Политика Не Без Драм

Тиратим открыл глаза, оглядываясь по сторонам. Его окружали тысячи лиц престарелого и преклонного возрастов, все они смотрели на него то с грустью, то с сожалением, то со злобой, а некоторые и вовсе давались эмоциям и готовы были засмеяться над ним. В это время он сидел в своем кресле, слева от него сидел мужчина в костюме, приятно выбритым лицом и зализанными волосами, желтая рубашка и фиолетовый галстук на нем ярко контрастировали, но при этом выглядели весьма органично, то был адвокат Тиратима - Алмаз. -…единогласно гражданин Тиратим Таспулат приговаривается к смертной казни через расстрел! -Произнес судья, ударив молотком. Весь зал вспыхнул, в основу слышались радостные возгласы. Среди празднующих смертный приговор были многие знакомые Тиратима, с которыми ему некогда приходилось работать. Посидев еще несколько секунд, будучи оторванным от реальности Тиратим приходил в себя: вспоминались все минувшие дни, особенно ярко последний год, когда им был сделан самый дерзкий и самый дорогостоящий шаг в его жизни - попытка государственного переворота, которая, как ясно завершилась провалом. Тиратим сидел нахмурившись, вспоминая свою жизнь с самого ее начала и отводя себе отчет во всех действиях, готовясь произнести последнюю речь. От мыслей его лишь оторвали двое охранников в шинелях и красных фуражках, взявших его за плечи, сперва они весьма деликатно подняли его, пригнув, однако Тиратим вырвался и вновь встал перед публикой, как делал это уже множество раз: -Перед тем как меня казнят…я хочу сказать то, над чем вам, товарищи, придется поразмыслить! Неужто вам так нравится как идут дела в нашем государстве?! Неужто вам нравится, что с каждым днем наша жизнь становится все опаснее?! Неужто среди вас нет тех, кто пострадал от бессмысленных чисток?! Ваши знакомые, коллеги, друзья, братья, сестры, или не дай господь родители или любимый человек наверняка сталкивались с этим! -Некоторые зрители сжались в креслах, явно думая о чем-то мрачном. -Я отвечу вам ЗАЧЕМ я пошел на такой шаг, как государственный переворот! Это не измена государству! Я всегда был предан своему народу…но когда кучка свиней в черных костюмах и белоснежных рубашечках, увешанных орденами решает что народу можно или нельзя…я не стану молчать! Мною был продуман план, и более того! У вас! У вас, как и простых рабочих, сидящих сейчас перед телевизорами, так и у зазнавшихся чинуш, сидящих прелом мной БЫЛ шанс смести эту диктатуру! И я… -Довольно! - Крикнул Судья. -Ваше право на последнее слово исчерпано! В этот момент двое охранников уже основательно взялись за Тиратима и уволокли его прочь, пока на его лице красовалась улыбка полная уверенности в своей правоте. Когда зал суда вновь залился возгласами Алмаз стал мять бумагу, что лежала перед ним: «Не смог, снова не смог…». Несколькими часами спустя Алмаз вышел из здания суда и ждал машину, как вдруг на его плечо опустилась тяжелая рука - то был чекист, одетый в красиво-вышитую форму, на его фуражке красовались серп, молот и звезда, отчего становилось даже трогательно. Еще трогательнее становилось, когда Алмаз взглянул в лик чекисту - небрежно выбранная щетина и уродливый шрам на щеке и запах перегара портил все впечатление. -Чем могу быть полезен? -Задал вопрос Алмаз. -Прошу, пройдите со мной. -Предоставьте мне протокол, я осужден? -Вовсе нет, просто вы нам нужны для одного дела. Алмаз чуть затрясся, но согласился пройти, понимая безвыходность своего положения. Подойдя к машине чекиста, на дверях которых красовались красные звезды, Алмаз получил в свои руки досье обвиняемого: Герман С. (Ст. 167.2. «Разжигание Межнациональной Розни» УК ССС), (173.1. «Государственная Измена» УК ССС) и ряд других статей. -Должно быть это крупная рыбка…-Произнес Алмаз. -Еще бы…за работу вы получите щедрое вознаграждение. Все, что от вас требуется быть готовым к указаниям. Я сам позвоню к вам на днях и сообщу обо всем… -Хорошо… -Испуганно произнес Алмаз, очередной раз понимая, что выбор сделали за него заранее, но в то же время испытывая неприязнь к осужденному, ибо 167 статья это самая нелюбимая статья Алмаза - они никогда не работает на осужденных с такой статьей, однако тут ему предлагают напротив - посадить, а скорее всего казнить обвиняемого своими усилиями, да к тому же еще и за некое «вознаграждение». -Да, да…я определенно согласен. -Приятно это слышать, товарищ! -Произнес чекист, садясь в автомобиль. Через несколько мгновений Алмаз оказался совершенно один, только лишь могучее здание суда позади него дышало оживленностью, пока черный автомобиль укатывал в не менее черную Даль. Тиратим сидел в подвальном помещении, поя себе под нос песню, его Било в дрожь от осознания скорого конца. Перед ним лежал его последний ужин - овсянка «по-солдатски» как любят говорить местные. Ложка в его руках дрожала вместе с его ладонями, пока он мямлил про себя песенку. Он съел очередную ложку овсянки, ей не хватало добавок, да и в принципе Тиратим привык есть чуть раньше, часов в помещении не было, но позднота трапезы чувствовалась во всем - начиная от остывшей овсянки, кончая урчащим желудком Тиратима. Он поднял глаза и посмотрел на одного из чекистов, тот ответил взаимно, в его взгляде не было злобы или доброты - лишь холод, он относился к оружию как к работе, и работу он выполнял хорошо, точно и четко. Чуть поодаль висел портрет Либехассе - главы Союза, главного врага Тиратима, но в то же время главного его героя, уважение Либехассе вызывал хотя бы за свою расчетливость, которая имела за собой хорошую долю проницательности. -А ведь Артурка Либехассе не так уж и плох… --Начал Тиратим. -Можете не пытаться, товарищ, приговор вынесен, и облегчить его сейчас физически невозможно. -Отрезал чекист. -Я говорю это от чистого сердца…я чувствую, что между мной и Артуром есть нечто большее…думаю, что мы не такие уж и разные, в конце то концов…да и на самом деле…я не без греха…вот таких как ты, молодых парней, мои люди забирали и пытали в подвалах для того чтобы высосать информацию… -Я так понимаю, вы больше не голодны? -Провоцирующе заметил чекист. -Да, думаю я сыт по горло всем этим маскарадом… Тиратима подняли со стула и направили через несколько помещений. Были подписаны десятки бумаг, десятками людей. И вот наконец Тиратим стоял перед потрескавшейся стенкой, пока в его затылок был направлен заряженный пистолет. -Я готов, товарищи. --Заявил Тиратим, послышался взвод курка. -Прощайте, господа!