темный Лорд выманил Гарри из укрытия. Перси гадает, схватили ли Сириуса, не высосал ли его душу один из дементоров снаружи. Даже находясь здесь, Перси уже настолько изменил хронологию событий, что намерен спасти и Сириуса. (А может, понимает он, глядя на негромкое бормотание остальных, его присутствие здесь вообще ничего не изменит). "Гарри, - зовет Рон. "Ты это видел?" Гарри поспешно возвращается. "Что?" "На нем написано ваше имя". Перси отчаянно желает увидеть то, что видят они, но не может разглядеть их сплетение тел. "Мое имя?" "Темный Лорд и Гарри Поттер," - читает Гермиона. "Что это?" спрашивает Рон. "Что оно тут делает? Меня здесь нет. Никого из нас здесь нет". Ты не настолько важен, чтобы о тебе писали пророчества, раздраженно думает Перси, хотя ему вдруг становится интересно, есть ли на одной из этих светящихся голубых сфер его имя. Если да, то лучше ему знать или не знать? "Обо мне есть пророчество?" с недоумением спросил Гарри. "Есть", - говорит Люциус, выходя из темноты. Перси раздумывает, следовать ли за ним, но затем послушно становится в строй, когда Барти резко одергивает голову. Все шестеро подростков задыхаются в унисон и тесно прижимаются друг к другу, вытянув палочки. В бледно-голубом свете Люциус выглядит внушительно, и хотя он не делает ничего такого глупого, как взгляд в сторону Перси, Перси чувствует, что некоторые театральные действия ему на пользу. "Ты опоздал, Поттер". "Где Сириус?" требует Гарри. Барти смеется, дико, пронзительно и высоко. Перси понимает, где он уже слышал этот смех: в памяти Робертса, от человека, наблюдавшего за ним из леса. Конечно. Барти был тем, кто создал Морсмордра, а значит, предположительно, и тем, кто пытал Робертса. Глупо, глупо, глупо. Если бы только Перси расследовал это более тщательно, возможно, удалось бы предотвратить большее. "Помедленнее, вот этот". "Что ты сделал с Сириусом?" "Почему так поздно, Поттер?" холодно спрашивает Люциус, делая шаг к Гарри. "Твоему драгоценному маленькому крестному пришлось ждать, пока ты закончишь свою домашнюю работу?" Гарри замирает. Гермиона кладет руку ему на плечо, и он сердито стряхивает ее. "Скажи мне, где Сириус". "Скажи мне, почему ты так долго сюда добирался", - огрызнулся Люциус. "Мы ждали тебя, Поттер". "Ты прав", - холодно говорит Гарри. "Моя домашняя работа заняла слишком много времени". Люциус ухмыляется и позволяет своему взгляду лениво скользить по телу Гарри. "Жаль. Твой очаровательный крестный отец, по крайней мере, сможет умереть, зная, что его крестник, скажем так, ученый". Гарри рычит и бросается на Люциуса, но Люциус останавливает его каким-то невербальным ошеломлением, которое просто заставляет Гарри резко отступить назад, как будто его ударили. "Пойдем, Гарри, - шелковисто продолжает Люциус. "Манеры, или Сириус тебя ничему не научил? Я знал его мать, знаешь ли. Восхитительная женщина. Она бы воспитала тебя правильно. Очень жаль, что ты попал к этим мерзким магглам". "Сириус жив?" Гарри плюет в Люциуса. Остальные остаются неподвижными. Бегите, - мысленно умоляет их Перси. Хватайте Гарри и бегите. По крайней мере, они могли бы поднять щитовые чары, идиоты. Чего они ждут, позолоченного приглашения? "Почему бы тебе не отдать мне пророчество, а я отдам тебе твоего драгоценного крестного? Мы здесь люди чести, Гарри; даю тебе слово, что вам всем будет позволено свободно уйти". "Вы не смогли сами забрать пророчество?" спросил Гарри, сузив глаза. Да, - мысленно подбадривает его Перси. В первый - и, надеюсь, не в последний - раз за все время наблюдений Перси кажется, что Гарри способен использовать дедуктивные рассуждения, чтобы прийти к правильному выводу. Люциус протягивает руку в перчатке. "Просто отдай его, Гарри, и весь этот кошмар закончится". "Сначала покажи мне Сириуса". Люциус разводит руками и делает жест в сторону задней части Зала пророчеств. "Почему бы нам не пойти вместе и не посмотреть?" "Почему бы вам не привести его сюда, пока мы ждем?" После того как эта дерзкая реплика вылетает из уст Гарри, происходит небольшая потасовка; Перси вздрагивает, ожидая худшего; Люциус тянется к Гарри, и Гарри отшатывается назад, натыкаясь на Рона за левое плечо. Непроизвольное проклятие, падение пророчества, а затем все в Зале Пророчеств затихают, когда из разбитого стекла выплывает призрачная фигура. Приближается тот, у кого есть сила победить Темного Лорда... Голос, как ни странно, знакомый, но у Перси нет времени размышлять об этом, поскольку паника лижет бока его живота. Конечно же, пророчество должно быть раскрыто не так - всем одновременно, случайно. Перси знает пророчество, он может рассказать его Гарри, если понадобится, но, конечно, Люциусу, Руквуду, Невиллу и остальным не нужно об этом слышать, не сейчас, не так. Как и в лабиринте, его рука движется без раздумий, и чары Изгнания беззвучно вылетают из его палочки прежде, чем он успевает хорошенько подумать о последствиях. Группа Пожирателей смерти и студентов Хогвартса вздрагивает, когда на землю падает еще одно пророчество, а к первому присоединяется второй призрачный голос. Перси не решается двинуться с места, но один из подростков - кажется, Джинни - понимает, и на землю падает еще одно пророчество, и еще. "Бегите!" - наконец кричит Гарри и взмахивает палочкой, отправляя ряд пророчеств на землю. Люциус громко ругается, когда одно из них разбивается прямо возле его ноги, заставляя его подпрыгнуть и уткнуться в Барти. Шаги подростков громким эхом разносятся по коридору, когда они уходят в ту сторону, откуда пришли, преследуемые Люциусом и Руквудом. Перси пытается последовать за ними, но Барти так больно сжимает его плечо, что Перси, несмотря на себя, отшатывается назад. "Пророчество", - шепчет Барти, его горло хриплое и паническое. "Он убьет нас, если мы потеряем пророчество". Перси не нравится слово "мы", но он послушно кивает и следует за Барти туда, где конец пророчества Гарри выдыхает последние слова. чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца. А потом наступает тишина, изредка нарушаемая звуком одного из разбитых пророчеств, произносящего свои последние строки. Барти падает на пол и разгребает осколки, казалось, не замечая, как стекло колет ему кожу и выжимает кровь из его костлявых рук. "Он убьет меня", - бормочет он про себя, его пальцы смыкаются вокруг большого зазубренного осколка стекла и сжимают его с такой силой, что крупная капля крови вяло падает на пол. "Он убьет меня". "Нам пора идти", - нетерпеливо говорит Перси, показывая головой в сторону, куда убежал Гарри. "Поттер все еще там". Перси оставляет Барти позади, но через несколько секунд слышит, что тот идет за ним. К счастью, не составляет труда проследить путь разрушений до того места, где скрылись Гарри и его друзья. Выйдя из Зала пророчеств обратно в большой центральный атриум Министерства, Перси не оставляет ни единой мысли о тех пророчествах, которые теперь навсегда потеряны, но когда он выходит из Зала пророчеств в большой центральный атриум Министерства, он видит, что у них гораздо больше проблем, чем несколько разбитых сфер. Тонкс, Грюм и Скримджер, а также несколько незнакомых Перси авроров противостоят Люциусу и Руквуду. Гарри и остальные находятся чуть в стороне, образуя слегка однобокий треугольник, все группы с вытянутыми и светящимися палочками. "...иди сюда, Люциус", - говорит Грюм, его голубой глаз пристально смотрит на Люциуса. "Эта маленькая маска никого не обманет". "Аластор, я понятия не имею, что ты имеешь в виду", - невинно говорит Люциус. "Выдвигать столь необоснованные и вульгарные обвинения в адрес моей личности - я потрясен". "Вы заперты в Министерстве", - говорит Скримджер, качая головой. "И вас всего двое против всех нас". "Четыре, я полагаю", - плавно поправляет Люциус. Он поворачивается к Перси, который задерживается у дверного проема, и Барти, стоящему прямо за ним. Под взглядом Люциуса у Перси не остается другого выбора, кроме как пойти туда, где стоят остальные Пожиратели смерти, облаченные в тяжелые черные мантии, их белые маски поблескивают в странном мерцающем свете Министерства. "Мы могли бы сразиться на дуэли, но, по-моему, это было бы утомительным занятием для всех нас, вы согласны?" Перси не уверен, кто произносит первое проклятие: Тонкс, возможно, ее волосы вспыхивают оранжевым, или Руквуд с его хриплым, глубоким голосом, или Гарри, его лицо жесткое и яростное. Да это и не важно, ведь стоит произнести одно заклинание, как остальные разбегаются, словно орда гиппогрифов, которых больше не сдерживает их дрессировщик. Поначалу Перси сосредоточился на защите, не решаясь накладывать на себя проклятия, но обнаружил, что ни авроры, ни студенты не собираются нападать на него, и ему приходится отбиваться, несмотря на себя. Он выбирает заклинание Оглушения и начинает атаковать Полумну и Невилла, надеясь победить их и отнести их тела в сторону комнаты, где они, надеюсь, останутся невредимыми. Но это подстрекает Тонкс ополчиться на него, и Перси приходится столкнуться с одной из своих лучших подруг, глаза которой сузились, а заклинания, вылетающие из ее палочки, гораздо неприятнее, чем простой Ступефай. Ему требуется все его мастерство, чтобы парировать ее атаки, и даже утешение, что, если он будет дуэлировать с ней, никто больше не будет нападать на нее - а значит, она будет в безопасности, - слабый приз по сравнению с этим. Где все остальные? Снейп, Кингсли, его отец? Неужели Орден действительно не может обойти охранные чары Министерства? "Где Сириус?" снова требует Гарри, с удивительным мастерством орудуя своей палочкой против Люциуса. Перси решает отправить Седрику записку с благодарностью, если они все выберутся из этой передряги живыми. Перси не обращает внимания на их разговор и начинает накладывать на подростков заклинание за заклинанием, одновременно защищаясь от Тонкс. Он не думает, что Люциус или Барти поймут, что он делает; свет, вырывавшийся из его палочки, был темно-зеленым, поскольку он действительно использовал Темную магию. Это сложное балансирование. Многослойные заклинания требуют знания каждого составного заклинания, понимания магической теории взаимодействия заклинаний, умения удерживать каждое заклинание в голове, чтобы магия витала впереди, но еще не была применена, и силы, чтобы в конце концов защелкнуть готовое заклинание на месте. Перси не хочет поднимать шум, который привлек бы внимание Люциуса, но, учитывая, что тот начинает слегка краснеть, посылая в Гарри проклятие за проклятием, Перси готов поспорить, что тот не заметит тонкого скопления магии, которая начинает колыхать подолы их мантий. Вперед, - командует Перси, и зеленые границы заклинания на мгновение появляются вокруг их ног, прежде чем переместиться на тела каждого подростка. Перси с облегчением вздыхает и посылает Темный вариант оглушения в Полумну. Он растворяется в ее щите. Затем - "Люциуссссс", - шипит сиплый голос, и всякая активность прекращается. Темный Лорд скользит в комнату, его бледное, змеевидное лицо жутко блестит в голубом свете тусклого атриума. Позади него стоят еще несколько Пожирателей смерти - Перси, изучавший последователей Темного Лорда, считает, что узнал Беллатрису Лестрейндж, Розье и Яксли, но трое из них слишком невзрачны, чтобы он мог их опознать. Магия Темного Лорда опережает его: она собирается и липко растекается по комнате, окутывая каждого обитателя маслянистой пленкой Темной магии. Перси сглотнул и застыл на месте. Он не станет больше рисковать такими заклинаниями. Темный Лорд обязательно это заметит. "Я правильно понимаю, что Гарри здесь не... сговорчивый?" Темный Лорд продолжает дружелюбным, заинтересованным тоном, который почему-то пугает больше всего, что Перси когда-либо слышал. Гарри крепко сжимает палочку и смотрит на Темного Лорда, его глаза, поросшие мхом, потемнели от решимости. Позади него Джинни и Рон побледнели, а глаза Полумны стали еще шире, если это возможно. Невилл смотрит только на Лестрейнджа. "Где Сириус?" требует Гарри. Вместо ответа Темный Лорд смотрит на Люциуса, и на мгновение наступает застывшая тишина, пока он извлекает какую-то информацию прямо из сознания Люциуса. Затем Темный Лорд бросает взгляд на то место, где стоит Перси, - и Перси требуется все силы, чтобы не упасть. "Твой драгоценный крестный отец мертв", - промурлыкал Темный Лорд. Его высокий сиплый голос ничем не напоминает Перси о Томе, но что-то в том, как он произносит слова, в непринужденной злобе, которой наполнено каждое предложение, знакомо. "Но не волнуйся, Гарри; до конца ночи ты присоединишься к нему". Сириус уже умер? Гарри бледнеет так же, как и Рон. "Пророчество разрушилось". Ноздри Темного Лорда, или то, что их заменяет, слегка раздуваются. Перси с ужасом наблюдает за происходящим. Неужели это была ошибка? Он вспоминает свой портрет Тома, надменный и гордый даже в комнате с красками, и ни на секунду не может поверить, что Том добровольно связал бы себя с этой ужасающей формой. "Мне нет дела до пророчества", - говорит Темный Лорд. "Как и твои... друзья. Нет, Гарри Поттер. Я пришел сюда сегодня ради тебя". "Я слышал", - блефует Гарри. "Я знаю, что там написано". Темный Лорд скользит ближе к детям. "Не нужно всем это слышать, Гарри, у нас есть более важные дела, которые мы должны обсудить. Ты прошепчешь мне его, когда будешь лежать при смерти. А сейчас я предоставлю тебе выбор. Мне нужна жизнь одного из твоих друзей, и я позволю тебе выбрать, кто это будет". "Я выбираю себя, трус", - вызывающе огрызнулся Гарри. "Оставь их в покое". Перси отбрасывает все мысли о нелепости того, что Гарри Поттеру, мальчику-волшебнику, доверена такая судьба. Он такой маленький и тощий, но смотрит на чудовищного Темного Лорда без малейшего намека на страх. Темный Лорд смеется пронзительно и жалобно. "О, милый Гарри, храбрый Гарри. Или я передам выбор твоим друзьям? Кто из вас умрет ради него? Уверяю вас, ваша смерть будет иметь смысл. Если ты выберешь одного, Гарри, то умрет только один - или я могу убить их всех, если ты предпочтешь". Перси испытывает огромное сочувствие к Гарри, к его семье, а затем моргает, потому что даже страх оказаться рядом с Темным Лордом не может отвлечь его от вездесущего давления его задачи. Он планирует сделать крестраж. Из чего? Есть ли у него сосуд? Зачем? Зачем рисковать еще одним, чтобы снова расколоть свою душу? Восемь расколов? Конечно, нет; даже Темный Лорд знает, что это сделает его нестабильным. Не будь идиотом, Перси, - голос Тома проплывает в мозгу Перси. Будь логичным. Стал бы Том создавать еще один крестраж, если бы уже было шесть расщепленных? Этому есть логическое объяснение. Либо он знает, что один из его крестражей уничтожен - но откуда ему знать? В лучшем случае Люциус мог только догадываться об уничтожении дневника, и в любом случае, если он знал, что один из них уничтожен, неужели он не проверил бы остальные? Или же он так и не закончил создание всех шести, когда был жив в последний раз. Знают ли они, что до своего возвращения он сделал шесть? Возможно, он сделал только четыре - диадему, кубок и то, что находится в тех высоких жестоких пещерах. Возможно, он собирается сделать еще два, и они смогут остановить его прежде, чем он это сделает. "Невинный", - гогочет Барти, и что-то в этой фразе вызывает воспоминания, которые просто недоступны... (Но, шепчет голос в его голове, как они могут быть уверены, что уничтожили их всех?) Голос Гарри высокий, но ровный. "Что тебе от них нужно?" "Я должна кое-что закончить, Гарри. То, что ты не дал мне сделать все эти годы. Не волнуйся, я больше не потерплю неудачу. Но ты, конечно, прав. Лучше использовать тебя. Так забавнее, ты не находишь?" "Я бы не стал этого делать, Том", - говорит Альбус Дамблдор, и Перси едва не падает на пол от облегчения. При виде Дамблдора лицо Темного Лорда искажается от ярости. Секунда спокойствия, а затем Темный Лорд атакует, и Перси тонет в магии. Из палочки Темного Лорда вырывается огненная змея... ...Но Дамблдор проглатывает его в мощной волне воды, и образовавшийся пар повисает в воздухе. Взмах палочки Темного Лорда превращает его в стекло, а Дамблдор трансфигурирует стекло в прозрачного феникса, который громко кричит и пикирует на Темного Лорда. Эта Трансфигурация в лучшем виде, и она прекрасно. Темный Лорд взрывает стену за спиной Дамблдора, и два волшебника уходят под обломки, глядя только друг на друга и, кидая друг в друга залинания. На секунду Перси надеется, что ему удастся сбежать, но тут в комнату вбегают остальные члены Ордена, и она снова наполняется заклинаниями. Защитить остальных, думает Перси и оборачивается к маленькому Избранному, сражающемуся с Люциусом Малфоем. Он может каким-то образом вывести их отсюда. Перси перебирает в уме все возможные варианты, даже когда отражает заклинания Ордена. Явление рискованно; Флуо закрыт; он не хочет, чтобы его видели. Думай, думай. Внезапно он вспоминает о кирпичной пыли, въевшейся в его ботинки. Портключи, конечно же. Портключи невероятно сложно зачаровать, поэтому их так дорого достать. Но после чемпионата мира по квиддичу Перси изучил теорию, а недавно вместе с Томом обсуждал идею создания маленьких портключей, которые можно было бы локализовать в определенном месте. Ему нужны предметы, маленькие, незаметные. Перья. Перья у него в сумке, которая и сейчас прислонена к груди. Перси никогда и никуда не ходит без своей сумки, со времен Тайной комнаты. Он сует руку в сумку и достает несколько перьев. Все дорогие - но потеря будет стоить того. Бесцельно посылая оглушители в сторону Ордена, он направляется к единственному укрытию в комнате - деревянному столу, за которым спрятан Крауч. Но, конечно же, Винки каким-то образом стряхнула с себя Конфундус и разбудила Крауча по приказу своего хозяина, и Крауч, стоя на коленях, в темной мантии Пожирателя смерти, но без маски, выглядит растерянным. "Барти?" Перси быстро использует Депульсо, и Крауч отлетает в противоположный конец комнаты, где на него обрушивается несколько заклинаний от Невилла, если Перси не ошибается. "Протего Максима", - снова думает он, направляя палочку в сторону подростков. У него нет времени на создание еще одной многослойной защиты, придется надеяться, что первая выдержит. В него попадает заклинание, и хотя его щит поглощает большую часть удара, он позволяет себе упасть, как от удара. Со своего места на земле он видит серебристые очертания плаща-невидимки, оставленного Краучем, и, бросив быстрый взгляд вокруг, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, Перси накидывает его на себя. Плащ не такой качественный, как у Гарри; Перси протягивает руку, чтобы проверить чары, и видит слабое мерцание, больше похожее на слабые Дезиллюминационные чары, чем на что-либо другое. Он приседает под столом, стараясь прикрыть себя плащом. Заклинание создания портключей сложно, но не невозможно. Но куда их отправить? Туда, где Перси не смогут отследить... в безопасное место... где нет сильной защиты... Мысленно перебирая варианты, он остановился на "Норе". Он надеется, что его мать там, хотя, конечно, она может быть здесь или в Лондоне, но там гораздо безопаснее, чем в Министерстве. Он заполняет свой разум воспоминаниями о Бэрроу: скрипучие лестницы, широкие и травянистые холмы, маленькая речка, где Джинни играла с Роном в бесконечные игры. Пункт назначения, решимость, обдуманность. "Портус", - громко выдыхает он, позволяя нежно-зеленому заклинанию омыть первое перо. В его ладони она пульсирует энергией, а затем замирает. Он кладет его на пол и берется за следующий. Всего их нужно шесть: шесть, чтобы отправиться в нору, шесть идеальных портключей. Следующее заклинание сложнее первого, а третье и четвертое - еще сложнее. Он ровно дышит, собирая все свои силы, прежде чем приступить к следующему. "НИМФАДОРА!" мучительный крик Люпина разрывает воздух, и Перси резко вдыхает, сжимая пятое перо с такой силой, что оно щелкает в его ладони. Но он не может поднять глаза. Он не может рисковать тем, что его увидят или поймают случайным заклинанием. Гораздо труднее удержать в голове мысль о норе, но он отбрасывает все заботы и сосредотачивается на том, как солнце танцует над большим английским дубом, как свиньи и куры соревнуются за еду. Пятое перо светится и затихает, а потом остается только шестое. "Ремус, пригнись!" Перси вслепую ткнул палочкой и пробормотал еще одно Протего Максима, надеясь, что оно попадет в друга, а не во врага. На шестом пере он немного задерживается, но с облегчением произносит ругательство, когда оно тоже начинает светиться. Он выглядывает из-за стола. Тело Тонкс, лежащее на полу и истекающее кровью. Люпин и Блэк сражаются с гогочущей Беллатрисой Лестрейндж. Вид тела Тонкс гораздо труднее игнорировать; он колеблется, перья падают из его ослабевших рук, пока Люпин и Блэк пытаются сдержать Беллатрикс. "Грязная полукровка", - с безумным смехом говорит Беллатрикс. "Ты влюблен в нее, оборотень? А может, в тебя, кузен. Я всегда знала, что фамилия Блэк будет разрушена". Тонкс, истекающая кровью. Это все равно что задуть свечу. Том внезапно оказывается рядом, его голос звучит в голове Перси вкрадчиво и мрачно. Ты так устал ждать и наблюдать, Перси. Всегда в тени, всегда прячешься под невидимостью. Пришло время действовать, и это так просто, не так ли? Ты не настоящий. Перси говорит об этом твердо. "Ты сука!" - кричит Сириус, прыгая к Беллатрисе. Люпин вскрикивает, когда Беллатрикс набрасывается на кузена, и из ее палочки вылетает темно-черная молния. Сириус падает на пол с жутким грохотом. Я могу быть в твоей голове, - шепчет Том, мягкий, дымный и до ужаса знакомый, - но ты уверен, что это значит, что я не настоящий? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Смех Беллатрикс громкий и отрывистый, похожий на смех Барти в его самые безумные времена, бьет по ушам Перси. Она поворачивается к Люпину, чье лицо исказилось в гримасе. Кажется, что в его янтарных глазах светится волк. Перси рассеянно замечает, что его сердце бьется очень быстро, но ладони не потеют, а голова странно ясная. Действуй, Перси, пока не стало слишком поздно. "Авада Кедавра", - шепчет он едва различимым голосом и смотрит, как Беллатрикс Лестрейндж падает на пол, мертвая. *** Через секунду его инстинкты срабатывают, и он снова пригибается под столом, хотя все это время не снимает плащ. Сердце бьется так быстро, что пульс пронзает все тело, но он чувствует себя таким ликующе живым, что ему хочется громко хихикать. Он сделал это. Он сделал это. Он убил Беллатрису Лестрейндж и стал на шаг ближе к крестражу. Он сделал это, и будь прокляты последствия. Он ухмыляется так широко, что едва не задевает бока рта. А он-то думал, что убивать будет больно, что его может даже стошнить. Но убивать на войне не стыдно, не неправильно - это правильно, и он сделал это, не испытывая ни малейшего сожаления. Он чувствует себя непобедимым. Отличная работа, Перси. Но когда он выползает наружу, то видит, что Люпин, к которому присоединился Грюм, под шквалом заклинаний сдерживает двух Пожирателей смерти. Перси ругается и посылает в их сторону защитные чары, а затем поворачивается к подросткам и хватает горсть перьев, готовясь направиться в сторону их группы. И в ту же секунду, когда с него бесславно срывают Плащ, он кожей ощущает палочку. "Что ты делаешь, Перси?" Барти спрашивает его мягко, опасно. Он стоит на коленях позади Перси, его тело наполовину скрыто столом, и он подносит свой рот очень близко к уху Перси. Перси напрягается, но его все еще переполняет чувство восторга, поэтому он не отстраняется. "Они не заслуживают смерти". "Это ведь не тебе решать, правда? Почему бы мне не позвать Темного Лорда сюда - спросить, не нужен ли ему еще один из детей". "Барти, оставь меня в покое". "Ты лжешь мне, Перси?" Барти кричит ему на ухо, сильно вращая своей палочкой у головы Перси. "Конечно, ты мне не врешь. Конечно, нет, после всего, что мы пережили вместе". "Если ты думаешь, что я стану лгать тебе в присутствии Темного Лорда, то ты просто дурак", - шепчет Перси, переводя взгляд на Темного Лорда, все еще посылающего заклинания в Дамблдора. "Если ты думаешь, что я поверил всему, что ты сказал, то это ты дурак", - шипит Барти в ответ. "Я просто держал тебя рядом, чтобы в нужный момент использовать, чтобы привести Орден. И смотри! Вот и Орден. Ты знаешь, что это значит для тебя?" "Авада Кедавра", - говорит Крауч, но это взрослый Крауч, понимает Перси, достаточно хорошо знакомый с лицом другого человека, чтобы узнать его даже по частично закрытой маске, когда Барти опускается на пол рядом с ним, не видя глаз. Перси понимает, что он следующий, и в ту же секунду бросается прочь от стола, чтобы успеть избежать яркого зеленого Убийственного проклятия, которое Крауч посылает в его сторону. В следующую секунду он уже на ногах и вступает в дуэль с Краучем. Хотя Крауч, должно быть, не в себе от своего заточения, не говоря уже о том, что ему удалось вырваться вместе с Невиллом и остальными, его проклятия пышут ненавистью и энергией. Каждое третье заклинание - это Убийственное проклятие, хотя Перси, к счастью, достаточно искусен в зачаровании деревянных балок, чтобы отразить большинство из них. "Ты убил своего сына", - говорит Перси, блокируя еще один зеленый луч. Он надеется, что это отвлечет Крауча, но Крауч оскаливает зубы и посылает в его сторону еще одно Убийственное проклятие. "Твоя собственная плоть и кровь, и ты убил его". "Ты будешь следующим", - шипит Крауч, наступая. Перси делает три быстрых шага назад, поворачиваясь всем телом, чтобы увернуться от следующего заклинания Крауча. "Все вы, Пожиратели смерти, заслуживаете смерти". Перси бросает заклинание слепоты, которому его научил Том, но Крауч уворачивается от него, как от пустяка. Он продолжает делать шаги назад, крутясь и поворачиваясь, чтобы избежать всех заклинаний, которые только можно, но его щитовые чары меркнут от напряжения. Перси уже много лет не участвовал в дуэли, настоящей дуэли, и его неопытность начинает давать о себе знать. Он в отчаянии оглядывается вокруг, но, конечно же, никто из Ордена ему не поможет, как и никто из Пожирателей смерти. Все остальные в комнате сосредоточены вокруг Дамблдора и Волдеморта, сцепившихся в поединке с Гарри в центре. Он сам по себе. Крауч накладывает на него заклинание, к счастью, не Убийственное проклятие, и Перси издает вопль боли, когда заклинание попадает на рукав его мантии и создает пламя, лижущее его руку. На секунду Перси чувствует только боль, сильную боль, боль, впивающуюся в кожу, запах палёных волос на руке, ощущение сильного жара - и вдруг он вспоминает о МакГонагалл и успевает выдохнуть замораживающее заклинание. Но за те пять секунд, что понадобились Перси, чтобы вспомнить заклинание, пламя почти достигло его запястья, и Крауч прижал его спиной к стене. Почувствуй его магию, - срочно говорит Том. Перси шипит, когда его магия сжимается вокруг них, сталкиваясь с магией Крауча, и вкус гнилого вина заполняет рот Перси и задерживается на его языке. Он ничто по сравнению с тобой, Перси. Просто убей его и покончим с этим. "Передайте моему сыну привет", - злобно шипит Крауч, и у Перси есть всего одна секунда, чтобы отреагировать. Нет. Перси выплескивает свою магию, выплескивает ее на смех Тома в своей голове, на ненавистное лицо Крауча, ставшее для Перси олицетворением стресса и страданий последнего года. Но магия, которую призвал Перси, не имеет зеленого оттенка. На самом деле Перси вообще не думал о заклинании, застыв в нерешительности между мягким тоном Тома и собственным отвращением, овладевшим им теперь, когда возбуждение от первого убийства улетучилось. Он инстинктивно вскидывает руку, и Крауч рухнул без единого звука, так и не поняв, убил ли его Перси или просто оглушил, так и не выяснив для Перси, является ли он теперь инстинктивным убийцей или его еще можно спасти. Перси сглатывает, борясь с тошнотой, стремительно нарастающей в горле. Он произнес заклинание, не задумываясь, - инстинктивная реакция против боли, страха и ненависти, которая поднималась в нем при мысли, что Крауч будет тем, кто убьет его, но совсем другое дело - видеть перед собой тело Крауча. Он не чувствует выдоха, только страх, печаль и крик в затылке, что ему нужна помощь. На секунду он делает полушаг к телу Крауча, а затем колеблется, не желая накладывать чары, которые сообщили бы ему, жив ли Крауч. Он слышит крик Рона, и, сглатывая слезы, забивающие горло, Перси поднимает взгляд. Хорошей рукой он опирается о стол, а его обожженная рука все еще отчаянно сжимает бесполезные перья. Гарри лежит на полу под палочкой Темного Лорда и кричит в агонии. Дамблдор рядом и что-то шепчет ему на ухо, а Перси видит, как Рон начинает вырываться из поединка и бежит к Гарри. Словно во сне, Перси видит, как Рон бежит прямо на Убийственное проклятие, и сжимает в руке перо так крепко, что одно из них ломается. И тут Гарри вскрикивает - долгий, мучительный звук, такой пронзительный и ужасающий, что все внимание переключается на Избранного, безумно бьющегося на полу под палочкой Тёмного Лорда. Перси еще крепче сжимает перо, гадая, неужели это оно, этот момент, который покажет ему, как жестоко он оступился, но в следующую секунду Гарри открывает глаза и горячо смотрит в лицо Темному Лорду. "Ты никогда не поймешь меня", - выплевывает он бессмыслицу, и Дамблдор облегченно улыбается. "Уходи, Том", - приказывает Дамблдор, и с невнятным криком ярости Тёмный Лорд посылает волну магии в сторону Гарри и Дамблдора. Дамблдор поднимает руку, чтобы заблокировать ее, но вместо этого он посылает ее в дальнюю стену, где она взрывается, и из стены появляется недоумевающий Фадж и несколько его приятелей, стоящих в соседней комнате." "Это он!" - идиотически произносит Фадж. Малфой отдает команду остальным, и они бегут через дыру, которую магия Темного Лорда проделывает в дальней стене. Остальные члены Ордена следуют за ними, хотя Ремус опускается на колени рядом с Тонкс. Перси хочет остаться, очень хочет, но он прекрасно осознает, что на нем мантия Пожирателя смерти. Из последних сил он хватается за горсть сломанных перьев. "Портус", - задыхаясь, произносит он и появляется на поляне рядом с Норой, отплевываясь. *** Он кого-то убил. Может быть, он убил двоих. Двух взрослых волшебников, и он покончил с их жизнями так же аккуратно, как если бы они были мышами. Если он и убил Крауча, то это не было преднамеренно, не было спланировано. Возможно, он мог бы возразить, что это была самозащита, но Крауч подошел достаточно близко, чтобы у Перси были все шансы пробить его щиты достаточно сильным заклинанием. Он мог выбрать любое другое заклинание. Он мог выбрать что угодно. Почему не Империо? Он мог выбрать что угодно. А что, если он выбрал смерть? Если он убил Крауча, значит, Светлая сторона потеряла союзника. Это означало бы, что Перси носил мантию Пожирателя смерти и маску Пожирателя смерти и вел себя как Пожиратель смерти. Он помог своей семье, насколько мог, но не помог Тонкс. Он понятия не имеет, жив ли Сириус. Даже если бы он не убил Крауча... он все равно кого-то убил. Перси оглядывается вокруг, на мягкую зеленую траву норы, на знакомый с детства дом, на нескольких бродячих кур, все еще клевавших в грязи, несмотря на отсутствие семьи, и начинает плакать - громкими рыданиями, которые сотрясают все его тело и мокрыми брызгами падают на землю. В этот момент он не стыдится своего наследия, не злится на свою семью, не слишком горд, чтобы просить о помощи. Он просто одинок, настолько одинок, что холод обжигает его тело, настолько одинок, что он даже не знает, зачем продолжает жить день за днем. Он убил кого-то, он убийца, и никто об этом не знает, потому что ни одному человеку в этой комнате не было дела до того, жив он или мертв. Даже Барти лишь использовал его; даже Дамблдор, при всем своем мастерстве, не заметил Перси за маской; даже его собственная семья явилась сражаться за Гарри, не заботясь о собственной безопасности. "Прости меня, мама", - шепчет Перси в гулкой тишине норы, захлебываясь в словах, когда слезы прочерчивают дорожку по его щекам. "Мне очень, очень жаль. Я не знаю, как это случилось". Хотя, конечно, он знает, как это произошло. Конечно, он знает, что годами заигрывал с Темными искусствами, самонадеянно открывая себя их силе. Том был в его квартире несколько месяцев. А в его голове Том находится гораздо дольше. Перси уже давно не считал склонность думать о Томе в своей голове извращенной версией собственного внутреннего голоса. Каждый человек иногда разговаривает сам с собой. Перси вспоминает голос тети Мюриэль, когда выбирает мантии, голос матери, когда борется с готовкой, голос Макгонагалл, когда изучает магическую теорию. Вполне логично, что он будет думать о Томе, когда убьет Беллатрису Лестрейндж. Несмотря на все его переживания, подготовку, нервы и адреналин, в итоге все оказалось довольно просто. Он направил палочку, закалил душу, и заклинание вылетело из его палочки так же легко, как Люмос. Ему всегда говорили, что для наложения Непростительных заклинаний нужно серьезно, по-настоящему серьезно, и для Круциатуса, пожалуй, это правда; но Империус и Убийственное проклятие почти не доставили ему хлопот. Либо все, что ему говорили, было ложью, либо он действительно это имел в виду и отказывается это понять. Неужели он отдал свою душу Тьме и не заметил этого? Как такое вообще возможно? Он бы заметил, не так ли? Правда, не многие Темные волшебники оказываются искусными в обращении с Непростительными, но Перси видел, что это объясняется отсутствием у них магического мастерства. Непростительные требуют точности и силы, конечно, но ненависть? Он вздыхает и закрывает лицо руками, не в силах вынести вид норы, такой мирной и тихой в теплый летний день. Он избегает главного вопроса - того, что его подсознание призвало Тома, когда он пытался применить Темную магию. Но, возможно, Том был в его голове. Он не думает, что портрет может овладеть им. Он не взаимодействует с ним, разве что общается, а если бы портреты могли овладевать теми, кто с ними разговаривает, Хогвартс стал бы гораздо более опасным местом. Дневник мог овладеть им, потому что он сам дал ему свои слова. Он пригласил Тома войти. Он ведь не сделал этого с портретом, верно? Но ты же носил диадему, напомнил он себе, стараясь сохранять спокойствие, когда в животе закипает паника. И ты написал портрет. Ты разговариваешь с ним каждый день. Если Том овладел им, это объясняет, почему он так хорошо владеет Темными искусствами. Перси издал стон и поднялся на ноги. Том не владеет им. Дневник был уничтожен, а голос давно предшествовал диадеме. Даже ужас от одержимости был бы предпочтительнее осознания того, что он, Перси Уизли, хорошо владеет Темной магией. Он убил женщину, и ему даже не стыдно за это. Он рад, что Беллатрикс мертва. Ее смерть ослабляет часть вечно присутствующего ужаса, который он постоянно носит с собой, вцепившись в линии своих плеч. Ее смерть может облегчить путь к крестражу. Ее смерть делает его братьев и сестер более безопасными, ведь Темный Лорд потерял ценного последователя. Ее смерть, возможно, разрушила прикрытие Перси, но он сможет справиться с этим, если возникнет необходимость. Он не чувствует себя виноватым в ее убийстве. Она не заслуживала жизни. Почему она должна владеть магией, мучить других, слушать Темного Лорда? Она томилась бы в Азкабане до конца своих дней, если бы не возвращение Волдеморта. Если ей позволено убивать других ради собственного удовольствия, почему Перси не может убить ее ради своих благородных целей? Это война, и мы сражаемся по правилам боя, напомнил он себе. И если я хорошо владею темной магией, это не значит, что я темный маг. Я хорош во всех видах магии. Но он не разбирается в магии. Он не умеет пользоваться Патронусом или Круциатусом. Он не особенно хорош в дуэлях. Магия - это просто магия, да? Да? *** "Что случилось?" Том нетерпеливо спрашивает, как только Перси появляется в его квартире, хотя он изо всех сил старался убрать слезы с лица, спрятать мантию Пожирателя смерти в свою сумку и принять настолько стоическое выражение лица, насколько это было возможно. Перси открывает рот, чтобы солгать, но не может. Ни Тому, ни даже сейчас. Ему нужен кто-то, кто может понять, кто может знать, что сказать. Том - единственный человек... вещь... с которой Перси может посоветоваться, и, клянусь Мерлином, ему нужна помощь. "Я убил кое-кого". "Поздравляю", - говорит Том. "Это был тот человек, которого тебе нужно было убить?" Перси моргнул. Он, конечно, знал, что Том не отреагирует с ужасом; но получить поздравления - это нечто совсем другое. (В своей коробке в спальне Перси котенок жалобно мяукает. Перси вздрагивает от этого звука). "Полагаю, - говорит он через секунду. "Один да. Другой угрожал мне, но он был бы мне полезен. Я... потерял контроль. Я даже не знаю, убил ли я его. Я просто... выплеснул свою магию". Том задумчиво кивает. Перси улавливает движение краем глаза, но не может смотреть прямо на Тома, пока не может. Вместо этого он смотрит на свой ковер, красивый дорогой ковер, который уже пережил столько потрясений. Чернильные пятна в углу неудобно напоминают кровь. "Убивать бездумно не стоит, - удивленно говорит Том. "К этому привыкаешь. Это кажется таким простым решением, но оно может покарать тебя". Перси думает о том, скольких людей убил и еще убьет Темный Лорд, и ему приходится откашливаться от трясущегося смеха. "Что ты имеешь в виду?" Он наблюдает за Томом, и выражение его лица становится отрешенным. "Убивать легко", - говорит он, и голос его становится почти томным от удовольствия, вызванного воспоминаниями, неизвестными Перси. "Есть много людей, которые глупы. Ты можешь убить их, и мир даже не заметит их отсутствия. Вот так. Когда ты молод, ты веришь, что в мире существует определенный порядок, да? Мы рождаемся у матери и отца и считаем, что имеем право на их любовь. Мы растем и верим, что имеем право на честное и справедливое образование, на уважение сверстников. Мы стареем и верим, что наша ценность должна исходить изнутри. Существует определенный порядок вещей, или, по крайней мере, нам так говорят". "Но..." "Но это ложь", - соглашается Том, выражая жалость. "Это ложь, предназначенная для того, чтобы держать нас в самодовольстве. Не существует ни естественного порядка вещей, ни объективной истины, ни маггловского всемогущего Бога. Есть только власть, которую мы сами себе создаем. Убить того, кто не заслуживает жизни, не жестоко, а необходимо". Перси сглатывает и негромко спрашивает: "Как это... понимать?" "Убить - значит заплатить цену", - говорит Том, вновь обращая внимание на Перси. "Это утверждение своего господства над другим человеком, игра в Бога. Ты должен быть достоин этой цены, иначе она тебя уничтожит. Я видел, как это случалось с меньшими людьми". "Миртл была первой, кого вы убили, верно?" Том кивает, самодовольное выражение мелькает на его лице так быстро, что Перси почти не замечает его. Это напоминает ему его Тома, шестнадцатилетнего, триумфально шествующего перед Перси с воспоминаниями, чтобы получить его одобрение. "А с ее смертью я создал свой первый крестраж", - с нежностью говорит он. "Какой это был порыв. Убить в первый раз, почувствовать эту силу, держать в руках часть собственной души..." Том задумчиво оглядывается по сторонам, качая головой. "Кто был вторым?" Перси осмеливается спросить, и любопытство немного ослабляет его собственный ужас. "Мой отец. В каком-то смысле это было мое первое настоящее убийство. Я приказал василиску покончить с жизнью Миртл, но я не сам убил ее". Старая тайна, раскрытая вскользь. Том убил своего отца и подставил под удар своего дядю. Но зачем? Чтобы создать еще один крестраж? Из злого умысла? "Так что следи за собой, Перси, - продолжает Том, выходя из задумчивости и глядя вниз, где Перси все еще стоит, не шевелясь, сжимая в руках сумку, чтобы не упасть. "Сегодня ты преуспел, но ты играешь с силой, которой тебе самому не хватает. Если ты не будешь осторожен, то потеряешь себя". Каждый раз, когда Перси просыпается той ночью, его сердце колотится, крик Тонкс эхом отдается в ушах, а из кончика палочки вытекает зеленая струйка, он думает: "А что, если я уже сделал это? *** Хотя крик в мышцах Перси громко отдается в тихом и спокойном утре, он поднимается с постели, облачается в свою красивую министерскую мантию и отправляется в хаос Министерства. Его лицо опухшее и сырое, несмотря на наложенные на кожу Гламуры. Его тело болит, как в те редкие случаи, когда в детстве он заболевал гриппом, прежде чем его организм стал достаточно зрелым, чтобы справиться с Перечным зельем. Сейчас те дни кажутся очень далекими. "Нет, меня здесь не было", - не раз говорит он, скорбно качая головой. "Банковский праздник, знаете ли. Ужасно слышать о Дементорах. А вы были здесь? Нет? Рад, что мы избежали этого". Фадж, конечно, находится под огромным напором. Он сваливает всю вину на Крауча, что должно порадовать Барти, где бы он ни находился в загробном мире. Обнаружение главы Департамента в мантии Пожирателя смерти, ошеломленного в компании с мертвой Лестрейндж, достаточно сенсационно, чтобы Фадж быстро этим воспользовался. Крауч впустил Пожирателей смерти; Крауч впустил Дементоров; Крауч - зло, и Фадж может существовать без упрека. (Когда Перси узнает, что Крауч жив, ему приходится отлучиться в туалет, чтобы с облегчением прижаться к холодному кафелю, а заколдованное зеркало обеспокоенным тоном спрашивает о его здоровье. Возможно, ему следовало бы больше думать о Беллатрисе, но страх, что он инстинктивно убил, что его тело решило убить раньше, чем оглушить, успешно отвлекал его на протяжении большей части утра. Может быть, он и убийца, но, по крайней мере, он убивает только по веской причине, верно?) Большую часть утра Перси проводит в унынии, сочиняя черновик речи, которую Фадж собирается произнести в полдень. Он собирается сказать, что Фадж, конечно же, знал о возвращении Темного Лорда, но предпочел умолчать об этом, чтобы не оповещать общественность. Он сожалеет об этой ошибке - политикам важно признавать свои ошибки или хотя бы их версию, - но он нашел время, чтобы тайно подготовить оперативную группу авроров во главе со Скримджерем и Грюм. Слова легко слетают с пера Перси, пока он борется с усталостью в затылке. Это такая пустая трата времени. Действуй, пока не поздно, - шепчет Том, и Перси вздрагивает, прогоняя воспоминания на задворки сознания. Ему придется лучше пережить вчерашние события, но не сейчас, не в Министерстве, не тогда, когда так много еще висит на волоске. Однако Перси не увидит, как будет произнесена речь, потому что в свой обеденный перерыв он попадает на допрос к паре коренастых авроров. Перси работал под началом Крауча почти два года, - объясняет ему женщина-аврор, угрожающе держа перед его лицом свою палочку. Перси - предатель? Перси, к их удивлению, решает проблему, предложив принять несколько капель Веритасерума. Возможно, это был опрометчивый шаг с его стороны, но он провел эти два года, говоря полуправду всем, кого встречал. Он считает, что сможет превзойти этих двоих. "Я понятия не имел, что мистер Крауч-старший был Пожирателем смерти", - послушно повторил Перси. "Он не делился со мной никакими своими планами. Я почти не разговаривал с ним, когда был его помощником". Правда, правда, все правда, все, черт возьми, правда, благодаря старшему, которого Перси прикрепляет к каждому заявлению. Эти авроры, должно быть, дилетанты; они спрашивают Перси, видел ли он, кто убил Крауча, на что тот очень правдиво отвечает "нет", а не знает ли он, кто убил Крауча. Если авроры и знают о роли младшего Крауча в безумной трагической пьесе, они не спрашивают об этом Перси, и Перси не сообщает эту информацию добровольно. Он гадает, успели ли они накачать Крауча дозой, расскажет ли Крауч правду по собственной воле или унесет тайну двойной неверности сына в могилу. Хотя, конечно, они нашли тело Барти в этом хаосе? Сняв с себя подозрения, Перси заходит в кабинет авроров, но очередной угрюмый аврор в резкой форме сообщает ему, что Тонкс находится в больнице и не может принимать посетителей. Так день сменяется днем, а Перси сидит в одиночестве, слушает слабые звуки Фаджа, сердито на кого-то ругающегося, и чувствует себя очень одиноким. Закрыв глаза, он видит зеленую вспышку своей палочки и прерванный смех Беллатрикс, видит Крауча, направившего палочку на собственного сына, видит Тонкс, рухнувшую на пол. Он пытается держать глаза открытыми, но ему это не всегда удается. Он так устал, так оцепенел, так полностью вымотался, что не замечает, как во время прогулки к станциям Флоу после работы к нему подбегает человек и выхватывает палочку. Он чувствует знакомый скрежет Аппарирования и паникует, но уже слишком поздно. Секундой позже он обнаруживает себя протиснувшимся сквозь трубу и оказавшимся на грязной маггловской улице перед Северусом Снейпом. "Повторяю, Уизли, если бы я захотел, вы были бы мертвы", - говорит Снейп с некоторым раздражением. "Вы должны быть всегда начеку". Перси только пожимает плечами. Он не может сосредоточиться из-за непрекращающегося стука в голове. Что, если Тонкс умерла? Что, если Люциус придет, чтобы убить его? Что, если Дамблдор? Все это не имеет значения, все это не имеет значения, а он так чертовски устал...! Снейп с силой бьет его по лицу. Перси моргает и подносит руку к побаливающей щеке, впервые сумев правильно сфокусироваться на Снейпе. "Зачем ты меня вытащил? И еще..." "Люциус Малфой доложил Темному Лорду, что последние несколько лет с помощью своей жены занимался вашим воспитанием", - очень точно говорит Снейп. "Он сказал, что поручил вам наблюдать за Бартемиусом Краучем, и вам это удалось. Темному Лорду очень интересно с вами познакомиться". Апатия, охватившая Перси, резко сменяется паникой. Он убирает руку со щеки и смотрит на Снейпа, мысленно прокручивая в голове откровение, которое Снейп плавно опустил в воздух между ними. "Что?" "Я, конечно, вмешался и сказал, что все заслуги по воспитанию тебя, как бы сомнительна ни была твоя ценность, принадлежат исключительно мне, как твоему наставнику с тринадцати лет, но я был обеспокоен твоей близостью к Дамблдору и пока не счел нужным ввести тебя в курс дела", - говорит Снейп. Что-то в том, как спокойно он произносит эти слова, подсказывает Перси, что он в ярости, и вполне заслуженно. "Тем не менее, он требует аудиенции. Я должен привести вас туда завтра". "Я не могу пойти", - в отчаянии говорит Перси. "Снейп, пожалуйста". "Вы были там, в мантии, под явной защитой Люциуса", - кричит Снейп, его голос повышается на последнем слоге, что свидетельствует о том, что он близок к потере контроля. "У тебя нет выбора, чертов имбецил, если только ты не сбежишь прямо сейчас". Он делает глубокий вдох и заметно успокаивается, глядя на Перси. Уже более мягким голосом он продолжает. "Уизли. Перси. Ты должен уйти. Ты выполнил свою часть работы; ты отправил себя в прошлое, предупредил меня о крестражах и даже уничтожил один. Ты должен бежать из этой страны и не возвращаться, пока не закончится война. Иначе вы умрете. У тебя не хватит умения избегать Темного Лорда". На секунду Перси задумывается об этом: о том, чтобы сбросить свою ношу, вернуть Тома Снейпу, уехать жить в Америку, Аргентину или Австралию. Затем он качает головой. "Я не могу". Снейп покорно качает головой. "Идемте, - говорит он. "Мой дом еще не под наблюдением. Там мы поговорим подробнее". Дом Снейпа трудно назвать домом: скорее, это грязное, ветхое жилище, крайне уродливый дом, наполненный пылью, грязью и, не в последнюю очередь, предположениями о наличии множества жуков. Снейп замечает выражение лица Перси и сухо смеется. "Я провожу здесь мало времени". "Понятно, почему", - чопорно говорит Перси. Однако диван в гостиной чист, как и чашки, из которых Снейп подает чай. Перси пытается проветрить голову, но это оказывается невозможным. Каждый раз, когда он моргает, он видит глаза: глаза Тома, темные и загадочные; Беллатрикс, ее глаза того же оттенка серого, что и у ее сестры и кузины; Крауча, у обоих одинаково глубокие карие; и Волдеморта, его взгляд, красный и веселый, обжигает, как неправильно подобранные нагревательные чары в холодный день. "Расскажите мне о том, что произошло, - приказывает Снейп, когда чай уже приготовлен и подан. Перси пытается сделать глоток укрепляющего чая, но горло сжимается, и горячая вода тупо просачивается в глотку. Сглотнув, он заставляет себя выпить, а затем пересказывает всю подлую историю Снейпу, который слушает без выражения до тех пор, пока не выясняется, что именно Перси убил Беллатрису Лестрейндж. "Поздравляю, - произносит Снейп жутким эхом Тома. "Вы сразили одного из самых могущественных последователей Темного Лорда". "Я убил ее, Снейп!" восклицает Перси, и внезапно все это выливается из него. "Я убил ее, вот так просто. Я просто увидел ее, сказал слова, и она умерла. Из-за меня!" "И снова мои поздравления", - говорит Снейп, приподнимая бровь. "Я и не знал, что в вас заложена такая сила". "Снейп, я серьезно", - умоляет Перси. "Я убил ее, Снейп. Даже не на дуэли; я прятался, как трус, и услышал крик Тонкс, а потом я просто направил на нее свою палочку, и она умерла". Он замирает, его грудь вздымается, но Снейп лишь холодно смотрит на него, его серьезное выражение лица не дает ни малейшего намека на то, должен ли Перси действительно гордиться собой, или стыдиться, или что-то еще. Перси ищет взгляд Снейпа и не находит ничего, на что можно было бы опереться, отчего чувствует себя странно растрепанным и выведенным из равновесия. "И вы чувствуете вину?" "Я ничего не чувствую. Снейп, я ничего не чувствую. О, я рад, что Тонкс не умерла, но я ничего не чувствую по отношению к Беллатрисе Лестрейндж!" Снейп отпивает глоток чая, медленно, спокойно, а затем смотрит на Перси поверх чашки. "Это война", - тихо, но пристально произносит он, его черные глаза сверкают. Паническое дыхание Перси перехватывает в горле и замирает. "Она была твоим врагом. Если бы она убила тебя, все наши планы оказались бы напрасными. Для тебя лучше ничего не чувствовать. Так будет безопаснее для тебя. Если мы выживем в этой войне, Перси, мы будем оплакивать тех, кого убили, но до того дня мы не будем чувствовать ничего, кроме гордости за то, что достигли своих целей, понятно?" Перси сглатывает рыдания и кивает, отчаянно концентрируясь на словах Снейпа, словно на спасательном круге. "Убить - значит причинить вред своей душе", - продолжает Снейп, его голос звучит негромко, но уверенно. "Мы знаем это. Мы знаем, что нам придется заслужить покаяние - в этой жизни или в следующей, неважно. Но убивать без смысла, убивать, не завершив дело, ради которого мы убиваем, убивать бессмысленно и необдуманно... вот что, в конце концов, причинит вам настоящий вред". "Значит, мы можем убивать, если делаем это ради работы", - говорит Перси, и что-то в этом смягчает тесноту в его груди. Снейп медленно кивает. "Если мы закончим нашу работу, то спасем сотни людей от смерти или чего похуже. После этого ты сможешь беспокоиться о своей маленькой душонке сколько угодно и решать, стоили ли те жизни, которые ты забрал, тех жизней, которые ты спас". "Но если мы не закончим, то все наши жизни будут напрасны". "Да". Перси снова кивает, делая еще один глоток чая, который без паузы мягко просачивается в горло. "Мне снились кошмары, - признается он, отводя взгляд, - и сегодня я часто думал об этом. Но я не чувствую... В смысле, что я за человек, если я не... я ничего не чувствую". "Однажды вы это поймете", - говорит Снейп. "Это не произойдет сразу, как в сказке. Оно будет нарастать, медленно и неумолимо, и вам придется постоянно соизмерять себя с чувством вины и решать, как его победить". "Кто был первым человеком, которого ты убил?" Он спрашивает так же, как спрашивал Тома прошлой ночью. К его удивлению, Снейп отвечает ему. "Маггл. Вы скоро узнаете - на посвящении в Пожиратели смерти от вас ожидают проявления Темной магии и доказательства своей состоятельности". "Как вы его убили?" осторожно спрашивает Перси, не желая думать о том, что скоро ему придется узнать, как это будет. "Я убил ее Убийственным проклятием, - тихо говорит Снейп. "Темный Лорд уговаривал меня попробовать Непростительное. Я разговаривал с ним до моего посвящения, несколько раз; в те дни он лично набирал перспективных талантов. Он сказал мне, что проклятие будет легким". "- Как задуть свечу", - говорит Перси вместе со Снейпом. Они выдерживают беременную паузу, и в этом взгляде между ними проступает что-то похожее на понимание, что-то похожее на то, что их завербовал один и тот же харизматичный мальчик, что-то похожее на признание одних и тех же беспокойных желаний в их душах. Губы Снейпа кривятся, и он опускает взгляд на свой чай. "Полагаю, он повторно использует один и тот же материал", - сухо говорит он. "Уверяю вас, в то время я чувствовал себя очень особенным, привлеченным его интересом". Перси может это понять. "Это было по-другому? У-убийство маггла?" На этот вопрос Снейп наклоняется вперед, и Перси поднимает глаза, удивленный этим движением. "Вы думаете, это будет по-другому?" Перси неловко пожимает плечами, застигнутый врасплох вопросом. "Моя мать постоянно убивает животных", - говорит он, путаясь в ответе, не в силах сформулировать, что он имеет в виду. Снейп разражается недоверчивым смехом, который падает на кожу Перси, словно капельки горящего пепла. "Надеюсь, твои родители никогда не услышат, как ты задаешь этот вопрос, - мрачно говорит он, - и Альбус, иначе ты никогда не будешь искуплен в их глазах". "Но магглы другие", - возражает Перси, защищаясь. "Я не считаю их меньшими, они просто... другие". "Вы не знаете, что думаете, потому что вам никогда не приходилось об этом думать", - огрызается Снейп. "Я исправлю ваше предположение, Уизли, и позвольте мне не видеть, как вы снова совершаете ту же ошибку. Я вырос среди магглов; мой отец был худшим магглом, которого я когда-либо встречал, но ее родители были лучшими из тех, кого я знал. Я учился с ними, жил с ними и до сих пор вижу их в этом богом забытом городе. Скажу прямо: единственное различие между магглами и волшебниками - это их способность использовать магию". "Но..." Перси начинает, думая о душах, о магическом ядре, о том, как соседний дом Робертса казался таким плоским и бесцветным, его воспоминания расплываются. "Убить маггла не легче, чем волшебника", - говорит Снейп, и каждое слово звучит злобно, как удар лезвия по коже Перси. "Чистокровным выгодно притворяться, будто магглы - не более чем животные, достойные либо защиты, либо эксплуатации, но тем не менее животные". Перси пытается что-то сказать, но тут же умолкает, слова застревают у него в горле. Даже когда Артур говорит о магглах, это происходит с детским удивлением, как Чарли говорит о драконах или Билл о гоблинах, с уважением, но в то же время признавая, что их нужно изучать, держать отдельно, что они принципиально другие. "Вот увидите, - говорит Снейп. "Скорее раньше, чем позже, если вы не хотите сбежать с его службы". Перси сглотнул. "Значит, мне придется идти к нему?" "Он захочет увидеть вас в своих рядах, хотя, думаю, не сразу. Конечно, он будет подозревать вас. Вы - Уизли, ваша семья находится под защитой Дамблдора. Но перспектива выкрасть одного из детей Света будет для него неотразимой, особенно с нашего с Люциусом общего согласия". "Как вы думаете, я смогу доказать ему, что он может мне доверять?" "Вы сможете попробовать, но для этого вам придется взять на себя обязательства", - трезво говорит Снейп. "Поначалу он будет стремиться отделить вас от вашей семьи; вам будет слишком легко предать его, если он пошлет вас общаться с семьей в качестве шпиона. Скорее всего, он отдаст тебя Люциусу или мне, если я смогу его убедить. Это будет означать участие в его рейдах, выполнение его поручений. Вам придется убивать, причинять вред или пугать, часто без причины и оправдания". Перси снова сглатывает. В горле у него очень сухо, и глоток чая, который он пытается сделать, получается не лучше первого. "Возможно, мы узнаем что-нибудь о крестражах". "Вряд ли. Вы должны понимать, что он редко будет говорить с вами напрямую: вы слишком младший и слишком рискуете. Но это даст нам с вами повод встречаться чаще. Я предложу ему, чтобы вы остались в Министерстве; Люциус там шпион, но Люциус окажется в Азкабане раньше, чем закончится день". "Он позволит схватить себя?" Снейп невесело улыбается. "Люциус силен, но даже он не может уклониться от целого отряда авроров, особенно после того, как министр осудил его по имени в своем пресс-релизе". Перси вздрагивает: он написал большую часть этого пресс-релиза, но он не знал, что Фадж упомянет Люциуса по имени. "Это не имеет большого значения; Темный Лорд позволит ему томиться там несколько месяцев в качестве наказания, а потом выпустит его, когда он ему понадобится. А пока Темный Лорд будет наслаждаться тем, что он король поместья Люциуса". Поместье Абраксаса. Да, Том был бы рад этому, особенно если бы Люциус был в Азкабане. "Темному Лорду нужен умный шпион в Министерстве. Это ваша сфера деятельности. Вы знаете, что будет дальше, и сможете упредить это и доказать ему свою правоту". Перси медленно кивает. Если не считать пугающей перспективы оказаться полезным Темному Лорду, все это не слишком отличается от того, что он планировал изначально. Он чувствует укол от осознания того, что ему придется навсегда порвать связи со своей семьей, но он уже несколько месяцев колебался между этими двумя вариантами. Теперь у него есть твердый план, которому можно следовать. "Что случилось прошлой ночью? С Орденом?" От Снейпа Перси узнает следующее: Орден оказался в ловушке снаружи: Тонкс и Грюм почти сразу предупредили, но они не смогли проникнуть за стены Министерства без пропусков. Они находились у восточного входа и поэтому совершенно не заметили Гарри и его друзей, вошедших через маггловский портал. (Очевидно, они прилетели на гиппогрифах. Гиппогрифы. Где они вообще нашли шесть гиппогрифов?) Вскоре после этого прибыл Дамблдор, создав достаточно широкую брешь в заграждении, чтобы Орден мог следовать за ним, пока все они вступали в физический контакт друг с другом, причем Дамблдор шел впереди. Перси представил себе Орден, держащийся за руки, как школьники, и закатил глаза. Ни один из них не подумал о Портключе - или о том, чтобы попробовать маггловский вход. Внутри шла ожесточенная и затяжная битва с Пожирателями смерти, в то время как Дамблдор и Темный Лорд своими заклинаниями разнесли большую часть коридоров за пределами Отдела тайн. Тонкс, Ремус, Сириус и Грюм сопровождали Дамблдора в Отдел тайн, а Билл и Кингсли отправились на поиски дементоров. Как и говорил Барти, погибли только три сотрудника Министерства, хотя остальные получили сильное потрясение и испуг. Почему-то никто из них не заметил Перси в этой схватке; смерть Беллатрикс приписывали шальному проклятию, брошенному, скорее всего, Люпином. (Здесь Перси на секунду ощущает отчаянное желание присвоить ее смерть себе, но затем резко подавляет это чувство. Секреты лучше всего хранятся в одиночку). Пожиратели смерти забрали тело Барти с собой, оставив Крауча, облаченного в мантию и маску, на произвол судьбы. "Он будет мертв еще до вечера", - говорит Снейп, раздувая ноздри. "Темный Лорд не любит свободных концов, да еще таких, которые могут его уличить". (Перси думает о том, что Крауч спас Перси, убив собственного сына, и с трудом сдерживает боль. Говорил ли Крауч - настоящий Крауч - хоть раз с Перси? Если Крауч сбежал, он, возможно, все еще жив. Перси практически убил его, даже если не накладывал проклятие сам. Разве это делает его убийцей?) Тёмный Лорд попытался овладеть Гарри, но потерпел неудачу, а Министр, окончательно проснувшись, отключил защиту Министерства и увидел Тёмного Лорда во всей его рептилоидной красе. "А Тонкс?" "Ваша Тонкс все еще в больнице, но я полагаю, что она будет в порядке, хотя и значительно ослаблена в течение следующих нескольких месяцев", - подтверждает Снейп. "Блэк находится в коме и вряд ли, надеюсь, очнется. Белла успела наложить на него неприятное проклятие, прежде чем вы ее убили". "А Темный Лорд?" "Я отведу вас к Темному Лорду, и вы скажете ему именно то, что я велю вам сказать". Снейп колеблется, а затем говорит: "Уизли. Тебя будут пытать". Перси вздрагивает. "Я знаю". "Мы должны были начать подготовку к этому раньше, но я подумал, что у нас есть еще время", - говорит Снейп, как бы извиняясь. "Я научу вас всему, что смогу, но мне нужно, чтобы вы дали Непреложный обет не разглашать наши секреты". Перси знает, что это значит. Если во время пыток его заставят выдать хоть что-то из этой информации, Клятва возьмет верх и убьет его прежде, чем он сможет раскрыть всю правду. Он сглатывает. "Я знал, что рискую", - говорит он, твердо встречая взгляд Снейпа. "Я дам Клятву". В следующую секунду Перси инстинктивно напрягается, когда лицо Снейпа закрывается. Его следующие слова лишь подтверждают, что Перси не зря был начеку. "Я собираюсь привести тебя к Альбусу. Он будет нашим свидетелем". "Что?" "Перси. Ты не сможешь сделать это один", - говорит Снейп, снова говоря очень точно, хотя Перси неожиданно чувствует, что Снейп скорее сожалеет о нем, чем сердится. "Я знаю, что ты думаешь об Альбусе... я даже согласен с некоторыми из них, и до сих пор я считал более благоразумным держать тебя отдельно от него. Но ты не сможешь противостоять Темному Лорду без поддержки Ордена". "Но почему?" Перси упрямо возражает, больше от шока, чем от чего-либо еще. "Я не могу говорить людям, что я в Ордене. Если уж на то пошло, то членство в Ордене только еще больше укрепит спину". "Но настанет время, когда вам понадобится помощь", - мягко говорит Снейп, и Перси закрывает рот, заметив страдальческое выражение на лице Снейпа, словно туман на болотах. "Ты потерпишь неудачу, или тебе будет больно, или тебе понадобится еще одна палочка, помимо твоей собственной. И когда придет это время, ты не сможешь обратиться ко мне, если я буду занят своей собственной миссией. Альбус сможет помочь тебе, или он соединит тебя с тем, кто сможет это сделать. Я знаю, что ты думаешь о нем, Уизли, но Альбус не злой, и Орден не является глупым замыслом. Альбус, как и мы, сосредоточен на уничтожении Темного Лорда, но методы у него другие. Это не должно мешать нам работать с ним, когда мы можем. Если вы и дальше будете пренебрегать его помощью, вы подпишете себе смертный приговор, и я лучше убью вас прямо сейчас, чтобы вы умерли в контролируемое время, а не тогда, когда мы больше всего надеемся на вас рассчитывать". Перси молчит достаточно долго, чтобы допить чай, а потом еще и позволить своим глазам блуждать по всем деталям комнаты, пока у него не остается выбора, кроме как снова посмотреть на Снейпа. И тогда он вырывается, последнее возражение: "О, Мерлин, это будет так неловко". К его удивлению, Снейп фыркнул от смеха или чего-то близкого к выражению юмора. "Альбус не будет злорадствовать вам в лицо, хотя я не могу обещать, что он не будет снисходителен. Но лучше быть смущенным, чем мертвым, а я не смогу защитить тебя в одиночку. Только если ты собираешься предстать перед Темным Лордом". "И ты будешь там?" с тревогой говорит Перси. Снейп слегка нахмурил брови. "Вы хотите, чтобы я присутствовал при вашем разговоре с Альбусом? Вы не будете... смущены?" Перси пожимает плечами. "Сейчас я скорее думаю, что вы видели худшее, что есть во мне", - правдиво говорит он. "Или, по крайней мере, слышали об этом от Миртл". Снейп закатывает глаза. "Этот чертов призрак", - бормочет он, хотя и без особого пыла. Затем он встает и прогоняет чайные принадлежности обратно на кухню. "А теперь идемте. Тебе нужно встретиться с Альбусом, только если ты планируешь пережить Темного Лорда, а тебе предстоит многое сделать, чтобы подготовиться к нему". *** Весь день Перси никто не посещает. Он думает, что, возможно, ему стоит вернуться в Министерство: сегодня воскресенье, но воскресенье после нападения, так что Фадж, несомненно, уже там. Но вместо этого он отсыпается, даже не выходя из своей комнаты, чтобы поговорить с Томом, перекусывая чипсами, которые он припрятал в прикроватном ящике на случай, если проснется посреди ночи, напряженный и голодный. Он так много спит, что в четыре часа, когда он пытается решить, что надеть, чтобы быстро встретиться с Орденом и затем с Темным Лордом, он снова чувствует себя уставшим. Поразмыслив над своим гардеробом, он выбирает самые дорогие мантии, которые у него есть, - те, что тетя Мюриэль сшила для него на летний праздник в Гринграссе. К счастью, они все еще впору, и он старается стоять в них прямо, как подобает чистокровному наследнику, а не сгорбившись, как испуганный мальчишка. Надев мантию, он входит в главную комнату. Том провожает его взглядом, но ничего не комментирует, возвращаясь к своим записям в исписанном блокноте. У Перси наготове отговорка, если Том попросит - свидание, но, как оказалось, она ему не нужна. Он разогревает унылую миску с едой на вынос и ест ее за своим маленьким кухонным столом, больше для пропитания, чем для чего-то еще, пытаясь сосредоточиться на предстоящей работе. Перси не просят вступать в ряды Пожирателей смерти - пока что, хотя Снейп ясно дал понять, что ему следует рассматривать его вступление как возможное требование. Темный Лорд не любит сильных молодых людей, которые не находятся под его контролем. Снейп должен представить Перси как молодого протеже, человека, представляющего интерес для дела. Перси должен казаться молодым и жаждущим власти, но при этом легко податливым. Будьте собой, советует он себе. Той версией себя, которой ты являешься рядом с Томом. В конце концов, две версии Тома уже приняли Перси. Кто скажет, что третья версия тоже не примет его? Он возвращается в свою комнату, наедается и садится со скрещенными ногами на кровать, прислонившись спиной к стене. Закрыв глаза, он медленно, осторожно и ровно выдыхает. У него есть тридцать минут до того, как Снейп придет за ним, и он намерен использовать их с толком. Он входит в состояние покоя, необходимое для визуализации защиты от Окклюменции, и опускается в их центр, словно это настоящие книжные полки, поднимающиеся из всех углов огромной и безграничной комнаты, которая является его ментальной библиотекой. Снейп говорил, что Дамблдор вряд ли будет давить на его щиты с достаточной силой, чтобы пробить их, поэтому Перси сосредоточивается на создании маски, которую ему нужно будет предъявить Темному Лорду, а не своему старосте. Полка за полкой он перебирает свои воспоминания и выбирает опасные, чтобы спрятать их под половицами, как он делал это со своими секретами в норе. Прочь уходят воспоминания в золотых переплетах о первых семи годах обучения в Хогвартсе, прочь уходят темно-бордовые тома о вторых семи годах. Темно-синие тома с тиснением, в которых говорится о Томе, - они зарыты так глубоко, как он только может, недоступны и, надеюсь, незаметны. Вместо этого он выбирает несколько книг, которые разбросаны по его ментальной библиотеке для легкого доступа. Практика Тёмной магии, пивоварение со Снейпом, ссоры с родителями, разговор с Барти. Наконец, он убирает свою панику, представленную хрупкими шипастыми люстрами, усеивающими потолок осколками стекла и вспышками света. С ворчанием он заставляет их сменить на мерцающие свечи, все еще полные нервной энергии, но менее склонные к разрушению. Он, конечно, в панике; можно даже сказать, что он напуган до смерти. Сегодня вечером он совершает самый опасный поступок за всю свою жизнь. Больше ему не позволят оставаться в тени; надев маску и мантию и прошептав свое первое Убийственное проклятие, Перси проклял себя на то, что будет ходить по тонкой грани между предателем и шпионом до тех пор, пока жив Темный Лорд. Когда паника проходит, он с ужасом понимает, что чувствует предвкушение, судя по тому, как темные лианы ползут по стенам библиотеки и грозят расцвести. Перси умеет приспосабливаться к ситуациям, извлекать из них пользу и надевать необходимые маски. Теперь, когда ограничения временной шкалы больше не сковывают его, он готов действовать, двигаться целенаправленно. *** Возможно, кому-то покажется, что встретиться с Альбусом Дамблдором будет легче, чем с самим Темным Лордом, но только не Перси. Перси надеется, пусть и преждевременно, что встретиться с Волдемортом будет легко, хотя бы потому, что Перси точно знает, кем он должен быть, стоя на коленях у ног Темного Лорда. Высокомерный, неуверенный в себе, нуждающийся в помощи; талантливый, неуправляемый, податливый. Перси знает Тома, даже если не может разглядеть его в чешуйчатых чертах Темного Лорда. Перси знает Тома, и он знает, чего тот от него хочет. Но Дамблдор... Перси так и не понял, чего хочет от него Дамблдор, ни в одной из временных линий, ни за три десятка лет жизни. Дамблдор никогда не интересовался Перси. Даже когда Перси был старостой, он вряд ли обменивался с Дамблдором более чем парой беглых слов, чаще всего общаясь с МакГонагалл и другими старостами домов. В этой временной шкале Перси не дает покоя мысль о том, что он точно знает, что Дамблдор думает о нем, и он содрогается при мысли о том, чтобы так открыто унизиться перед другим человеком. Но столкнуться с ним он должен, и вот Перси ждет Снейпа в назначенное время, его лицо гладко и бесстрастно. Они не разговаривают, пока идут к замку: лес может подслушивать, и в любом случае Перси нечего сказать. Он делает глубокие, размеренные вдохи через нос, пока они пересекают огромные железные ворота Хогвартса и входят в тепло замка, борясь с тревогой, возникающей в его животе с каждым шагом. Снейп останавливается прямо у кабинета директора, поворачивается лицом к Перси и властно окидывает его взглядом. Перси напрягается, ожидая выговора, но Снейп лишь коротко и грубо кивает ему, что, по его мнению, должно было придать ему уверенности. Они договорились не раскрывать ни роли Перси как путешественника во времени, ни его знаний о крестраже, по крайней мере до тех пор, пока это не покажется более благоразумным. Однако Снейп посоветовал Перси быть как можно более правдивым, что, как теперь выяснилось, точно соответствует тому подходу, о котором он говорил на встрече с Темным Лордом, которая должна была состояться через четыре часа. Перси сглаживает все остатки нервозности со своего лица, пока лестница плавно скользит к вершине. Но он не может сдержать удивления, когда дверь распахивается, и перед ним появляются Дамблдор, Грюм, Седрик и МакГонагалл, которые смотрят на него с разной степенью теплоты. "Добро пожаловать, мой мальчик, - говорит Дамблдор, вставая из-за стола. Его глаза сверкают, как это обычно бывает, и Перси инстинктивно отводит взгляд. Он ждет давления в своем сознании и находит его, как и предсказывал Снейп, - легкий трепет над щитами Перси. Возможно, Дамблдор удивлен силой ментальной защиты Перси, а возможно, испытывает облегчение, но в любом случае он почти сразу же отходит от сознания Перси. Снейп прижимает ногу к лодыжке Перси, и Перси, поняв намек, проходит в комнату. Он неловко задерживается посередине, прямо перед столом Дамблдора, трое остальных - слева от него, а Снейп - справа. Перси не может удержаться от воспоминаний о суде над Гарри, прошедшем целый год назад, хотя он сомневается, что Дамблдор придет и станет его спасителем именно тогда, когда, казалось бы, вся надежда потеряна. МакГонагалл слегка прочищает горло, и Перси вздрагивает в ответ. "Спасибо, что пригласили меня, директор", - вежливо отвечает он, поняв, что намек был именно таким. Повернувшись, он отдает короткий поклон остальным, сгибаясь в талии, но не откидываясь дальше, чем на строгие тридцать градусов. Поклоны чистокровных, скорее всего, будут напрасны для Грюма, Седрика и МакГонагалл, но они придают ему некую структуру, на которую можно опереться, и немного успокаивают бешеное дыхание его сердца. "Благодарю вас троих за участие. Профессор, аврор Грюм, Седрик". Седрик дружелюбно улыбается ему, и даже МакГонагалл в свою очередь склоняет голову, но Грюм лишь окидывает его напряженным взглядом, его голубой глаз бешено вращается, словно обшаривая фигуру Перси. Дамблдор садится и придумывает стулья для остальных. Стул Перси жесткий и неудобный, но месяцы чаепития с Нарциссой пошли ему на пользу, и он деликатно уселся на край, выпрямив позвоночник. "Я понимаю, что тебе есть что сказать всем нам, мой мальчик", - говорит Дамблдор, когда становится ясно, что Перси не собирается начинать без причины. Перси не смотрит на Снейпа в поисках заверений, но ему хочется, и он притворяется, что мерцание света у окна Дамблдора - это Миртл, парящая неподалеку. Сосредоточившись на ней, он начинает заготовленную речь. "Как вы все знаете, я не обращался к вам, директор, по поводу вступления в Орден, хотя остальные члены моей семьи были приняты в него", - четко произносит Перси. "Мои возражения против вступления в Орден были троякими: я чувствовал, что у меня есть возможность сблизиться с некоторыми из Пожирателей смерти, что, как мне казалось, будет поставлено под сомнение моей принадлежностью к противоположной стороне; я признаю, что у меня были сомнения в эффективности методов Ордена, и я не считал разумным вступать в него; и я чувствовал себя оскорбленным тем, что меня не попросили вступить, что заставило меня в моей гордости держаться на расстоянии." Здесь он делает паузу, но, похоже, никто не хочет задавать ему вопросы, что создает некоторую проблему, поскольку он готовился скорее к возражениям, чем к непрерывному монологу. "Когда я узнал, что Барти Крауч-младший занял место своего отца, я в тот же день сообщил об этом своему брату, Биллу, надеясь, что он сообщит об этом в Орден. Он, конечно, не смог подтвердить, но я полагаю, что он пришел к вам, директор, или к моим родителям". Дамблдор мягко склоняет голову. "Он говорил со мной напрямую, и я предупредил его, чтобы он не рассказывал об этих делах никому другому, включая остальных членов Ордена. Я прошу прощения, если ты чувствовал себя одиноким, мой мальчик, но ты понимаешь, что мы не могли сообщить тебе о том, что информация получена". Перси натянуто улыбается. Разве он не намекнул на то же самое в своем предыдущем предложении? Но он продолжает, несмотря на инстинктивное раздражение. "Я бы посоветовал ему сделать то же самое, если бы у меня была такая возможность. Разумеется, между нападением на моего отца и нападением на Министерство, боюсь, моя информация оказалась не слишком полезной". Снейп комментирует шелковисто, как бы напоминая Перси о необходимости держать себя в руках. "Я согласен с мистером Уизли, что нам следует пересмотреть реакцию Ордена на нападение на Министерство, Альбус. Авроры смогли прибыть намного раньше Ордена". Дамблдор загадочно улыбается. "Действительно, Северус. Мистер Уизли, вы хотели еще что-то продолжить?" Приятно улыбаясь, Перси сжимает пальцы ног в ботинках. "Конечно, пристальный надзор Барти был для меня тяжелым испытанием". Тут он поворачивается к Седрику, набираясь смелости для последующего откровения. "Я также хотел извиниться перед тобой, Седрик. Барти Крауч убил твоего отца. Я хотел сообщить тебе об этом сразу же, как только узнал, но счел неразумным раскрывать то, что узнал. Мне жаль, что я не заметил, как Барти выдавал себя за мистера Крауча, раньше". Седрик переводит взгляд на Дамблдора, который, как не может не заметить Перси, выглядит недовольным тем, что Перси рассказал о роли Барти в смерти Амоса Диггори. "Барти Крауч убил моего отца? Почему вы мне не сказали?" "У меня были подозрения, но я не был уверен, дорогой мальчик", - говорит Дамблдор, одаривая Седрика дедовской улыбкой. Однако Седрик, кажется, не замечает этой улыбки, вместо этого он поворачивается к Перси с глазами, полными слез. "Спасибо, что сообщил мне об этом", - говорит Седрик, наклоняясь вперед в своем кресле, чтобы взять Перси за руку. Он бросает взгляд на Дамблдора, а затем с укором добавляет: "И спасибо, что весь год ты переправлял мне письма. Прокурор узнал из этих писем много нового". В ответ на откровение о том, что Перси помогал в работе прокурора, Перси сдержал порыв самодовольно улыбнуться и откинулся в кресле, и Дамблдор быстро взял бразды правления разговором в свои руки. "Мой дорогой мальчик, я прощаю тебя за то, что ты задержался с тем, чтобы обратиться к нам", - великодушно говорит Дамблдор. "Я тоже был гордым юношей, и мне тоже было трудно признать свои ошибки. Прийти сюда сегодня - это храбрость, достойная вашего Дома. Северус часто положительно отзывался о вас, как и Минерва, поэтому я буду рад принять вас в Орден, если мы сочтем это целесообразным". Снейп перебивает, его голос сух: "Я планирую представить мистера Уизли Темному Лорду. Я привел его сюда, чтобы он принес Нерушимую клятву, а ты - как наш повелитель, Альбус". "Что?" громко говорит МакГонагалл, не в силах больше молчать. Она поворачивается в своем кресле и устремляет на Перси взгляд-бусинку, настолько знакомый, что Перси переминается на своем месте. "Мистер Уизли, что вы наделали?" "И мы так уверены, что он на нашей стороне?" говорит Грюм, впервые нарушая молчание. "Мистер Уизли действовал тонко и прозорливо, закрепившись в плацдармах Министерства и Пожирателей смерти одновременно", - огрызается Снейп, его мантия шуршит, когда он тоже поворачивается лицом к Перси. "Он правильно определил пробел в освещении деятельности Ордена; у нас, конечно, есть свои соображения, но Темный Лорд знает, что я должен хотя бы частично отчитываться перед Альбусом, а многие Пожиратели смерти продолжают мне не доверять. Кроме того, у меня нет такого понимания Министерства, как у мистера Уизли, занимающего столь близкое положение к министру, и у меня нет связей с молодыми Пожирателями смерти. Я общаюсь с ним уже целый год. Я привел его в Орден, чтобы он мог поделиться этими знаниями с другими людьми, а не для того, чтобы ему не доверяли". Грюм звонко рассмеялся. "Беда в том, что я не уверен, что слово Пожирателя смерти в таких делах много значит, как думаешь, Северус?" "Я бы хотела услышать это от мистера Уизли", - говорит МакГонагалл, прервав возмущенный ответ Снейпа. "Мистер Уизли, мы с вами тесно сотрудничаем уже довольно долгое время, и я надеюсь, что до этого вам было удобно обратиться ко мне, но я ничего от вас не слышала. Я хотел бы понять, почему вы заинтересованы в присоединении к Ордену, что, по вашему мнению, будет включать в себя ваше участие и как вы планируете сочетать свою преданность Ордену с любой деятельностью, которую может потребовать ваша очевидная лояльность." Перси послушно кивает. Как обычно, МакГонагалл задала самый сложный набор вопросов - но и самые необходимые, на которые ему необходимо ответить, если он надеется завоевать лояльность Ордена или хотя бы тех, кто находится в этой комнате. "Начнем с того, что меня не просили вступать в Орден, - говорит он, - и я не был уверен, что ваша преданность Ордену помешает вам говорить со мной. Признаюсь, год назад я не был уверен, стоит ли полностью верить словам Гарри; не потому, что я не доверяю Гарри, а потому, что его утверждение о том, что Темный Лорд воскресил себя, было настолько невероятным. За последний год я узнал много нового, что развеяло эти сомнения, но, как я уже говорил, я не чувствовал себя в безопасности, если бы меня видели разговаривающим с кем-то, связанным с Орденом. Я пытался по-своему помочь, писал Седрику или разговаривал с Биллом, но с некоторых пор мне казалось, что я хочу принимать более широкое участие в жизни Ордена. У меня есть идеи, много идей, как создать убежища, протоколы защиты, зелья, которые мы можем начать варить и запасать, маршруты побега, которые мы могли бы наметить..." Он покраснел, когда начал бредить, и оборвал себя. "Но я думаю, что и впредь меня нельзя будет видеть в вашей компании. А что касается последнего вопроса..." На этом он прерывается и бросает взгляд на Снейпа в поисках помощи. Снейп коротко кивает, как и за дверью, и говорит: "Это будет трудно, но не невозможно. Именно поэтому я говорил с Альбусом о том, чтобы расширить вашу группу кураторов, как их называют в тайных операциях такого рода. Одиночество для тебя опасно: ты легче попадешь в плен или окажешься втянутым в дела, от которых не сможешь избавиться. Вам необходимо напоминать себе о своих союзниках, о своей цели, о своих принципах, и я полагаю, что присутствующие в этом зале помогут вам в этом". "Значит, мы должны держать это в секрете от остальных членов Ордена?" МакГонагалл прерывает его, ее голос тяжел от беспокойства. "Альбус, я не думаю, что это разумно. Его семья - они будут думать о нем самое плохое". Когда внимание вновь переключается на Дамблдора, Перси с тревогой замечает, что его лицо задумчиво, как будто ему пришло в голову что-то новое. Но когда директор заговорил, его голос был таким же спокойным, как и всегда. "Я готов принять мистера Уизли в Орден. Но его участие должно быть доступно только тем, кто находится в этой комнате. Если его схватят, он не должен знать деталей, которые ему было бы опасно знать, и наоборот, если кто-то из наших членов окажется на допросе". Тут Дамблдор смотрит на Перси, и Перси не может отвести взгляд от жгучей синевы его глаз. "Гарри доверяет вам, мистер Уизли, как и вашим братьям. Но они молоды и не способны на уловки. Я не верю, что они смогут скрыть свои истинные чувства, если их спросят. Их неприязнь к вам будет вашей главной защитой". "Значит, моя семья будет продолжать считать меня Пожирателем смерти", - говорит Перси, чувствуя себя оцепеневшим. Все это... весь этот стресс, переживания и смелость сидеть в этой комнате и признавать свои ошибки... а его семья ничего об этом не узнает, и его будут продолжать ненавидеть. В этот момент он ненавидит и Дамблдора, и жалеет, что тот вообще не пришел. "О, Альбус, конечно же, нет", - протестует МакГонагалл. Дамблдор медленно наклоняет голову. "Ему будет разрешено аппарировать в штаб-квартиру, но только в одну комнату, закрытую от посторонних. Надеюсь, мистер Уизли, у вас хватит тонкости, чтобы не выдать своего присутствия другим, хотя мы разрешим вам входить в остальные части дома по мере необходимости. Никто больше не будет знать, что мистер Уизли может входить в дом". "Но даже у этого есть неограниченный доступ", - говорит Грюм, кивая головой в сторону Снейпа. "Или мы закроем его в комнате тоже?" "Мы можем пересмотреть доступ мистера Уизли по прошествии времени", - говорит Дамблдор, как всегда, примирительно. Перси пытается сдержать раздражение. "Мистер Уизли, вы понимаете, что эти меры предосторожности приняты ради вашей же безопасности?" На одну долгую секунду Перси хочет ответить грубой репликой или хотя бы упрямым "нет". Затем он снова смотрит на портреты за столом Дамблдора, на портрет Финеаса Нигеллуса, на серебряные приборы, прислонённые к одной из стен, и затем собирает всё своё мужество, чтобы сказать просто: "Да. Эти условия меня устраивают". Остальная часть встречи антиклимактерична: открытие того, что штаб-квартира Ордена Феникса находится на Гриммаулд-плейс, 12; клятва, которую Перси дает, не связывая себя обязательствами, поддерживать ценности Ордена; Непреложный обет, который он дает Снейпу, крепко сжимая его руку, не раскрывать секреты Ордена Пожирателям смерти, даже под страхом своей жизни. Он получает один подарок - я горжусь тобой, говорит МакГонагалл, и он хватается за него и держит эту мысль под мантией, теплую и неожиданную, - и одно проклятие, когда Дамблдор в очередной раз просит у него денег. "Я хочу, чтобы мои деньги были использованы для создания серии убежищ, чтобы магглорожденные могли спастись от захвата Темного Лорда, когда он неизбежно произойдет", - настаивает Перси, и, возможно, Дамблдор устал от него, потому что он соглашается без особых споров. Но когда Перси выходит на улицу, а Снейп вежливо дает ему несколько минут, чтобы собраться с мыслями, он соизмеряет себя с событиями этого часа, потянувшись за воспоминаниями и отсортировав их в своей мысленной библиотеке. К своему удивлению, он обнаруживает, что теперь, когда Седрик, Грюм и МакГонагалл знают, что он не является настоящим злом, он не чувствует себя совсем иначе. Он чувствует, что в каком-то смысле все они поверили бы в него иначе, за исключением, пожалуй, Грюм, у которого нет причин думать о Перси ни положительно, ни отрицательно. Таким образом, победа, какой бы она ни была, кажется немного более пустой, особенно с осознанием того, что его собственные родители ничего не узнают о роли, которую он играет, и только потому, что так решил Альбус Дамблдор. *** У него не так много времени на подготовку. Они со Снейпом идут по Хогсмиду, и, как только они оказываются за пределами слышимости, Снейп в последнюю минуту дает ему множество указаний, которые необходимо учесть на предстоящей встрече. Перси кивает, пытаясь удержать все в голове и сглатывая панику, которая грозит окрасить его рот горечью. "По правде говоря, я думаю, что более сложная для вас встреча уже произошла", - говорит Снейп с редким для него юмором, и Перси, несмотря на это, улыбается, и напряжение частично покидает его тело. Однако когда Снейп протягивает руку, чтобы аппарировать Перси, вся паника возвращается в тело Перси, и он обнаруживает, что его ладони слишком потные, чтобы удобно ухватиться за Снейпа, и ему приходится вытирать их о мантию, что унизительно и никак не способствует его душевному спокойствию. Встреча проходит в Малфой-мэноре, но Люциус, разумеется, на ней не присутствует. По дороге в Хогсмид Снейп сообщил ему, что отряд Министерства, возглавляемый самим Аластором Грюмом, застал Люциуса на пути в Гринготтс и задержал его прежде, чем тот успел забрать деньги из хранилища. "Это был идиотский поступок - отправиться в Гринготтс", - сказал Снейп, старательно закатив глаза. "Но Люциус всегда был импульсивен". Они аппарируют к воротам и проделывают долгий и прохладный путь до парадной двери. Перси, конечно, и раньше проделывал этот путь, но всегда в теплое время дня и по приглашению Нарциссы. Ночью крики павлинов скорее пугают, чем веселят, а большие ели по обе стороны, кажется, тихонько шепчут об опасных тайнах, скрытых в их густой шерсти. Перси сглотнул и плотнее натянул на себя плащ. "Помните, - говорит Снейп, прежде чем они входят. "У вас есть право быть здесь. Это то, над чем мы работали". Для подслушивающего человека это прозвучало бы как заверение Снейпа в надежности своего подопечного, но для Перси это напоминание о том, что у них еще все впереди. Он мрачно кивает, настраивает свои ментальные щиты и следует за Снейпом внутрь. Когда Снейп проворно ведет его в бальный зал, куда Перси никогда не заходил, в нем происходят перемены. Он идет прямее, мощнее, его походка меняется до тех пор, пока мантии не раздуваются вокруг него целеустремленно. Это вариант той походки, которую Перси видел в Хогвартсе, но бесконечно более утонченный. Когда Перси бросает взгляд на лицо Снейпа перед самым входом, его поражает холодная, насмешливая ухмылка, застывшая по краям губ Снейпа, его внезапно ставшее жестким и угрожающим лицо и непостижимые темные глаза. Но это не бита из подземелий, с сальными волосами и неприятной улыбкой; это мрачно-веселое выражение выглядит не столько так, как будто он хочет дать кому-то срок, сколько так, будто он знает, что может расчленить врага шестью разными способами, и он именно так и сделает, если кто-то посмеет его спросить. Только сейчас Перси понимает, насколько Снейп расслабляется в его присутствии, по крайней мере, заметно. Это пугает его, но в то же время успокаивает: Снейп, по крайней мере номинально, на его стороне. Пока они идут по коридорам, Перси чувствует, как магия Темного Лорда обвивается вокруг него, словно маслянистое щупальце, с интересом изучающее его. Перси... - раздается в его голове эхо, голос Тома находится где-то между обычным шелковистым тоном и высоким тенором Темного Лорда. Добро пожаловать, Перси... Когда Снейп входит в большой бальный зал, где его ждет Темный Лорд, а Перси идет за ним по пятам, ему каким-то образом удается выразить уважение, но не раболепие. Поклон, с которым Снейп направляется к Темному Лорду, элегантен, но не подобострастен. Перси, вспотев, исполняет положенный поклон и надеется на лучшее. Его разум ясен - настолько ясен, что тревога просто плавает, как туман, за пределами щитов, не в силах проникнуть в сознание и укорениться. Около тридцати Пожирателей смерти разбрелись по комнате, переговариваясь небольшими группами. Все еще склонившись в поклоне, Перси рассматривает змею Темного Лорда, ласково свернувшуюся у его ног. Он не чувствует присутствия Темного Лорда в своем сознании, но не сомневается, что он там, роется в его мыслях, оценивает его щит, как это делал Дамблдор несколько часов назад. "У нас в окружении лев", - говорит Темный Лорд, подавая свой хриплый голос так, что все разговоры немедленно прекращаются. "Персиваль Уизли-Прюэтт". Перси ничего не говорит. Снейп внушил ему, что болтать было бы просто глупо. "Скажи мне, Персиваль. Как получилось, что сын Уизли заручился поддержкой главы дома Слизерин? Я слышал, что ваши братья менее... достойны внимания". "Уверяю вас, дело не в моих способностях к зельям", - отвечает Перси с остроумием, проистекающим из отчаянного желания не дать разговору о его семье стать достойным внимания. Странным, рассеянным способом, которым его мозг, кажется, обрабатывает информацию за этот вечер, он понимает, что от Волдеморта пахнет кровью. "И твое имя и состояние тоже", - забавляется Волдеморт. "Ну что, Северус? Какие у тебя есть доказательства того, что Персиваль не является шпионом Дамблдора?" Северус наклоняет голову. "Мальчик практикует Темную магию с четвертого курса, милорд. Даже если бы он захотел, Дамблдор не стал бы ему доверять". "Я бы никогда не доверился Дамблдору", - совершенно искренне говорит Перси, наполняя свой голос ненавистью настолько, насколько это возможно. "Дамблдор слишком долго хозяйничал в Министерстве, контролировал Хогвартс, играл в игру без противника". "Вы хотите стать его противником?" "Я надеюсь, что так и будет, милорд, - смело говорит он. Темный Лорд усмехается, издавая маслянистый, вкрадчивый звук, и без колебаний полностью проникает в сознание Перси. От удара Перси падает на колени. Когда Снейп проникает в его разум, он ощущается как туман, протягивающий свои хитрые пальцы во все щели, полностью внедряясь в его сознание, и его невозможно обмануть. Когда Том овладевает им, это ощущается как присутствие, прочное, как будто его разум действительно связан с разумом Перси. Дамблдор ощущается как легчайшее прикосновение, мягкий ветерок, трепещущий на его щитах, который слишком легко упустить из виду. Но Темный Лорд подобен пламени, распространяющемуся и поглощающему все, что стоит перед ним. Он жестоко расправляется с воспоминаниями: Дамблдор просит Перси шпионить за его братом, мгновенный всплеск злости, когда Перси чувствует, что сам недостоин внимания; василиск, поднимающий голову, Перси, протягивающий дрожащие пальцы; Адское пламя, вырывающийся из палочки Перси, только для того, чтобы быть поглощенным жестоким ударом палочки МакГонагалл; шестнадцатилетний Том, мелькающий перед глазами, как феникс, пускающий сверкающую слезу; Перси, убивающий мышей, стоящий на коленях, когда его рвет от отвращения, его шаткое осознание того, что он не любит боль; Перси, наблюдающий за тем, как Северус Снейп накладывает Империо на его домашнюю крысу, с проблеском благоговения под его шоком; и его решение прийти сюда, воспоминание, которое они инсценировали вчера, Снейп говорит ему, что поклясться служить - нелегкая задача, Перси твердо говорит ему, что он заплатит цену, если это позволит ему добиться уважения, которого он знает, что он заслуживает. Столько воспоминаний, столько реального, столько того, что невольно выдает Перси таким, какой он есть на самом деле: высокомерным мальчиком, тщеславным мальчиком, потерянным мальчиком, отчаянно пытающимся достичь цели, которую он не совсем понимает, злым и подавленным, но все еще убежденным, что его истинный потенциал еще не раскрыт. Перси сначала протестовал, когда Снейп предложил ему оставить эти воспоминания без присмотра. Но теперь, глядя на них сквозь призму их общего видения, он понимает, почему так правдоподобно, что он присоединился к Темному Лорду. В другом мире он вполне мог бы так поступить. Выход Темного Лорда из его сознания становится резким. Перси, задыхаясь, рушится на камень перед Волдемортом. Раздается громкий смех Волдеморта, и остальные Пожиратели смерти осторожно присоединяются к нему. "Вы имели удовольствие познакомиться со мной раньше", - говорит Волдеморт. "Интересно, почему мы не познакомились раньше?" Перси инстинктивно пригибает голову, прижимаясь лбом к прохладному полу. "Я подвел вас, милорд", - шепчет он, его тело напрягается. "Я потерял дневник". "Теперь он у Дамблдора?" Темный Лорд спрашивает легко и опасно. "Насколько мне известно, нет, милорд, - шепчет Перси, все еще склонив голову. "Я думаю, что он может лежать в Комнате до сих пор. С вашего позволения, я поищу его и принесу вам". "Смело с вашей стороны признать это", - как бы забавляясь, комментирует Волдеморт. "Я вижу, как вы, гриффиндорцы, привлекательны. Возможно, нам стоит... набрать побольше людей". Пожиратели смерти как по команде закивали. "Я считаю, что мальчик может нам помочь, - говорит Снейп, сидя рядом с Перси. "Многие из его ровесников недовольны Дамблдором, и им некуда обратиться. Для Дамблдора будет настоящим ударом, если его бывшие ученики ополчатся против него". Перси вздрагивает, когда Волдеморт встает. Со своего места на полу он может видеть только темные кожаные сапоги, в которые тот обут. "Конечно, пока он не приползет обратно к Дамблдору", - говорит Темный Лорд. "Ты сделаешь это, Персиваль? Предашь ли ты нас?" "Никогда", - шепчет Перси. Через секунду он уже кричит. Круциатус не похож ни на что, что он когда-либо чувствовал. Время замедляется и сжимается, боль одновременно проникает в каждую капельку крови в его теле и прорезает кожу, а разум затуманен туманом непрекращающегося ужаса... ...А потом все заканчивается, и Перси с запозданием понимает, что лежит на спине, горло пересохло от крика, а голова пульсирует от того, что он в конвульсиях несколько раз ударился ею об пол. Волдеморт смеется - высокочастотным звуком, совсем не похожим на сухую усмешку Тома. "Ты так отчаянно хочешь быть достойным", - тихо произносит он, и его голос неожиданно, шокирующе похож на голос Тома. Бедный маленький Уизли, так заблуждающийся". "Выяснить правду о Барти было впечатляюще - признаюсь, я был несколько удивлен. Но тебе, Персиваль, потребуется нечто большее, чтобы стать достойным вступить в мои ряды". Перси понимает, к чему клонит, и поднимается на ноги, хотя каждая конечность дрожит. "Я близок к министру, - говорит он, прочищая горло. "Меня хорошо знают в Министерстве, и мои братья и сестры по-прежнему доверяют мне. Я могу принести вам информацию". "Так и будет", - говорит Волдеморт. "Северус, я поручаю тебе взять его под свою опеку. Ты можешь избавиться от него, если он... разочарует". Перси сглотнул, но промолчал. Снейп склоняет голову в знак согласия. Как раз в тот момент, когда Перси считает, что его короткое интервью вот-вот закончится, Волдеморт встречается с ним взглядом и внезапно выпускает свою магию так, что она обрушивается на всю комнату, удушающая и тяжелая. Перси чувствует, что задыхается, как будто он скользит в жидкие дьявольские силки, и она застывают вокруг него, пока он пытается выбраться. Только когда Волдеморт, кажется, удовлетворен своей демонстрацией силы, он вновь использует свою магию. Перси вдруг резко понимает, как столько могущественных волшебников подчиняются Волдеморту. Если это то, что его магия чувствует себя испорченной... Том, до того как вернулся, должно быть, был пьянящим, чтобы быть рядом. "Ты не предашь меня, маленький лев", - шепчет Волдеморт. "Или я убью тебя. Ты понял?" Перси хочет сказать что-нибудь умное, запоминающееся, но его так поразила магия Темного Лорда, что все, что он может сделать, - это яростно кивнуть и сосредоточиться на том, чтобы оставаться в вертикальном положении. Возможно, было ошибкой не бежать, когда у него был шанс. *** В понедельник Перси с трудом поднимается с постели. Как только он приходит на работу, его день становится еще хуже: Скримджер, похоже, уже ждет его и просматривает его вещи, ничуть не стесняясь своего вторжения. "Привет, - осторожно говорит Перси. Скримджер берет в руки одно из своих перьев и сжимает его, словно проверяя на наличие потайных отделений или защиты. Перси сморщил нос: перо было не из дешевых. "У тебя пиковый вид". Перси тонко улыбается. "Магическое истощение". "Хм..." Скримджер смотрит на него. "Занимаешься магией, да?" Перси опускает глаза, словно смущаясь. Притвориться несложно. "Я практиковался в защитной магии после работы, сэр". Скримджер снова ворчит и откладывает перо. "Хорошо". Перси натянуто улыбается, ожидая, что Скримджер расскажет, почему он открыто копается в вещах Перси. Все, что он знает о Скримджере, - это то, что он отрывист, эффективен, умен и безжалостно прагматичен. Но ничто из этого не мешает убить его чуть менее чем через год. Перси устал от общения с призраками. "Ты - мальчик Фаджа", - наконец говорит Скримджер, как будто он не общался с Перси о местонахождении Сириуса Блэка по приказу Фаджа в течение последнего года. "Младший помощник министра", - уточняет Перси. "До меня дошли слухи о вотуме недоверия". Скримджер ухмыляется. Он так сильно отличается от Фаджа: высокий, широкий и явно сильный. "Вы верите, что Крауч все это время был Пожирателем смерти? Он был там в тот день, носил мантию, хотя, конечно, вскоре после этого скончался от сердечного приступа. Странно, не находите?" "Мне это кажется странным", - признает Перси. Он понижает голос и говорит: "У меня были подозрения, министр, что Крауч и Люциус причастны к смерти Амоса Диггори. Я как-то говорил об этом с Присциллой, но мы сочли... опасным открыто проводить дальнейшее расследование. В Крауче было что-то странное, что-то, о чем мне следовало бы больше расспрашивать". Он делает паузу, а затем добавляет, искренне смущаясь: "Мне следовало принять меры раньше". "Хм", - в третий раз ворчит Скримджер. "А ты, Уизли?" "Я... что, сэр?" "Вам можно доверять?" Перси моргает, а затем старается твердо встретить взгляд Скримджера. "Думаю, да, сэр". Скримджер еще мгновение пристально смотрит на него, а затем резко кивает головой. "Нам нужно поговорить с Гарри Поттером. Очевидно, что он важнее, чем мы думали". "Вы верите тому, что пишут газеты, сэр? Что он... что он Избранный?" "В ту ночь было уничтожено пророчество из Зала пророчеств, - рассказывает Скримджер. "Пророчество с именем Поттера. Он в гуще событий, и хотя я могу понять, почему он не захотел работать с Фаджем, он поймет, что ему нужно работать со мной". "В качестве главного аврора?" Перси осмеливается. Скримджер улыбается. Неприятно. "Уизли, тебе лучше знать". *** В тот вечер вотум недоверия не был объявлен, но все в Министерстве знают, что это всего лишь вопрос времени. Перси пока избегает Фаджа. Вместо этого он добровольно берется за уборку старого кабинета Крауча. Сердечный приступ или, что более вероятно, проклятие Пожирателя смерти, одного из тех, кто, похоже, свободно разгуливает по коридорам Министерства. Перси больше не слышал никаких новостей о Крауче, газеты вместо этого стали восхвалять новые силы авроров, которые ввел Фадж. Фадж, похоже, не хочет задерживаться на вероломстве Крауча. В кабинете Крауча штурмовики разбирают шкафы на его столе. В том самом неуловимом нижнем ящике лежат пустые флаконы. Перси быстро забирает их, случайно проговорившись, что Крауч часто принимает стимуляторы. Он незаметно осматривает их: полиджус. Он хранит их на случай, если ему когда-нибудь понадобятся доказательства. В верхнем ящике лежат документы, которые были важны для Крауча-старшего: завещание, данные о его хранилище, свидетельство о смерти жены, свидетельство о смерти сына. Перси собирает их в пачку и отдает душеприказчику Крауча. Ничего гнусного. Душеприказчик Крауча - пожилая, но свирепая женщина по имени Эсмеральда Вейн. Она резко сообщает Перси, что больше не нуждается в его услугах, поскольку у нее есть свой верный помощник. Перси не может сказать, что ему будет грустно видеть последнюю работу Департамента международного магического сотрудничества, хотя по дороге он ловит Лиама и, наконец, извиняется перед ним за свою вспышку в начале того года. ("Стресс делает всех нас придурками", - великодушно говорит Лиам, и это гораздо более приятный ответ, чем Перси ожидал. "Я живу дома и срываюсь на маму каждый раз, когда она пытается зайти ко мне в комнату и спросить, что бы я хотел съесть". Странное осознание того, что, возможно, Перси мог бы понравиться Лиам, если бы попытался, заставляет Перси ответить тихим голосом: "Послушай, Лиам. Крауч был Пожирателем смерти, в прямом смысле слова, и он следил за всеми нами. Министр подтвердил, что Темный Лорд вернулся, в той или иной форме. Вам нужно уходить, немедленно, пока вас не заставили бежать. Заберите свою маму, выезжайте из Британии и будьте начеку, вы поняли?" Лиам смотрит на Перси трезво, и мальчишеский юмор исчезает из его глаз. "Ты действительно думаешь, что все будет настолько плохо?" "Хуже, чем ты себе представляешь, я думаю", - тихо подтвердил Перси. "Никому не говори о том, что я сказал, иначе я буду следующим. У нас есть всего несколько месяцев, чтобы привести себя в порядок, и мне бы не хотелось, чтобы вы оставили это слишком поздно".) Снейп приходит к нему ровно через неделю и один день после "Нападения дементоров", как его стали называть, как будто считая это приемлемым временем для того, чтобы Перси оправился от стресса. Он появляется перед дверью Перси за несколько минут до полудня, и Перси с явным удовольствием осознает, что теперь его заклятия достаточно сильны, чтобы не впустить Снейпа. Перси наблюдает за ним через телевизионные чары в течение пяти минут, прежде чем сам открывает дверь. "Не открывайте, пока не удостоверитесь в моей личности", - сразу же заявляет Снейп. Улыбка Перси ослабевает. "Никто больше не знает, где я живу". "Темный Лорд теперь знает ваше имя", - невозмутимо замечает Снейп. Он отвесил короткий поклон Тому, весело наблюдавшему за происходящим со своего места на стене. "Я полагаю, что и другие знают, где вы живете. По этой причине мы говорим в другом месте". Прежде чем Перси успевает отреагировать, Снейп грубо хватает его за руку и аппарирует прочь. Перси спотыкается, когда через долю секунды они оказываются на берегу реки, в совершенно чужом для Перси месте, хотя с первого взгляда он понимает, что они находятся недалеко от маггловского города. Возможно, по дороге от дома Снейпа. "Где мы?" "Жалко, Уизли", - проворчал Снейп. "Я уже второй раз пробиваю вашу защиту с помощью одной и той же стратегии. Я не думал, что вы из тех, кому нужно преподавать один и тот же урок дважды". "Как вы предотвращаете аппарирование?" Перси огрызается, с интересом оглядываясь вокруг. Внизу виднеется несколько больших уродливых маггловских зданий, извергающих в небо ядовитый дым. Перси осторожно принюхивается, но кажется, что воздух здесь пахнет чистотой; для пущей убедительности он накладывает несколько очищающих чар. "Я не позволяю себя схватить". Возможно, небольшой локальный антиаппарационный амулет. Может быть, связанный с безделушкой? Перси экспериментирует дома с портключами; он уже создал портключи на пуговицах каждой из своих мантий, связанные с различными местами. Он выбрал коттедж Шелл в качестве своего убежища, хотя бы потому, что теоретически оно теперь принадлежит ему. "Ваше прикрытие, если его можно так назвать, находится в непрочной безопасности", - говорит Снейп без предисловий. "Темный Лорд считает, что вы не шпион Дамблдора, но он не слишком высокого мнения о ваших способностях. Короче говоря, вам придется придумать что-то впечатляющее, чтобы убедить его, что вы не сбежите к своей маленькой семье при первом же виде крови. Я сказал ему, что представлю вас в начале осени". "Для другого интервью?" "Быть отмеченным или убитым. В зависимости от того, какое у него будет настроение, и насколько впечатляющей будет ваша демонстрация". Перси краснеет и пинает камень в маслянистую воду реки. Он, конечно, знает, что ему, скорее всего, придется получить Метку... но он не думал, что это произойдет так скоро. Получить Метку - значит поступить на службу к Темному Лорду. Если кто-то увидит его на руке, скорее всего, его сначала убьют, а потом будут задавать вопросы. У него не будет никакой надежды убедить свою семью в том, что ему можно доверять, по крайней мере, пока жив Темный Лорд. "Что вы рассказали обо мне Дамблдору?" "Не много." Снейп слегка удивился. "Я сказал, что пойду с вами, чтобы поговорить и решить, что говорить на интервью с Темным Лордом. Вы решили, и я решил". "Но он сказал, что вы говорили обо мне. Положительно отзывались обо мне". К полному удивлению Перси, вместо ответа Снейп взмахом палочки левитирует камень в руке, а затем бросает его в реку - совершенно нехарактерный для него жест. Перси борется с желанием заглянуть в глаза, но в конце концов побеждает его. "Я действительно хотел, чтобы он доверял тебе". "Не думаю, что это так", - признается Перси. "Он не выглядел довольным тем, что я буду в Ордене". "Альбус всегда верит в худшее, хотя утверждает, что верит в лучшее", - говорит Снейп, его голос горький и сухой. "Не позволяйте этому влиять на вас". Перси бросает на Снейпа косой взгляд. "Думаю, втайне вы думаете обо мне положительно". "Вряд ли", - фыркает Снейп. Он бросает в реку еще один камень. Бессловесное заклинание подхватывает его и переправляет на другой берег. "Все в порядке, я никому не скажу", - спокойно отвечает Перси. Он не может точно сказать, что именно, но что-то в его груди успокоилось, по крайней мере на время, и он испытывает чувство, странно похожее на симпатию к молчаливому человеку, стоящему рядом с ним. "Но, пожалуй, я начну называть вас Северусом". "Ты называешь меня Северусом только тогда, когда тебе что-то от меня нужно". "Мне кое-что от тебя нужно". Перси сидит на берегу реки, наложив защитное заклинание на свою мантию. "Ты единственный, кому я могу абсолютно доверять, Северус. Кроме Миртл, пожалуй". "Ты хочешь, чтобы кто-то выслушал все твои банальные проблемы?" "Наверное, я просто хочу знать, что есть кто-то, кому я могу доверять". Снейп бросает в реку еще один камень, затем издаёт вздох, близкий к вздоху Перси, и деликатно садится рядом с ним. "Я вырос здесь, знаешь ли, - говорит он, намеренно отводя взгляд от Перси. "С ней". Перси и Снейп не говорят о Лили. Не говорили, если не считать нескольких ужасных случаев, когда диадема вызывала призрачный облик Лили. Но Снейп знает, что Перси знает, что весь мир знает об истории Лили и Северуса, злополучных друзей и возможных любовников. "Это мило". Снейп фыркнул. "Река - единственная приятная часть этого города". "Вы выросли в бедности, не так ли?" Перси чувствует, что Снейп вздрогнул, и спешит объяснить. "Я могу сказать. Вы забыли, что я тоже вырос в бедности - дважды". "Вы выросли в волшебной бедности", - язвительно поправляет Снейп. "Волшебная бедность означает, что вы можете починить одежду или закончить работу по дому одним взмахом палочки. Это значит, что вы можете сохранить старые продукты или получить дополнительный урожай с вашего огорода. Это значит, что вам будет тепло и хорошо, и вы почти никогда не будете болеть, даже если не сможете позволить себе одеяла с подогревом, электричество или лекарства". Перси знал, что Снейп - полукровка, но не знал, что он вырос магглом. Хотя буквально на днях он сказал, что его отец был магглом, и он много лет ходил с ними в школу. Перси не может не задаваться вопросом, считал ли Снейп магглов тоже животными, или же он всегда думал, что они такие же, как волшебники, и, тем не менее, решил следовать за Темным Лордом. Мой отец был худшим из магглов, которых я знал, а ее родители были одними из лучших. Возможно, последнее десятилетие ушло на то, чтобы уравновесить эти две идеи друг с другом. "Вы действительно считаете, что я должна бежать и прятаться?" Перси чувствует тяжесть взгляда Снейпа, даже когда тот продолжает смотреть на реку. "Я бы не стал вас винить, если бы вы так поступили". "Но..." "Нелегко противостоять Темному Лорду. Вы должны лучше уметь скрывать свои мысли, чем думать о них. Вы хорошо справились с задачей скрыть свои мысли, но это было сделано за целый день подготовки. Это должно стать для вас инстинктом, чтобы вы не дрогнули, даже если вас застанут врасплох. Тебя попросят сделать что-то - убить, возможно, или бездействовать". Перси уже сделал и то, и другое и выжил. "Это позорно, что я готов присоединиться без Метки?" После того как он получил метку, она никогда не исчезнет, не потускнеет даже после того, как Темный Лорд снова будет побежден. Перси не может представить себе, как он будет жить с этим пятном на руке. Это кажется таким несправедливым, особенно если им удастся победить Волдеморта в течение нескольких лет. "Большую часть своей жизни я носил Знак", - тихо говорит Северус. "Я понимаю". Они сидят в странно приятном молчании. Если Перси не будет смотреть слишком далеко влево или вправо, он сможет сделать вид, что эта часть реки ему приятна или, по крайней мере, более знакома, чем остальная часть маггловского города. "Как дела?" Перси говорит в тишине. "Я даже представить себе не могу, с каким бременем вы столкнулись". У Снейпа нет ни семьи, ни друзей. Ему никто не доверяет, его все используют. Перси вспоминает одиночество последнего года и вздрагивает. "Ты, наверное, первый, кто спросил меня об этом за последние двадцать лет", - говорит Северус с ржавой усмешкой. Перси смотрит на него косо. "Ну, я серьезно". Пожилой мужчина вздыхает, его длинные и тонкие пальцы перебирают траву под одеждой. "Я устал, - признается он. "Темный Лорд становится сильнее с каждым днем, не говоря уже о том, что он непостоянен. Это поражение сильно разозлило его. Альбус отказывается говорить мне, что он делает, но я полагаю, что он пытается найти крестражи". "Он не говорил вам о них?" Северус скривил губы. "Альбус не доверяет никому, кроме себя. Он расскажет мне о крестражах только тогда, когда это будет необходимо". "Как вы думаете, что он сделает, если отправится на их поиски и обнаружит, что они пропали?" "Я думал об этом", - допускает Северус. "Полагаю, он не будет думать, что крестраж уничтожил другой человек. Думаю, он просто будет искать другое место. Альбус такой же тщеславный, как и Том, когда дело доходит до дела". "Северус... Я тут подумал, что после смерти Беллатрисы ее хранилище перейдет к Нарциссе Малфой", - осторожно говорит Перси. "Если мы сможем поговорить с ней, я, возможно, смогу убедить ее впустить нас в хранилище". "Вы действительно думаете, что он оставил крестраж Беллатрисе? Думаешь, он не попытался бы перенести его?" "Том так и не открыл хранилище в Гринготтсе", - задумчиво отвечает Перси. "Он обижался на это, знаете ли. Я думаю, он хранил бы его там, а Черное хранилище - самое древнее из тех, к которым он имеет доступ. Я проверил других Пожирателей смерти. Ни у кого из них, даже у Малфоев, нет такой чистой родословной, как у Блэков". "Мы не сможем легко поговорить с Нарциссой", - со вздохом говорит Северус. "Но я буду следить за ней". "Не знаю, как вам удается выкроить время на все". Северус фыркнул. "Я обычно мало сплю", - признается он. "Но Альбус избавил меня от необходимости обучать Поттера тонким искусствам разума. Видимо, у него есть сила любви, и ему больше не нужно защищать свой разум с помощью такого несерьезного искусства, как Окклюменция". Перси поднимает бровь. Сила любви. Вероятно, у Гарри есть еще какой-то навык или сила, которую Дамблдор тщательно охраняет как секрет. "Приятно слышать". "А вы? Готовы ли вы к следующему году?" "Серьезно?" Перси упрямо возражает, прежде чем выпустить длинный выдох. "По правде говоря, я надеялся, что мы закончим нашу задачу до того, как наступит этот год". "Как и я", - признает Северус. "Но мы еще не побеждены". "Нет", - отвечает Перси, и они долго сидят вместе, глядя на реку, которая медленно течет по берегу.