Деловые отношения

Бесконечные минуты тянулись, стаканчик капуччино медленно остывал. Амен не смог бы приехать быстро из-за вечерних пробок, Эва это знала, но всё равно не могла унять волнение. В голову лезли дурные мысли: что, если она неправильно его поняла? с чего вообще решила, что у них будет что-то вроде свидания? какова вероятность, что он сменил гнев на милость? Приедет и скажет: «Мисс Меренсет, вот бумаги о неразглашении, подписывайте». Было бы логично — он большой начальник, а она его подставила. Волнение начало перерастать в тревогу. Эва глотнула капуччино. В очередной раз скосила взгляд на окно, ни на что не надеясь, и увидела, как рядом с кафе паркуется огромный чёрный Вольво. Он здесь. Она неосознанно сжала бумажный стаканчик, не давая разрастись панике. Спешно включила фронтальную камеру и ещё раз быстро оглядела своё отражение: глаза покраснели и опухли от слёз, но на удивление от макияжа даже что-то осталось, только стрелки стёрлись. Приемлемо. Входная дверь открылась, Амен вошёл. Его фигура в тёмно-синем деловом костюме заняла почти всё пространство небольшого кафе. Интересно, она когда-нибудь привыкнет к тому, какой он огромный? Каждый раз видит его такого большого, как великана из сказки, и дыхание сбивается. Он сел напротив, расслабленно и уверенно облокотился о спинку кресла и придавил Эву тяжёлым взглядом, немного наклонив голову и чуть сощурившись — так только он умеет. Хотелось что-то сказать, но она не знала, что именно, и стоит ли вообще начинать говорить первой, потому так и замерла с приоткрытым ртом. Эву вдруг затопила внезапная беспричинная радость — просто от того, что видит его. Не сдержалась и заулыбалась смущённо: кажется, успела соскучиться. Амен разглядывал её лицо в ответ, жадно впитывая каждую чёрточку. Нестерпимо хотел прикоснуться к полураскрытым губам, ощутить их нежность, почувствовать её поцелуи на своём языке. Смотрел на Эву, и кровь становилась горячее. Заметил, что она заплаканная. Совесть неприятно уколола — из-за него ведь. Твёрдо пообещал сам себе: это первый и единственный раз, когда Эва из-за него плачет. Пауза затягивалась, нужно было уже начать разговор. Он ради него и приехал. — Привет, — сказал Амен. — Привет, — ответила Эва. Её мелодичный голос растёкся теплом по телу от солнечного сплетения до кончиков пальцев. Пожалуй, этот ужасный день того стоил, если оканчивался вот так — рядом с ней. Надо же, одно её слово, а Амена уже повело. Сжал правую ладонь в кулак и разжал, возвращая концентрацию. — Я хотел поговорить. С её хорошенького личика исчезла улыбка, оно стало беспокойным: — О чём? Амен глубоко вздохнул. Ему стоило провести этот разговор ещё утром, а не мучить себя и её весь день. Все их сложности легко решаются, пора уже это сделать и двигаться дальше. И начать с очевидного. — Эва, я твой босс, — впервые назвал её Эвой вслух. Вышло легко и естественно, будто делал так тысячу раз. — Это проблема. Пока я им являюсь, между нами невозможны никакие отношения, кроме деловых. Она отвернулась. — Я запомнила с первого раза, мистер Амен. Не стоило приезжать ради этого. Обращение «мистер» резануло слух, но Амен продолжил: — Я приехал, чтобы объяснить, что теперь планирую делать со всем этим. И со скандалом в «Менес», и с тем, что между нами произошло. Эвтида поджала губы, а потом горячо заговорила: — Мистер Амен, если я могу что-нибудь сделать, чтобы что-то исправить, то я сделаю. Я обещаю, что у этой истории не появится никаких подтверждений от «пострадавших», — она сделала пальцами в воздухе кавычки, — всё останется идиотским слухом. — Если меня захотят уволить, то хватит и слухов, — на этот счёт Амен иллюзий не питал. Эва обессиленно уронила руки на колени. — Всё так серьёзно? — Не знаю, мне плевать, если честно, — Амен безразлично пожал плечами и сильнее откинулся на спинку кресла. — Уволят — пусть, не уволят — уйду сам. Я не собираюсь на них больше работать. Она изумлённо вытаращила глаза: — Что?.. Почему? Он задумчиво глянул в окно. — Причин несколько. Во-первых, не хочу работать с мудаками. Во-вторых… — Амен вернул взгляд на Эвтиду. — Дело в тебе и том, что между нами было. Эва смутилась, и Амен еле сдержался от того, чтобы не накинуться на неё. Её дерзость — то, что будоражит кровь, но робость… Её робость и покорность просто сводят с ума. Хрипло сказал: — Мне мало того, что было. Я хочу больше. Эвтида смотрела на него, широко распахнув ресницы. Он видел, как расширились её зрачки. Амен поймал себя на том, что готов сейчас сделать что угодно, пойти на любое преступление, лишь бы она не отводила свой одуряющий янтарный взгляд. — Хочу, чтобы мы были вместе, — он рубил безапелляционно, голос не подразумевал возражений. — Чтобы ты была моей. Чтобы была рядом. Взгляд Амена будто ощупывал, Эва чувствовала его вес на коже. Он давил, но это давление возбуждало. — Ты согласна? Эва озадаченно тряхнула головой и с усилием потёрла щёки. Она не успевала за событиями сегодняшнего дня: вот она утром, безраздельно счастливая, наряжается перед встречей с Аменом, потом её выбивает из колеи та чёртова статья, затем в обед уже Амен разбивает в пух и прах все её светлые надежды насчёт их будущего, вечером добивает сначала Дия, потом эвакуатор, а под конец дня снова Амен — но теперь предлагает отношения, заводя разговор, о котором Эва мечтала утром. Эмоциональные качели за день сделали полный оборот. Неудивительно, что голова тоже пошла кругом. — Это… немного неожиданно, — она нервно усмехнулась. Амен недоумённо нахмурился, и его озадаченный вид её рассмешил. — А ты уже всё решил? — Да, — без колебаний ответил он. — А ты сомневаешься? Почему? — Действительно, чего это я, — его самоуверенность умиляла. — Мы даже не целовались, а ты уже предлагаешь чуть ли не съехаться. — Я тебя целовал, — возразил Амен. Воспоминание о том, где он её целовал, отдалось жаром между ног. — А я тебя нет, — напомнила Эва. Он потёр подбородок, обдумывая её слова. Затем хитро прищурился: — То есть, если поцелуешь меня, то согласишься? Эвтида не смогла сдержать смешок. Похоже, у него ко всему на свете деловой подход. Она кокетливо закусила нижнюю губу, изображая задумчивость: — Может быть. Амен рассматривал её так, будто просвечивал рентгеном. Затем встал из-за стола, подошел почти вплотную и протянул руку в приглашающем жесте. Эвтида посмотрела на него снизу вверх. По коже пробежали мурашки, тело напряглось от предвкушения. Аккуратно вложила свою ладонь в его, поднимаясь с кресла, и Амен мягко притянул её за кисть, крепко прижимая к себе, другой рукой обнимая за талию. Она вжалась грудью ему в корпус, вдохнула запах его кожи, перемешанный с парфюмом, и поймала взгляд — он смотрел так, будто хотел сожрать. Впервые так близко, впервые она касалась своим телом его тела, ощущала его тепло, слабела в его руках. Ноги подкосились, она бы упала, если бы Амен не держал. Он ждал поцелуя, но Эва никуда не торопилась — оттягивала момент, наслаждаясь тем, как желание затапливает их обоих. Он шумно дышал, низко склонив голову к её лицу. Эва запустила руку в жёсткие белые волосы, взъерошила их, и Амен прикрыл глаза, теряясь в её прикосновениях. Он был так расплавлен, доверчив, что Эвой овладела безграничная нежность, и она, наконец, коснулась своими губами его. И исчезла. Растворилась. Его губы, его волосы, его большие тёплые руки на её спине — всё слилось в единый водоворот. Эва целовала Амена, вцепившись так, будто кто-то может его отнять, и всё остальное перестало иметь значение. Её ласковые губы целовали жадно, страстно, и Амен окончательно утонул в ней. Отчего-то сразу знал, что она окажется именно такой — несдержанной, голодной, что не будет стесняться любить его и отдаст всю себя — а он возьмёт, но отдаст себя взамен. Он отвечал на поцелуй сначала нежно, но распалялся с каждой секундой, зарывался пальцами в каштановые кудри, прижимался ещё ближе, глубоко проникая языком в рот. Его руки бездумно блуждали по её телу, очерчивая мягкие изгибы, он ласкал её, сжимал, гладил, забыв о том, где они находятся. А Эва обнимала его за шею и всё меньше и меньше контролировала себя, тёрлась об него, цепляла за плечи. Он чувствовал её упругую грудь, льнувшую к его торсу, и был уверен, что она тоже чувствует его твердеющий член. Не могла не чувствовать. Амен заводился всё сильнее. Поцелуй превратился из чувственного в лихорадочно-страстный, по-животному несдержанный. Он с усилием оторвался от её губ и прижался щекой к щеке. Прошептал на ухо: — Поехали ко мне. Эва зарылась лицом ему в шею, вдруг смущаясь от неожиданной прямоты. — Вот так просто? — Да, — ответил Амен. Просто, честно, до оглушающей резкости. Эва обняла его крепче и подумала, что он, пожалуй, прав. Всё ведь и так понятно. — Поехали. Не запомнила, как добрались до его машины, как доехали. Спросил бы кто Эву дорогу к дому Амена — не смогла бы ответить. Помнила только, как между ног сводило от предвкушения, и как Амен спросил, не отрываясь от дороги: — Что ты решила? — его сосредоточенный профиль был словно высечен из белого мрамора. — Что хочу быть с тобой, — выдохнула Эва. — Очень хочу. Её обжёг его короткий раскалённый взгляд. В следующий раз она осознала себя, когда он захлопнул входную дверь и вжал её в стену в прихожей, одной рукой перехватив кисти, другой сминая грудь. Накинулся с голодными поцелуями на шею, обнимал, беспорядочно гладил талию, живот. Он был везде, такой огромный, неукротимый, и весь её. Она выгибалась, извивалась, хватала его, за что придётся — волосы, шею, широкую спину, кажется, забросила ногу ему на бедро, закрыла глаза и развязно целовала, впиваясь в губы. Стянула с него пиджак, он упал на пол — обоим было всё равно. Почувствовала, как он раздевает её, грубо стягивая платье, и зашипела: — Аккуратнее, это Диор!.. Он усмехнулся, не прерывая поцелуй, но продолжил бережнее. Эва помогла ему, и сиреневый атлас скользнул по стройному телу, упав к ногам. Амен подхватил её на руки, приподнимая, обхватывая ягодицы, а она обвила ногами его талию, дрожащими пальцами расстегнула пуговицы на его рубашке, забралась под неё ладонями. Он целовал ключицы, вдыхал её тёплый запах. Осознание, что она наконец-то в его руках, затапливало разум эйфорией, делая Амена ненормальным. Готов был зацеловать каждый сантиметр. Спустился поцелуями ниже, до края бюстгальтера, и забрался рукой в чашку; вынул её грудь, обхватил ртом сосок — Эва изогнулась и застонала. С трудом расстегнул замочек одной рукой, Эва сняла бретели и отшвырнула бюстгальтер куда-то в сторону. Положила руки ему на плечи, стянула рубашку — та тоже отправилась на пол. Эва с жаром отзывалась на его поцелуи, не забывая исследовать его тело. Поражалась тому, насколько у него мягкая нежная кожа — грудь, спина, плечи… Не ожидаешь такого от большого и сурового мужчины. Хотелось его рассмотреть, ощупать целиком, ничего не пропуская. Она зарывалась носом в белые волосы, впускала в лёгкие его гранатовый аромат, наполняя себя им, и хотела большего. Амен перехватил её удобнее, крепче усаживая на своих руках, и унёс в спальню. Эва ощутила спиной мягкие простыни и охнула от неожиданности. Утянула Амена за собой, не желая разрывать поцелуй, — он рухнул сверху, едва успев выставить локти, и прижался к ней мощной грудью. Целовались, поддавались друг другу, стягивая остатки одежды, отправив к чёрту ненужный больше контроль. Амен попытался отстраниться, но Эва не пускала. Как можно отпустить его теперь, после того, как узнала, каково это — касаться его совершенной белой кожи?.. Но Амен был настойчив и всё же приподнялся, тут же падая рядом на кровать, вытягиваясь во весь рост — Эва не смогла сдержать восхищённый вздох, глядя на перекатывающиеся рельефные мышцы. Он потянулся к прикроватной тумбе и достал оттуда упаковку презервативов. Вынул из пачки один, отбрасывая остальное в сторону, и вернулся к Эве с поцелуями и объятиями. Легли на бок лицом друг к другу, прижимались обнажёнными телами. Эва обхватила ладонью его член и с удовлетворением поняла, что не ошиблась в прошлый раз — он действительно был большой. Захотелось рассмотреть, и она спустилась поцелуями ниже, по груди к животу, к коротким белым волоскам. Амен лёг на спину, прерывисто дышал, а Эва не могла оторваться от вида его возбуждённого члена. Обхватила губами головку, очень хотелось его приласкать — он ведь старался для неё, и Эва тоже хотела сделать ему приятно. Амен низко застонал. Нет, так не пойдёт. Он так долго не выдержит, а у него большие планы на эту ночь. Сел, аккуратно отстранил Эву — она распалённая, с влажными губами и расфокусированным взглядом. Глубоко поцеловал. Не глядя, разорвал упаковку презерватива и раскатал его по члену. Мягко перевернул её на спину, нависая над ней, она послушно легла и раздвинула ноги. Амен провёл ладонью между половых губ и ввёл внутрь два пальца: мокрая, вся течёт... Он в ней не сомневался. Направил себя, вошёл неторопливо и уверенно. Эва чувствовала, как он раздвигает её стенки, наполняет собой, и сходила с ума. Он был везде, снаружи и внутри, он заполнил её до предела, и Эва застонала в полный голос, не сдерживаясь — в этот раз она будет стонать и кричать столько, сколько пожелает. А потом он начал двигаться. Когда Амен толкнулся в первый раз, у Эвы вышибло воздух. Она понятия не имела, что может так растягиваться. Он снова медленно толкнулся, будто на пробу, тяжело дыша на ухо. Эва выгнулась под ним и подалась вперёд бёдрами. Амен сдерживался из последних сил. Знал, что может причинить боль из-за размера, потому не торопился. Но она лежала настолько распахнутая, так двигалась ему навстречу, так заводила, что он еле терпел, чтобы не начать вдалбливать её в кровать. И всё же растягивал, мял под собой, чувствуя как кружит голову, впивался губами в её губы, шею — всюду, куда мог дотянуться, ласкал грудь, живот… Она вся его, вся для него. Сам не заметил, как начал ускоряться. Никогда не получалось контролировать себя рядом с ней, а уж в ней — и подавно. Замедлился: только бы не навредить и не сделать больно. Спросил срывающимся шёпотом: — Тебе хорошо? Она сжала его плечи и простонала, не открывая глаз: — Да-а… И тогда Амен позволил себя отпустить. Опершись на локти, он мощными движениями бёдер вбивался в неё, такую раскрытую, горячую. Она отчаянно отдавалась ему, и Амен брал, желая показать, на что способен. Когда понял, что подходит к краю, снова замедлился, зарылся носом в её мягкие каштановые волосы, разметавшиеся по подушкам, вдохнул её сладкий аромат. Его целиком затопила всепоглощающая нежность, и неожиданно для себя Амен попросил: — Обними меня. Она покорно обвила его широкую спину руками, ещё крепче прижимаясь мягкой грудью. Много и жадно целовала, ласкала и звенящим шёпотом повторяла: — Амен… Мой… Мой Амен… Амен таял в ней, ошалев от поглотивших его чувств, не знал куда их деть и как выразить всю любовь, которую испытывал, и так же шёпотом отвечал: — Твой. Их тела нагрелись, скользили от пота. Амен отодвинулся и сел, ухватил её ноги под коленями, закинул себе на плечи. Обхватив за талию, ускорился, насаживал Эву на всю длину, уже нисколько её не щадя. Положил ладонь на низ её живота, надавил, ощущая, как внутри двигается его член. Стоны Эвы стали гортанными. Она металась по кровати, выгибаясь, демонстрируя блестящую от пота грудь. Еще немного в таком ритме, и он кончит. Уже хотел вынуть член, поменять позу — сделать что-нибудь, чтобы продлить удовольствие, но увидел, как её рука тянется вниз по смуглому животу и пальчиками накрывает клитор. Амен несдержанно зарычал, пытаясь удержать ритм. Эве хватило едва ли минуты. Амен был настолько глубоко, что ей казалось, что он где-то под диафрагмой. Удовольствие, которое накрыло её, было сложно с чем-то сравнить, она забыла все на свете — кто она, где она… Амен вдалбливался бешено, неистово, и Эва даже не знала от чего именно кончает — от своих пальцев на клиторе, от его члена где-то внутри или от близости к нему самому. Амен терял от неё голову — того, как протяжно кричала, закатывая глаза, как пульсировала вокруг него, сжимая собой. Едва Эва стала чуть тише, он рывком вышел и перевернул её на живот, не способную сопротивляться. Хотел взять сзади, но застыл в изумлении — все её ягодицы были испещрены неровными фиолетово-зелёными гематомами. Амен шокировано взирал на следы, которые сам и оставил, и отказывался понимать, как вообще мог сотворить такое. Любого другого за подобное убил бы — и, наверное, это не фигура речи. Эва выгибалась и тихо постанывала, проживая остатки наслаждения, ожидая, что Амен сейчас продолжит, но он почему-то остановился. Она оглянулась, не понимая, чем вызвана заминка, и увидела, что Амен ошарашенно разглядывает её ягодицы. — Я больше такого не сделаю, — виновато сказал он. Эва коварно улыбнулась: — Сделаешь, если я попрошу, — и игриво качнула бёдрами, без слов требуя продолжения. И Амен не смог отказать. Резко вошёл в неё, влажную и гостеприимную, вцепился пальцами в скользкие от пота бёдра и начал вколачивать её в постель. Долго так делал. Она уткнулась лицом в подушку, заглушая крики. Амен склонился и прорычал: — Кончи ещё раз. Она послушно завела под себя руки. Эва перестала слышать свои стоны, они превратились в постоянный звуковой фон. Она думала, что он глубоко, когда был сверху, но оказалось, что это далеко не предел. Амен вбивался в неё, её тело прошибали импульсы почти болезненного удовольствия, вспышками проносились по сознанию, клитор жгло от стимуляции. Чувствовала, как подступает новый оргазм, и уже не в состоянии была ни кричать, ни стонать, а только наслаждалась его членом внутри. Вся превратилась в собственный пульс, обессиленно распластавшись в приступе бешеной эйфории. Амен едва не сошёл с ума, когда Эва снова кончила на его члене. Терпеть дольше было уже невозможно, и он в несколько сильных толчков довёл себя до пика и застонал, рухнув на неё сверху, всё ещё продолжая в ней двигаться, кончая в неё, сжигая себя и её своей страстью. Невероятная женщина, он не мог не влюбиться. Он обессиленно откатился в сторону, снял презерватив. Наверное, стоило встать, предложить сходить в душ. Может быть, налить немного вина и поболтать — она ведь остроумная и интересная собеседница. Но его сил хватило только на то, чтобы притянуть её к себе и поцеловать в щеку. Не открывая глаз, нашёл губы, проник в рот языком. Какая же она вкусная. Где бы ни пробовал — везде хороша. Отстранились друг от друга. Он слышал, как она что-то говорит, но ничего не понимал — чувствовал, как проваливается в сон. Эва замолчала и умильно улыбнулась, когда Амен засопел, распластавшись щекой по подушке. Он уснул крепко, сразу понятно, что до утра. По-богатырски. Она ласково провела рукой по его лицу, испытывая совершеннейшее счастье. Отчего-то в ней зародилась нерушимая уверенность, что у них всё будет хорошо. Между бёдер ныло, тело приятно ломило после Амена. Эва прижалась к нему, укрыла одеялом. Устал, бедный. Пожалуй, его день прошёл даже тяжелее, чем у неё. Пусть спит. Она сама не заметила, как уснула следом.

***

Амен проснулся сам, без будильника, около шести утра. Чувствовал себя отдохнувшим и полным сил — давно так хорошо не высыпался. Повернув голову, увидел на подушке мирно спящую Эвтиду. В носу щекотал знакомый сладковатый запах её косметики, за ночь им пропиталась вся постель. Какая же она хорошенькая. Амену нравилось в ней всё: и нежный голос, и волоокий взгляд, и полные мягкие губы, способные заласкать его до беспамятства. Он коснулся её разметавшихся по подушке локонов и едва заметно улыбнулся. Абсолютное счастье навалилось на него, придавило к кровати. Он любовался ею, такой тёплой и родной. Лежал, наслаждался тихим утром. Невольно вспомнил о работе. Не брал телефон в руки со вчерашнего вечера: там наверняка тьма, ужас и миллиард пропущенных. Хорошо, что выключил звук. Впереди был очередной тяжёлый день и полная неизвестность, но в одном Амен не сомневался: его Эва будет рядом.