Я помогу тебе

Прем набирает в десятый раз номер Буна, слушая длинные гудки. Набрав в одиннадцатый раз, автоответчик сообщает, что абонент не отвечает или временно не доступен. Младшего накрывает паникой, что его парень опять испугался внешних обстоятельств и сбежал. Куда на этот раз? И как помочь ему? А что, если разговоры, которые они вели накануне, о том, что справятся со всем, что преодолеют давление из вне, не имеют силы? Что, если Бун поставит карьеру выше отношений? А что, если совершит какой-то импульсивный поступок, который повлияет на их дальнейшее будущее? Что, если с ним, чёрт возьми, что-нибудь случится? Рой мыслей захватывает паникой сознание Према. Он не знает, куда ему сейчас ехать, куда бежать, что делать. Ему очень плохо, отнюдь не от публикаций в соцсетях, а от поступка Буна, от страха за него, за них. Прем звонит маме старшего, аккуратно, чтобы не посеять панику, говорит, что Бун взволнован обстоятельствами и куда-то уехал, просит сообщить ему, если тот появится. Едет к себе в кондо. Долго стоит под душем, пытаясь привести мысли хоть в какой-то порядок. Прокручивает в голове возможный диалог со своим парнем, который должен будет его успокоить в дальнейшем. Получается плохо. Звонит опять. Телефон по-прежнему не отвечает. Прем наливает вино в высокий бокал и садится на пол возле кровати на ковер, ему плохо, грустно, невыносимо. Паника волнами накатывает, не отпускает. Он делает маленькие глотки. Хочется закурить, но он уже давно не курит. Будда, что же делать? ______________________ Бун плюхается на заднее сидение такси и называет водителю домашний адрес своего брата. Телефон бесконечно надрывается звонками от Према и менеджера. Отвечать не хочется. Он выключает телефон, закрывает глаза. Чувство вины затопило сознание по самый край. Как же так? Как он взрослый, осторожный человек, позволил произойти такому недоразумению? Неужели эйфория от начавшихся отношений отключила все инстинкты самосохранения? Ведь мучает старшего сейчас далеко не сама проблема, которую вывалили на актеров менеджеры. Его разрывает на части понимание того, что он, старший в их с Премом паре, не смог уберечь от внешнего мира их личный, ещё такой хрупкий мир. То, что подвел их, может быть, даже предал. Прему и так тяжело было пережить его побег, его самокопание в ориентации и не только, принятие отношений. Получается, что Бун подводил уже своего мальчика, заставлял переживать, чувствовать боль, неуверенность в себе, в них. А теперь что? Он опять бежит? Да, но сейчас он не бежит от него, ему просто нужно время остыть, осознать, что делать дальше. Поговорить со своим старшим. Он не берет трубку и выключает телефон, потому что боится наговорить лишнего, обидеть. Прем поймет же, да? Должен. Бун не может сейчас, не в таком состоянии. Ему нужно успокоиться, разложить в голове нынешнее положение дел. Спустя полчаса такси высаживает старшего у жилищного комплекса старшего брата. Того ожидаемо нет дома. Консьерж знает Буна в лицо, дает ему ключ, Бун поднимается в квартиру брата, заходит, снимает обувь. Принимает душ, берет футболку и шорты из его шкафа, брат же не будет против? Ложится на диван, закрывает глаза и думает, думает, думает. Он подождет, пока старший вернется с работы, всё обсудит с ним, почувствует себя лучше и со спокойным сердцем вернется к своему парню, чтобы они смогли спокойно поговорить. Но не сейчас. Немного времени нужно. Прем обязательно поймет. С этими мыслям Бун проваливается в беспокойный сон. Спустя несколько часов слышит, как открывается входная дверь, на пороге появляется старший родной человек. Брат видит чужую пару обуви на пороге, сразу понимает, что у него за гость. Он уже видел посты в соцсетях и понимал, что у младшего поедет крыша. Появление Буна в его кондо даже не вызывает удивления. Видит Буна на своем диване в своих шмотках, грустно улыбается, поймав на себе его взгляд. - Привет, мелкий! - раскрывает объятья. Бун срывается с дивана и падает в раскрытые руки своего брата. Долго так стоит и начинает тихо плакать. - Я подвел его, в который раз, бро... - Так, хватит разводить сырость. Давай выпьем и поговорим, идёт? - Я так во всем виноват... Он...Он не простит меня. - Нонг, возьми себя в руки. Я понимаю, почему ты здесь. Но также понимаю, где ты на самом деле сейчас должен быть и с кем ты сейчас должен говорить. Но я помогу тебе, как и всегда. Давай, умойся и приходи на кухню. Бун тяжело дышит, идет в ванную, умывает лицо холодной водой, смотрит на себя в зеркало. Видок - улёт. Опухшее от дневного сна и слез лицо, всклокоченные волосы, лихорадочный взгляд. Тяжёлыми шагами бредет на кухню, где видит на столе разлитый по бокалам виски и нарезанные закуски. - Давай, выпей, много не предлагаю, но думаю надо! - Да, конечно, - опрокидывает в себя стакан, ставит на стол. К закускам не прикасается. - Пи... Я люблю его... - Это я понял. А он любит тебя. Ты бы видел его взгляд, Бун, когда он искал тебя. Потерянный щенок, не больше, не меньше. Поэтому я ему и сказал, где ты. Эту боль в глазах видеть было невозможно. - О~й... Когда я увидел его на пороге своей квартиры в Сингапуре, то сразу понял, кто меня сдал, и был очень зол на тебя. Но потом... Потом был так благодарен тебе. Ведь то, к чему мы пришли в итоге, сделало меня таким счастливым... - Я так и понял. И ты от счастья потерял бдительность. В итоге весь интернет теперь в ваших фотографиях с поцелуями и обнимашками. Но, Бун, ты же живой человек, не идеальный. Тебе сначала было так плохо, а потом так хорошо, что ты поддался чувствам и не думал о последствиях. Не надо винить себя за счастье и мимолетную безрассудность. Я понимаю, что последствия сейчас будут херовые. Но вы же справитесь. Прем всё поймет, я уверен. - Я не знаю, Пи. Сейчас Прему, скорее всего, предложат разорвать контакт. Ему, понимаешь? Не мне. Моя популярность выше. Я ценнее для агентства. И меня это убивает. Я так подвел его. - Блять! Ты так говоришь, как будто он маленький мальчик, а ты такой взрослый и ответственный. Но ему двадцать шесть лет, Бун. Не восемнадцать. Вы равно ответственные за то, что произошло. Уходите вместе в другое агентство. Ты же сам говорил, что тот же GMM лояльно относится к официально открытым парам. Это может сыграть на руку? Ты же сам говорил, что от них уже было ранее предложение? - В целом да... В нашей паре, мне кажется, он даже взрослее меня себя ведет. - Ну вот. Поговори с ним. Он сам всё поймёт. И потом, нонг, работа - это работа. Но разве ты найдешь кого-то такого же особенного, как нонг Прем? Те чувства в его глазах, черт, да кто тебя так сильно будет ещё любить? - Ты прав во всем, бро. Я сам никогда такого не чувствовал. Скажи, а тебя не смущает, что твой брат в отношениях с мужчиной? - Знаешь, я сначала был в растерянности. У тебя всегда были девушки, я даже не предполагал, что ты будешь в отношениях цвета неба. Но... Прем чудесный. Его отношение к тебе невероятное. Поэтому важно то, какой человек с тобой, не важно, какого он пола. - Не думал я, что ты так это хорошо воспримешь. Представляешь, когда я свалил в Сингапур и пытался переварить свои чувства к Прему, я пытался, блять, излечиться. Снял шикарную тёлку в баре, увез её к себе в квартиру и пытался трахнуть. Чтобы выкинуть мысли о парне из головы. - И у тебя не встал! - смеётся брат. - И у меня не встал, - подтверждает Бун. - Я понимал, что всё не так. Не те губы, не те чувства. Выгнал её. Она меня материла на чём свет, - Бун грустно смеётся. - А когда приехал нонг? Бун улыбается. Искренне, тепло, проживая заново прошедшие моменты. - Когда приехал Прем, я понял, что вот только с ним всё ощущается правильно. Те самые губы, которые я хочу целовать, ну и всё остальное. - Избавь меня от ваших гейских подробностей, - ржёт брат. - Но я понял, вы любите друг друга. Бун, он же сейчас с ума сходит, ты понимаешь? - Блин, точно. Мне надо к нему, немедленно! - Надо. И как можно скорее. Не мучай его ожиданием. Езжай, поговорите, всё будет хорошо. - Спасибо тебе, мне стало легче. - Бун подался к брату и крепко его обнял. Братья ещё немного поговорили и выпили. После чего Бун вызвал такси, назвал адрес своего парня и отправился к нему, чтобы уже всё нормально обсудить в спокойной обстановке, и решить, как действовать дальше. Прошло пять часов тех пор, как Бун выбежал из дверей агентства. Прем не знает, куда себя деть. Набирает номер брата своего парня. Через несколько гудков тот берет трубку. - Нонг? - Привет, Пи! Бун у тебя? - Он был у меня, мы поговорили, но он два часа назад уехал к тебе. До сих пор не приехал? - У него выключен телефон. И у меня совершенно точно его нет, - беспокойство начинает затоплять сознание младшего. - Очень интересно. До тебя ему ехать от меня минут сорок. Куда же он мог деться? Ой, погоди, у меня вторая линия звонит, повиси немного. Прем замирает в ожидании. Кусает ноготь на большом пальце правой руки. - Нонг, ты тут? - Да, что случилось? - Прем кричит в трубку. - Нонг, звонила мама. Бун... В его такси на высокой скорости влетела машина. Бун в центральном госпитале Бангкока, родители уже там. Состояние, вроде как, тяжелое, но он жив, я не понял подробностей и выезжаю туда. Родители уже тоже едут туда, мама в истерике. Ты приедешь? - Что? - Прем открывает и закрывает рот. Садится на пол, руки дрожат, во рту резко пересохло. - Прем... Прем!!! - А да, я выезжаю. - Увидимся там, пока. У Према состояние шока. Его любимый попал в аварию. Тяжелое состояние? Что это значит? Он может не выжить? Слезы неконтролируемо начинают катиться по щекам. Очень страшно и больно. Младший не готов садиться за руль, да и выпил немного, руки трясутся, в глазах темнеет. Вызывает такси и в полуобморочном состоянии называет адрес больницы. По дороге молится всем богам, чтоб с его любимым всё было хорошо. Прем и старший брат Буна приезжают в больницу примерно в одно и тоже время, встречаясь на первом этаже. Прем этому рад, потому что прекрасно понимает, что он не родственник Буну, ему не дадут никакой личной информации. Брат сразу же тащит его на третий этаж, где ожидают вердикта родители от врачей о состоянии пострадавшего. Прем видит маму Буна, которая с опухшим от слез лицом уткнулась в плечо своего мужа. - Мам, что? Врачи что-то сказали? - брат нервничает. - Милый, привет... - мама отрывается от плеча их отца. - Прем, здравствуй. - Привет, мам, пап - говорит её старший сын. - Здравствуйте...- хрипит Прем, смотрит глазами полными слез. - Мальчики, Бун сильно пострадал, удар автомобиля на большой скорости пришёлся на ту сторону такси, где сидел мой мальчик, - мама опять плачет и не может продолжать говорить из-за всхлипов. Вступает отец. - Парни, врач сказал, что у него внутреннее кровотечение, сломаны ребра, травма головы. Сейчас Бун в операционной, хирурги пытаются остановить кровотечение и понять, какие внутренние органы повреждены. Бун хоть и сидел на заднем сидении, но не был пристегнут, поэтому, во время столкновения, вылетел вперёд. Основной удар пришёлся на водителя, тот погиб на месте. Давайте вместе помолимся, чтобы он... - отец не смог продолжать и заплакал. Вся семья и Прем отправились в зону ожидания, поддерживая друг друга. Плакали все, не стесняясь друг друга. Прем был в таком подавленном состоянии, что не знал, имеет ли он право вообще тут находиться. Прошло уже два часа, как его парень находился на операционном столе. Мама Буна почувствовала его душевные метания, обняла его и сказала: - Сынок, ты такой же член семьи, как и все мы тут, пожалуйста, будь с нами. Я верю... Я хочу верить, что с моим ангелом всё будет в порядке. Прем заливая слезами одежду мамы своего парня обнял её так крепко и не отпускал, пока не услышал строгий голос врача за своей спиной. - Вы родственники мистера Ноппаната Кантачая? - Да, это мы. - Хорошо. Операция прошла успешно. Насколько это возможно. У вашего сына был разрыв селезёнки, который удалось зашить без удаления, это очень хорошо. Хотя очень большая кровопотеря. Мы влили ему несколько литров донорской крови. Сломаны 4 ребра, ушиб печени и травма головы. Сломана левая рука без смещения. Отека головного мозга нет, в этом ему очень повезло. Но следующие часы будут решающие. Сейчас он в реанимации. Естественно, к нему туда пока никому нельзя. - Он ведь будет в порядке? - подала голос мама. - Мы делаем всё возможное. Травмы серьёзные. Состояние сейчас расценивается, как стабильно тяжёлое. Но он молодой и сильный. Будем надеяться, что справится. Держитесь! - Доктор, спасибо вам большое. - Не благодарите, это наша работа. Будем держать вас в курсе о дальнейшем состоянии пациента. Вроде как новости и хорошие, но и не очень. Према кроет тревогой по самую макушку. На него смотрят родители и брат Буна, но слезы предательски не перестают катиться по щекам. Ему очень страшно, очень больно. Ведь за последнее время Бун стал смыслом его жизни. Операция прошла успешно - это прекрасно, но это всё равно не даёт никаких гарантий. Что его парень будет жить, что его мозг не пострадал. И все перипетии в агентстве кажутся такой ерундой по сравнению с тем, что происходит здесь и сейчас. Прем извиняется пред семьёй своего парня, говорит, что ему нужно подышать воздухом и немного прийти в себя. На ватных ногах спускается с третьего этажа на первый, выходит на улицу, осматривается, что никого нет рядом и душераздирающе воет в голос. Просит у неба, чтобы всевышние силы оставили его возлюбленного с ним, не забирали его. Он готов сам умереть, только чтобы Бун был в порядке. Пожалуйста.... Прем, как и семейство Кантачай проводят ночь на неудобных стульях в коридоре реанимации. На утро врач не радует их новостями, сообщая, что состояние также стабильно тяжёлое, но к счастью, не ухудшается. Просит всех поехать домой, принять душ, поесть и поспать. Уверяет, что при любых изменениях будет держать в курсе. Семья соглашается с предложением лечащего врача, Прем упорно мотает головой в несогласии, понимая, что если он вернётся сюда один, его никто не пустит даже в крыло реанимации без прямых родственников. Мама Буна, видя всю эту ситуацию, потянула Према за руку к стойке администрации. Она вписала данные Према в медицинскую карту своего сына, как самого приближенного лица, давая тем самым возможность приходить и навещать Буна своему парню как члену семьи, без их разрешения. Прем безумно благодарен родителям своего мужчины за доверие, за признание отношений. Он едет домой, быстро принимает душ, собирает небольшую дорожную сумку с вещами, чтобы не уезжать в ближайшие дни из больницы, и возвращается обратно. После внесения правок от миссисс Кантачай его беспрепятственно впускают в реанимационное крыло. Прем как верный пес располагается на стуле в тускло освещённом коридоре, зная, что больше он отсюда никуда не уйдёт, пока любви всей его жизни не станет лучше. О худшем исходе он думать даже не сможет, потому что это разрушит его полностью.